Учитель, перед именем твоим... (джен)

Даала сидела на подоконнике в библиотеке и читала журнал про квиддич, пока основная масса учеников собиралась на каникулы домой. Таркин не горела желанием видеться с сестрой-ворчуньей, а матушка отправилась к родне куда-то в Бельгию на весь месяц, совсем забыв про дочерей.

— Привет, — Лили помахала рукой и приземлилась рядом с Даалой. Эванс в этом году тоже не хотелось ехать на каникулы домой — не хотелось сталкиваться не только с Петуньей, но и с Северусом. Правда, возможно, Северус тоже не поедет домой — если его срочно не вызовет мать. Но если он всё-таки поедет — то на каникулах будут они вдвоем, и ещё Петунья. А если останутся в Хогвартсе — здесь будет ещё и Поттер, который хоть и олень, но защитит, если что. Но ведь Лили не хочет, чтобы они дрались лишний раз... Сложно. О чем она вообще думает, им ЖАБА сдавать! Надо о поступлении думать! — Что читаешь? — сама Лили вертела в руках брошюрку по профориентации — о том, какие предметы нужно готовить на аврора.

— Привет, — Таркин улыбнулась девушке. Когтевранка повернула журнал так, что Лили увидела несколько мужчин и женщин, летящих на мётлах между текстами статей. — Ищу подходящую команду. В смысле подходящую моим требованиям, — ответила Даала, разглядывая гриффиндорку, ища признаки то ли усталости, то ли радости на лице львиной красавицы.

— Собираешься профессионально заниматься квиддичем после школы? — раньше Лили относилась к этому свысока, потому что Поттер, по ее мнению, мог только мячи гонять, но за последнее время многое изменилось. Все Мародёры, как один, нацелились в аврорат, доказав тем самым, что могут быть серьезными, когда хотят. А главное, Лили узнала Даалу — целеустремленную и ответственную когтевранку, и с уважением относилась к ее целям. Теперь на лице Лили был интерес. — А я вот... — Эванс, смущённо краснея, показала Даале брошюру Министерства. — Весь курс идёт в аврорат. И я не могу стоять в стороне, пока убивают таких, как я. Только никому не говори. А то вдруг Поттер и Блэк смеяться будут. А Северус вообще... — лучше не думать о том, как отреагирует бывший друг-Пожиратель на то, что Лили собирается бороться с такими, как он.

— Именно. Если хочешь абстрагироваться от происходящего, для чистокровки самое то, — повела плечом Таркин. Она была готова рисковать, но не видела в этом смысла: она чистокровная незамужняя женщина, от неё вообще ничего не ждут, а ложиться под заклятья ради чужих идеалов не для Даалы. Но она тут же сморщила нос, услышав про аврорат. — Серьёзно? Туда сейчас все подряд идут, всех подряд берут, рыженькая. Ты с ума сошла? Хочешь стать пушечным мясом? — возмутилась Даала. Она знала, что родители Поттера и Блэка даже сейчас костьми лягут, но защитят сыновей. Но кто защитит Эванс?

— Да уж, действительно, — вздохнула Лили. Даала вроде не имела предрассудков по чистоте крови, иначе не общалась бы с ней, но кто знает, куда занесет чистокровную семью волшебников? Хотя Поттер и Блэк не станут уклоняться, даже имея все возможности для этого — в этом Лили была убеждена. Они, конечно, раздолбаи, но также неисправимые идеалисты. — Вот я и боюсь, что Поттер тоже будет что-то вроде этого говорить, а Сев и того хуже — агитировать на свою сторону, — вздохнула Лили. — Но все наши парни и девочки так решили. И Мэри Макдональд, и Марлин Маккиннон, и Доркас Медоуз — все туда идут. Даже Ремус Люпин — сама слышала, как он просил у Макгонагалл выдать ему характеристику, несмотря на... пушистую проблему, — Лили слегка замялась, но Даала и так знала тайну Люпина. — Да и Поттер и Блэк готовы рискнуть, Блэк так и вовсе идёт против семьи. А я хочу защищать своих родителей и сестру. Чем я хуже мальчишек? Нет, на самом деле у меня были другие варианты, все одноклассники до сих пор уверены, что я буду или целителем, или учителем, как хотела раньше... Но... Все изменилось.

Даала внимательно слушала Эванс, глядя на неё и её веснушки.

— Почему бы тебе не остаться здесь? — решив не комментировать решение друзей Лили, задумалась над её последними словами Таркин. — Тёмный Лорд, что ни говори, уважает всех преподавателей Хогвартса, он не будет рушить школу для волшебных детей, а ты сможешь вдали от боевых действий защищать детей, как ты, — Даала закрыла свой почти прочитанный спортивный журнал и убрала его ближе к оконнному стеклу, покрытому множеством ледяных узоров — полупрозрачных и обрывающихся на полпути к завершению. — Ведь ты станешь первой же жертвой в бою не только физическом, но и моральном. А преподавать гораздо проще и безопаснее.

— Почему это я стану жертвой? — предположение Даалы, столь похожее на мнение Поттера, которое Лили уже прямо-таки слышала, возмутило Эванс больше всего другого. — Вот и Поттер, и Сев так будут говорить. Все нянчатся со мной, видимо, на том основании, что я милая хорошая правильная девочка, но этот образ уже стал тюрьмой. Все думают, что у меня характер не тот, чтобы биться — а у тех, кого убивают, значит, тот? Разве я смогу сидеть в безопасном месте, если этот ваш Реддл причинит вред моим родителям или сестре? — в глазах Лили что-то подозрительно блеснуло — то ли гнев, то ли слезы. — Я понимаю, что ты беспокоишься за меня, — Лили сделала глубокий вдох и попыталась успокоиться, — вы все беспокоитесь. Я тоже беспокоюсь за всех, кто мне дорог. Но знаешь, я не поручусь и за безопасность школы. Реддл может превратить ее в школу темных искусств — я не хочу видеть, как ломаются судьбы детей. А насчет того, что проще и безопаснее... — Лили усмехнулась, постепенно совсем успокаиваясь. — Не поверишь, я думала об этом. В детстве вообще моим кумиром была Макгонагалл, и я была уверена, что стану как она. Но знаешь, и она сейчас в Ордене, — Лили понизила голос. — Кроме того, не так-то уж это и просто — преподавать, даже в безопасные времена. С возрастом я стала понимать, как тяжело дается учителям, особенно таким настоящим, как Макгонагалл, забота о всех своих учениках, даже о тех, кто на первый взгляд этого не заслуживает. Как тяжело всегда отвечать за такое огромное собрание неуправляемых подростков-волшебников, далеко не всегда встречать благодарность, но всегда-всегда защищать детей, давать им все необходимые качества для удачной путевки в жизнь. Как много сил лежит в основе этого авторитета, как трудна и достойна бесконечного уважения и восхищения жизнь, посвященная преподаванию. А ведь дети и правда непредсказуемы — иной первокурсник запросто может спросить как у декана Макгонагалл, так и у лесничего Хагрида, почему не сложилась личная или профессиональная жизнь. И что делать в таком случае взрослому? Ни в одних учебниках этому не учат. И при этом ученики для преподавателя — все, если только он не занимает зря свое место. Нет уж, лучше быть аврором — проще договориться со взрослыми Пожирателями, чем с гормональной бурей вроде Мародеров, — рассмеялась Лили. Смех, раздавшийся среди школьных стен, немного разрядил обстановку, заставив позабыть о том, что где-то за стенами школы происходят ужасные вещи. Но они — просто молодые девушки, которые хотят в меру своих девичьих сил сделать мир чуть лучше и краше.

И кто бы мог подумать, что она умрет. Станет первой жертвой, физической и моральной, как и предсказывала Даала. Она оставит сына сиротой, и кто бы мог подумать, что он много раз будет страдать от несправедливости далеко не лучших представителей мира взрослых — в том числе и учителей, в том числе и от бывшего друга его матери. Он, Избранный, дитя истинной любви, сын девушки, которая так прекрасно говорила о любви, дружбе, долге человеческом и преподавательском.