Проверено на грамотность 
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Операция по спасению бойцов США, захваченных в плен боевиками, под названием «Хоровод» планировалась в большой спешке: террористы анонсировали казнь в прямом эфире через три дня, если не будут выполнены их условия. Которые, как не сложно догадаться, никто не собирался выполнять. В авральном режиме была собрана вся доступная информация, сформирована группа и переброшена в Афганистан. Транзитом через Россию, где они погрузились на Ил-76МФ и рано утром десантировались примерно в сорока километрах от точки назначения. Проверив снаряжение, группа отправилась по заранее намеченному маршруту и, отмахав за семнадцать часов почти тридцать восемь километров по горам, к 22:00 вышла в район ожидания. Здесь им предстояло отдохнуть и нормально поесть, после чего, примерно к трём часам утра, выйти к базе боевиков, провести операцию по освобождению заложников и отступить к точке эвакуации, где их будет ожидать Ми-8АМТШ ВКС РФ с парой Ми-28Н в качестве прикрытия с последующим перелётом в Россию через Таджикистан.
Афганистан. Провинция Бадахшан. Севернее города Файзабад
— У меня возникает подозрение, что наш разведотдел наводнён вредителями, — проворчал Александр Сенавьев, рассматривая свежие снимки со спутника.
— Я бы не был столь категоричен, — отозвался Глаз. — Однако они и правда слишком уж часто лажают в последнее время.
— Угу, дать численность боевиков в два раза меньше от номинальной — это уже реально перебор, — скривился Док, являющийся номинальным командиром отряда. — Шухрат, ты получил новые данные? — вопрос был обращён к оперативнику, который находился в стороне от группы, проверяя, нет ли каких сюрпризов на правом фланге.
— Да, — отозвался тот после короткой заминки.
— Возвращайся, нам нужно… — Док не договорил: в отдалении прозвучала пулемётная очередь, и тут же на базе взвыла сирена, а ночной мрак разрезали лучи прожекторов.
— Я дам вам столько времени, сколько смогу, — голос русского, прерываемый стрёкотом ПКП «Печенег», звучал абсолютно спокойно. — Встретимся в точке эвакуации.
— Ты что творишь, придурок?! — синхронно проорали шесть человек, но Фьюз уже отключил рацию.
— Твою мать! — выругался Док, хватив по ближайшему валуну прикладом G-36C. — Так, выхода нет. Глаз, на тебе три ближайшие вышки, — начал раздавать приказы командир дрожащим от сдерживаемой ярости голосом. — Айкью — найди проходы в минных полях. Термит — по их команде проберешься к стене и сделаешь в ней проход. Тачанкин и Йинь — на вас контроль окрестностей и прикрытие остальной команды. Выполнять!
Мерно гудели движки Ми-8, унося бойцов «Радуги» и освобождённых морпехов США прочь из Афганистана. Американцы, изрядно побитые, но живые, несколько недоумённо посматривали на интернациональную команду, участвовавшую в их спасении, которая, в свою очередь, волками смотрела на одного из своих членов, сидевшего с закрытыми глазами на откидном сиденье, зажав между колен «Печенег». Рядом с ним на полу лежал изрядно побитый бронежилет 6Б43 со следами попаданий пуль калибра 5,45×39 и 7,62×39. Левая щека залеплена пластырем, на правой руке белеют витки бинта, закрывая две глубокие борозды, оставленные осколками гранаты. Доку, обрабатывавшему раны своего бойца, очень хотелось набить Фьюзу морду, он он сдерживался, дабы не потерять лицо перед русскими и американцами. Тачанкин, правда, не был столь дипломатичен и, обложив соотечественника крайне витиеватым предложением нецензурного характера, дал ему под дых от всей своей широкой славянской души. И на этом инцидент был завершён… до возвращения на базу, где будет проведён разбор полётов.
Впрочем, не все оперативники смотрели на него как на врага народа. Йинь взирала на русского с явным удивлением. Этот человек, являющийся полным её антиподом в части подхода к потерям среди гражданских, внезапно предстал перед ней совсем в ином свете. Оказалось, что ради товарищей по отряду этот человек способен без раздумий поставить на кон свою жизнь. Это было настолько неожиданно, что китаянка просто не понимала, как ей к нему теперь относиться. Глядя на его овальное скуластое лицо, увенчанное носом с горбинкой и шапкой русых волос (в Шухрате текла как узбекская, так и русская кровь), на опущенные веки, скрывающие всегда спокойные зелёные глаза, Сю вдруг поняла, что Фьюз весьма недурен собой… Что не отменяло того факта, что он мразь и подонок, который всё ещё жив только благодаря своевременному вмешательству Эш.
Двумя месяцами ранее. Австралия. Окраины Сиднея. Логово секты каннибалов «Плоть Господня»
Шухрат спокойно осмотрел комнату, заваленную трупами сектантов и нескольких их жертв — «матрёшкам» без разницы, кого убивать, и собрался было подняться на поверхность, как вдруг на него налетела разъярённая Сю Мей Линь.
— Ты какого хрена вытворяешь, мясник?! — проорала она, толкая оперативника в грудь.
— Ты о чём? — Защитная маска скрывала лицо мужчины, но в голосе звучало искреннее непонимание того, что же не так.
— Ты убил гражданских и спрашиваешь, что не так?! — озверела ещё больше китаянка и попыталась ударить русского прикладом дробовика по голове, но тот легко уклонился и сбил женщину с ног точной подсечкой.
— Главное, что все каннибалы сдохли, а их жертвы все едино были уже изуродованы до неузнаваемости, — голос Фьюза звучал абсолютно спокойно.
— Ах ты ублюдок! — прорычала Йинь, вскакивая на ноги и выхватывая нож.
— У тебя что, крыша поехала? — всё тот же невозмутимый голос.
— Мрази вроде тебя не место среди живых, — прошипела в ответ оперативница, пригибаясь для прыжка вперёд… и упёрлась взглядом в дуло АК-12.
— Угомонись, если не хочешь получить пулю в лоб, — голос оперативника звучал сухо и монотонно.
— Вы что тут устроили, дебилы?! —Резкий окрик Эш заставил их обернуться в сторону лестницы, ведущей наверх. — Йинь, если тебе жить надоело, то иди и повесься в сортире: там тебя никто не увидит, а значит, не будет помех и лишнего пафоса. Фьюз, пошёл отсюда на хрен, маньяк-самоучка, пока я тебе свой гранатомёт в жопу не затолкала!
Пока китаянка удивлённо хлопала глазами, русский молча закинул автомат на плечо и, пройдя мимо посторонившейся Эш, ушёл на поверхность, успев прошептать: «Спасибо, Лиз».
— Я знаю, что для тебя жизни гражданских неприкосновенны, — агент ФБР, осуществлявшая общее руководство всей операцией, смотрела на оперативницу с сочувствием. — Но, во-первых, это не повод бросаться с ножом на сослуживцев, — она взмахом руки прервала собиравшуюся что-то сказать китаянку.— А во-вторых — это я приказала Шухрату отработать по комнате «матрёшками».
— Т-ты?! — ошеломлённо вытаращилась на неё Сю Мей Линь. — Н-но почему?!
— Посмотри на тела жертв, — мрачно буркнула американка. — Их бы всё равно не удалось спасти, а рисковать бойцами ради трупов — не самая разумная идея.
— Это… — Йинь запнулась.
— Да, ты считаешь, что это неприемлемо, однако ты служишь в отряде, в который людей отбирают по их профессиональным качествам, а не по тому, как они совместимы, — в голосе Эш зазвучали жесткие нотки. — Если тебя не устраивают мои приказы или действия Фьюза — тебя никто не держит. Кроме того, русский прекрасно понимает, что убивать гражданских — это плохо, но если можно ценой пары заложников быстро устранить угрозу, он на это пойдёт.
— Я… — китаянка вновь запнулась, глядя на изувеченные тела жертв. — Я подумаю над твоими словами.
Через пять часов после завершения операции «Хоровод». Где-то в Европе. База «Радуга»
— Где Шухрат? — спросил директор, оглядев сидящих за столом бойцов.
— В госпитале, — отозвался Док. — Ему зашивают раны на руке и делают рентген грудной клетки.
— Что-то серьёзное? — нахмурился Гарри.
— На первый взгляд — нет, но у него гематомы от ударов пуль в броню, и он жалуется на резкую боль в рёбрах, — отрапортовал медик. — Мы решили перестраховаться: всё-таки два десятка попаданий в бронежилет — это не шутки.
— Что он сам рассказал?
— Получив новые данные и поняв, что операцию могут отменить, он решил «вызвать огонь на себя», тем самым расчистив путь основной группе и максимально облегчив ей выполнение задачи, — подал голос Глаз, который успел вытянуть из друга все подробности, пока они летели из Кубинки до базы. — Что в итоге и произошло.
— А как он оторвался от хвоста? — вмешалась в разговор Йинь.
— Заманил в ущелье, после чего разорвал дистанцию, воспользовавшись дымами, и устроил засаду при помощи своих «матрёшек», — ответил снайпер. — Взрывы выкосили часть передового отряда и вызвали оползень. Судя по всему, этого вкупе с нашей атакой хватило, чтобы остудить пыл преследователей.
Детальный разбор операции продлился около двух часов, однако Гарри не стал мучить всех участников и терзал вопросами одного Дока, отпустив остальных отдыхать после первого часа.
Йинь брела по стеклянной «воздушной галерее», опоясывающей всю территорию базы, размышляя, чем бы заняться, как вдруг её глаза зацепились за знакомую фигуру. Прямо под ней по тропинке, проложенной сквозь заросли каких-то «лохматых» кустов, брёл Шухрат. Его перебинтованная правая рука покоилась в перевязи, а на левой скуле виднелась полоска белого пластыря.
— А это ещё что такое? — подняла брови китаянка, когда к нему с двух сторон подскочили Грейс Нам и Эльжбета Босак. Несмотря на значительную дистанцию, Йинь без труда различила по лицам женщин, что те явно обеспокоены состоянием Шухрата. — И что они в нём нашли, хотелось бы мне знать? — проворчала она, злясь непонятно на что.
С момента афганской операции прошёл примерно месяц. Скрипя зубами, китаянка приняла правила игры, озвученные Эш, и осталась в отряде, понимая, что тут она принесёт больше пользы, чем сидя в своей стране. При этом желание открутить «русскому беспредельщику» (она подчёркнуто именовала его только так, не используя имя) голову никуда не исчезло, а лишь немного утихло — за неимением новых поводов и под воздействием самоотверженного поступка во время последнего задания. Долго так продолжаться не могло и, после месяца ожидания тот вновь дал Йинь повод для ярости: во время рядовой операции по нейтрализации банды торговцев живым товаром на Балканах он угробил трёх заложников, нейтрализовав при этом основной костяк банды. Наезд китаянки разбился о спокойный взгляд зелёных глаз и фразу: «Моя задача — максимально эффективно сломить оборону противника и уничтожить его». Рука женщины сама потянулась к ножу, но до обострения конфликта дело не дошло: обматерив Фьюза по-китайски, Йинь плюнула ему под ноги и удалилась с гордо поднятой головой. А по возвращении на базу начала с ещё большей энергией выказывать спецназовцу своё презрение, попутно пытаясь придумать план мести.
Йинь неторопливо шла по коридору, возвращаясь из тренировочного зала. Едва ощутимый ветерок, летящий из приоткрытых окон, приятно холодил разгорячённое физическими нагрузками тело. Она мечтательно улыбнулась, предвкушая долгое, вдумчивое отмокание под горячим душем, как вдруг её взгляд зацепился за приоткрытую дверь одной из квартир. Именно той, в которой проживал Фьюз. Мгновение она колебалась, но потом, пригнувшись, бесшумно подкралась к дверному проёму и осторожно заглянула в щель. Комната была погружена в темноту, и лишь одно место было освещено: широкий, столярного типа, стол, на котором стояла небольшая, но очень мощная лампа. Световой конус выхватывал из тьмы Шухрата, который сосредоточенно собирал модель какого-то военного корабля, оснащённого четырьмя трёхорудийными башнями. Кроме того на столе виднелась открытая пластиковая коробка с маркировкой лаборатории Миры, что объясняло открытую дверь: русский явно недавно бегал к главному технику всего отряда и не стал закрывать дверь в расчёте на то, что скоро понесёт одолженные инструменты назад.
Есть такое мнение, что возраст — вовсе не показатель мудрости. И Йинь хорошо это проиллюстрировала, решив внезапно атаковать спецназовца со спины. Она рассчитывала, пользуясь эффектом неожиданности, настучать ему как следует по голове и ретироваться до того, как тот очухается. При этом она не учла, что в рукопашке она далеко не Кавейра, а Шухрат тяжелее и несколько лучше подготовлен в плане ближнего боя. Не говоря уже о том, что подкрасться незамеченной она не смогла: Фьюз в последний момент уклонился от атаки в спину, перехватил руку противницы и нанес два встречных удара в корпус, после чего отправил ту в полёт обратно к двери.
— С… сволочь… — просипела женщина, поднимаясь с пола и пытаясь восстановить дыхание.
— Знаешь что, красавица, — нахмурился Шухрат, и Йинь невольно залюбовалась его внезапно ожившими глазами, из которых исчезло всегдашнее равнодушие, сменившись холодной яростью, — мне это начинает надоедать. В следующий раз ты так легко не отделаешься.
— Да? — сощурилась немного оклемавшаяся оперативница. — И что же ты мне сделаешь?
— Возьму вот это, — мужчина ткнул пальцем в пряжку своего офицерского ремня, — и выпорю так, что ты потом неделю сидеть не сможешь.
— И как же ты будешь это делать со сломанными руками? — ощерилась Йинь, но Шухрат уже отвернулся обратно к столу, давая понять, что разговор окончен.
Два дня она пребывала в глубоких раздумьях, размышляя над словами спецназовца, а потом не выдержала и пошла на поклон к Финке. Правда, встретила она её не совсем там, где ожидала: быстро шагая по коридору, она едва не сбила белорусскую оперативницу, выходящую из квартиры… Тачанкина. Причём её довольная раскрасневшаяся мордашка сразу давала понять, что женщина к русскому явно не чаи гонять ходила.
— Ты на пожар бежишь или где? — с улыбкой спросила Лера.
— А… это… я к тебе шла, — выдавила из себя китаянка. — Не вовремя, да?
— Ну почему же. — Казалось, что Финка сейчас начнёт мурлыкать, словно довольная кошка. — Пулемёт Саше я отполировала, так что сейчас вполне свободна. Только давай ко мне в квартиру зайдём: не в коридоре же проблемы обсуждать, право слово.
Выслушав исповедь подруги, Финка задумчиво прошлась по комнате, механически отхлёбывая из кружки свежезаваренный чай.
— Знаешь, это больше смахивает на настырность маньяка, а не на простую неприязнь, — вынесла, наконец, она вердикт. — И я гарантирую, что он тебя действительно выпорет, если ты продолжишь доставать его в том же духе.
— Ты серьёзно? — недоверчиво подняла на подругу взгляд китаянка.
— Более чем, — кивнула Лера. — Поверь, у этого парня слова с делом редко расходятся.
— А… что у него с Доккаеби и Элой? — вопрос, давно уже снедающий душу Йинь, сорвался с губ словно бы сам по себе, против её воли.
— Эти-то? — в глазах Финки мелькнули весёлые огоньки. — Пытаются на себе испытать офицерский ремень Шухрата. — Йинь не сразу поняла о чём говорит её подруга, а поняв — подавилась чаем. — А уж как Грейс руки его нахваливала… — Лера откровенно забавлялась, разглядывая Йинь, на лице которой боролись растерянность, злость и смущение.
— Что за дурость… — пробормотала она, чувствуя, как её лицо начинает походить цветом на флаг Китая.
— Думаю, что они с радостью махнулись бы с тобой местами в расчёте перевести наказание ремнём в… абордаж через таран, — с абсолютно невинным лицом произнесла Лера.
— Мне… мне пора, — выпалила покрасневшая до корней волос женщина и пулей вылетела в коридор, сопровождаемая сдавленным хихиканьем подруги.
После разговора с Финкой прошла неделя. Семь дней, в течение которых китаянка не могла найти себе места. Да, она действительно ненавидела Шухрата, но… мысли о том, что он может флиртовать с кореянкой или полячкой, вызывали жгучие приступы ревности и желание разнести всё вокруг. Желание сделать спецназовца «своим» начинало поглощать её без остатка. И она не выдержала: подделав ключ-карту (при содействии Финки), она ворвалась в квартиру Фьюза, чтобы набить тому морду или быть наказанной… так или иначе.
Застать русского врасплох не удалось и, после короткой схватки Йинь оказалась прикована наручниками к вделанному в стену турнику.
— Помнишь, что я тебе обещал? — В глазах спецназовца явственно проглядывалась злость.
— Помню, — пискнула китаянка, силясь оторвать взгляд от одетого в одни плавки оперативника, который неторопливо тянул из штанов ремень.
— Тогда не обижайся.
Йинь безуспешно пыталась подавить невесть откуда взявшееся возбуждение, но в голове всплывали слова Леры об умелых руках, об абордаже тараном, а воображение тут же подкидывало хозяйке подходящие случаю образы, позы… В общем, когда русский развернул женщину лицом к стене и сдёрнул с неё спортивные штаны, выяснилось, что наказывать-то её, конечно, надо, вот только не ремнём… далеко не ремнём.
Китаянка вздрогнула, когда на её ягодицы легли жесткие горячие ладони и начали неторопливо их оглаживать. Она ещё не успела решить, пытаться ли сопротивляться или сдаться на милость победителя, как правая рука мужчины скользнула под футболку и начала поочерёдно ласкать её груди. Дыхание её участилось, пальцы сжались в кулаки: она пыталась подавить волну наслаждения, медленно растекающуюся по её телу, но в этот момент губы Фьюза прошлись по плечам и шее женщины, с губ которой сорвался короткий стон, и она непроизвольно прогнулась: враг нашёл слабое место в обороне крепости.
— Я… т… теа-а-ахх… убу-у-у… — безуспешная попытка что-то сказать, погасшая в покрывающих её плечи поцелуях и движениях безобразничающих в её промежности пальцев…
Быстрые жёсткие удары, перемежающиеся с медленными плавными движениями, а все попытки женщины самой задать ритм рубятся на корню крепкими мужскими руками, лежащими на её бёдрах.
— Ш… Шухрат, — простонала Йинь. — Прошу…
— Не… слышу… — через силу выдавил тот, сам балансируя на краю.
— Пожалуйста, дай… мне…
— Я выполню твоё желание, — почти прорычал оперативник, взвинчивая темп.
Йинь сидела на коленях мужчины, спиной к нему, и быстро двигала тазом, словно бы компенсируя эту пытку ожиданием, что устроил ей Шухрат перед этим. Его губы вновь гуляли по плечам и шее партнёрши, одна рука ласкала низ живота, а вторая закрывала китаянке, которая ласкала свою грудь, рот, гася стоны наслаждения. Внезапно её голова откинулась на плечо мужчины, а тело свела судорога второго за этот долгий вечер оргазма.
Она лежала на спине, обхватив крепкими спортивными ногами поясницу Фьюза, который нависал над ней, уперевшись руками в ламинат по сторонам от её головы. Он полностью отдал инициативу, и скорость регулировала Йинь движениями своих рук и ног. И теперь уже она подвергала партнёра пытке наслаждением, не давая тому кончить. И теперь уже с его губ сорвалось: «Пожалуйста, дай мне…» Ноги китаянки тут же расслабились, а руки обхватили шею оперативника, понуждая того склониться к её лицу для поцелуя, в котором погас рвущийся из груди женщины крик наслаждения.
Йинь, чьи волосы были влажными после душа, вольготно расположилась на коленях Шухрата, сидящего на стуле возле открытого окна. Тёплый летний ветерок ласкал их кожу едва ощутимыми прикосновениями. Только что завершилась длинная серия неторопливых, вдумчивых поцелуев, призванных не разжечь страсть по новой, а выместить остатки недогоревшей.
— И что дальше, fēngzi(1)? — Судя по голосу, говорить русскому было откровенно лень.
— Я должна объяснять тебе такие простые вещи, dà yǎn(2)? — сонно проворчала женщина, кладя голову ему на плечо. — Я буду обзывать тебя, ненавидеть и пытаться прибить три или четыре раза в неделю, а ты, nán(3), будешь меня наказывать по всей строгости и без снисхождения, — её голос звучал всё тише.
— Заманчивая перспектива, fēngzi, — хмыкнул русский. — Настолько заманчивая, что я, пожалуй, соглашусь. — Оответа он не ждал: китаянка, одетая в одну из шухратовских футболок, уже мирно посапывала, уткнувшись носом в его шею.
Несколько минут он любовался спящей Йинь, а потом осторожно перенёс её на кровать, укрыл пододеяльником и прошептал, касаясь губами её волос: «Доброй ночи, Tàiyáng(4)».
1) маньячка
2) большеглазый
3) кобель
4) Солнце
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу