Омела (джен)

Омела — проклятый «куст раздора» — всё началось именно с неё. Вместо того, чтобы подарить рождественское чудо, она чуть было всё не испортила.

В это праздничное утро Бальдр решил, что не будет поддаваться грусти и наверстает то, что не удавалось сделать за полгода. С учёбой и работой времени совсем не оставалось, и вот теперь он, не спеша, исследовал центральные улицы.

Возле большого торгового центра проходил конкурс с призами для ребятишек. Мужик в костюме Юлениссена⁽¹⁾: в красном свитере, белой меховой жилетке и коротких шерстяных бриджах, из-под которых торчали полосатые гетры, загадывал им простенькие загадки со сцены. А в награду за правильные ответы раздавал сладости. По преданию в своих волшебных очках он видел хорошие и плохие поступки детей. Сейчас-то, конечно, Бальдр знал, что это сказки, а в детстве, и правда, верил. Вряд ли он был непослушным ребёнком — подарок ему всегда доставался. Бальдр поглазел немного, но вскоре устал от криков и двинулся дальше.

В родном городе редко бывало так холодно. Обычно снег не успевал падать — тут же таял. Тронхейм находился куда севернее, и первая зима здесь оказалась сказочно-белой, будто сошедшей с праздничной открытки. Бальдр даже пожалел, что не надел ни шапки, ни шарфа, но домой возвращаться не хотелось. Сунув руки в карманы ярко-зелёной куртки, он накинул капюшон и побрёл по украшенным гирляндами улицам без особой цели — наслаждался видом. Прохожие куда-то торопились, хмурились и спешили поскорее закупиться подарками и продуктами для праздничного стола. Бальдр в душе порадовался, что непричастен к этой суете. Он проведёт это Рождество так, как решит сам. Жаль только, что после праздников придётся новую работу искать. На прошлой та девка, которую он заменял, запихнула ребёнка в садик и надумала вернуться. И с ним вежливо распрощались. Хорошо хоть курсы художника-реставратора закончить успел. Теперь будет проще.

Свернув в сонные дворы, Бальдр заметил блеснувшие в скупых лучах бледного солнца апельсиновые корки. Словно хлебными крошками ими был усыпан путь в узкий проулок между домами. Он последовал импровизированной подсказке. Дорога привела к бару. Ну что ж, почему бы и нет?

Сквозь витрину, украшенную серебристой мишурой и бумажными снежинками, виднелась высокая ель. Бальдр, не раздумывая, толкнул дверь. На часах всего половина двенадцатого, однако бар уже открыт. Пустой зал сверкал свежевымытыми полами, а запах крепкого кофе и густой аромат хвои дополняли праздничную ноту.

На стремянке вполоборота стояла девушка. Невысокая, тонкая, словно грациозная лань. В её пышных золотых волосах затерялся ярко-фиолетовый праздничный «дождик», да и платье было под стать — лиловое.

— О, ты наш первый гость сегодня, — сообщила девушка, заслышав звук колокольчика.

Бальдр кивнул с улыбкой, и она улыбнулась в ответ.

— Погоди минутку, я сейчас спущусь.

— Я не тороплюсь, — вежливо ответил Бальдр. Он готов был ещё долго любоваться прекрасной незнакомкой, украшающей золотыми шарами, будто спелыми яблоками, высокую ель. Шагнув ближе, Бальдр заметил имя на бейдже. Усмехнулся. И впрямь, забавно.

— Ида, — прочёл он вслух — Тебе идёт. Богиня вечной молодости⁽²⁾, я так себе её и представлял.

Ида смущённо улыбнулась, потянувшись к очередному шару, спрятанному в коробку на табурете. И Бальдр поспешил помочь.

— Мне это говорили, но спасибо за комплимент.

— Я могу подавать, — предложил он, расстегнув куртку. После улицы стало жарко.

— Если тебе не трудно, это было бы здорово, — согласилась Ида. — Я тут до двух одна и ничего не успеваю. Я угощу тебя кофе, идёт? За счёт заведения.

— Не стоит, я просто хотел помочь.

Пока Ида ловко развешивала шары, Бальдр исподтишка за ней наблюдал. Ну правда ведь, красотка! Да ещё и милая.

— Мы только недавно открылись и вот украсить ничего не успели, — щебетала тем временем Ида. — Всё приходится делать в последний момент.

Бальдр деликатно пожал плечами, выудив очередной шар из коробки — в этот раз глянцево-алый.

— Время ещё есть.

— Точно, успеть — значит, не опоздать, — поддержала Ида.

Ёлку они украсили быстро, а после стали оформлять к празднику зал. Полная коробка мишуры и гирлянд опустела незаметно за шутками и разговорами. Ида рассказала, что подрабатывает в баре и учится на маркетолога. Бальдр, чуть помедлив, сообщил, что рисует афиши для местного кинотеатра. Ида искренне удивилась.

— О, я даже и не задумывалась, что афиши кто-то рисует! Думала, всё печатают в типографии.

Бальдр смущённо опустил глаза.

— Так и есть в основном. Мало кто рисует — это устарело.

Ида, очевидно, решила его приободрить. Одарила тёплой улыбкой и спустилась к нему. Бальдр галантно подал руку.

— Знаешь, картины всё равно лучше и красивее.

— Ага, в них есть душа.

Ида кивнула и прицельным взглядом окинула зал.

— Почти всё, и до открытия ещё две минуты, — сверившись с часами, объявила она. Заглянула в коробку и достала со дна маленькую зелёную ветвь, украшенную красным бантом и мелкими белыми ягодами. — Повесим омелу над входом? — весело предложила и тут же шагнула к двери.

Бальдр, чуть помедлив, последовал за ней.

На краткий миг их ладони соприкоснулись над этой дурацкой веткой, и Бальдр, заметив в глазах Иды лукавую смешинку, наклонился и коснулся её тёплых губ.

Ида вовсе не обрадовалась и отпрянула, залепив ему звонкую пощёчину.

— Ты дурной, что ли?! У меня вообще-то парень есть!

Бальдр примирительно вскинул руки вверх и отступил.

— Ну ладно, ладно, извини. Незачем так орать. Это просто недоразумение. С Рождеством! — махнул рукой он и толкнул плечом тяжёлую дверь.

— Придурок! — бросила Ида в спину и что-то добавила по-шведски. Судя по интонации какое-то ругательство, которое Бальдр не понял.

Свернув в переулок, он долго пялился на утоптанную дорожку, усыпанную апельсиновыми корками. Проклятая омела! Чёртова шведка! Могла бы и сразу сказать, что у неё парень есть, а не строить ему глазки! А он ведь практически успел влюбиться! И почти поверил, что тоже ей интересен.

Ух, Бальдр разозлился не на шутку! Отопнул злосчастные корки, которые указали неверный путь и сплюнул в снег. Настроение стремительно катилось вниз, пока не пробило дно. Верно, и не Ида виновата, а он просто дурак.

Бальдр запрокинул голову, пытаясь найти утешение в небесной синеве. И почему он постоянно попадает в какие-то нелепые истории? Проклятье это, что ли какое-то?

Курить хотелось, но пачка оказалась пуста. Он смял её в ладони и зашвырнул вдаль. Тоска навалилась тесным колючим одеялом, и в горле перехватило от досады. Один, в чужом городе, без друзей и родных. Рождество справлять не с кем. И даже позвонить некому в этот удручающий момент.

Наклонившись, Бальдр зачерпнул пригоршню снега и приложил к горящей щеке. Испустив тяжкий вздох, прикрыл глаза и прислонился к холодной каменной стене.

И пары минут не прошло, как послышались шаги. Кто-то, похоже, решил сократить путь через переулок. Бальдр раздражённо поджал губы. Даже одному побыть не дадут! Прохожим оказался парень в тёплой кожаной куртке и тёмных джинсах. Ровесник вроде. Зажав в зубах сигарету, он скользнул по Бальдру равнодушным взглядом и щёлкнул колёсиком зажигалки. По воздуху поплыл аромат табака и шоколада.

Бальдр состроил неловкую гримасу, отняв от лица ладонь, и вытер мокрую щёку рукавом.

— Не угостишь сигаретой?

Парень усмехнулся, выдохнув дым, и оглядев его с головы до ног.

— Утро не задалось?

Бальдр понуро кивнул.

— Вроде того. Было хорошее, но я, кажется, всё испортил.

Парень протянул ему раскрытую пачку.

— У меня тоже.

Бальдр растерянно моргнул и поблагодарил, сунув в зубы сигарету.

— Что «тоже»?

— Утро хреновое, — терпеливо пояснил незнакомец. Он протянул руку, и Бальдр пожал его твёрдую ладонь.

— Ивар.

— Бальдр.

— Ну слушай, раз уж у нас обоих такое хреновое утро, не хочешь составить мне компанию? — спросил Ивар. В его серых глазах мелькнул вежливый интерес.

Бальдр, чуть подумав, кивнул.

— У меня никаких планов нет.

— Отлично, — подмигнул Ивар. — Предлагаю отметить знакомство. Да вот хоть в этом баре, — указал подбородком на вывеску, виднеющуюся в узкий проём.

Бальдр поспешно замотал головой.

— Нет-нет, давай лучше в другом. В том… я уже был.

Ивар кинул на него очередной изучающий взгляд.

— Хорошо, на соседней улице есть другой. Только с тебя интересная история.

— Это я могу, — улыбнулся Бальдр. — У меня их целая куча! — воскликнул он воодушевлённо.

* * *

Бар нашли вскоре: маленький, уютный и довольно тихий. Деревянные стены украшали разрисованные разными зверями круглые щиты, а позади барной стойки висели вёсла. Народу оказалось не так уж много. Наверно, от того, что бар только открылся и находился в подвале. Довольно живописное местечко, если приглядеться.

Устроившись за столиком в углу и получив напитки, оба притихли. Бальдр внезапно растерялся, сообразив, что не знает с чего начать беседу. Ивар… что у него в голове, неизвестно. Но его, похоже, было не так-то просто смутить. Вскинув бокал вверх, он провозгласил:

— На здоровье!⁽³⁾

— На здоровье! — поддержал Бальдр, и они чокнулись бокалами.

Ивар развалился на стуле и отхлебнул из бокала, Бальдр последовал его примеру. Вздохнул и разворошил вазочку с закусками. Закинул в рот солёный арахис.

— Я полгода назад переехал, ни с кем толком не успел познакомиться. На работе одни старики, хотя с ними бывает даже весело, — признался Бальдр с улыбкой. — И мне нравится город, здесь красиво.

Ивар кивал.

— Да, это верно. Ты с юга?⁽⁴⁾

— Из Ставангера.

— А почему переехал?

Бальдр задумался.

— Давай лучше про сегодня.

— Как скажешь.

Над его скомканной историей Ивар не стал смеяться, лишь качнул головой.

— О, нашёл из-за чего расстраиваться! Будто тебе отказала последняя женщина в мире.

Бальдр и сам невольно усмехнулся. Бывает, что разные неприятности, которые кажутся настоящим кошмаром, при ближайшем рассмотрении выглядят сущим пустяком. Бальдр вдруг спохватился, что ничего не знает о новом знакомом, кроме имени. Верно, это невежливо, что он только о себе болтает.

— А у тебя, почему утро не задалось? — тут же спросил он.

Ивар махнул рукой.

— А, родственники… С отцом поругался, а дядя с тётей встали на его сторону. Раскудахтались, мол семейный праздник не время для ссор. Ну я и решил, зачем портить им настроение? Пусть себе отмечают без меня.

Бальдр опустил уголки губ.

— Понимаю. С семьёй всегда сложно.

Ивар хохотнул, хлопнув себя по колену, и едва не расплескал пиво.

— Это точно. Семья — одни разочарования. Одному намного лучше.

Бальдр был согласен, однако вздохнул:

— Когда никого нет рядом, становится грустно.

Ивар чуть приподнял брови, однако ничего не ответил. Кажется, удивился, а Бальдр устыдился внезапной откровенности.

* * *

В баре они проторчали до самого вечера. С Иваром оказалось совсем легко и просто. Он вёл себя по-дружески и, кажется, совсем не притворялся. И Бальдр вмиг позабыл о неприятностях последних дней. Иногда бывает очень здорово просто с кем-то поговорить. С кем-то, кто не станет смеяться и осуждать.

— У меня есть идея! — сообщил Ивар, ударив по столу ладонью. — Раз уж ты хотел семейный праздник…

Бальдр покачал головой.

— Не понимаю.

— Приглашаю тебя в гости к моей семье.

— Ты ведь с ними поссорился, — деликатно напомнил Бальдр.

— К другим родственникам.

Не то, чтобы Бальдру не хотелось, но он боялся оказаться лишним. А Ивар, похоже, заметил его потухший взгляд и от души хлопнул по плечу.

— Проблем не будет, обещаю.

— Но… Ты меня даже не знаешь, почему решил помочь?

Ивар хмыкнул.

— Это долг добропорядочного христианина — помогать ближнему, особенно в Рождество, — совершенно серьёзно ответил он. Может, это была и шутка — Бальдр так и не понял, не нашёл подходящего ответа, потому просто кивнул.

В его семейной истории Бальдр, если честно, запутался. Ивар не стал рассказывать подробно, а он постеснялся спросить. Понял, что у него есть мачеха, которая ему не совсем мачеха, вроде тётки. И младший брат-школьник, четырнадцати лет.

В автобусе Ивар заснул, и Бальдр чуть было не проморгал нужную остановку. Едва растолкал нового друга, и они вышли в морозный вечер. В свете фонарей искрился свежий снег, который тут и там бороздили дорожки чужих следов. Ивар, встряхнувшись, махнул рукой в нужном направлении. Тихий спальный район, усеянный свечками многоэтажек, как грибами в осеннем лесу. Бальдр жил в похожем, но здесь никогда не бывал.

Миновав заставленный машинами двор и детскую площадку, на которой несли почётный караул два пухлых снеговика, поднялись по лестнице на пятый этаж. Лифт был занят, а Ивар, видно, не хотел ждать.

Ивар подошёл к нужной двери и вдавил кнопку звонка, а Бальдр неловко переступил на месте. Вдруг ему рады не будут?

— Я пришёл с другом, — сразу сообщил Ивар, когда пышная блондинка в нарядном голубом платье отворила дверь.

— Вот как, ну проходите, — скользнув по Бальдру любопытным взглядом, пригласила она.

При слове «мачеха» почему-то представлялась старая толстая тётка, ворчливая и вечно всем недовольная. Но Регина оказалась совсем иной. Молодая, лет на пятнадцать него старше, весёлая и бодрая. Она быстро раздала всем указания и каждому нашла дело. Ивара с братом прогнала в магазин, а Бальдру велела помогать накрывать на стол.

В комнате было светло и очень уютно. На окне, среди россыпи голубых огней, лозой охвативших карниз, горели четыре рождественские свечи. В углу мерцала ёлка в сине-белых тонах. А книжные полки украшали фоторамки.

— Ивар нечасто кого-то приводит, я даже и не знала, что у него есть друзья, — сказала Регина, одним ловким движением раскинув скатерть и застелив стол.

Бальдр пожал плечами, но врать не стал.

— Мы только сегодня познакомились.

Регина кивнула, будто это было чем-то обыденным, и протянула стопку тарелок с красивым праздничным узором в виде листочков и ягод.

— Расставь пока. У Ивара доброе сердце, хоть он тот ещё грубиян.

— Думаю, он хороший друг — он умеет слушать.

— Да, это верно, — согласилась Регина. — Смотрю, вы уже успели отметить.

Бальдр покачал головой.

— Ну-у, может, немного, — в баре они, и правда, пили только пиво, а бутылку виски приберегли для праздничного стола.

Когда Ивар с Уббой вернулись, всё уже было готово. За стол они уселись будто одна большая семья. Бальдр даже успел позабыть, что знает их первый день. Ивар дурашливо поддевал младшего брата. Регина расспрашивала о жизни, о том, нравится ли ему город и есть ли у него семья. Бальдр ответил честно: сказал, что с матерью они крепко поссорились и не общаются вовсе. Регина не упрекала и не лезла в душу, хотя и могла бы из какой-нибудь там «женской солидарности». «Мама же это святое». Ух, как бесили такие советчики! Сами бы попробовали с ней пожить.

Бальдр обмакнул кусочек свинины в брусничный соус.

— А отец что? — спросила Регина, включив телевизор. Показывали музыкальную сказку про «Волка и семерых козлят». Каждое Рождество одно и тоже. Впрочем, песни Бальдру нравились, когда он был помладше.

— Он… Э-э, у него другая семья, — признался Бальдр с неохотой.

Ивар ехидно хмыкнул.

— Ух ты, кого-то напоминает. Прямо нашего папашу, — подмигнул он Уббе.

— Всякое в жизни бывает, — философски заметила Регина и мягко коснулась ладони Ивара. Тот закатил глаза, однако дальше ёрничать не стал. Даже странно, что он на сторону мачехи встал, а не на отцовскую. Хотя, может, Бальдр слишком мало о нём знал? Они были почти ровесниками, но Ивар казался куда старше, чем на год. Наверное, жизнь у него выдалась не самая лёгкая.

После играли в настолку и пили чай с домашним печеньем. Бальдр, и правда, почувствовал себя как дома в хорошем смысле этого слова. Ивар вызывался помочь Регине убрать со стола, а Убба показывал ему свою коллекцию ретро-автомобилей. Про каждую модельку рассказывал, а Бальдр с интересом внимал. Если уж на то пошло, то сам он в машинах не смыслил. Да никто и не научил. Деда Бальдр почти не помнил, тот умер, когда он был совсем мелким. Отец, ну, понятно — мифический образ, о котором он толком ничего не знал. А когда узнал, разочаровался. А с дядей мама вечно пребывала в ссоре. Они, хоть и двойняшки, но по характеру очень разные. Мама всегда считала, что он живёт неправильно, и не стеснялась ему это высказывать. Дядя Ингвольф со смешком замечал, что больше недели они друг друга не вынесут, а не то небо рухнет на землю, и уезжал куда раньше.

— А у тебя есть братья или сёстры? — спросил Убба, видно, заметив, что он отвлёкся.

Бальдр покачал головой. Тех отцовских детей от его законной жены он видел один раз, да и то мельком. А они, наверно, и вовсе о нём не знали. Какие они родственники — чужие люди.

— Я без подарка, но могу кое-что для тебя нарисовать, — поскорее переменил тему Бальдр.

Убба обрадовался так искренне, что Бальдр не смог сдержать улыбку. Славный у Ивара брат: добрый, смышлёный. Хотелось его чем-то порадовать, тем более, что явился незваным гостем. Бальдр изобразил одну из машинок по памяти — Cadillac V-16 в бело-фиолетовом цвете.

Близилась полночь, грохотали салюты. Пришла пора прощаться. Оставив Уббу любоваться рисунком, Бальдр вернулся в гостиную. Регина подозвала его к себе.

— У меня для тебя кое-что есть, — она вытащила из шкафа тёплый вязанный шарф — насыщенно-синий, как морские волны, и вручила ему. — На улице холодно, а ты раздетый ходишь.

Бальдр поспешно взмахнул руками.

— Да не стоит, у меня ведь подарка нет. И мне вовсе не холодно.

— Ну, конечно, знаю я вас, мальчишек, — добродушно поддела Регина. — Бери, я сама вязала, рада, что он пригодится.

— Спасибо. Счастливого Рождества!

— Счастливого Рождества!

С Иваром они столкнулись в прихожей. Ему, кстати, в подарок свитер достался — серый с белыми полосками, и он тут же его напялил. Бальдр помедлил немного, подбирая слова.

— Не знаю, что сказать. Праздник был замечательный. И, в общем, спасибо за всё.

Ивар дружески хлопнул его по плечу.

— С Рождеством!

— Да, с Рождеством!

— Оставайся, если хочешь, место найдём, — предложил Ивар, однако Бальдр отказался. Неловко было навязываться, да, и правда, пора уже домой. Лучший гость тот, который уходит вовремя.

— Тогда, увидимся.

— Да, конечно, — согласился Бальдр.

— По поводу работы, я тут подумал, могу кое-что предложить, — прислонившись к косяку, заявил Ивар.

— Серьёзно?

— Ага. С деревом умеешь обращаться?

— Немного, я заканчивал курсы по столярному делу.

— Вот и хорошо, остальному я научу, — пообещал Ивар.

— Ты и правда меня спас, — улыбнулся Бальдр.

— О, аплодисментов не надо. Ладно, проваливай, увидимся послезавтра.

По дороге домой, в такси, Бальдр крутил в голове сегодняшний день. Впечатлений оказалось много и даже чересчур. Можно ли назвать другом того, кого знаешь всего несколько часов? Почему-то за двадцать лет так и не удалось найти кого-то близкого по духу и тем чуднее обрести друга за один день.

Ивар, наверное, и сам не понимает, как много для него сделал. Подарил то чудо, о котором Бальдр не смел и мечтать. Тёплый семейный вечер, не омрачённый обидами и ссорами. Поддержал в тот момент, когда Бальдр думал, что один в целом мире. За такое и отплатить нечем.

Впрочем, Ивар вряд ли ожидал платы. Всё у него было легко и просто, по велению души. Бальдр даже позавидовал немного. Ему никогда решимости не хватало: он вечно тонул в сомнениях, и чувства его метались ото льда к пламени. А Ивар будто всегда знает, что делать и никогда не жалеет о последствиях. Наверно, в друзьях мы ищем то, чего нет в нас самих. И это помогает обрести равновесие в этом непостоянном мире. Дружба — вот самый лучший подарок. Бесценный. Но не всем везёт его получить. Бальдру в этом году повезло, и даже проклятая омела не смогла испортить Рождество.

---

1) аналог Санта Клауса в Норвегии

Вернуться к тексту

2) Идунн — богиня вечной молодости и хранительница золотых яблок, дарующих мудрость и молодость в германо-скандинавской мифологии

Вернуться к тексту

3) «Сколь» — традиционный тост до сих пор популярный в скандинавских странах

Вернуться к тексту

4) Ставангер находится в южной части страны, а Тронхейм в северо-западной

Вернуться к тексту