Рассказы-убийцы (джен)

Сентябрьское утро в добинском лесопарке выдалось не очень добрым, что обычно желают при приветствии в это время суток — с самого утра в этом обычно спокойном месте творился переполох. Худенькая тридцатилетняя шатенка в очках, опоясанном кожаным ремнём светло-кофейном платье, шифоновом шарфике с узором из коричневых ромбиков и туфлях того же цвета шла на работу, неся с собой ридикюль из крокодиловой кожи; срезая путь, бухгалтерша отправилась к своей конторе через лесопарк от автобусной остановки «Театр Кукол».

Женщина шла по дороге и неожиданно на краю заметила голубое пятно. Подойдя ближе, она чуть не упала в обморок — перед ней на траве лежало в голубом коротком платье тело блондинки со стоящей рядом синей сумкой; вокруг головы по травинкам растеклось пятно вишнёвой крови. Истошно закричав, прохожая судорожно порылась в сумочке и, вытащив телефон, набрала номер полиции и сообщила:

— Алло, полиция! Тут труп лежит! Да-да, жду!

На сером «Nissan’е» с надписью большими буквами на горизонтальной малиновой полоске «ФЭС» приехали два сотрудника организации, Константин Лисицын и Сергей Майский; с ними подъехал наряд полиции. Место происшествия огородили жёлтой в чёрную полоску лентой с логотипом конторы. Майор спецназа ГРУ осматривал труп и участки травы вокруг него и старательно всё фотографировал; байкер покопался в сумочке убитой и обнаружил паспорт на имя Павлицкой Снежаны Владимировны, смартфон от компании «Apple» и полный кошелёк с деньгами и карточками.

— На ограбление непохоже... — изрёк Сергей и посмотрел на лицо убитой и обомлел — у неё отсутствовало глазное яблоко в правой глазнице и левый глаз, не мигая, бесстрастно смотрел в сторону; осмотрев каждый сантиметр, Майский сделал вывод: — Никаких следов нет, даже следов волочения. Её убили на месте. И что нам это даёт?

Константин допрашивал женщину, нашедшую труп, и та рассказала об увиденном:

— Я шла на работу и увидела, что она лежит. Мёртвая. Я и вызвала полицию. Я не знаю, кто она, честное слово! Первый раз её вижу!

— Верю, — согласился Лисицын и, достав планшет и запустив программу, потребовал: — Приложите, пожалуйста, руку.

Екатерина Маркина, как звали свидетельницу, приложила ладонь к планшету, и Константин вынул из чемодана колбу с просьбой:

— Откройте рот.

Женщина открыла рот, и Лисицын ватным жгутиком взял образец слюны.

— Санитары! Тело грузите к нам в ФЭС! — скомандовал закончивший работать Сергей, и санитары, переложив покойницу на носилки, погрузили в фургон.

В морге Борис осматривал труп и, закончив вскрытие, сообщил в диктофон:

— Смерть наступила вчера в девять-десять часов вечера от механической асфиксии. Жертву душили руками. Следов борьбы не обнаружено. — Осматривая рану на темени, судмедэксперт проскандировал: — Перед убийством её вырубили ударом по голове чем-то тяжёлым, судя по форме повреждения, это камень. Ампутация глазного яблока посмертная. Следов сексуального насилия нет.

В лаборатории Иван просматривал досье об убитой и звонки с её телефона и поделился наблюдениями с Андреем:

— Потерпевшую зовут Павлицкая Снежана Владимировна, 1980-го года рождения. Работала специалистом по кадрам в добинской гимназии №1.

Холодов тоже провёл ряд компьютерных анализов полученных из морга данных и, смоделировав вероятное орудие «операции» по удалению глаза, сообщил напарнику:

— Судя по форме раневого канала, глаз удалили обычной столовой ложкой. На сумочке обнаружены отпечатки и потожировые только жертвы. Видно, убийца к ней даже не прикасался. В сумке найдена напечатанная на принтере записка со словами «Приходи сегодня в лесопарк возле кукольного театра в девять вечера», и на ней потожировые самой Снежаны и неизвестной женщины, чьей ДНК в нашей базе нет. Екатерине Маркиной, нашедшей труп, она не принадлежит. Что это значит?

Тихонов просмотрел сообщения в электронном ящике Снежаны в «Mail.app» и тоже не обнаружил ничего примечательного; программист решил так просто не сдаваться и проверил окружение Павлицкой: общалась она в основном с коллегами по рабочим делам, со своим сожителем и матерью, в социальных сетях чаще всего переписывалась с двумя подружками, молодыми учительницами; программист отправил номера телефонов Галине Николаевне. Рогозина позвонила матери убитой, Павлицкой Антонине Викторовне; Лисицын набрал номер сожителя, Куликова Петра Андреевича. После звонков ближайшее окружение убитой приехало в контору.

Антонина Викторовна, женщина лет шестидесяти двух с крашенными в красный цвет коротко подстриженными вьющимися волосами, одетая в тёмно-синее платье в белый горошек и коричневые сабо, после подписания журнала посещений на вахте прошла в коридор, где её ждала Галина Николаевна.

— Здравствуйте, Антонина Викторовна, — поприветствовала её полковник.

— Здравствуйте... — пробормотала пожилая женщина. — Я как раз собиралась вам звонить. Никогда такого не было, чтобы Снежаночка не пришла на работу без предупреждения.

— Пойдёмте. — Рогозина проводила Павлицкую в морг.

Селиванов извлёк полку с укрытым простынёй телом из морозильной камеры, и Галина Николаевна спросила:

— Вы готовы к опознанию?

— Да...

Борис откинул ткань от головы покойницы, и Антонина Викторовна, чуть не упав в обморок, заплакала, увидев обезображенное лицо дочери.

— За что? За что так Снежаночку? Найдите его!

Осиротевшая мать вышла из морга и, всхлипывая и утирая слёзы, делилась своими мыслями с Галиной Николаевной:

— Снежаночка была очень хорошим человеком... Она очень хорошо работала, детей любила, даже во время обучения в педагогическом оставалась с первоклассниками на продлёнке.

— У вашей дочери были враги? — задала вопрос Рогозина.

— Какие враги? Вы о чём? Только если этот, Петька! Мог из ревности так изуродовать Снежаночку!

Тем часом Константин беседовал в допросной комнате с Петром Куликовым, парнем лет двадцати пяти субтильного телосложения, чуть смугловатого шатена с карими глазами.

— Какие отношения у вас были с убитой? — спросил Лисицын.

— Как какие? Мы любили друг друга, хоть она и не хотела выходить за меня замуж и рожать детей. Придерживалась этой дурацкой идеологии «чайлдфри» и так называемых «свободных отношений»! Я её ревновал немного, да, но не убивал её! И вообще, я хотел с ней расстаться. Встретил другую девушку, с которой у нас всё серьёзно.

— Где вы были с девяти до десяти вечера? — задал вопрос майор, ожидая ответа, подтверждающего алиби.

— Дома со своей новой девушкой Алёной Весениной. Мы с ней... как сказать... — объяснил Пётр.

— Проверим! Поедем к вам домой и посмотрим простыни, — сказал с насмешкой Лисицын и отправился домой к подозреваемому для подтверждения алиби.

В квартире у Куликова Константин посветил ультрафиолетовым фонарём на украшенную рисованными ромашками зелёную простыню и заметил следы интимной близости; на кухне и ванной, куда указал Пётр, Лисицын посветил на стол и на стиральную машинку — там тоже были белые пятна.

— Весёлая была у вас ночь! — присвистнул майор.

Оперативник собрал биологические следы с простыни, стиральной машинки и стола и взял образец слюны у Петра. Спускаясь вниз, Константин увидел, как открылась дверь на нижнем этаже, и оттуда высунулась тётка лет пятидесяти и быстро проговорила:

— Вы из полиции? Слава Богу, что вы пришли! Эти двое целый вечер громыхали и орали! Вот, послушайте!

Тётка включила аудиофайл на мобильном телефоне, и оттуда слышались стоны и глухие постукивания. Узнав голос подозреваемого, Лисицын посмотрел на длительность дорожки — длилась она два часа и пятнадцать минут и закончилась в одиннадцать двадцать часов вечера.

В лаборатории Андрей проверил биологические следы из квартиры подозреваемого, и анализ показал стопроцентное сходство его ДНК с ними; проверив и женские биологические следы из квартиры и сравнив их с ДНК убийцы, Холодов убедился, что Алёна не причастна к преступлению.

Сергей в это время приехал в добинскую гимназию №1 и опрашивал весь работающий персонал. В ответ он слышал одно и то же, но в разных формулировках:

— Снежана была очень ответственным человеком — никогда не опаздывала, работу выполняла очень хорошо, с начислением зарплат не мухлевала, со всеми всегда здоровалась. Никаких инцидентов с ней не было.

Майский допросил двух подруг Снежаны и задал им вопрос:

— Где вы были вчера с девяти до десяти вечера?

— Вы нас подозреваете!? — неприятно удивилась коротко стриженая шатенка Наталья Ёлкина в синем платье. — Я вчера ходила на репетицию в джазовый клуб «Jazz Singing». Собираюсь выступать в день города на сцене с группой.

— Я вечером вела занятия в школе иностранных языков «Young Linguist» английский, — добавила Жанна Яковлева, крашеная кудрявая рыжая в красной кофте и белых брюках. — Домой вернулась только в десять тридцать где-то.

Не получив никакой полезной для следствия информации, Майский на всякий случай собрал у каждого опрошенного ДНК, снял отпечатки пальцев и отправился в ФЭС; Иван сравнил полученные образцы слюны с потожировыми на листе бумаги и не обнаружил никаких сходств даже по родственным признакам; просмотрев геолокацию мобильников, Андрей убедился, что девушки действительно в это время находились там, где сказали, а джазовый клуб и школа иностранных языков находились за километр от места преступления.

На совещании Рогозина задала сотрудникам вопрос:

— Что у нас есть?

— Я в школе поговорил с учителями, завучами, управленцами и даже уборщицами — репутация у убитой безупречная, — сообщил Сергей.

— Куликов подтвердил своё алиби, — вставил Константин. — Я проверил его квартиру. Он реально со своей Алёной занимался сексом — весь кухонный стол да стиральную машинку заляпали! Да-да, следы там очень свежие — даже не вытерли ещё.

— Может, он так себе алиби обеспечивал? — спросила Галина Николаевна.

— Я и с соседкой снизу поговорил, — продолжил Лисицын. — Она даже записала их стоны и постукивания мебели на диктофон, чтобы участковому пожаловаться. Я посмотрел на время записи — как раз совпало со временем убийства.

— Хорошо провели вечер! — прокомментировал Иван и вставил свои пять копеек: — Никаких уголовных дел на неё заведено не было, нигде не примелькалась. Как сказал Майский, репутация у неё безупречна. Не думаю, что у учителей был какой-то мотив. Угроз никаких ни по телефону, ни по электронке, ни в соцсетях не было — всё чисто.

— На месте преступления никаких посторонних следов нет, — добавил Андрей. — Убийца не оставил ничего. Правда, мы нашли записку, напечатанную на принтере. На бумаге обнаружены потожировые, но их нет в нашей базе.

— И с ДНК персонала не совпадает, — перебил напарника Тихонов, — а у подружек и невесты её парня железобетонное алиби.

— Что теперь искать-то? Всё уже найдено! — занервничал Сергей.

— С такими скудными данными мы будем очень долго искать убийцу! — проворчал капитан.

— Хватит ворчать! — потребовала Галина Николаевна и добавила: — Вы что, хотите, чтоб все преступления с самого первого расследования раскрывались? чтоб убийцы сами приходили с повинной? Сложно будет, когда я вас поменяю местами! Давно хотела посмотреть, что вы будете делать, если я так решу. Если на то пошло, то вы, Андрей и Ваня, отправитесь на выезд, а Костя и Серёжа будут работать в лаборатории вместо вас. Я не шучу. Вы так будете работать, пока не раскроете это преступление.

Лисицын, Майский, Тихонов и Холодов были ошарашены таким заявлением начальницы — столкнулись с такими трудностями, что нет ни подозреваемых, ни улик, а если они будут заниматься не своими делами, то расследование встанет намертво и будет продвигаться с черепашьей скоростью.

— Хорошо, Галина Николаевна, мы попробуем... — пробормотал Андрей.

— Не попробуете, а сделаете! — строго осадила его полковник.

— Есть, товарищ полковник! — хором воскликнули мужчины, выходя в коридор.

После совещания Борис рассмеялся над незадачливыми следователями и программистами:

— Вот это вы довели Галю до белого каления!

— Просто вот этот толстун у нас больше всех гундосил «долго-долго!», — с передразниваниями заявил Сергей, показывая на Андрея. — Вот теперь пусть за нас отдувается на выездах!

Холодов привык к шуткам о своей корпуленции, но на выпад Майского ответил:

— А сам-то ворчал «что искать? что искать?»! Вот теперь вместо нас с Тихоновым будете тусоваться в лаборатории.

— Ничего страшного, — утешил коллег Иван. — Мы и не таких злодеев раскалывали, так что раскроем и это дело!

— Заодно попробуете себя в новой работе, — вставил Селиванов. — Я уверен, что вы справитесь.

Остальные согласились с программистом и патологоанатомом и уже собрались приступать к своим новым обязанностям.

— Для начала надо переодеться, — заявил Тихонов и отправился в раздевалку; Андрей ушёл вслед за ним.

Через минуту руководитель компьютерного отдела вышел в лёгкой чёрной водолазке, серой жилетке с надписью «ФЭС», чёрных брюках и ботинках; Холодов надел чёрную футболку с логотипом на спине, брюки того же цвета и ботинки. «Оперативники» зашли в лабораторию, где Майский и Лисицын сидели, накинув халаты.

— Что будете делать? — ехидно поинтересовался Иван. — С чего начнёте?

— Что делать-то? — занервничал Сергей. — Такое чувство, что в школе от меня что-то скрыли. Быть такого не может, чтобы человек нравился всем вокруг. Нет-нет, нужно покопаться в её прошлом. Вдруг что-то всплывёт.

— Или убийца активизируется, — вставил Константин, не догадываясь, насколько он оказался прав.