Обычные неприятности (джен)

— Это... довольно интересное занятие для бывшего Злодея, — разрезая мясо, произносит Стрендж. У него на языке крутится ещë множество колких фраз, но он не успевает сказать ни одну, потому что его рот буквально заполняется слюной, когда он не особо-то изящно кладет в рот кусок того самого мяса. Ему кажется, что у него во рту взорвалась сверхновая, и да, слюни действительно едва не капают на стол, так что приходится просто жевать, стараясь не таращиться на самодовольного старика напротив.

— Готовка всегда была моим маленькии хобби, — усмехается Кецилий, аккуратно промокая краешек губ салфеткой. — Вкусно?

Стивен не может солгать, сказав, что нет, потому что это мясо самое лучшее, что происходило с ним за последние полгода, и у него был ещë целый кусок этого счастья. Сейчас ему казалось, что настолько прекрасного блюда ему не смогли бы приготовить даже в самом дорогом ресторане этой Вселенной. Но собственное эго не позволяло похвалить бывшего злодея, как бы хорошо это не было.

— Вы применили магию?

— Немного, — усмехается Кецилий. Доктор чувствует какой-то странный прилив раздражения, смотря на абсолютно спокойного бывшего мастера. Сейчас, в черном костюме, явно сшитом на заказ, в этой дорогой квартире со столовой, Кецилий казался другим человеком. Возможно даже тем, кем был раньше. Стивен ведь никогда не задавался вопросом насчет того, какой была жизнь Кецилия до всей этой истории с Древней, Дормаму и попыткой убить целую планету. И не то, чтобы его смущала обстановка, раньше это было и его жизнью, просто... из-за неë у него не получалось быть враждебным, хоть его и раздражал тот факт, что гребанный Мастер Хаоса вернулся на Землю. Он не понимал как, почему и зачем.

— Это вообще законно?

— Правила устанавливаете сейчас вы, так что вам и решать, — всë так же спокойно откликается Кецилий.

Стив смотрит на некрасиво накромсаное мясо в своей тарелке и на самом деле чувствует себя обманутым.

— Звучит абсолютно нечестно, — вздыхает он, снова беря вилку и прикладывая усилия, чтобы не закатить глаза от удовольствия, или, чего хуже, не издать какие-нибудь неприличные звуки. И чего он уж точно не ожидает, так это тихого искреннего смеха Кецилия, кажется видящего насквозь все его дурацкие ужимки в попытках выглядеть абсолютно не заинтересованным.

— Но вряд ли вы пришли сюда так поспешно, чтобы обсуждать кулинарию со мной,— чуть улыбаясь уголком рта, произносит Кецилий. Стивен и правда не собирался задерживаться, хотел просто вытрясти из человека напротив все его цели, или трясти на повторе столько, сколько потребуется, но совершенно не ожидал застать того в переднике перед плитой, мешающего соус. Он был в таком замешательстве, что даже остался на ужин и выпил бокал вина у окна в гостиной. Абсолютно восхитительного вина, но в этом он тоже не собирался признаваться.

— Да, я хотел просто избить вас и выбросить в космос, — лжет Стрендж. Да, возможно он был настроен агрессивно, но не настолько, чтобы и впрямь выбрасывать живого человека в космос.

— Если вы беспокоитесь, что я буду причинять вред Земле, то не стоит, я вернулся просто потому, что в мире Дормаму всë довольно скучно и однообразно, — здесь он почему-то делает паузу, отводя взгляд от Стивена. — Я просто хотел бы вести повседневную жизнь. Может быть открыть ресторан, раньше я был прекрасным поваром.

Стив щурит глаза, потому что ему кажется, что Кецилий врет.

— Обычной жизнью? Вы?

Мужчина поджимает губы на издевательский тон Стрэнджа, и всë же поворачивается к нему. На мгновение Доктор видит внутри его глаз тот самый хаос, от которого спасал планету, и внутрене подбирается, но в следующую секунду Мастер моргает и тот исчезает. Словно ничего и не было.

— Видимо, я должен быть предельно откровенным с вами, мистер Стрэндж...

— Доктор, — автоматически поправляет Стивен, утирая рот салфеткой и собираясь с силами, чтобы оставить ужин недоеденным. Эта поправка вызывает у Кецилия улыбку, смотря на которую можно без труда понять, что тот ошибся специально.

— Да, доктор... А может мне нужно быть ещë более уважительным? Называть вас, к примеру, Спасителем? — теперь уже неприкрыто язвит Кецилий.

— Так и быть, в ножки кланяться не заставлю, — усмехается Стрендж. Он понимает, что ведет себя не лучшим образом, но чем скорее этот старик выйдет из себя, тем быстрее всë закончится.

— Ну конечно, я ведь ещë не настолько стар, чтобы заставлять меня просто кланяться, — Кецилий издевается, Стрэндж явственно это ощущает, но что странно, он не может уловить суть издевки или какого-то дурного намека. Мастер делает глоток вина, а потом вздыхает. — Вернëмся всë же к причинам моего возвращения на Землю.

— Было бы неплохо, — кривится Стрэндж. — Могли бы выбрать планету и поприветливее, раз уж всë равно остались живы.

— Да, я думал об этом, даже пытался, но оказывается, что мои привычки сильнее меня.

— Пытался? — Стрендж кидает взгляд на остатки в своей тарелке, и думает о том, что ведет себя как ребëнок.

— Я поселился в Асгарде на некоторое время, — Кецилий словно замечает его взгляд на тарелку, и его глаза начинают светиться весельем. Он добавляет в тарелку Стивена ещë кусок, легко и естественно, словно у них и правда какой-то светский ужин, и продолжает: — Они очень уважили меня за силу, но они слишком... грубые по своей натуре. А ещë, я испытал тоску по родной планете, кто бы мог подумать, правда, доктор Стрэндж?

Стивен усмехается, откидываясь на спинку стула и складывая руки на груди.

— Тоску?

— Да, самую настоящую. Оказывается, я ужасный патриот, — улыбается Кецилий.

— В какую игру ты играешь? — Стивен по-птичьи склоняет голову на бок, чуть прищуриваясь, и Келиций думает, что доктор и впрямь ещë совсем мальчишка, как и говорила Древняя, несмотря на прожитые годы. Да и с приходом силы он изрядно омолодился, таково еë влияние. Было даже интересно, в какой момент тот заметит эти изменения, и как он захочет выглядеть в будущем, став искусней. Ему уже не пригодится сила Дормаму, как той ведьме, чтобы жить столько, сколько он пожелает.

— Игру? Мне кажется, что я предельно искренен.

Он опускает взгляд на камень бесконечности, что покоится на чужой груди, и думает, что Доктор ведь мог и не навещать его, имея в руках силу самого времени. Да и разум его был достаточно гибок, чтобы не потеряться среди вероятностей.

— Хочешь рассказать мне сказку о том, что после того, как я вышвырнул тебя, ты разочаровался в своей мечте, понял, что вся жизнь — тлен, и решил жить как обычный смертный?

— Ну зачем же так радикально. Не как обычный смертный, в конце концов это невозможно, но спокойно — да.

— А что насчет твоей семьи?

— А что насчет неë? Они умерли, стоит уже забыть.

— Что?.. — Стивен от неожиданности даже чуть поддался вперëд, буквально впиваясь взглядом в лицо напротив. — Стоит забыть? Ты чуть не уничтожил гребаную планету из-за этого, а сейчас говоришь, что вот так просто всë отпустил?!

— Да, я сумел смириться. Да и сила Дормаму даëт мне некоторое... — он задумчиво кусает нижнюю губу, прежде, чем произнести: — Спокойствие?

Затем он вздыхает, снова видя в чужом взгляде недоверие.

— Я не могу сказать вам, что я тот же человек, что и прежде, Стивен. После пережитых обстоятельств невозможно было остаться тем же человеком.

— Вы думаете, я поверю вам на слово?

— Мы оба знаем, что вам и не нужно верить мне на слово, — чуть усмехается Кецилий, снова опуская взгляд на спрятанный в Око камень бесконечности. В действительности, это ужасная безделица по сравнению с той силой, что удалось познать ему, но для слабых и беззащитных людей она была совсем неплохой защитой. Особенно, вкупе с хорошим интеллектом, свидетелем чего он, собственно, и был. Никто в этой дурацкой Вселенной, имея игрушки и посерьëзнее, так и не смог совладать с Дормаму, а этот хрупкий человечек смог.

Кецилий не замечает, что слишком уж пристально смотрит в глаза Стивену, в какой-то момент опираясь локтëм на стол и подпирая подбородок ладонью. Он и впрямь был восхищен и впечатлен, и действительно не хотел разрушать тот мир, который этот человек выбрал.

— Я не могу пользоваться Око из-за каждого... — зло начинает было Стрэндж, но Кецилий не даëт ему договорить:

— Я не каждый. И это вы тоже прекрасно знаете.

Он улыбается, щурит глаза, и в этот момент невольно напоминает Доктору ластящегося тигра. Одно неверное движение, и не имея достаточно удачи, вполне можно лишиться и жизни. И это отчасти злит, а отчасти вызывает некоторую веселость. Они были одинаково самоуверенны и высокомерны.

— Уступите?

— Уступлю, — подтвержает Стрендж. Несмотря на собственную досаду, он доверяет чутью, которое сейчас советует ему не ввязываться в детские драки. — Но не при вас.

— Значит, у вас всë же есть некий коэфициент доверия ко мне. Это хорошо, — кивает Кецилий, всë же решая не пускать колкость по этому поводу, и снова берëтся за ножку бокала с вином. — Закончите ужин, прежде, чем уйти, доставьте мне немного удовольствия. Кажется, что последний раз я разделял с кем-то нормальную пищу чуть ли не в прошлой жизни.

— Это не доверие. Если вы выкинете что-то раньше, я просто отмотаю назад время и выбью из вас всю дурь, — игнорирует его слова о еде Стрэндж.

— Если я и впрямь совершу нечто подобное, так и быть, действительно позволю вам причинить мне некий вред, — смеëтся Кецилий и делает глоток вина из бокала. На секунду Стивен думает, что возможно он зря начал с диалога, и ему нужно было поступить менее изящно, но эти мысли забываются, как только он отправляет в рот ещë кусочек мяса.

Возможно, если этот сумасшедший старик будет на их стороне, всë в мире и впрямь станет получше? Он не справлялся один, хоть и не имел привычки жаловаться на это кому-либо. Может, на эту планету хотя бы перестанут покушаться извне, зная, что тут живет часть самого Дормаму?

— Допустим, я и впрямь поверил вам. На какой срок вы здесь останетесь?

— Для начала... Около ста лет. Плюс-минус. Не могу ответить точнее, потому что абсолютно не представляю, как сложится эта жизнь.

— И насколько хороша ваша сила?

— Мне начинает нравится наш разговор, — в который раз улыбка появляется на лице Кецилия. — Вы правы: имея силы, я должен всë же как-то отплатить вам за позволение жить здесь. Думаю, вы и сами догадались, что пока я тут, вам больше не придется ждать каких-либо бед из космоса. А если всë же такое случится, зовите меня, и я всë моментально улажу.

— Сомневаетесь, что я смогу разобраться без вас?

— Ну что вы, я просто освобождаю ваше время. Вы ведь выиграли у Дормаму, как я могу в вас сомневаться? Вы абсолютно восхитительный молодой человек. Я говорю это от чистого сердца, а не с целью потешить ваше эго.

— О, да как бы я мог хотя бы вообразить такое, — иронично произносит Стивен, снова возвращаясь к тарелке.

— Если у вас есть время, я бы подал вам и десерт, — меняет тему Кецилий. — Он был также приготовлен мною, так что я даже могу сделать предположение, что вам придется по душе.

Стивен соглашается, с некоторой веселостью думая о том, как будет возмущаться Вонг, узнав о том, что он вполне прекрасно провëл вечер в компании одного из худших злодеев их мира.