Мартовский снег скрипит под ногами (джен)

За спиной довольно громко закрывается дверь подъезда. Вместе с собакиным Чипом осторожно спускаемся по ступенькам придомового крыльца. С козырька капала вода днём, снег немного подтаял, но сейчас похолодало, подморозило, а потому и лёд на ступенях блестит в свете уличных фонарей и новогодних гирлянд, которые по какому-то недоразумению всё ещё висят на подъездных козырьках и вечером сияют разноцветными или золотыми огнями. На детской площадке гирлянды красуются на ёлке, с которой уже начали осыпаться иголки.

Вот, ступени позади. На секунду останавливаюсь, поворачиваюсь и любуюсь разноцветными, переливающимися огоньками, приветом из Нового Года. Улыбаюсь. Хорошо, что не убрали, красиво. Поднимаю голову и вижу тёмное ночное небо с маленькими светляками звёзд в рамке из крыш двух высотных домов, которые построены так, что наш двор — почти колодец, а потому небо здесь всегда прекрасное и немного питерское. В некоторых окнах ещё горит свет. Мысленно приветствую всю неспящую ночную братию, так про себя называю всех бодрствующих после полуночи.

Идём по тротуару, кое-где тоже покрытому льдом, а сверху припорошенному свежевыпавшим снегом. Я — медленно, а Чип торопится, и у него на то есть весьма веские причины. Вот и арка соседнего дома. Под ногами — неровно замёрзшая лужа, в лицо злобно дует ледяной ветер. Он здесь всегда, только летом — тёплый. Переходим дорогу, сейчас абсолютно пустынную. Спускаю собакина с поводка и иду следом. Снега выпало много, он начал идти после обеда. Хоть и влажный, мартовский снег хрустит под ногами, подошвы трекинговых ботинок оставляют чёткие следы на белоснежных дорожках. Светят золотом уличные фонари. Вот пустой стадион у школы, вот скамейки, а рядом — детская площадка, там есть маленькая ёлка, украшенная новогодними гирляндами и разноцветными стеклянными шарами. Ветер треплет гирлянды, качаются и сияют новогодние стеклянные шары. И от пустоты двора, от тишины, которую только изредка разрывает звук запоздалой, едущей где-то рядом, одинокой машины захватывает дух. Будто мы с Чипом остались одни в этом ночном, холодном и снежном мире, как в каком-нибудь фантастическом романе Рэя Брэдбери.

Но иллюзия одиночества очень зыбка. Вдалеке лают собаки, а затем слышатся голоса людей — не только я люблю гулять ночью. Вот, у соседнего дома идут смеющиеся парни и девчонки, наверное, возвращаются с дискотеки или просто решили побродить по ночному городу.

Выходим из двора и идём по тротуару вдоль трамвайной линии, блестящей в свете фонарей. Включаю плейер, и в наушниках Стивен Фрай рассказывает мне об очередных злоключениях Гарри Поттера, на этот раз они с Роном не сумели попасть на платформу девять и три четверти и теперь летят в Хогвартс на заколдованной машине.

Вдалеке слышу металлический стук, по рельсам, определённо, едет трамвай. Наверное, опять поломка на путях, вот и поехали рабочие ночью чинить. Стук делается громче, а затем начинает… затихать. И вот уже полностью растворяется в ночной тишине, прерываемой только изредка проезжающими по дороге машинами.

Странно. В этом районе практически у всех трамваев один маршрут. Да, выше по линии, есть поворот, но тогда бы я всё равно слышала стук, просто он стал бы тише, но не исчез. Где же трамвай? Он остановился?

Выключаю плейер. Собакин, особенно чёрный и мохнатый на фоне снега, останавливается и принюхивается, а затем внимательно смотрит вдаль карими глазами, в ту сторону, откуда должен был приехать этот полуночный трамвай. И становится как-то не по себе. Особенно пустынной, холодной и тихой кажется улица. Что, если этот трамвай с пассажирами ехал здесь несколько десятков лет назад, да так и затерялся… во времени, в пространстве и не доехал до конечной остановки?! И теперь остался только шум, эхо чьей-то памяти?! Что стало с теми, кто был внутри?! Ещё раз прислушиваюсь к тишине — ничего. Совсем ни-че-го.

Но морок рассеивается. Меньше надо читать Кинга! Встречаем знакомую Олесю, она — фрилансер, работает допоздна за компьютером дома, а потом выходит погулять со своим белым лабрадором Сэмом. Обсуждаем капризы погоды, смеёмся. Собаки сначала рычат, потом играют.

Становится холоднее, и все вместе возвращаемся через двор к дому. Вот и знакомая арка, снова порывы ледяного ветра, теперь в спину. Олеся и Сэм ныряют в соседний подъезд.

Снова смотрю на звёздное небо сквозь тёмные тонкие ветви деревьев, растущих у дома напротив. Затем вдыхаю холодный ночной воздух и понимаю: едва ощутимая, но в нём уже есть весенняя свежесть. И пусть мы ещё надолго застрянем в этом природном перепутье, в этом предвесеннем марте, и будет ещё много снега, а может быть, и вполне зимние холода, а за ними придёт и серая слякотная грязь, но тепло и солнце обязательно вернутся в мир.

А вдалеке снова слышится шум едущего по рельсам трамвая. И снова затихает.

Чип опять останавливается и принюхивается. И я чётко знаю — сейчас мы возвращаемся домой. Я — к большой чашке горячего зеленого чая на кухне, залитой тёплым светом настольной лампы, а Чип — к полной миске своего любимого хрустящего корма.