Близкий враг (гет)

Она в Нью-Йорке не впервые, ей и раньше приходилось выбираться из Сторибрука во внешний мир — по делам. Байка о потере памяти, для тех, кто не имеет должной магической силы и слабо подготовлен. В конце концов, она не абы кто, а Злая Королева. Пусть статус таковой остался в далёком прошлом. Прежние вылазки предполагалось сохранить в тайне от других. Незачем было знать простым жителям, что их нагло обманывают.

Правда "тогда" и "сейчас" разные вещи. Реджина знала весь путь от и до, была во всеоружии, в данный момент, приходилось действовать по наитию. Её всегда учили быть на чеку, сохранять спокойствие. Чего греха таить, Реджину трясло от страха, слова заклинаний то и дело выпадали из памяти, магические артефакты не добавляли уверенности. Вопреки всему она хотела всё сделать сама, не обращаясь к посторонним. А следовало бы.

Некто похитил Генри. Сама мысль, что сыну кто-то может причинить зло, поднимала волну злости внутри Миллс. Она готова собственными руками лишить жизни существо, посмевшее посягнуть на самое святое — семью. Неужели она просмотрела тот момент, когда чужак проник в Сторибрук? Этот город она знала как свои пять пальцев, её собственное детище, сыграло с бывшей Злой Королевой одну из подлейших шуток.

Мальчик исчез из города не замеченный никем. Чета Прекрасных и Эмма с Румпелем, как и Киллиан, не догадывались о пропаже. На отвод глаз ушло слишком много сил, особенно трудно оказалось провести Тёмного Мага. Румпельштицхен всегда зорко следивший за внуком, в этот раз ослабил своё внимание. Реджина просто дополнила картину. Горожане видели Генри то в кафе "У Бабушки", то на игровой площадке, то в школе, парке и так далее. Фантом созданный Реджи был частью души сына. Но так долго продолжаться не могло. Рано или поздно, обман раскроется и тогда...

Её мальчик в лапах злодеев. Если они хоть пальцем тронут Генри... Мысли причиняли слишком много мучений, дополняя и без того жгучую боль вины. Гадать, кому понадобилось шантажировать её таким образом, не хотелось. В Зачарованном Лесу, будучи персоной нон-грата, первой в списке тех, кого без зазрения совести могли линчевать, Миллс не приходилось рассчитывать на любовь и снисхождение. Старые грехи порождали новые обиды, уйму врагов, бессчётное количество проблем.

* * *

Миллс остановила машину напротив старых зданий доков. Заброшенная часть нью-йоркского порта изобиловала полупустыми строениями, ржавыми контейнерами, складскими помещениями не нашедшими новых хозяев. Где-то тут незнакомец назначил ей встречу. Будь рядом Генри, он сразу бы понял что к чему, разузнал обстановку, выстроил план действий. Реджине же приходилось кусая губы, следовать приказам. Шаг в сторону расценивался как грубейшая ошибка, за которой следовало аннулирование договора. Может она не права? Стоило взять с собой того же Румпеля? Маг всегда был сдержан, категоричен в своих высказываниях, расчётлив в действиях. Реджина не позавидовала бы тому, кто попытался встать у Тёмного на пути.

Склад под номером шесть стоял возле самой кромки воды. К нему вела узкая лестница с выщербинами от времени бетонными ступенями. Широкие стёкла окон запылённые, кое-где выбитые, несли в себе большую опасность, чем казалось. Серое от дождя небо нависло над городом, готовясь вот-вот разразиться молниями. Сгущающаяся темнота поглощала свет от единственного, изредка мигающего фонаря. Где-то вдалеке раздавался лай собак и гудение моторов.

Она здесь совсем одна. Если произойдёт непоправимое, река скроет все следы. Реджина нахмурилась. Она обязана загнать страх поглубже в подсознание. Иначе не выстоит, потеряет Генри. Женщина напряглась. Вдруг за ней наблюдают? Оценивают способности? У неё для них есть большой сюрприз. Собравшись с силами, она направилась к зданию.

* * *

Внутри оказалось совсем темно. Призывать магию, заранее оповещая о себе, не хотелось. Банальный фонарик оказался как нельзя кстати. Увидев её, бредущей в темноте с фонарём, Генри бы невольно сравнил её с агентом Даной Скалли, что искала истину в компании напарника Малдера. Только Миллс была одна. Пыльный коридор вывел её в большой зал, насквозь продуваемый всеми ветрами. Холод пробирал до костей, пальцы державшие фонарь окоченели. Реджина выпрямилась, пару раз глубоко вдохнула затхлый воздух склада. Она готова.

— Я пришла. Слышите? Я безоружна, — Миллс подняла руки, продемонстрировав свои намерения. — Мы можем договориться, — она не собиралась договариваться, как только Генри будет у неё, похитителю не жить, он заплатит за всё.

— Правда? — темнота обрела голос. — Я думал, ты не любишь играть честно.

Послышался щелчок, в центре зала зажёгся неяркий свет. Реджине удалось рассмотреть очертания странного вида ящика. Только после более детального изучения, она поняла — это камера. Прямоугольная с острыми краями, небольшим круглым оконцем посередине. Самое страшное открытие ожидало Миллс после. Внутри камеры сидел Генри. Мальчик упёршись ладонями в запотевшее стекло, с обречённым видом смотрел на мать.

— Генри! — она чуть не сорвалась на крик, вовремя одёрнув себя, сейчас лишние эмоции будут только во вред. — Чего вы хотите? — она всё ещё не знала, с кем имеет дело.

— Самую малость — верни мне жизнь, — сухой надтреснутый голос не выдавал в похитителе страдальца. Человек вышел на свет, мало волнуясь о безопасности. — Ты украла у меня дочь, теперь, твоя очередь страдать.

Реджина не сразу узнала его. Высокий, темноволосый, одетый по-военному. Не таким она помнила Джефферсона. Шляпник из Зачарованного Леса изменился до неузнаваемости. Длинные спутанные волосы, горящий безумием взгляд и... рука. Его рука была стальной, от самого плеча. Металлические пальцы сжатые в кулак могли так же быстро лишить жизни, как раньше делала она: не задумываясь, не сожаления.

Он искал Пейдж? Девочка учившаяся с Генри, давно покинула Сторибрук. Как такое было возможно? Ответ прост — магия. Миллс сделала всё, чтобы выставить ребёнка из города. Как она говорила ранее: "Я взяла лишь нужных". Зачем ей все эти люди? Для свиты? Развлечений? Компании? Она не знала, просто действовала сгоряча, затуманенный разум отказывался признавать — дальнейшие действия самая огромная ошибка в жизни Злой Королевы Реджины Миллс.

— Ты сам согласился на сделку, — слабенькое оправдание не сработало.

— Она была ребёнком... — Шляпник бросил взгляд в сторону ящика. — Знаешь, каково это, когда ты абсолютно ничего не помнишь, твоя личность не значит ничего, ты сплошной набор цифр, — он говорил тихо и спокойно.

— Маленькая оплошность, ради такого нельзя забирать жизнь... — прошептала Реджина.

— Грэйс осталась одна, без отца, — ему трудно давались воспоминания, после плена у ГИДРы. Почти всё что он знал — убийства. Ложь заменила ему прошлое, и настоящее. — Ребёнок, невинный, маленький, родной, — он открыл панель на контейнере, нажав пару клавиш.

— Что ты делаешь? — Реджина с ужасом наблюдала за действиями Шляпника.

— Хочу чтобы ты почувствовала, что значит потерять ребёнка, — его глаза казалось ничего не выражали, впечатление было обманчиво.

— Мама... — Генри начал стучать кулаками по стеклу.

Похоже мальчик задыхался. Внутрь контейнера поступал какой-то газ, он лишал Генри последних сил на сопротивление.

— Хватит! Прекрати! — Реджина приготовилась использовать магию. — Не смей! — Миллс собрала остатки сил, формируя огненный шар, не в её положении было сыпать угрозами.

— Прости, не могу, — у Джефферсона в руках оказался пульт, несколько движений, Реджину накрыл странный купол синего цвета.

Магия капризна. Огненный шар ударившись о купол полетел в Миллс. Она чудом спаслась, огонь обжёг лишь участок кожи на шее и немного опалил волосы.

— Теперь, поговорим.

Ему было глубоко плевать на чувства женщины. Генри жив, мужчина пока не собирался убивать мальчика. Месть заставляла жить Джефферсона последние десятилетия. После визита в Сторибрук, он попал в ловушку устроенную Миллс и её дружками-героями. Сотворённое заклинание не закрыло его внутри шляпы, как полагала Злая Королева, оно разбив временные барьеры, соединило Шляпника с другой личностью — Баки Барнсом.

Военный ставший орудием в руках КГБ и ГИДРы. Он как переходящий кубок кочевал от одной организации к другой. Замороженный на определённый отрезок времени, он снова пробуждался, дабы выполнять приказы своих хозяев. Барнс-Джефферсон не чувствовал, не осознавал суть своих действий, для него существовало одно слово — приказ. Он убивал, жестоко карая врагов, шёл напролом, когда другие не могли ничего сделать.

Зимний Солдат наводивший ужас и страх на противников не осознавал, кто он есть на самом деле. Как только его мысли прояснялись, очередные хозяева не самыми гуманными методами стирали не просто его память, а саму личность. Он превращался в марионетку, по первому зову исполнявшему волю тех, кто знал его секрет.

— Зачем тебе Генри? У тебя есть я... — она первой нарушила тишину. Она молилась всем богам, чтобы её мальчик был жив и здоров. Миллс прислушалась, из контейнера раздавались тихие вслипы. Значит не всё потеряно... — Не он причинил твоей семье боль, а я... Забери меня, но оставь Генри в покое... — ноги гудели, рана на шее пульсировала болью.

— А Грейс? Что она тебе сделала? Ты пожертвовала мной, ради отца. Кто мог ожидать от тебя такого? — совсем скоро всё закончится. — Злая Королева способна на чувства? — он хрипло рассмеялся. — Возле тебя ящик, открой его.

Миллс сразу обнаружила искомое. Откинув крышку, почти не удивилась. Внутри лежал ошейник.

— Надень его.

Она сделала всё в точности как сказал Джефферсон. Сразу почувствовав перемену, она тайком попыталась сотворить крохотное заклинание. Не получилось. Значит, он блокировал магию. От артефактов толку было мало: одни были уничтожены её собственной магией, другие стали простыми безделушками. Она в ловушке. Операция по спасению Генри оказалась под угрозой провала. Реджина в который раз безумно пожалела, что друзья не знают, где она.

— Как тебя зовут?

В том, что перед ней не совсем Джефферсон, она догадалась не сразу. Он владел его воспоминаниями, мыслями, чувствами, даже внешностью. Только он был другой. Этот человек умел убивать, сражаться с любой угрозой, не воспринимать физическую боль. Стратег, тактик, воин, убийца. Джефферсон был кем угодно, кроме убийцы. Правда его тёмная сторона привлекла Злую Королеву. Стоя друг напротив друга, в его крохотной лачуге, они испытывали на прочность не просто нервы, выдержку. Она могла приказать силой забрать Грейс, позже, выбить из Шляпника согласие, она прибегла к обману. Ей понравилось забавляться с ним. Играя, она забыла, как далеко не стоит заходить. Реджина уверена, этот Джефферсон помнил не только их совместный поход в Зазеркалье. Их бурная ночь накануне, осталась обычным флиртом, каждый получил то, что хотел. Под маской простака, обнаружились амбиции достойные королей.

Вероятно, в порывах страсти, Реджина говорила нечто понравившееся Джефферсону, забывая о той, кем являлась. Не каждому посчастливилось увидеть её такой обезаруженой, немного растерянной, настоящей. А те, кто видел, не могли рассказать, их сожжённые тела сбрасывали в ров под стенами замка.

Узнай Джефферсон, как трудно далось ей решение оставить его в Зазеркалье, он бы невероятно удивился. Мимолётный роман на одну ночь, пробудил в Злой Королеве давно забытое чувство сострадания. Выбор: отец или Шляпник, склонил чашу весов на сторону семьи.

"Семью не бросают!" — заявила тогда Реджина. Отец... Она сама наложила на него заклинание, в отместку за Белоснежку. Так что, она кривила душой, в сотый раз совершая те же ошибки, зная, рано или поздно придётся платить.

— Джеймс Бьюкенен Барнс, — похожий на каменную статую, мужчина стоял почти неподвижно, наблюдая за Реджиной.

— Джеймс... у тебя есть семья, друзья?

— Они все умерли, — Стив не считался. Роджерс не знал, куда исчез его лучший друг детства. И не должен был узнать. — Прошлое лучше не ворошить. Оно не приносит ничего хорошего.

— Иногда, оно само нас преследует, — Реджина смотрела на крохотное окно на контейнере, гадая, как там Генри. — Грейс нет в Сторибруке, — Миллс не стала скрывать правду. — Она ушла...

— То есть, ты, выгнала её? — он сложил руки на груди.

— Месть... непонимание... Называй как хочешь... Я совершила множество ошибок, обагрила руки кровью, сотворила немало монстров... Но знаешь что? Генри не должен расплачиваться ни за одну из них. Он ребёнок, просто ребёнок... маленький мальчик, любящий свою маму такой, какая она есть... — Генри знал не о всех поступках Злой Королевы. Реджина убеждала себя, когда сын подрастёт, она обязательно расскажет всё, без утайки, её малыш став взрослым, поймёт и возможно простит.

— Сколько невинных ты уничтожила, Реджина? — кроме Грейс, пострадали другие, кто остался без крова, родных и близких.

— Это война... таковы правила... — выдавила Миллс.

Барнс долго смотрел на женщину. Он помнил их встречу в его доме, последующую ночь, Зазеркалье с его безумной Червонной Королевой. Особенно ночь прочно въелась в память Шляпника. Казалось, Реджина не играла, когда они были вместе. Он был наслышан о коварстве Миллс, не верил ни единому её слову. Когда он держал её в объятиях, всё было иначе. Злая Королева уступала место обычной девушке: добросердечной, трогательной, настоящей. Если то был обман... Они вместе, плечом к плечу, шли сквозь смертельный лабиринт, сражались с рыцарями Червонной Королевы. Потом... идиллия рассыпалась как карточный домик. Предательство выросло между ними стеной.

— Дети не виноваты... — он принял решение. — В ящике футляр с шприцем. Введи себе его содержимое, я выпущу Генри.

— Так просто? — Реджина сомневалась, разум говорил — выполнять.

В шприце оказалась странная жидкость золотистого цвета. Окажись это яд, Реджине было бы всё равно. Генри вернётся домой, даже если ей придётся пожертвовать собственной жизнью. Укол. Игла коснулась кожи. Секундная слабость, не более. Она отбросила пустой шприц в сторону.

— Я выполнила свою часть сделки, — Румпель всегда говорил о последствиях и цене. В этот раз, ученица не послушалась Тёмного Мага.

Джеймс набрал код на панели, дверь открылась. Генри немного помедлив, покинул своё место заключения. Мужчина рядом не пугал мальчика. Отчего-то Генри был уверен, Джефферсон не причинит ему вреда.

— Мама! — она сидела на полу, побледневшая, осунувшаяся. Генри почувствовал, на его плечо легла рука. — Зачем? — мальчик смотрел ему в глаза, боясь, что видит мать в последний раз.

— У нас сделка, — чётко выговорил Барнс.

— Если с ней... — Генри сжал кулаки, он не сможет защитить мать. В этой битве Давида и Голиафа у него нет шансов на победу.

— С ней всё будет в порядке, Генри, — Джеймс взял мальчика за руку и повёл к синему куполу. Баки отключил поле, понимая, Реджине и Генри нужно время.

— Мам, с тобой всё хорошо? — он бросился к ней в объятия. Она пришла за ним, не смотря ни на что. Теперь, он ни на шаг не отойдёт от неё, не отпустит.

— Эй, выше нос, мы ещё повоюем... — он в безопасности, пусть и относительной. — Ты у меня герой... — Реджи потрепала сына по лохматой макушке. — Дед может тобой гордиться... — она обнимала сына, понимая, он дрожит всем телом. Адреналин поддерживал их обоих, скоро его действие закончится.

— Мам, он не причинил тебе вреда? — Барнс стоял у него за спиной и наблюдал. Генри отвёл прядь волос в сторону, рассматривая ожог на шее Реджины. — Болит?

— Неудачная причёска, — она хрипло рассмеялась. — Джеймс, Генри должен вернуться домой, потом, я в твоей власти, — не ясно что было в шприце, но пока никаких симптомов кроме усталости Миллс не чувствовала.

— Мам, что значит "я в твоей власти"? Ты не можешь остаться здесь, — Генри встал во весь рост, повернувшись к Барнсу. — Ты не сделаешь этого, Джефферсон.

— Твой дед — Румпельштицхен разве не говорил тебе про сделки? — Джеймс отстранил мальчика, наклонившись над Реджиной. — У тебя есть двадцать минут. Время пошло, — он снял с шеи женщины ошейник.

— Генри, иди ко мне, — она почти силой притянула его к себе. — До встречи, Джеймс, — заклубился фиолетовый дым, мальчик и женщина окутанные им исчезли.

* * *

Генри в безопасности. Дэвид, Мэри-Маргарет и Эмма пытались добиться от неё вразумительного ответа, что произошло и где они всё это время пропадали. Реджина отмалчивалась, Генри с мольбой в глазах смотрел на неё, словно просил: "Не оставляй меня... Не уходи...". Один Румпель тихонько отвёл её в сторону:

— Вы явно не на курорт ездили, — маг провёл рукой над ожогом, мгновенно его залечив. — Сколько у тебя времени? — похоже Тёмный встревожился не на шутку.

— Двадцать минут. Я должна вернуться обратно.

— Таковы условия сделки? — между ними случалась вражда, ненависть, взаимовыгодные контракты. Но никогда раньше, Тёмный так не боялся за ученицу. — Кто он? Я его знаю?

— Джефферсон.

— Безумный Шляпник? — он понизил голос. — Никак востал из мёртвых?

— Живее всех живых, — она слабо улыбнулась. — Мне пора.

— Постой, Реджи, — так называл её только отец, когда она была совсем маленькой. — Мы обманем судьбу, Генри без тебя пропадёт... — он сжал её ладонь.

— Снова? Так нельзя... У Генри есть семья, вы позаботитесь о нём.

— А что я скажу внуку, когда он вырастет, спросит: почему ты не защитил мою мать?

— Ты у нас умница, — Реджина прикоснулась губами к его щеке. — У тебя получится объяснить... — её рука выскользнула из его ладони, женщина растаяла в дымке фиолетового тумана.

* * *

Она находилась в машине уже несколько часов. Прерываясь исключительно на сон и краткий перекус, Реджина наблюдала за домом, пока Джеймс изучал местность. Елена Белова. Данное при удочерение имя Грейс значилось в документах, что они выкрали из приюта. Несколько раз Реджина видела выходящих из дома женщин: рыжую и брюнетку, один раз мужчину. Как в данный момент выглядела Грейс, Миллс не знала. Фото в документах вклеено старое, трудно понять и сопоставить.

Дети оставшиеся без родителей. Хуже беды на свете не бывает. Все мы разные, кому-то везёт, кого-то приследует череда неудач. Грейс/Пейдж повезло, первая же семья удочерившая девочку стала для неё постоянной. Мелина и Алексей кроме Грейс имели собственную дочь — Наташу. Похоже девочки были дружны. Редкость в семьях, где есть дети из приюта.

Джеймс надеялся увидеть дочь. Что потом? Он не говорил. Им овладевал страх. За несколько месяцев поисков Грейс, Реджина хорошо изучила Джеймса. Баки чаще молчаливый, в редкие моменты говорил с ней о прошлом. Упоминал Стива Роджерса, войну, службу на фронте. Человек без возраста, Белый Волк, Зимний Солдат. Прозвищ было много, он один. Его сознание раздваивалось, по ночам он просыпался от кошмаров, прерывисто дышал, смотрел в одну точку.

Реджина ждала, пока приступ спадёт. Покидала свою кровать, садилась рядом с Баки, брала его за руку, начиная говорить о разных пустяках. Её монотонная речь успокаивала Джеймса, он засыпал. Они не говорили об их совместном прошлом. Словно намеренно не желали касаться этой острой темы. Баки научился доверять Реджине, видеть в ней не врага, а друга.

Дверь машины плавно захлопнулась. Не говоря ни слова, Баки указал жестом в сторону дома. Реджина увидела молодую девушку лет двадцати пяти стоящую на крыльце. Среднего телосложения, светловолосая. В ней почти не осталось ничего от той крохи, которую помнила Реджина. Девочка выросла, стала красавицей.

Миллс в зеркало заднего вида наблюдала за Барнсом. Он затаив дыхание следил за каждым движением дочери. Словно боялся забыть, снова.

— Грейс... — прошептал Баки одними губами. — Я люблю тебя, солнышко...