↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Так случилось, что картина Ниггля многим пришлась по душе. Некоторые просто стояли и любовались ею, остальные же принесли холсты, приставили к картине и взялись на кисти. Кто-то рисовал осторожно, понемногу, стараясь, чтобы их работа как можно больше походила на работу Ниггля. Но стоило кому-то использовать слишком контрастные сочетания, как его сразу же начинали ругать за нарушение колорита картины. Другие садились рядом и пририсовывали целые полотна, вроде бы не похожие на саму картину, но удивительно к ней подходящие — таких было совсем немного. Третьи рисовали в своей любимой манере, обычно большими и яркими штрихами, не обращая внимания на упреки и рассуждения о стиле. Большинству из них картина Ниггля казалась бледноватой и местами невыразительной. А кто-то пошел еще дальше и сказал: "Вот эти листья на картине великолепны, но вот этот — сами видите — никуда не годится! Да разве можно так рисовать?!" И они приклеивали кусок холста поверх нарисованного и рисовали заново, правда, каждый свое, и жарко спорили о том, что именно и как здесь должно быть изображено. Вскоре картина утратила свой первоначальный облик настолько, что иногда трудно было понять, что же на ней нарисовано, но любители Дерева продолжали свои труды, хотя, признаться, почти никто из них рисовать толком не умел. И почти никто не думал о Путешествии, только очень, очень немногие мечтали когда-нибудь побывать в Приходе Ниггля.
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|