Цена надежды (джен)

Эмили Дрексел Лела Колдуин с самого детства знала каково на вкус отчаяние.

И если первые девять лет она была безобразно счастлива, то в остальное время Эмили четко осознавала на себе ярлык «разменная монета».

Детская психика гибкая, пережить может очень и очень многое, расплата чаще всего только одна — быстрое болезненное взросление.

И будучи еще девятилетней девочкой, маленькая наследница научилась понимать что к чему.

Жизнь в борделе в принципе хорошая школа, быстро учит осознавать себе цену во всех смыслах, и Эмили впитала этот факт в себя с местным воздухом.

— Разница только в стоимости, — убежденно говорила она отцу, повзрослев. — Вот я наследница — и мне одна цена, вот я императрица — совсем другая.

— Не говори ерунды, — морщился отец, обнимая ее.

— Все прицениваются, — вздыхала Эмили. — Стоит ли присягать на верность или нет, служить, отдавая душу и тело или завтра уже переворот… Все имеет цену.

Отец не понимал.

Он почти единственный, кто не видел в ней бездушную драгоценную безделушку — для него она была любимым ребенком, дочкой любимой женщины. И за это она была ему безмерно благодарна.

Он и еще пара удивительных человек, видя в ней не просто носителя императорской крови, а саму Эмили, дарили ей хоть какую-то надежду и желание жить дальше.

— Тебе суждено стать великой… — задумчиво говорил Эмили Аутсайдер, когда снился ей в детстве.

— А если я не хочу? — спрашивала маленькая Эмили, пытаясь зарисовать левиафана. — Нельзя стать просто девочкой?

Черноглазый бог качал головой, улыбался.

— Ты не из тех, кто решает свою судьбу.

— Но ведь я вправе отказаться, — отвечает взрослая Эмили через годы.

— Вправе, — Аутсайдер смотрит иронично и терпеливо, он лучше всех знает правило разменной монеты, и это примиряет. — Но чем ты заплатишь?

Эмили принимает метку, связывая всех членов семьи с Чужим окончательно.

Знак обжигает кожу холодным огнем, горит на руке, прожигает душу.

Черноглазый бог улыбается, он с легкостью предугадывает шаги.

Эмили кивает ему понимающе, всегда знать цену — тяжкая ноша.

— Ну что ж, отец, — шепчет она в воздух, закрывая лицо маской. — Теперь я стану твоей надеждой.