Молчи — я всё пойму... (гет)

Дата написания финальной версии: 4 апреля 2020

Маринетт искренне не понимала, почему Кот так себя ведёт.

Началось всё хоть и неожиданно, но по крайней мере логично — после одной из битв, в которой Дюпен-Чен в своем настоящем облике приняла непосредственное участие, Котёнок заглянул, чтобы проверить, всё ли в порядке. Герой уточнил, как она себя чувствует, заверил, что больше опасность никому не грозит как будто она не знала, угу, и убежал по своим кошачьим делам. Зарулил и после патруля, дружелюбно улыбнулся, пожелал спокойной ночи и удачи с новым платьем, над которым работала девушка.

Потом, спустя, может, неделю, Мари сама его загнала под крышу своего дома — стоял жуткий ливень, и Кошак мог запросто неудачно рухнуть на очередную крышу и сломать себе что-нибудь. А сражаться с акумами в одиночку юная леди была категорически не согласна. Ну а спустя ещё какое-то время такие послепатрульные вечера с какао и пустеющей на глазах тарелкой шоколадных круассанов стали своеобразной традицией.

Каждый час, проведенный в компании этого немного навязчивого, но всё же безмерно обаятельного блондина, казался очень уютным и гармоничным. Может, потому что Кот почти не флиртовал (или просто делал это не так явно). А может, потому что Маринетт всегда знала, что от него ожидать.

Вернее… До определенного момента.

Однажды Котёнок, уставший, мрачный и будто морально побитый, запрыгнул к ней на балкон намного раньше обычного, без стука вошёл в комнату… И заметил плакаты Адриана Агреста на стене, которые Мари всегда к его приходу убирала.

Тогда что-то случилось.

Дюпен-Чен сглотнула, на уровне интуиции ощутив опасность, немой волной исходящую от напарника. Положила щётку, которой расчёсывала волосы, на стол и, забыв о резиночках, чуть напряжённо уточнила, что произошло.

Глаза Нуара потемнели.

Он молча, медленно, с воистину кошачьей завораживающей грацией пересёк комнату и пугающе осторожно снял один из небольших снимков. Несколько секунд просто неотрывно смотрел в сияющие глаза парня на фотографии, а после хищно прищурился: «Он тебе нравится?»

Кой чёрт дёрнул тогда Мари опасливо, но всё же решительно кивнуть?!

После этого слабого жеста действия и мысли героя стали для девушки наглухо закрыты, потеряли всю свою почти по-детски милую предсказуемость и даже логику. Перематывая в голове происходящее, раз за разом вспоминая и анализируя события, брюнетка всё так же не понимала, что именно она пропустила и почему результат был таким. Но… Если честно, она об этом вовсе не жалела.

Под изумлённым и почти напуганным взглядом голубых глаз когтистые руки жестоко и безжалостно разорвали листовку в клочья. Ещё секунда контакта с темными кошачьими глазами. А уже в следующее мгновение Маринетт поняла, что забывает даже собственное имя.

Потому что жадный поцелуй вытеснил из головы всё.

Однажды она с Котом уже целовалась. И могла поклясться, что тогда у нее точно так же бешено колотилось сердце — тогда она все списала на близость смертельно опасного Катаклизма. Сейчас причина была другой. И поцелуй тоже был другим.

Нуар прижимал к себе, нежно и бешено сминая губы, пил дыхание, будто следующего вдоха не будет. Зарывался в распущенные иссиня-черные волосы пальцами, едва слышно мурлыкал и откровенно пьянел от любых ее ответных прикосновений. Мари в свою очередь только чудом не рухнула на пол, слабо, но решительно обняла парня за плечи и утонула, растворилась в поцелуе, прильнула к нему и, как ни иронично это звучит, доверилась. Заново его узнала, заново поверила, чёрт возьми!

Кажется, Дюпен-Чен со своей легендарной неуклюжестью умудрилась задеть ногой тумбочку…

Звук глухого удара сумасшедшую пару почти не отрезвил — Кот хоть и отстранился, но тут же вновь прижал к себе свою принцессу. В контраст бережно, трепетно. Зарылся носом в волосы, прикрыл глаза, словно не в силах надышаться.

Глупо…

Сабина явно испугалась за дочку — через несколько секунд раздался деликатный стук в закрытый люк на полу и обеспокоенное материнское: «Милая, у тебя там всё в порядке?»

Мари запоздало смутилась. А Кот, подлец такой, коротко, но несоизмеримо нежно прикоснулся к щеке губами напоследок, посмотрел на неё, как провинившийся котёнок, опустил голову, невесело улыбнулся и тут же исчез за окном.

Тогда ей удалось убедить мать, что всё хорошо, а тумбочка упала на пол совершенно случайно. А вот доказать себе, что для неё этот поцелуй ничего не значил, она уже не смогла…

В следующий раз Кот пришел с по крайней мере дюжиной алых роз и милейшей виноватой улыбкой. Плакатов не было. Поцелуев — тоже. Оба вообще старательно уводили взгляды, меняли темы разговора и вели себя настолько неестественно, что у любого увидевшего (или услышавшего) подобную беседу возникло бы дикое чувство испанского стыда. Так себе попытка сделать вид, что ничего не было.

Это продолжалось больше недели, и Мари уже хотелось выть. Она вообще была готова на любую глупость, лишь бы сдвинуть происходящее с мертвой точки!

Этим она и оправдывала перед Тикки свою малость суицидальную затею вернуть все плакаты на место.

Обычно мышата попадаются в ловушки котов. В данном же случае…

Снова тихая злость парня невесть из-за чего. Снова поцелуй — более нежный, но будто бы беззвучно говорящий: «Моя». Снова брюнетка напрочь забыла про свои мечты о трёх маленьких Агрестах и хомяке. Снова только он в голове и сердце.

— Ты специально меня дразнишь? — неожиданно уточнил Кот на улыбке, едва уловимо мурлыча от ласкового поглаживания по светлым волосам.

Теперь был уже черёд Мари усмехаться. Девушка игриво чмокнула парня в нос, с тихим смехом сбежала от ещё одного полноценного поцелуя и пошла вниз за сладким.

Следующие пару часов они вместе думали, что делать дальше. Факт влюбленности уже больше никто не отрицал, а Кот так вообще прямо заверил Мари, что Ледибаг — изумительная напарница и прекрасная девушка, но с ней он «не чувствовал себя так уютно, как с одной милой дочкой пекарей». Брюнетка честно даже сходу не поняла, как к этому относится, но приняла как факт, что как-либо рассердиться на парня, когда он смотрит на неё такими глазками, нереально.

В конце концов милый бессовестный Кошак очаровательно улыбнулся во все тридцать два, опустился перед тут же начавшей смущаться одноклассницей на одно колено и предложил встречаться. А после робкого кивка от красной, как редиски, Маринетт блондин чуть нахмурился и уточнил, точно ли он может рассчитывать, что прекрасную принцессу не придется делить ни с какой смазливой мордашкой вроде той, что массово улыбается со стен.

Н-да, после этого в Кота прилетела диванная подушка.

Никогда Мари не позволяла усомниться в собственной верности. Даже для референсов использовала спонтанных людей из интернета, а порой и самого Кота.

Но, в конце концов, начала кое-что замечать…

Когда речь заходила о других парнях — не близких, но вполне симпатичных, вроде других актеров и моделей, парень поддерживал или оспаривал её точку зрения. В общем, вел себя вполне адекватно. К одноклассникам и друзьям не ревновал от слова совсем, полностью доверяя любимой мышке и беспокоясь только за её сохранность. И единственным исключением стал именно Агрест-младший.

Нет, он уже не пытался порвать всё, что видит, с его изображением, но при упоминании частенько досадливо морщился или пытливо вглядывался в лицо рассказчицы, явно желая-таки задать вопрос:

«Ты всё ещё любишь его?»

Ответ он знал. И всё равно продолжал каждый раз напрягаться, когда речь заходила об Адриане.

Позже Маринетт начала ощущать, что это не похоже на ревность. Изредка Кот ревновал её — не в плане доверия, нет, но внимания точно — даже к Алье. Тогда он вел себя по-другому: соперничал, смотрел на неё почти обиженно и нёс шутливую чепуху ряда: «Кто-то совсем забыл про своего верного чёрного Котёнка, я смотрю!»

На Адриана и всё, что его касалось, Котяра внутренне сжимался, поджимал губы, морщился и что-то хмуро и досадливо отвечал принцессе.

И ревность выглядит по-другому, чёрт возьми!

Так реагируют, когда не хотят о чем-то говорить. Из-за стыда ли, из-за того, что тема неприятна… Так же Адриан реагировал на колкие замечания касательно внимания отца. Это была горечь, разочарование, смирение, оттенок скрытой боли... Но не глупости вроде опаски, что девушка вспомнит про бывшую любовь и вернётся к мыслям о ней.

Да, Дюпен-Чен порой наивна до глупости, но дурой точно не была.

Однажды она застала его одного на балконе. Зелёные кошачьи глаза тускло смотрели на очередной рекламный баннер с обаятельным лицом модели, а их владелец слабо хмыкнул и тихо шепнул одними губами:

— Ты бы знал, как я ненавижу тебя… Если бы остался только Кот Нуар, всё было бы проще… Почему всем плевать на то, какой ты? Почему всем нравится только твоя смазливая мордашка? — Парень тяжело опустил голову, понятия не имея, что девушка стоит позади него и боится дышать, понимая, что ей он бы не рассказал о столь безрадостных мыслях. — Иногда мне кажется, было бы лучше, если бы тебя вообще не было… Иронично, да?

Тогда брюнетка прикусила губу от странного чувства, будто защемило сердце. Бесшумно наклонилась, показательно громко хлопнула люком и тепло улыбнулась обернувшемуся Коту.

Платье, над которым она так долго работала, хоть немного перетянуло мысли героя на себя, не дав осознать, что человек не может вылезти так быстро. А потом был прекрасный вечер на одной из крыш, любование звёздами и Маринетт, постоянно отвлекающая его и зажигающая прежний огонёк в лукавых глазах.

После свидания кавалер галантно доставил принцессу до дома, нежнейше поцеловал на прощание и бесследно растворился в ночи. А Мари тут же бросилась к Тикки за помощью в наведении порядка мыслей.

Маленькая красная квами сначала только активно кивала, во всём соглашаясь… А потом запаниковала и взялась отрицать всё подряд.

Но было поздно.

Девушка уже добралась до правды.

В следующий свой приход Нуар увидел странную картинку — безмерно серьезную родную мышку, круассаны на столе и чёртов камамбер, которого по идее здесь быть вообще не должно.

А потом Маринетт молча протянула парню листовку Адриана Агреста. На попытку Кота непонимающе что-то спросить она спокойно покачала головой и очень мирно посмотрела на своего парня.

— Не хочешь сказать что-нибудь?

Нуар молчал. Он правда не знал, что именно сказать девушке, как оправдаться, как всё объяснить. Но Мари это было и не нужно.

— Знаешь, Котёнок, кажется, я поняла. Каждый раз, когда ты срывал плакаты Адриана со стен и целовал меня… Ты ведь делал это не из-за ревности?

Кот поднял голову. Окинул сидящую за столом вполоборота к нему брюнетку чуть подозрительным взглядом, но, к своему удивлению, не увидел разочарования. Только странную догадку и желание, чтобы эта догадка оказалась верной.

— Ты… Хотел, чтобы я приняла тебя? В смысле… — Дюпен-Чен коротко поджала губы и тихонько закончила: — Настоящего тебя?..

Сердце ухнуло куда-то вниз, и всё, на что хватило опешившего от такой понятливости парня — это судорожный выдох и малозначимая попытка открыть рот. Маринетт тихо хихикнула, встала и шагнула к нему. Женские бледные руки поймали лицо в чёрной маске, взгляды пересеклись, и брюнетка с теплотой и иронией заметила:

— Кот, мне всё равно, как ты выглядишь. Да, ты красавец, не спорю, но понравился ты мне не из-за этого. — Девушка легонько погладила парня по щекам большими пальцами, заглянула в восторженные и неверящие глаза. — Я полюбила твою искренность, теплоту, дружелюбие. Ты не играешь, не приказываешь, не пытаешься управлять людьми. Ты честен, верен друзьям и тому, что тебе дорого. Для меня это в первую очередь ценно. — Легко, невесомо и ласково чмокнула шокированного Кота в лоб и решительно закончила: — Я никогда не любила Адриана Агреста, который смотрит с обложек журналов. Я любила того Адриана, которого знала. Я влюбилась в него уже дважды, Котёнок. И до сих пор безмерно люблю. Тебя люблю, Нуар.

Мгновением спустя шок блондина сменился эйфорией и таким бесконтрольным счастьем, что Мари чудом не придушили в радостных объятиях. А потом были благодарные поцелуи, ответные признания… И счастливый искренний шепот:

— Я тоже люблю тебя, моя Леди…