Шестое чувство (гет)

Он не из тех, кого балует судьба. Скорее — он неудачник. Вся его жизнь сгорела в том ярком свете.

— Скалли-и! — он ослеп, но продолжал кричать, словно пытаясь вернуться назад и всё исправить.

Очередная вспышка, он привык к ним, не вздрагивал и не стонал, принимая как часть пути. В этот раз над ним сжалились и вернули зрение. Глаза слезились, он попытался дотянуться рукой и потереть их. Руки как чужие, не подчиняющиеся ему, тряслись. Дрожь нарастала, переходя почти в припадок.

"Нет, только не это...".

Голову наполнили голоса. Язык мало о чём говорил. Это ИХ язык, возникла в его голове мысль. Они шептали ему в ухо все тайны Вселенной. Он мог не утруждать себя пониманием, он только подчинялся. Голоса медленно угасали, Малдер остался в тишине. Необычная, пугающая, без начала и края, в ней не было ничего земного, она всецело принадлежала космосу.

"Зачем? Почему? — он собрался с мыслями и вспомнил. Мост, мёртвый город, напуганных жителей и ЕГО. Неназванный сын, отрёкшийся от семьи, выполняющий одному ему известное предназначение — Уильям... Мы хотели для тебя лучшей жизни... Хотели уберечь от тёмной стороны...".

Если память убивает, то она делает это медленно, растягивая удовольствие как гурман изысканное блюдо. Потерять себя в этом потоке не составит труда, а сойти с ума меньшее из зол. Вы будто танцуете с тенью, избавиться от которой невозможно. Ведь она, это вы.

* * *

— Скалли! Очнись... — он жалобно смотрел на её маленькую фигурку, съёжившуюся на сыром от дождя асфальте. — Ты... Не бросай меня, только не так... — их было трое: он, она и трагедия. Последняя стояла за левым плечом и наблюдала. — Помнишь наш разговор, а Скалли? — он поднял её на руки. Пульс еле-еле прощупывался, организм не справлялся с количеством повреждений. — Ты сильная... — Фокс развернулся, чтобы посмотреть на ту сторону моста. Пылающий ад разверзся, открывая свои объятия агентам. — Мы остановимся, обещаю... Никаких монстров, только ты, я и... — он осёкся, сказать было нечего. Мужчину как вирус поражала мысль о собственном бессилии. Он не мог убрать все тёмные пятна, не мог найти оправдание своему поступку. — Мы купим дом, у нас будут дети... Скалли?

— Прости... Я пропустила, что ты сказал... — женщина открыла глаза. На неё навалилась усталость, не посещавшая её все эти годы. — Ты говорил...

— О нашем будущем, Скалли... — Дана не упомянула о сыне. Вероятно, это из-за травмы головы. Сотрясение, очень тяжёлое. Он молился богам, в которых не верил, о которых не знал. Он хотел верить в светлое будущее. Но был поставлен перед фактом, ИХ будущего теперь не существует.

— Что случилось... Малдер... — Скалли рассмотрела в зареве пожара перевёрнутые машины. Покореженный металл вероятно плавился от чрезмерно высокой температуры. Она не видела всей картины.

— Мы здесь из-за Уильяма. Он привёл нас сюда, — Малдер направился к уцелевшему грузовику. Нужно было уходить, спасаться. А мир... Пусть его спасает кто-нибудь другой. Он позорно бежал, пытаясь забыть. Нет, позор можно вынести, если Дана будет в безопасности. Это цена, которую он готов платить. А если понадобится больше, он сделает всё возможное и невозможное. Ведь его жизнь пуста, если в ней нет любимой.

— Малдер, посмотри на меня, — она ласково дотронулась до его подбородка. — Знаю, ты хочешь меня защитить, — кашель нарушил их уединение. Лёгкие жгло как огнём. Скалли прикрыла рот рукой. Чувства никогда не подводили её, а железистый привкус во рту только подтвердил диагноз. Без медицинской помощи долго она не протянет. — Что бы не случилось, я всегда буду любить тебя...

— Он не хотел этого делать... Он запутался... — Малдер вспомнил чёрные как бездна глаза сына, его слова о том, что ему не нужна семья.

* * *

Уильям был зол на родителей за то, что они бросили его. Его не смутил тот факт, что Фокс и Дана все эти годы ни на миг не забывали о нём. Теперь, он использовал свои способности чтобы причинить вред, боль, посеять страх. Обида подростка вылилась в нечто неконтролируемое, страшное. Апокалипсис и вирус, которыми грозил всему миру Курильщик, были жалкими потугами по сравнению с мальчиком. Теперь, никто не остановит Уильяма. Он сотрёт этот город с лица Земли.

И если жестокость сына отвратила от него отца, то мать никогда не бросит своё дитя. Дана пыталась помочь мальчику осознать, кто он на самом деле. Уильям так напоминал Скалли Фокса: глаза, цвет волос, голос... Она видела в нём их с Фоксом продолжение. К сожалению, их попытка поговорить превратилась в кровавую бойню. Уильям чуть не убил свою мать. Этого следовало ожидать.

Погибли все: Уолтер — прикрывавший агентов вопреки запрету Кёрша, Моника — знающая слабые стороны Курильщика. Если и существовала где-то справедливость, то Фемида оставила пост, предлагая людям самим оправдывать и судить. Вашингтон в одночасье превратился в город-призрак. Площади вымерли, магазины были разграблены, здания-исполины мёртвыми колоссами подпирали "прохудившееся" небо, жизнь замерла навечно.

Пожарные машины разбросанные по городу выли сиренами, подобно раненым животным. Никто не торопился тушить пожары, созданные стихийно, или по чужому умыслу. Выжившие горожане старались покинуть Вашингтон, в котором поселилось зло.

* * *

Никто не понимал, что обиженный на всех и на судьбу мальчик, ищет своё прошлое. Он и сам себя не понимал. Он видел родителей, не тех, кто вырастил, а других, чьи лица почти не помнил, но знал, их любовь к нему не иссякнет — никогда.

Он видел маму... Её голос Уильям так часто слышал во сне. Она пела ему. Иногда, улыбаясь рассказывала ему разные истории о прошлом и будущем. Он был беззаботным малышом, которого любили ни смотря ни на что.

Сейчас, он сидел в ИХ доме и плакал. Жгучие слёзы катились по щекам, напоминая мальчику о том, что он ещё чувствует.

* * *

— Мама... — их взгляды встретились. Она была именно такой, какой он видел её в своих видениях. — Я нашёл тебя... — он было бросился к ней, но вперёд вышел мужчина. — Отец? — лицо мальчика исказилось непониманием, затем злобой. — Ты бросил нас! Ты ушёл! Мама плакала... она искала тебя, ждала! Где ты был всё это время?! — Уильям призвал свой дар. Он не желал зла матери, но отец... Этот человек сломал матери жизнь, он виновен во всём.

— Нет, Уильям! Не надо! — она закрыла собой Малдера. Она делала это всегда, спасая его от беды следующей за ним по пятам. Она получала раны вместо него: душевные и физические. Скалли безумно любила Фокса, поэтому с готовность пожертвовала собой.

— Зачем? — он стоял опустив руки, гнев всё ещё клокотал внутри. — Ты ещё спрашиваешь "зачем"?

— Уильям, — он не желал оправдываться. "Я искал Истину..." Не эти слова он хотел бы сказать сыну. — Я просто... Пойми... За нами шла охота, я хотел защитить вас с Даной... Это как условие, или вы или я... Я ушёл, чтобы вас оставили в покое...

— Такова твоя природа? — мальчик мог одним усилием мысли раздавить этого человека, убрать с дороги ненужный хлам. — Но... она тебя любит... И всегда любила... — он смотрел на бледное лицо матери, слышал её прерывистое дыхание, замедляющийся стук сердца.

"Хоть раз в жизнь, сделай хорошее дело! — кричала его совесть. — Они не виноваты! Пойми! Посмотри, что ты наделал! — в голосе слышалась горькая ирония. — Ты искалечил тысячи жизней, а главное, убиваешь сейчас последнее, что тебе дорого!"

— Мама... — Уильям зажмурился. От этого не сбежать, не скрыться. Он сосредоточился.

— Скалли? Скалли-и! — мужчина кричал и кричал, надрывно и громко. Женщина которую он любил умерла. — Давай, очнись, ну же, Скалли! — он сдерживал слёзы как мог. Ведь мужчины не плачут. А если теряют самое драгоценное в на свете, тогда как быть? — Просто не бросай меня, так, Скалли... — он прижал её к себе, целуя лицо, что-то шептал, тихо убаюкивая.

Он был похож на прозревшего слепца, понявшего смысл жизни. Сколько лет он говорил себе, нельзя снова полюбить. Ведь он так боялся. Боялся, что ему кто-то станет дорог. Боялся каждую минуту, день за днём закрываясь от всех в своей цитадели из слоновой кости. Его старания были успешны, пока он не встретил Дану. Сначала между ними была пропасть, они сидели по разные стороны, изредка общаясь через этот океан пустоты под ногами. Постепенно, пропасть уменьшалась, и наконец... Они сидели плечом к плечу над очередным делом, не ощущая никакого дискомфорта, лишь доверие, являвшееся фундаментом, выдерживающее любой натиск.

— Ты для меня одна на свете... дороже всех... — он не знал, слышит ли она его, но хотел верить. Он давно забыл о существовании внешнего мира, о сыне, наблюдающим за ним. — Родная... любимая... — он говорил и говорил, как безумец следующий одному ему понятным указаниям.

— Мама... очнись... — он видел её смерть, мгновенную, без боли. Видел пустоту и темноту в которой она находилась. Теперь, он хотел её вернуть. — Мама... будьте счастливы... — он исправлял ошибки.

— Уильям... — она слышала его голос, цепляясь за него как за нить. — Уильям... — Скалли очнулась, но она бредила. Ей даровали жизнь.

— Скалли? — Малдер не мог поверить в чудо. Впрочем, источник сейчас стоял напротив них — Уильям. — Спасибо... — прошептали пересохшие губы. Он не знал, как относиться к этому поступку.

— Передай маме, когда она очнётся, я никогда не забуду её... — мальчик повернулся и направился к повреждённому участку моста, уходящего резко вниз. — Скажи, что я всегда буду любить её... — мальчик почти бежал к обрыву.

— Нет! Уильям! Не надо! — яркая вспышка с неба поглотила Уильяма. — Они забрали его... Ничего, Скалли, всё будет хорошо...

* * *

Он проснулся в поту. Так обычно бывало, когда ему снились кошмары. Похищение Саманты не прошло даром. Да и его пребывание между двумя мирами, когда Альберт пытался его спасти.

Фокс оставался в сети плохих воспоминаний и образов. Правда сейчас, это не было похоже на обычный сон. Скорее, на нечто странное, чему не найти объяснения. Так чего он всполошился? Не в это ли он верил? В паранормальное, потустороннее, не подающееся толкованиям. Сны странная вещь, они неоднозначны. Никогда не знаешь, где правда, а где вымысел. Что же там было?

Скалли, его напарница с которой они работали вместе уже третий год, его начальник Уолтер Скиннер, Человек с сигаретой... Девушка, кажется её звали Моника? Он не знает никого с таким именем. И его... ИХ? Сын Уильям. Некоторые части головоломки по-прежнему оставались словно в тумане.

У них с Даной... то есть Скалли, будет ребёнок? О чём он вообще думает? Она конечно хороший человек, они научились друг другу доверять, она его друг... Но такой поворот событий трудно представить. Что бы ты не делал, сны всегда остаются лишь частью нашего подсознания. Зазеркалье, где отражения чаще лгут.

Он реалист, а значит, не следует никому рассказывать эти бредни. Молодой человек взглянул на часы. Три двадцать. А может стоит... Он включил свет и потянулся к телефону, набрав по памяти номер.

— Алло, Малдер, ты наверное никогда не спишь? — наверное, она ждала этот звонок.

— Я разбудил тебя? — он знал, сейчас она улыбается.

— Я чутко сплю, Малдер.

— Знаешь, мне сегодня снился странный сон, — они произнесли это одновременно. — Скалли, ты умеешь читать мысли? — он снова почувствовал, она улыбается.

Молодых людей не интересовало, что за окном ночь и добропорядочные граждане спят. Обычные горожане. Но Малдер и Скалли не были обычными.