Обитель зла (джен)

С чего начать? Наверное с главного: как он попал сюда и чем всё это кончилось. Он не знаток человеческого общества, скорее, чаще смотрел на людей изнутри. Патологоанатом, профессия с которой приходится мириться. Особенно здесь и сейчас. Он обещал Элли, что будет лечить, вместо этого — научился калечить. Лэнг смотрит на свои руки, на них кое-где запеклась кровь, ногти содраны, запястье наскоро перевязано какой-то грязной тряпицей. Его не готовили к этому, никого не готовили к этому.

Бросив очередную пустую бутылку из-под пива себе под ноги, оборачивается в сторону балкона, словно прикидывая, если он сейчас прыгнет, насколько долгим будет его падение? Он измучен и устал, продукты на исходе, лекарства большая редкость, он почти забыл вкус питьевой воды, употребляя дождевую. Мучительно больно думать о том, что внизу, видеть ещё страшнее. Мёртвый город, такой же пустой и пыльный, как двадцать четыре этажа внизу. Они успели заблокировать скоростные лифты, прежде чем эта зараза распространилась. Кто-то предусмотрительно подготовил баррикады, бесполезные против этих тварей.

Твари... Раньше они были людьми... живыми. Кто угодно, только не Пэнборн. Это существо изначально было мразью. Лэнг в который раз перебирает в уме все варианты событий, понапрасну тратя нервы. Единственное развлечение — память. Он хватает бутылку, размахнувшись, бросает её через плечо. Мужчина не услышит звука — слишком далеко и высоко. Гнев сходит на нет, постепенно угасая. Из угла слышится слабое поскуливание, ворох пожелтевших газет оживает.

— Ну-ну, Генри, всё хорошо, — он делает жест рукой, подманивая к себе овчарку. — Я тебя не обижу, — Лэнг задерживает взгляд на задней лапе собаки, он самолично ампутировал конечность с помощью подручных средств, место укуса почти начало гнить. Лишившись лапы, пёс остался в живых. Роберт не совершил акт милосердия, скорее пожалел себя. Не будь рядом Генри, он давно бы сошёл с ума. — Мы можем доверять друг другу.

Отчаяние. У него привкус крови, запах дыма, звук барабанящего по крыше дождя и завывающего ветра. Роберт свешивается вниз, нечего опасаться, его не видят, но чувствуют. На огромной парковке возле дома, среди перевёрнутых машин, бродят монстры из его кошмаров. Иногда они часами стоят неподвижно, иногда в поисках пищи разбредаются по сторонам. Металлический хлам для них не помеха, он им не интересен.

— Это ты привёл их сюда, — Пэнборн был первым, именно он напал на Манро в бассейне. Несомненно, Лэнг терпеть не мог мальчишку, однако, даже врагу не пожелаешь медленного умирания, превращения в безмозглую тварь, которой движет исключительно голод. — Жаль, я не смог убить тебя тогда... — укус под повязкой постоянно зудит, нарывает, изредка кровоточит.

Спазм пронзает тело Роберта, рука конвульсивно дёргается, словно ищет опору. Одна таблетка, боль на время оставляет врача. Осталась одна упаковка, приступы настигают мужчину всё чаще и чаще. Он забывается в полусне, прижимаясь спиной к ледяной бетонной поверхности балкона.

* * *

Сны давно не цветные. Он видит Шарлотту, как в немом чёрно-белом кино, все звуки отсутствуют. Женщина идёт через сад, изредка останавливаясь, зовёт следовать за ней. Где-то среди этих далеко не райских полей, находится творец Высотки -архитектор Энтони Ройял. Белые комнаты, какими он их помнит, вызывают отвращение, сама атмосфера стерильности наводит на мысль — что здесь творится? Шарлотты нигде нет, дверь в лабораторию открыта, стены и потолок все в копоти, в центре комнаты свалены какие-то книги и бумаги, они почти догорают. Реторты, колбы, пробирки — разбиты, столы перевёрнуты. Лэнг оглядывается назад, дверь за его спиной исчезла, путь к отступлению отрезан. Если и двигаться, только вперёд.

Память вовремя подсказывает ответ. Скрытая за картиной Пикассо панель, в рабочем состоянии, осталось вспомнить пароль. Архитектор любил цитаты философов, вечно повторял их, издеваясь над невежеством Лэнга. Пальцы пробегаются по клавишам, будь что будет.

"Доступ разрешён", — высвечивается на табло. Роберт уверен, впереди ловушка. Ройял только с виду добряк, в глубине души он прячет тёмные начала. Потайной комнатой оказывается кабинет архитектора: сотни мониторов выводят изображения с тысяч камер установленных в Высотке. Не существует приватности, нет доверия, уединение — иллюзия. Роберт пробегает взглядом по номерам на мониторах, его комната в середине списка. Старый урод, собирает на всех жителей без исключения — компромат. Когда в твоих руках власть, грех ею не воспользоваться.

Лэнг выбирает наугад из списка первый попавшийся файл. Свет в комнате гаснет, большой проектор выводит изображение на экран. Безусловно, он не забудет эту ночь с Хелен. После вина они оба расслабились, от бурного секса — раскрепостились. Они как дикие звери: сплошная страсть, желание обладать. Роберт рад, стонов не слышно, смотреть становится тошно. Это противоестественно — их связь.

"Ненавижу!" — он ударяет кулаком по клавиатуре, изображение меркнет.

— Вижу ты готов, мой мальчик?

Звуки. Голос архитектора вполне реален. В темноте не разобрать, откуда он исходит.

— Зачем? — шепчет он.

— Бобби, ты не ребёнок, ты — взрослый мужчина. Здесь не будет места пороку, новая раса займёт нишу, человечество переродится. Такие как ты, мне пригодятся, Бобби.

— Меня зовут Лэнг, Роберт Лэнг! — перед глазами почему-то Элли, её хрупкое тельце медленно уходящее под воду, затуманенное ледяной вуалью. Роберт почти кожей ощущает ужас сковавший его, пятнадцатилетнего мальчишку. От бессилия он молотит лёд кулаками, разбивая их в кровь, кричит, что спасёт её.

— Бедняжка, ты всё ещё горюешь по ней. Не отчаивайся, ты создашь новую семью, — наконец Ройял выходит вперёд. — Перестань, она не стоит тебя.

— Кто ты? — немного сгорбленный человек, кожа вся белая, как снег, волосы длинные, почти выцветшие, глаза затянула катаракта, властный голос буквально заставляет подчиняться. — Что, ты, такое?

— Эволюция, Бобби, — одежда архитектора местами порвана, сквозь ткань видна бледная кожа с тёмно-синими прожилками вен. — Ты — мой выбор. Они — мои дети, — он указывает костлявым пальцем на монитор.

— Шарлотта! — он опоздал. Лампочка на криокамере мигает зелёным, девушка находится в анабиозе, ещё жива. — Где она? — стена слева отъезжает в сторону, перед Лэнгом очередная лаборатория.

— Моя девочка, — Энтони оказывается рядом с криокамерой, любовно поглаживая металлическую поверхность. — Ты и она, вдвоём, мои Адам и Ева.

— А другие? — Лэнг лихорадочно думает о том, как освободить Шарлотту, подходящего оружия у него нет, архитектор похоже сошёл с ума, стал чудовищем.

— Они шлак, отработанный материал, они перегрызлись, — он закрывает глаза. — Да, вот так, хорошо... — он срывает с себя остатки рубашки, обнажая грудь, выступающие чёрные жгуты-отростки тянутся друг к другу, соединяясь. — Кровь и плоть, она насытит их, ненадолго.

— Ты думаешь, стал божеством? — Роберт делает попытку, хватая со стола скальпель, бросаясь вперёд, с помощью обманного манёвра, пытаясь выиграть время.

— Ты бы мог возвращаться туда тысячи раз, и она бы умирала каждый раз по-новому, — рука альбиноса крепко стискивает шею Роберта. — Будешь плохо себя вести, исправлю ошибку в твоей ДНК. Глупец, — он давит сильнее, заставляя шейные позвонки хрустеть.

— Убьёшь свою надежду? — ему трудно дышать, одной рукой Роберт наносит удар скальпелем альбиносу в область шеи, другой перехватывает руку монстра.

— Кто ты такой, чтобы оспаривать саму эволюцию?! — жгуты удлиняются, обвивая горло Лэнга.

— Я — Роберт Лэнг! — мужчина вкладывает в последний удар все имеющиеся силы.

Страха нет, он уходит вместе с жизнью.

* * *

Кошмар. Только такие ему и снятся. Он просыпается от ощущения опустошённости. Генри взволнованно смотрит на него, в очередной раз лизнув хозяина в лицо. Если пройти все круги ада, спуститься по захламлённым лестницам на первый этаж, он обретёт свободу. И? Ройял победит? Город заражён, надежды на спасение не существует. Старое радио уже который месяц передаёт одни помехи, он бы наладил его, да всё руки не доходят. Он сдался.

— Шарлотта... Она была беременна... Кто отец ребёнка? — Бобби смотрит за горизонт, небо из фиолетового превращается в красное. Там за чертой, есть место, где нет мрака, где "страдание" просто слово и ничего более. — Мы будем жить...

Всё ночь при свете тусклого карманного фонаря, Лэнг пытается починить радио. Старенький паяльник постоянно замыкает, аккумуляторные клеммы искрят, покрасневшие от недосыпа глаза теряют фокус. Удача, он не желает её отпускать. После пяти часов сражения, можно сказать, он выполнил работу. Роберт одевает наушники, наклоняясь над микрофоном, осторожно крутит ручку настройки, пытаясь поймать нужную волну, найти хоть что-то. Треск сменяет тишина, затем в динамиках что-то щёлкает, сквозь пустоту в эфир прорывается неожиданное:

— Это Элис Абернати, кто-нибудь, меня слышит? Это Аляска, здесь безопасно, территория свободна от заражения. Приём!

— Элис! — Роберт почти кричит в микрофон. — Я тебя слышу! Это Роберт Лэнг! Из Лондона! Приём!

— Лон...дон..? — помехи снова возвращаются. — Где... ты..?

— Лондон, улица Харнем-стрит двести сорок пять! Высотка в центре! Мои координаты... — Генри лежащий у его ног начинает рычать. Лэнг отвлекается всего на пару минут. Пуля попадает прямиком в шкалу настройки, радио шипит, искрит, наконец замолкает. — Стреляй, — он уже ничему не удивится.

— Ты беспокойный жилец, Роберт Лэнг, — у неё приказ, Вескер ясно дал понять, ему не нужны живые. — Как давно тебя укусили? — она опускает пистолет, достаёт из поясной сумки колбу-футляр.

— Шарлотта? — незнакомка похожа на женщину, которую он когда-то знал, кажется питал к ней нежные чувства. После бунта и хаоса в Высотке, он потерял её, значит правдивы были сны, она стала новым проектом архитектора. — Зачем ты пришла?

— Сиди смирно, — она снимает повязку, вся рука Роберта от запястья до плеча посинела. — Тебе повезло, метастазы что-то приостановило, — опыты Ройяла провалились, следует зачистить объект. Лондон не Ракун-сити, однако картина похожа. — Ты в списке, — она делает ему укол, игла почти полностью входит под кожу.

— В чьём? — он безразлично смотрит на женщину. — Ты была беременна...

— Зачистки. Они прибудут с минуты на минуту, Лондон будет стёрт с лица Земли, — женщина следит, как кожа из синего, постепенно начинает приобретать нормальный телесный оттенок.

— Ты не ответила, Шарлотта, — он перехватывает её за локоть, Роберт на удивление полон сил.

— Та женщина, умерла, Роберт, ребёнок тоже...

— Тогда, кто ты? — он притягивает её к себе.

— Джилл Валентайн, Отряд Дельта, Корпорация Амбрелла, — она не испытывает угрызений совести, за невыполнение приказа.

— Тебя послали, чтобы убить меня? — он смотрит вокруг. — Они не в курсе, вся столица заполнена мертвецами.

— В курсе, — ей не понятно, зачем она спасла его, может память прежнего клона сыграла злую шутку, или она стала на миг Шарлоттой. — Нам пора уходить.

— Нам? Ты всё слышала? Аляска... Элис Абернати.

— Элис... — Вескер давно искал свою подопечную. — На северной площадке для гольфа, двухместный вертолёт. Ты со мной?

— У меня есть выбор? — к ногам жмётся Генри. — У меня условие, пёс полетит с нами.