Проклятие Богов (гет)

Твоих объятий сладкий яд,

Вся наша жизнь как маскарад...

* * *

Почему одним всё, а другим ничего? Пусть он не наследник, пусть проклятый йотун, это не значит, что он слаб! Нет... он слаб. Слаб, потому что возжелал земную женщину, слаб, потому что дал ей увидеть настоящего Бога Лжи и Обмана, а не настырного, вечно играющего чужими чувствами. Сейчас время обмана, неверий, тонких намёков. Он сбросил с трона Одина, чуть не убил брата. Э-э нет, не брата, а чужака стоящего на дороге к его успешному плану!

* * *

Локи сжимает кулаки, кусая губы до крови, когда видит их вместе в саду, на балконе, наедине. Он страстно желает смерти сводному брату. Увидеть его тело падающее с Биврёста вниз, в пучину темноты. Захват Асгарда, помощь Малекиту. Это всё потом, а сейчас... Он сидит в своей темнице перелистывая страницы книги, слова расплываются, мысли разлетаются, перед глазами лицо. Её лицо — Джейн Фостер. Ну зачем она ему? Разве он не знает, чем заканчиваются такие истории? Это не любовь. Как говорила одна его знакомая, Локи усмехается, вспоминая Романову: "В любовь играют дети...". Это нечто страшное, не привязанность (он никого не любит!), не страсть (он не чувствует), это жажда отнять, растоптать, запятнать, уничтожить то, что есть у брата. Сначала Сиф, теперь Джейн.

Тор по праву первородства законный принц Асгарда. К нему благосклонен Всеотец, души не чает мать, он уважаем подданными. У него есть друзья, наконец возлюбленная. Это жизнь, которой не имеет Локи. Он как узник, не принят и не понят. Йотуны и асы. Им нет дела до Бога Коварства. Так не потому ли, в нём столько желчи, яда, злобы, что нет в мире человека, который поймёт его?

Трикстер откладывает в сторону книгу. Глупцы, они думали, могут управлять им? Он оставляет тело, отделяясь от него, преодолевая стены и барьеры. Локи летит над Асгардом, стоит поспешить, если до срока он не вернётся назад, тело погибнет. Замысел прост, он должен кое-что прояснить.

* * *

Покои пусты, смертная одна. Прекрасно выбранный момент. Локи собирает оставшиеся силы и материализуется.

— Любуешься красотами Асгарда, смертная? — от его голоса девушка вздрагивает.

— Локи? Как ты тут оказался, ты ведь... — Джейн пятится назад, спину холодит лёд каменной стены.

— Заключён в тюрьму? Наказан? Лишён свободы? Продолжай, не стесняйся, — трикстер наступая, празднует победу. Ему нравится ощущать страх, ненависть, боль. — Мой братец тебя не спасёт, глупая.

— Зачем ты здесь? — Она ударила Бога Лжи и Обмана. Пощёчина слабая, но неужели йотун затаил на неё злобу? — Уверена, ты ошибаешься. — Её охраняла Сиф, так где она?

— Сентиментальная, Тору не нужна жалкая девица из Мидгарда, Сиф для него куда более выгодный союз, — трикстеру доставляет удовольствие насмехаться над Фостер. — Бедняжка, поверила в любовь Бога? Недолго ему осталось, — Локи скрывал, он видел будущее. Как и всем колдунам, ему доступно знать, но не доступно изменить. — Ваш мир песчинка на карте Мироздания, — он почти рядом с ней, дышит слишком тяжело.

— Тор лучше тебя, верно? — Фостер чувствует странный запах исходящий от трикстера, лаванда и мята. Так пахло в её далёком детстве, когда она бывала на ферме родителей. — Ему чужда жестокость, он честен, справедлив... — она смотрит в глаза Богу Обмана.

— Честен? Ты уверена? — с издёвкой в голосе произносит трикстер. — А тебе известно, именно Тор чуть не развязал войну с Йотунхеймом, вторгшись в его пределы! — он повышает голос слишком сильно.

Взгляд трикстера словно гипнотизирует Джейн. Невозможно отвести глаз. Магия. Рациональная Джейн редко верила в сказки, легенды, мифы. Пока не познакомилась в одним из представителей Богов Асгарда — Тором Одинсоном. Прозванный Дарси — "парень не с нашей планеты", молодой человек завладел не только разумом Джейн, но и сердцем. Пусть рыцарей в сверкающих доспехах ждут наивные девочки, а ей не хочется. Тор почти идеален. И сейчас, его брат пытается запятнать имя её возлюбленного.

— Ты... Вы — Боги Асгадра, странные, — во рту пересохло, язык еле-еле ворочается. — Кичитесь тем, что сверхсущества, что вам открыты тайны, что вы бессмертны... А чем вы лучше нас? Ничем, — ей до боли не хочется смотреть в эти глаза. Проклятый трикстер, что он с ней делает? — Вами управляют обычные страхи, сомнения, страсти... — на последнем слова Джейн замечает, йотун напрягся. — Молчишь, Бог Обмана?

— Ты не имеешь права равнять нас, смертная, — зло шепчет он. — Тебе не понять всей сути, не заглянуть к нам в душу, — он ударяет кулаком в стену, почти рядом с её лицом.

— А тебе бы хотелось её обнажить? — внезапно спрашивает Фостер.

— Разговоры ни о чём, смертная, — песчинки в часах падают, приближая триктера к финалу.

— Тогда зачем, ты явился? — она говорит, а сама разрывается надвое. В ней говорят учёный и женщина. Одна половина желает узнать секрет чародея, доказать свою теорию, вторая, испытывает любопытство. — Зачем остаёшься, когда хочется уйти? — выдыхает Фостер.

— Слишком много вопросов, смертная, — ему не хочется осознавать, Джейн права. — Желаешь увидеть мой мир, Джейн Фостер? — он грубо хватает её за руку, прижимая к себе. — Только потом не жалуйся, — цедит он сквозь зубы.

* * *

Джейн не боится. Страх первых минут прошёл. Она видит Асгард, леса, поля, водопады, мост Беврёст сверкающий гранями. Она не спрашивает, куда они летят, не надеется вернуться назад. Единственное что ей непонятно, Тор говорил, Йотунхейм царство ледяных великанов, значит, сам Локи обязан излучать холод. Фостер не замечает ничего подобного, скорее наоборот — тело трикстера горячее, как у обычного человека. Она покрепче впивается пальцами в ткань его плаща, ощущая приятную слабость, по мере снижения.

— Где мы? — они приземляются среди гор усыпанных снегом. Покрытые изморозью камни, обсидиановый блеск неба, пустота и темнота. — Почему здесь так холодно? — тепло уходит, вместе с трикстером покинувшим девушку.

— Моя родина, — нехотя отвечает он, — вместе со словами, из его рта вырывается облачко пара. — Снежный Йотунхейм.

— Куда делись все жители? — она дышит на ладони, пытаясь согреть их.

— Погибли, — принц наклоняется, набирая в ладонь горсть земли. Льдинки сыпятся вниз, безжизненные, мёртвые. — Здесь не всегда было так. Железный лес и Каменные горы были населены живыми существами... Теперь, всё погибло, — Лафейсон сжал кулак. — Мой "братик" думает, что я раскаюсь, — перемена настроения йотуна похожа на внезапную вспышку, удар. — Один терпит нерадивого сына, — уголки его губ слегка приподнимаются в усмешке. — Фригга...

— Твоя мама? — Джейн видит в глазах трикстера тщательно скрываемую боль. Вот огонёк гаснет, потонув во мраке. — Тор... — она не с того начинает. Локи люто ненавидит брата. — Мы с ней виделись, прекрасная женщина, именно такой я представляла себе богиню: доброй, нежной, умной, справедливой...

— Лесть тебе не поможет, Джейн Фостер, — он касается её висков своими горячими ладонями. — Смотри, ты так этого хотела...

* * *

Маленький щуплый мальчик блуждающий в саду. Он прячется от всех: от учителей, от наставника, от родителей, от собственного брата. Сидеть в тени дуба, наблюдать, ему нравится больше. Его взгляд устремлён на одинокую наездницу. Девочка спрыгивает с лошади, снимая шлем, вытаскивает меч из ножен.

— Я готова, — из-за ветвей раскидистого дуба, мальчику плохо видно противника юной воительницы.

Каскад выпадов, блоков, удары и звон мечей. Металл сталкивается с металлом. Искры, огонь борьбы, жажда победы подогревают схватку. Локи почти готов покинуть своё укрытие, присоединившись к объекту своих наблюдений.

— Ты повержен! — юная воительница совершает обманное движение, потом резко выбивает меч из рук противника.

— Сиф, только не говори никому, — белокурый паренёк входит в поле зрения наблюдателя.

"Тор? Нет, нет, нет! Только не он! — мальчик закусывает до боли ладонь. — Почему опять он на моём пути? Сиф, вернись! Прошу..." — на глаза Локи наворачиваются горькие слёзы.

Он наблюдает за парочкой покидающей сад. Распухшая ладонь кровоточит, младший Одинсон клянётся, что больше никогда не будет плакать.

* * *

Картинка меняется. Теперь вместо мальчика — юноша. Статный, высокий, красивый. И опять поединок, но уже между Локи и неприятелем. Соперник Одинсона огромный каменный троль. Вооружённый увесистой дубиной, тролль может одним ударом убить Бога Лжи и Обмана.

— Локи, пусть Тор им займётся, — рука Сиф ложится на плечо молодого человека. — Он тебе не по зубам, — Леди Сиф совершает ошибку, она посмела усомниться в способностях Локи. Воинство за спинами асгадцев волнуется, как открытое море. — Останься.

— Прошу прощения, Леди Сиф, не в этот раз, — трикстер делает пасс рукой, его обычный костюм сменяется доспехами. — Посмотрим, кто кого! — он пересекает черту, нападая первым.

— Безумец... — шепчет одними губами воительница.

— Он делает это для тебя, Сиф... — рядом встаёт Тор. Любовь брата к воительнице не заметит лишь глупец. Правда он не открывается ей, предпочитая действовать иначе: сражения до первой крови, вечные издёвки и насмешки. В этом весь Локи, не говорить, а намекать. — Он сильный, знаю. Верь в него, как верю я.

Тем времинем, Локи мало преуспевает в схватке. Используя грубую силу, а не врождённый дар. Его лицо покрывает запёкшаяся кровь, губа всё ещё саднит от удара, глаза слезятся от ветра. Трикстер смотрит в сторону асов, они ждут сигнала. Это момент триумфа, не от Тора зависит исход, а от него! Локи собирается с силами, тролль заносит своё смертоносное оружие над головой поверженного аса. Секунда и, каменного болвана окружают сотни Локи. Бог Лжи усмехается, словно танцуя вокруг противника. Угадать какой настоящий, не просто. Тролль машет дубиной в разные стороны, пытаясь задеть хоть одного. Бесполезно.

— Промазал! — с какой-то мальчишеской беспечностью кричит Локи. — А теперь, моя очередь! — в тролля врезается сгусток яркого света, разбивая его тело на мелкие осколки, перетирая крупные камни в прах, разнося его по ветру. — Вперёд! — Локи ведёт воинство асов, не задумываясь, как восприняла его поступок Сиф. Он не верит, что она поняла хоть что-то.

* * *

Мелькание. Асгард пирует. Это победа. Старший сын Одина принёс им мир. О заслугах младшего помнят, то Вольштагг похлопает его своей лапищей по плечу, то Фандрал пройдёт мимо в обществе красоток, отсалютует Локи бокалом вина. Вся круговерть вокруг Тора. Празднества устроенные Всеотцом не стихают, гремят тосты в многочисленных залах. Бог Коварства как прежде сидит один, сверля взглядом золотистое пламя в камине. Неужто он старался зря? Молодой принц зол на всех, даже Сиф получает свою порцию гнева. Предатели. Кругом одни предатели! Он всё чаще и чаще задумывается, почему Тора любят больше? Если бы... Тело напрягается, она здесь. Среди тысяч голосов, он узнает её. Воительница, чьё общество ему сейчас требуется больше всего. Ненависть гаснет, как раскалённое железо опущенное в воду. Его сердце трепещет, внешне же он сохранят спокойствие.

— Они не забыли тебя, — она садится рядом. — Ты наш талисман, — Сиф ласково дотрагивается до его руки. — Без тебя, ничего бы не вышло.

— Это он тебя послал? — трикстер всё рушит в один миг. — Подкинул идейку, утешить младшенького братца? — в глазах воительницы непонимание. — Передай ему, зря разбрасывается такими дарами, — Локи пожирает её взглядом.

— Ты сам веришь себе? — она поднимается с дивана, собираясь уходить. — Ты жалок, — Леди Сиф уходит, трикстер смотрит ей вслед, пальцы сжимают кубок с вином. Покорёженный металл падает на пол.

* * *

Время бежит. Словно кто-то нажал кнопку перемотки. Лица. Поступки. Города. Миры. Голоса. Джейн не успевает осмысливать новую информацию, как на смену ей приходит другая. Стоп-кадр. Локи и Тор на мосту Биврест. Бог Обмана брата убеждает не разрушать мост. Оперирует тем, если моста не будет, Тор больше никогда не увидит Джейн. Тор из хороших побуждений, пусть огромной ценой, не пустит в Асгард зло. "Переправа" должна быть ликвидирована. Локи хитёр, умело управляет эмоциями Бога Грома. В этом ему нет равных. Одно делает Бога Лжи уязвимым, непонимание. Непонимание чувств, мыслей, идей, самого главного. Тор никогда не желал Локи зла, для него он брат, пусть Один усыновил трикстера, это мало что меняет.

С каждый новым ударом Мьельнира, радужное полотно моста покрывается трещинами. Велика мощь молота, гораздо сильнее, гнев Бога Грома. Он слепец, не знающий собственного брата, не чувствующий занесённый над ним кинжал, что вот-вот вонзится в спину. Он не верит, не хочет верить, не прощает, забывает.

Локи кричит и кричит, в голове Тора лишь разочарование и ярость. Он ошибался. Как обычный смертный. Он разрушит, пусть нельзя собрать воедино. Это во благо. Ложь во спасение.

— Не-ет! — Бог Обмана в крови которого течёт холод. Он не обязан понимать, сожалеть, любить. — Ты не посмеешь! — Локи бросается к Тору.

Последний удар. Феерия смертоносная и опасная, какой не видели все десять миров. Мьельнир придавливает коварного Локи, мешая встать. Сам Один не посмел бы нарушить равновесие, избавившись от Радужного моста. Его сыновья, иное племя. Точнее — сын. Новая кровь, новые порядки. Мост трещит, взрыв невиданной силы раскалывает его надвое. Как расколола вражда и зависть двух братьев. Пламя охватывает Тора и Локи, асы на краю гибели.

— Дай мне руку! — Тор очнулся, чёрная пелена ненависти спала. — Скорее же, Локи! — Мьельнир тянет своего обладателя назад, словно мешая свершить новую ошибку.

— Зачем, брат? — Локи в последний раз называет Одинсона братом. — Мне нет места в Асгарде, а в темнице для меня тесно, — он как прежде ироничен. — Прощай, — рука Лафейсона соскальзывает с рукоятки, он падает, превращаясь в крохотную точку во тьме.

* * *

Визиты Фригги в тюрьму. Только мать скрашивает его дни. Для неё он не отпрыск Йотунхейма, а сын, которого вскормила. Иногда ему не хватает её объятий, ласковых слов, одобрения. Она не Один, не потакает Тору, она любит всех одинаково. Его мать... Он смотрит в будущее и видит пустоту. Почему? Нападение тёмных эльфов, Маликет. Книги ничто, есть только язык тела. Он утыкается в книгу, игнорируя восстание. Ему нет до этого дела. Вот почему нет — "после". Есть только тьма. Джейн хочется убрать ладони Лафейсона, оказаться от него подальше. Виски жгёт, голова кружится. В мыслях бродят слова:

"Ты сама этого хотела..."

— А теперь, что ты скажешь? — Эфир в теле Фостер нестабилен, он убьёт любого, кто к ней прикоснётся. Локи нашёл подход? — Твоё слово, Джейн Фостер.

— Ты холодный... — она зябко кутается в тонкую накидку. — Почти как лёд... — она тянется к его руке.

— Нет... нет... — его кожа приобретает серый оттенок. — Время истекло...

— Ты дрожишь, Локи... — Фостер мало понимает, зачем обнимает Лафейсона, страх возвращается, житель Йотунхейма умирает.

— Оставь меня... — он почти шепчет, угасая. — Все вы одинаковы... Вам подавай чувства... — он хватается руками за её плечи, спозлая вниз.

— Забери его... — багровое пламя окутывает Локи, впитываясь, исчезая, возвращая Лафейсона к жизни. — Прошу... Перестань быть... — она не успевает договорить, Эфир высвобождается полностью.

Тело девушки зависает в воздухе ледяного Йотунхейма. Снежные пики серебра, сменяются багрянцем. Всплеск, несравнимая мощь, яблоко раздора двух расс. Кокон цветка лепестка красной розы лопается, девушка почти падает на землю. Чьи-то заботливые руки подхватывают её, не давая упасть. Локи молчаливо изучает лицо Джейн. Она права, ему не понять.

Пора возвращаться в Асгард. Конечно Фостер расскажет Тору и остальным о путешествии, исчезновении Эфира. Опасность уничтожена в зародыше, а толк? Какой прок ему от всей ситуации? Он получил урок, очень важный. Достаточно одной жертвы, ради того, чтобы изменить будущее.