Рубикон (гет)

Она старается избегать встреч с людьми. Дикий лес, в глубокой чаще которого замок: тёмный, неприступный. Её вылазки случаются всё чаще: нужно размять крылья, ощутить вкус магии, насладиться полётом. Сидеть в замке, горевать об утраченном — не стоит. Только загонишь себя в угол.

В этот раз, пролетая над лесом, Малифисента замечает одну странность. На берегу бурной реки, почти у самых камней, лежит существо. Да, для неё они перестали быть сородичами, она больше дракон, чем человек. В ней течёт кровь наполненная магией, огнём. Зрение дракона куда лучше обычного. Похоже человек ранен, умирает.

Они всегда пытаются уничтожить друг друга, насилие часть их натуры. Он умрёт, родится новый. И так пока не закончится век. Ей не нужны лишние проблемы. Но что-то подталкивает женщину спуститься вниз. Любопытство или совесть?

Где была их совесть, когда они убили Дрэйко? Её наречённый никому не причинил зла, скорее оказался не в то время, не в том месте. Жертва алчности, он погиб защищая её и ребёнка. Жители выставили голову дракона на всеобщее обозрение, как трофей. Хвастаясь при каждом удобном случае своей храбростью.

Малифисента до сих пор не простила деревенским жителям надругания над её семьёй.

В ту осень дракон сжёг дотла сорок дворов, несколько пастбищ, четыре стада скота. Усмирить гнев не получилось, она хотела большего. Остановилась лишь за пределами деревни — на опушке леса, пощадив мать и дочь.

— Мила! — женщина в ужасе наблюдала, как огромный дракон приземляется на поляне.

Трусливые, низменные, лживые твари. Им нет места в Зачарованном лесу! Она прожила не одну сотню лет, чтобы понять: насколько горька печаль, чувство потери, одиночество.

Теперь, она смотрит на одного их них. Человеческое дитя — невиновно. Что из неё вырастет? Взгляд матери, полный мольбы, не трогает её сердце. Его вырвали в тот момент, когда умер Дрэйко.

— Пощади нас... — просто надеясь на чудо, Линда не знает, понимает ли её дракон.

Величественный дракон. Одного взмаха крыла хватит, чтобы уничтожить Милу. Малифисента рассматривает девочку, отмечая, та умеет скрывать страх, в отличии от её матери. Она подбирается ближе. Ребёнок... Такой мог бы быть у них с Дрэйко...

Девочка явно не отдаёт себе отчёт: тянется рукой к монстроподобному существу. Кожа дракона на ощупь щершавая. Мила проводит рукой вверх. Так должно быть ласкают собак или кошек. Существо никак не реагирует, смотрит на малышку немигающим взглядом жёлтых глаз. Девочке кажется, дракон чем-то опечален. Или это излишне богатое воображение?

Малифисента ждёт, пока ребёнок испугается, убежит. Если она оставит в покое мать и дочь, как это будет называться? Милосердие. Приходит ответ откуда-то из глубины подсознания.

Пусть живут. Смелость малышки спасла ей с матерью жизнь. Дракон делает взмах крыльями, взлетая в синеватое небо.

Сейчас похожая ситуация. Правда вместо женщины с ребёнком — молодой мужчина. Он без сознания, еле дышит, на груди рваная рана, кровь стекает на камни, оттуда попадает в реку, смешивается с водой, её уносит бурный поток. Она может его спасти. Пока он жив. Магия всесильна.

Мэл вглядывается в черты лица, чувствуя манящий запах крови, что так будоражит её. Длинные каштановые волосы спутались, лицо всё покрыто ранами, синяками и порезами. Его наказали свои же. Он на её территории. Здесь выживает сильнейший.

— Вас не изменить... — чётко произносит колдунья.

Мужчина внезапно распахивает глаза, блуждая невидящим взглядом вокруг. Наконец останавливаясь, концентрируя внимание на лице женщины. Его нашли.

— Помоги мне... прошу... — шепчет мужчина.

— Зачем?

Он растеряно моргает, сглатывая ком в горле, собирает остатки сил.

— Ради моей семьи...

Он не вернулся домой из города. Мила наверное переживает, пытаясь его найти. Ей нельзя волноваться, иначе малыш может родиться раньше срока. Если Мила пойдёт к старейшине Натаниэлю, он не станет ей помогать. Жители деревни не любят Румпельштильцхена, считая сыном колдуньи. Румпель пытается встать, ноги не слушаются.

— Ты потерял много крови, — она по-прежнему безучастно смотрит на страдальца.

— Лесные разбойники... — хрипит он. — Они напали на меня, забрали все деньги... Теперь мы с женой... — он заходится кашлем.

Он никогда не думал, насколько жестоким становится человек, ради власти и денег. Робин из Локсли. Шервудский разбойник Робин Гуд со своей бандой. Раньше его отец помогал людям, теперь, после смерти Артура, власть перешла в руки сына. Он забыл заветы отца, стал забирать у жителей последнее, грабить, насиловать, убивать.

— Тебе лучше молчать.

— Перестать бороться?

— Ты умрёшь в любом случае.

Малифисента смотрит на горную гряду вдалеке. Дракон покроет расстояние до замка за сравнительно небольшое время.

— Ты любишь свою семью? — склонив голову набок, женщина не спешит действовать.

— Больше жизни... — в уголке рта появляется маленькая струйка крови, стекает по подбородку.

— Хорошо, ты говоришь правду. — Искра жизни погаснет, как свеча на ветру. Ей проще убить его, дабы прекратить мучения. — Как тебя зовут?

— Румпельштильцхен...

— Редкое имя в наших краях.

Ей не жаль Румпельштильцхена, ни капли. Такие как он ворвались в замок, пользуясь безнаказанностью: убили Дрэйко, изнасиловали её, разграбили сокровищницу. Им плевать на сострадание, они не люди, даже не животные. Малифисента отмечает, Румпель внешне чем-то похож на Дрэйко. Это не делает мужчину лучше.

— Тебе не всё равно, угадал? — он не боится женщину. — В тебе есть магия.

— Что ты можешь знать о ней?

— Мою мать сожгли на костре за колдовство. Она была повитухой, знала некоторые полезные травы, пару слов облегчающих боль. Их хватило, чтобы одной тёмной ночью, в наш дом пришли соседи с солдатами, выволокли маму во двор. Они хотели для начала позабавиться... — Румпель прекрасно помнил этот день.

Ночь суда. Праведный, не совсем правильный. Его у себя спрятали тётушки. Он вырывался, хотел бежать на площадь, доказать окружающим — его мать невиновна! Только сорвал голос, сидя в чулане, ненавидя всех. Он слышал чужие голоса, его искали. Дом тётушек не обошли стороной. Они сумели затуманить разум солдатам. Позже, Румпель плача в объятиях тётушки Равоны, старался отогнать от себя наваждение горящего костра: такого сильного, что он мог сжечь всю деревню. Мальчик догадывался, матери давно нет в живых. Он превращал боль в ненависть, гнев в силу. Это помогало ему выжить многие годы.

— В тебе что-то изменилось. — Существуют люди, чьи потери соизмеримы с её горем? Увидеть в людях не монстров. Как такое возможно? — Тебе будет не легко, — она приняла окончательное решение.

Дар, что он прятал от других — чувствовать магию. Незнакомка обладала магией. Одной из форм. Румпель не испугался, когда колдунья наклонившись над ним, провела рукой над его ранами. Дышать стало легче, разум очистился, вернулась способность двигаться.

— Благодарю тебя...

— Не обольщайся.

Она ждала пока он поднимется на ноги. Не обращая внимания на его смущённую улыбку, Мэл начала призывать магию. Приображение началось. Через несколько мгновений, перед Румпелем оказался дракон.

— Если не струсишь, — голос стал немного грубее, однако мужчина узнал незнакомку. На спине дракона оказалась мягкая ткань, похожая по форме на седло для лошади. — Будешь мешать, сброшу.

Румпель взобрался на спину дракона, аккуратно устроившись в седле. Когда они поднялись в воздух, мужчина спросил:

— Скажи, как твоё имя?

— Малифисента, — ответила женщина-дракон.