Девушка с маской вместо лица (джен)

Давно уже стемнело, и звёздная россыпь высыпала на бархатное южное небо над Малибу. Яркие неоновые вывески и свет фонарей на шумных центральных улицах, и пустынность и темнота переулков. Три силуэта в очередной раз сваливаются с самолёта-невидимки и спешат внутрь пентхауса, а парой этажей ниже...

Девушка в нежно-фиолетовой ночной рубашке сидела на кровати и что-то писала в толстую тетрадь с пушистой белой обложкой и замком на блоке.

Длинные тёмные волосы лезли в лицо, потому она постоянно отвлекалась и откидывала мешающиеся пряди назад. Полные днём губы теперь были сжаты в тонкую упрямую нить, а фиолетовые глаза, обычно горевшие наглостью и самолюбованием, были скорее печальны, и на их дне сквозила усталость.

Её кузина наконец-то уехала из университета, и Мэнди сидела в гордом одиночестве в комнате и вспоминала своё прошлое.

Заядлая тусовщица, «мисс Беверли Хиллс» не всегда была такой. Её мать постоянно говорила дочери, что она должна вести себя как полагается статусу, иметь только «правильные» знакомства, ставить всех на место, быть «самой лучшей».

От отца девушка тоже не могла никогда добиться одобрения и теплоты. Чуть что не так — Мэнди плохая дочь и ничтожество. Девочка, а теперь уже и девушка лишалась всего — и свободы передвижения, и золотой кредитки, которой обычно компенсировали родители свою холодность к дочери.

Сначала — да пропади оно пропадом все эти наряды, машины, вечеринки, неограниченный кредит, лишь бы родители любили её, но нет... семейного тепла не было. А потом... потом и Мэнди привыкла к тому, что от неё ждут лишь определённых реакций, и если что не так, как надо — её наказывают уже более болезненной с годами потерей этих бонусов.

И дружба с Доминик и Кейтлин и их семьями была хороша только для бизнеса отца и тоже далась Мэнди не так легко... Пришлось научиться ненавидеть всех, кто не входит в «круг избранных», стать стервой и найти девочек отпущения.

Именно поэтому Мэнди при всём своём "презрительном отношении" к компании весёлой троицы, у которой явно были свои секреты, была так ей симпатична, но она не могла с ними нормально общаться. Как же так, и сама «королева» будет мило беседовать с аутсайдерами не из элиты? Редкие проявления истинной симпатии приходилось скрывать и резко их превращать с злую иронию... Да впрочем, Менди просто не умела нормально общаться, что она понимала, но привычка... от неё никак не избавиться. Маска давно уже заменила лицо. Только и остаётся смотреть издалека и неумело, косячно пытаться разобраться в тайне троицы из пентхауса и том, действительно ли сама Мэнди их терпеть не может, или это просто продиктовано высшим светом?

Даже вот Трент едва терпит её, «мисс популярность», и ведь и признаться в своих чувствах к терпящему все её эксцентричные выходки интерну нельзя — засмеют «подруги», родители станут возмущаться, а сам Трент... не поверит.

Менди закрыла дневник и тяжело вздохнула. Никто не должен узнать об этой тетради, о том, какая же она на самом деле...

Завтра будет новый день и вновь придётся играть свою, так опротивевшую за многие годы, роль, ведь быть собой Мэнди просто не умеет...