Безрассудные (гет)

Она редко спускается в темницу. Все неугодные заканчивают свой век мгновенно, от её рук, лично. Меч, плаха, огонь? Нет, магия. От пылающей ярким пламенем силы, становится немного лучше, тепло разливается по всему телу сладкой истомой. Власть -более сильный наркотик, чем любовь. Она убеждена в этом. Обладание даром, делает её особенной. Не важно, что нет человека, что сможет укротить стихию, согреть холодными ночами, посеять ростки сомнения в душе Королевы. Её никто и никогда не поймёт. На секунду сердце Королевы замирает, воскрешая в душе невинную девушку: наивную, умеющую бескорыстно любить.

Рука затянутая в чёрную перчатку сжимается в кулак, стражник возле окованной железом двери падает на одно колено. Только так. Подчинение. Ничего больше. Грубая сила действует лучше слов.

— Моя Королева... — Гисборн медленно поднимается, глядя прямо в глаза своей хозяйке.

Как пёс, изредка довольствующийся объедками с королевского стола, мужчина не просит большего. Один из двадцати прошедших отбор, выдержавших все испытания, в конце концов оказавшийся здесь. Игрушка надоела, её заменили. Теперь у Королевы есть Тёмный. Гисборн поставлен следить и охранять. Тюремщики долго не живут, стражник и не надеется.

Иногда вечерами, когда сквозь решётки в потолке видно звёздное небо, Гисборн мечтает. Никто не сможет отобрать у него право на воспоминания. Его Королева: настоящая, способная на чувства, нежная. Не столь важно, что мрак давно окутал душу Миллс, Гисборн принимает её такой, какая она есть. Любить не дозволено, за желания карают мгновенно. За свои мысли Гисборн будет лишён жизни.

На его лице не дрогнет ни один мускул, когда Реджина снимает перчатку, коснётся его щеки, проведя пальцами вниз, до самой шеи. Глубокий шрам оставленный когда-то в схватке, раньше возбуждал её любопытство. Миллс не ощущает привычного страха, Гисборн так и не научился унижаться. Поэтому он здесь: чтобы понять, почувствовать, пройти через все круги ада.

Игрушка. Сломанный, но не сломленный. Миллс знает, он не забыл её. Таково его наказание — жажда. Королева покидает Гисборна, сейчас её интересы поменялись.

* * *

Тёмный в темнице. Игра слов заставляет Миллс улыбнуться. Сделанная северными гномами по заказу её матери, небольшая камера способна удерживать магию Тёмных. Будь на то воля Коры, она пополнила бы свою коллекцию. Жаль, помещение рассчитано на одного.

Реджина никогда не понимала, зачем мать держит при себе этого человека. Существо? Только с годами, пришёл опыт. Их первая встреча: её неловкость, страх, растерянность. Он научил её магии, открыл тёмную сторону, слишком привлекательную, манящую. Талмуд Коры сам по себе обычная книга, вдохнуть в слова силу, мог только настоящий маг.

Румпельштицхен. Человекоподобный монстр, теперь её личный раб. В неверном свете факелов, Миллс замечает тень затаившуюся в углу. Тёмный. Ей нравится наблюдать за ним, видеть, как он часами сидит неподвижно, либо после её появления, бросается на решётку, протискивая руку сквозь прутья. Наверное это месть: за совращение магией, за Дэниэла, за несостоявшееся счастье, за годы мучений.

— Снова ты. Пришла поговорить по душам, дорогуша? — он мерзко хихикает.

— Позже, моя Радость, — Реджина абсолютно ничего не чувствует.

— Белоснежка и Принц. Твоя любовь незыблема, дорогуша, — его жест почти традиция. — Как поймать, понять, узнать, принять, унять. Выбери подходящий ответ, душа моя.

Твоё сердце под замком, это говорит о чём?

Ты боишься, что узнают: Королева как и все страдает.

От мучений, боли, ран, в броне брешь, почти изъян.

Раньше любила, а теперь, закрыта навсегда та дверь.

Сложив руки на груди, он победно смотрит на неё. Он любит, когда Миллс в смятении, буквально на грани безумия. Единственное утешение в его длинной жизни. Румпель хорошо помнит, кто заключил его сюда и зачем. Кора Миллс. Советник Королевы, любовник. Кем он был при дворе? Обмануть Тёмного слишком трудно. Значит, он слаб? Повинен в том, что захотел любви. Маг смотрит на Миллс, понимая, он видит Кору. Отражения: мать и дочь. Его очередная ученица. Реджина не знает, у него есть туз в рукаве. Достаточно скоро, он разыграет эту партию. Она будет главным действующим лицом.

— Ты ничего обо мне не знаешь, — цедит она сквозь зубы.

— Ошибаешься, Принцесса. Подойди поближе, чтобы лучше слышать, — он делает рукой пригласительный жест. — Открою тебе тайну.

В словах мага кроется какой-то подвох. Он слишком коварен, её предупреждали. Внутри поднимается желание, обладать знаниями Тёмного. Она в силах себя защитить. Она — Злая Королева! Всего несколько шагов, отделяют Миллс от сокрытых в недрах разума секретах мага.

Впервые Реджина проигрывает. Тёмный хватает её за руку — не вырваться. Потом сплошная темнота.

* * *

Свет слепит глаза, немного трудно дышать, витающие вокруг ароматы не похожи на запах сырой темницы. Звуки, другое дело. Миллс вздрагивает: музыка из её детства. Неужели наваждение создано магией? Наконец ей удаётся рассмотреть окружение. Огромный зал, вероятно предназначенный для проведения приёмов и балов. Светлые тона во всём. Раньше, мать любила украшать залы, лично отдавая приказы слугам. Она хотела вызвать неподдельное удивление, восторг у гостей. Чего позже стала добиваться силой.

— Мама... — в горле ком, слёзы на глазах, ведь ей казалось, она давно разучилась плакать.

— Всё в порядке, Принцесса, — кавалер галантно придерживает её за талию.

— Где мы? — человек рядом с ней, не знаком Миллс. Или она просто забыла его?

— Дворец короля Генри, — незнакомец улыбается.

— Кто вы? — ничего не понятно, Реджина решительно пытается освободиться от объятий незнакомца.

— Призрак, Принцесса, — его рука тянется к её волосам.

— Не смей, — она успевает перехватить его руку.

— Ты всё поймёшь... — он каким-то чудом высвобождает запястье. — Ничего страшного, Ваше Величество, — он разжимает ладонь. Её заколка. — Так вам гораздо лучше, — чёрные волосы рассыпаются по плечам.

* * *

В очередной раз она всматривается в лицо незнакомца. Он на кого-то похож. Они виделись раньше? Тем временем музыка становится громче. Они без остановки вальсируют по залу. Отражения в огромных зеркалах двигается вместе с ними.

Реджина успевает бросить взгляд в зеркало. Белое платье. Она любила такие, когда-то давно. Когда грезила о любви, боялась поверить. Фея предрекала ей большую и вечную любовь. Привязанность стала ничем. Она струсила. Сбежала, едва открыв дверь таверны.

Реджина отворачивается, лишь бы не видеть своё отражение. В них слишком много правды, боли, потерь. Танец... Она концентрируется, непонятно зачем сильнее прижимаясь к своему партнёру, держится за его плечи так, будто он единственное средство её спасения.

Её шестой день рождения. Мать обещает ей, что среди всех она будет самой красивой. Кора подхватывает дочь на руки, они начинают танцевать под неслышную музыку, не обращая внимания на удивлённые взгляды прислуги. Наверное, никогда больше, Кора не будет с ней такой ласковой. Не будет больше поцелуев на ночь, пожеланий сладких снов, крошечного магического представления. Не будет ничего, кроме бесконечной тоски, больно ранящих слов, попыток сделать из дочери послушную куклу.

Миллс едва сдерживается, сердце рвётся из груди. Она выживает, существует, показывая всем лишь телесную оболочку. Внутри нет тепла, холод сковал душу льдами разочарований. Месть разъела ржавчиной некогда полное верой сердце.

Ладонь сминает ткань камзола, Реджина прячет лицо у незнакомца на груди. Он ведёт её по коридорам воспоминаний, ни на шаг не отпуская от себя, следуя за её болью. И нет просвета в этой мгле.

* * *

Если только... Дэниэл. Горсть воды набранная в ладони, они неловко пытаются напоить её скакуна. Россенант мотает головой, устало глядя на молодых людей. Двадцать плетей от Коры, такое не каждый человек выдержит, лошадь подавно. Багровые разводы на его боках саднят, он молча терпит.

Конюху тоже досталось. Попасть под горячую руку хозяйки. Дэниэл любит свою работу, никогда не даст в обиду лошадей. Встав на защиту Россинанта, он получает не одну плеть. Кора знает, нельзя портить товар. Для неё слуги обычный расходный материал, за редким исключением. Молодой конюх умён, остёр на язык, горд, обладает смелостью. Она обещает ему, он получит своё, когда вернётся.

Сейчас молодые люди устроили лагерь у озера. Здесь нет хозяев и слуг, нет замков и дверей, есть только двое, которых непреодолимо тянет друг к другу. Они встречают закат спина к спине, плечо к плечу. Принцессе нравится свобода, пусть на время. Конюху, её общество. У них не будет завтра и потом, не будет будущего. Только робкие поцелуи, переходящие в более страстные, способные если не забрать боль, то приглушить её.

Молодые люди не знают: всё предрешено. Кто-то написал в книге судеб их финал. Страницы не вырвать, не уничтожить. Только смириться.

Они посмеют противиться судьбе, сделают шаг. Обстоятельства тугим узлом затянут на шее обоих смертельную петлю, выбьют опору у них из под ног. Когда Кора с улыбкой на устах, сожмёт пальцы, когда мать уберёт её с дороги, не станет слушать, когда воздуха в лёгких Дэниэла почти не останется, Реджина клятвенно пообещает себе: она отомстит. Самым жестоким и страшным способом из всех.

Реджине будет безразлично, что случится с матерью в другом мире. Подарок Тёмного сделает своё дело. Испуг распадётся на осколки, преобразится в нечто пугающее, не имеющее названия. Она научится унижать, карать, дарить смерть без мучений. Ловить взгляды порождённые ненавистью, получать от этого ни с чем не сравнимое удовольствие. Меняя фаворитов как перчатки, расставаться с ними без сожаления. Такова её сущность, сущность Злой Королевы.

* * *

Его сердце бьётся слишком гулко. Почти стонет. От чего? Тоски? Печали? Боли? Разочарований? Любви? Какой бы не была природа происхождения, её успокаивает этот стук, почти убаюкивает. Захочет ли она вернуться обратно, в реальность?

— Я ничего о тебе не знаю... — вся королевская спесь исчезла. — Ты кажется знаешь обо мне многое... — она повсюду чувствовала его присутствие.

— Моя история давно сгорела в огне воспоминаний, Принцесса, — он может поддерживать иллюзию ещё некоторое время. Когда чары рассеются, он столкнётся с гневом Её Величества. — Тебе будет скучно, — он касается её подбородка.

Ему нравится прикасаться к Реджине. Не так, как в темнице. Антимагическая решётка и стены ограничивают его. Только хитрость могла привести её в его мир. За пределами этого зала он ужасен. Зачарованный лес объятый войной, кровавое зарево закрывающее свет солнца, сотни тысяч погибших и раненых. Пепелища и воронки от снарядов на земле, горы окровавленных тел, некогда бывших живыми людьми.

Она его гостья. Он показал ей лишь малость, приоткрыл завесу. Ей не стоит знать, он свидетель всех её неудач и потерь, тем паче виновник. Её сознание затуманено, воспоминания скрыты. Кора позаботилась об этом, на случай своей внезапной кончины.

Румпель ждёт очередных вопросов. Она как ребёнок. Сейчас она не Королева, но скоро станет. Магу не хочется отпускать женщину. Она вернётся в бездну, забудет себя. Он не желает ей такой участи. Потому что она — дочь Коры? Или... Румпель питает к Реджине чувства? Например — привязанность? Она — его план. Так лучше.

— Музыка излечит, просто разреши мне... — вальс превращается в гвалт тысяч голосов, искажается, режет слух.

— Тихо... всё хорошо... — непослушные пряди волос закрывают его лицо. Миллс не требуется видеть его взгляд, чтобы понять — он в смятении. Забытое искусство — утешать. Реджи тянется к нему, к его смятению примешивается страх. Страх быть отверженным. — Какое самое яркое воспоминание в твоей жизни? — спрашивает она.

— Рождение сына... — он так легко сдался. Она не Злая Королева. По сути, статус просто пыль, он помнит её другой. — Маленький кроха на моих руках... Ощущение, что всё в мире возможно, чудеса существуют... Он — мой дар, мой свет... частица меня самого... — для него важно, что Реджина рядом.

Музыка смолкает, наступает пронзительная тишина в зале. Миллс разочаруется в нём. Когда увидит снова его лицо. Румпель уверен. Картина прошлого: он держит на руках Бэя, не меркнет, как раньше. Реджина разрушила этот барьер? Возможно ли такое? Но он же смог побороть магию Коры.

— Как его зовут?

— Бэйлфаер.

— Мы... — женщина оборачивается, в зеркалах отражается тьма. — Не увидим его?

— Нельзя. Прости, — маг закрывает глаза, чувствуя, как Реджина целует его. Ирония, он сам в собственной ловушке. Она захлопнулась. Обязательства и следствие. Тёмным нельзя любить. Он не верит в сказки, хотя иногда думает, за ними наблюдают. — Нам нельзя... — он задыхается от вечных оков, от неизменных правил.

— Кто писал правила? — Реджина покрывает его лицо солёное от слёз, поцелуями. Ей самой не сдержаться. — Ты не дал мне упасть, помнишь? — выдыхает она. — Просто...

— У разочарования горький вкус, Реджина... Мы оба это знаем, — он стирает слезу на её щеке.

— Мы привыкли. Верно, Румпель?

— Ты всё поняла... Как давно? — в нём крепнет уверенность — Реджина не покинет его.

— Твоё отражение... — они оба смотрят в зеркало.

Красавица и Чудовище. Сюжет для поучительного рассказа на ночь. О том, что существует край несбывшихся надежд, остров разочарований, горы отчаяния, моря боли.

— Тебе лучше вернуться... Пока не поздно, — Румпель касается губами её виска.

— С тобой мне уютнее, Румпельштицхен.

Морок исчезает. Золотистого цвета кожа, желтоватые кошачьи глаза, немного спутавшиеся волнистые волосы. Длинные пальцы, острые когти — похожие на орлиные. Просторная рубашка, кожаная жилетка, такого же покроя брюки, сапоги до колена. Образ давно знакомого ей чародея. Ему остаётся шутливо поклониться, сделать пальцами характерный жест рукой.

— Ты не боишься... — Румпель по-прежнему держит её в своих объятиях.

— Это проклятие больше нас не коснётся...