Коломбиана (гет)

Что он знал о Мультивселенной? Крохи информации просачиваясь слухами и намёками оседали в памяти, закрытые на тысячи замков, возвращающие его в несуществующую жизнь.

* * *

Холодная осень две тысячи тринадцатого — отправной пункт чужих ошибок, сожаления и дальнейшего погружения в кошмар. Лицо девочки бесстрастно, когда она делает единственный выстрел, действуя по своей воле, доказывая — она не ребёнок. Жалости нет, глаза пусты, лишь любопытство притаилось где-то.

Он волею судьбы втянут в непонятную игру, внутренний спор, разлад в душе, напуган и опустошён. Доля шпиона лгать, но не себе, другим. Страшнейший враг — безразличие и ненависть к себе.

Стефан устало смотрит на мучителей, если будет драка, он не сможет причинить ей вред. Стивен вытирает кровь со лба, следы от цепей кровавыми браслетами стискивают запястья. Майка уже пропиталась кровью, глубокая рана на ноге тянет и нарывает. Они одни, никто не услышит звука выстрела. Чистая работа. Мёртвое тело повисает на крюке, кровь капает на пол, собираясь в небольшие лужицы.

Он защищал её, а зря. Но она ребёнок, просто девочка. Маленькая девочка.

— Отпусти его, — голос отца, наставника. — Каталея.

Фьюри не нужны лишние свидетели, программа "Коламбиана" восстановлена. Его орудие мести, она принесёт его врагам смерть. Стрэндж давно ходил у него должниках, теперь Нику не нужен лишний балласт. Глупец не ведал, кому доверил свою жизнь.

— Жду в машине, — он уверен в ней.

— Разве не останешься посмотреть? — Стивен пленник, шанса на побег ему не дадут.

— Не нужно высокопарных слов, призыва к совести, — Ник присаживается напротив Стивена. — Ты был моим другом, — рука на плече. — Прощай, — он удаляется, пора.

— Каталея... — его руки свободны, но толка нет. — Ты не обязана слушать отца, — мужчина с ужасом думает: каким нужно быть монстром, чтобы сотворить такое с собственной дочерью?

Она рассматривает Стивена очень пристально. Совсем недавно этот человек был готов убить ради неё, теперь, всё относительно. Нет веры, нет суда, следствие будет коротким. В жилах не стынет кровь, всё так привычно и знакомо. Пистолет — как продолжение руки, плавное нажатие на спуск и жертва жизни лишена.

— Извини, Стивен, мы больше не увидимся, — звук выстрела короткий, резкий и тишина.

* * *

Бликер-Стрит 177А. Знакомый дом и тихие шаги. По лестницам, в пространстве, в воздухе, за гранью, пропитано магией всё, словно кровью. Её сомнения, преданность отцу, контроль утерян — маска треснула.

Десятки лет, тысячи снов, она не избавится от оков, брошен вызов, разгадка близка. Верный меч в ножнах, пустит ли она его в ход? Мужчина из её снов — чужак. Они с разных планет, они — враги. Захватить и уничтожить, вырвать с корнем и раздавить. Сможет ли с ним она так поступить?

— Он послал тебя? — панорамное окно тускло отливает багрянцем. — Я ждал, что ты придёшь.

Видения не обманули, дочь Таноса явилась на Землю. Титан предпочёл сделать всю грязную работу её руками.

— Повернись, я хочу видеть того, с кем разговариваю, — рука сама собой ложится на бедро, чувствуя надёжность меча стального.

— Доктор Стивен Стрэндж — Верховный Маг Земли, — полы Плаща Левитации развиваются, хотя Стивен знает, артефакт не дремлет.

— Стивен... — глаза и этот взгляд, словно знакомы ей.

Он мучается головными болями, читает заклинания, пытаясь просчитать все варианты.

— Ты была там, с ним, — чумные сны, метель сомнений, он думает — что проиграл. — Ты снова пришла уничтожить всё живое, — линии пересеклись, они встретились, но поздно.

— Кто я для тебя? — Гамора рывком достаёт меч из ножен. Клинок замирает у горла мага. — Кто мы друг другу? — голос надтреснут, не дрожит, лишь гулко сердце в груди стучит.

— Спроси у своих снов, Каталея... — меч царапает кожу, он почти не испытывает боли.

— Безумная гадалка на Титане предсказала: против отца восстану и погибну, приобрету взамен любовь, несчастье, в безвестности, во тьме я сгину, — дочери Таноса не пристало плакать.

Во сне она бежала от отца, другого — но тирана тоже. На явь, больше чем на ложь, была та жизнь её похожа. И жертвенный огонь горел, она сгорала и сжигала... Но без него, он слабо тлеет, и значила чужая жизнь так мало. И голос разум затмевал, один единственный, как прежде: забыть, что он любил тебя, забыть о счастье и надежде. Ей суждено быть одинокой, не чувствовать и не желать, в глазах чужих единственное слово: "ты монстр!", день изо дня читать.

Помню я бежала босой по снегу, за мной гнались собаки, их лай и вой слышала за милю... Реку вокруг дома совсем недавно затянуло льдом, было скользко и зябко, постоянно падала, но поднималась, — меч скользит вниз, наконец Гамора опускает его. — Я ждала, когда ты придёшь зак мной... Но ты не приходил...

— Не мог, Каталея... — Плащ слетает с его плеч, окутывая дочь Таноса, согревая теплом. — Мне помешали... — его оправдания сущая глупость, он не имел права бросать Каталею наедине с Фьюри. — Ник послал своих цепных псов, когда узнал, что... Ты не нажала на курок... — он сглатывает, та девочка из снов — выросла, стала женщиной.

— История повторяется? — он — Маг, она — дочь будущего захватчика, им не быть вдвоём.

— У нас есть время, — Стефан никогда не использовал Глаз Агамотто в своих целях, это противоречило Кодексу.

— Ему нужен Камень Времени, — зелёное мерцание, означает спокойствие.

— Шесть Камней, — Стивен берёт её за руку. — - Разбросанные по Вселенной, как мы с тобой...

— Что если он соберёт их все? — шепчет Гамора, проводя ладонью по его лицу.

— Он уничтожит Вселенную... — Стрэндж видит на её ладонях шрамы от битв, на щеках соль от высохших слёз. — Создаст хаос... — маг нежно целует такие знакомые руки. — Прости, что не пришёл за тобой, Каталея... — ему не верится, что на этот раз их оставят в покое.

— Ты ни в чём не виноват, Стивен... — она касается его губ осторожно, не спеша, будто боясь причинить боль.

Стрэндж притягивает её к себе:

— Там в Лондоне... — он переводит дух. — Ты сказала, что мы... — Плащ Левитации краешком воротника в который раз касается его лица.

— Тогда я не понимала... — страстный поцелуй распаляет обоих, сейчас они бессильны, — что ты для меня значишь, Стивен... — Гамора срывает с шеи Верховного Мага Глаз Агамотто., отталкивает Стивена в сторону. Плащ Левитации пытается прийти на помощь хозяину, дочь Таноса стреляет в него парализующей сетью. — Прости, Стивен... — во взгляде боль, неупокоенная вина.

— Почему? — он не пытается воспользоваться магией.

— Нельзя иначе, — девушка на миг закрывает глаза.

— Ты правильно сделала, дочь моя, — холод портала окутывает комнату.

Титан не сомневался в дочери, с тех пор, как она поведала ему свой план.

— Камень, — сын Аларса протягивает руку.

— Выход всего один, — ему трудно смириться.

— Так для всех будет лучше, — Гамора активирует Глаз Агамотто, зелёные руны заполняют комнату, превращаясь в яркий свет.

* * *

Космос настолько велик, что в нём можно растворить её печали и страх, космос не отвергнет, не упрекнёт, космос безразличен, как и она. Гамора смотрит на Перчатку Бесконечности, наследие титана проклято навек.

Смерть Таноса не пустяк для её народа, а для Мультивселенной она лишь песчинка. Теперь власть в её руках — дочь Таноса непременно воспользуется ей.

— Нам не быть вместе, Стивен...

* * *

Стрэндж поправляет часы дрожащей рукой, время всё ещё подчиняется ему. Он не найдёт ответов в Камартадже, не ощутит спокойствия в Санктум-Санкторум. Без неё всё будет иначе, без неё он сам будет другим.