Долина грёз (гет)

Он умирал. Долго и мучительно — в лихорадке. И снова видел ее перед собой. Такую же прекрасную, с ангельским лицом и золотыми волосами, хрупким станом и голубыми глазами, которые проникали в самую душу.

Граф Оливье де ла Фер, или же просто Атос, видел этого демона во плоти ангела в своих снах слишком часто.

Едва еще совсем молодой граф покинул ла Фер и поступил на службу в мушкетеры его Величества Людовика XIII, его стали преследовать кошмары. Он не мог нормально спать и топил свое горе в вине. Ведь, отправляясь в долину грез, он видел ее — его Анну.

Ему снились разные сны, но объединяло их то, что в них Атос видел свою супругу. В одном из снов он видел первую их встречу. Они непринужденно беседовали и Оливье не переставал восхищаться красотой юной девушки. Но кое-что все же было по-другому — уже тогда на плече Анны горело клеймо, его было видно даже через одежду. Как только Оливье, будучи еще тогда виконтом, протягивал руку, чтобы дотронуться до плеча возлюбленной, де Бейль дёргалась, и Атос просыпался.

В другие дни ему снился главный кошмар его жизни — то, что он сделал с Анной. Он шел ночью по саду поместья ла Фер, гремел гром и сверкали молнии. Вдали виднелся огромных размеров дуб. Тот самый, на котором он повесил Анну, когда обнаружил на ее плече клеймо в виде лилии. Он терпеть не мог лилии, предпочитая больше розы, которые забором росли в этом саду.

Подходя ближе к дубу, Атос видел силуэт Анны. Фиолетовое платье, как и в тот день, было разрезано по шву, а светлые волосы девушки были растрёпаны. Глаза ее были пустыми, и она медленно, прихрамывая на ходу, словно нечисть из легенд, шла на встречу графу. И приговаривала:

— Мой супруг, как вы вовремя! Ужин уже готов!

На шее ее бордовой полосой горел шрам от петли. Оливье в ужасе от увиденного хватался за голову, не в силах выдержать эту картину. И снова просыпался.

Он все еще любил ее... И просил у Господа Бога прощения каждый день.

А она... Оказалась жива. Его кошмары, которые он топил в вине, воплощались в жизнь. То ли Анна действительно выжила, то ли, как ангел мести, вернулась с того света за ним.

Атос даже хотел застрелиться, чтобы не мучаться. Но он был ответственен за своих друзей, а особенно за самого младшего из них. И именно Д'Артаньян познал всю злобу и коварство таинственной Миледи Винтер, баронессы Шеффилд.

Атос каждый раз, когда бывал в родном поместье, вглядывался в портрет Анны. И заново пытался ее разгадать, но, увы, ничего не получалось.

После того, как Миледи поймали и предали "суду", после того, как товарищи узнали всю правду о ней, Атос очень надеялся, что его ад в долине грез прекратится.

Шли годы. Анна действительно стала являться графу гораздо реже, но все еще навещала его во снах. И каждый раз, когда это происходило, случалось что-то непоправимое. Миледи продолжала быть для Атоса загадкой — то ли она его предупреждала с того света, то ли насмехалась над ним.

Несколько раз во сне им даже удавалось поговорить — и всякий раз Оливье пытался извиниться. А Анна, все такая же прекрасная, как и в былые годы, лишь мило улыбалась. Иной раз графу даже не хотелось просыпаться — ведь здесь он был со своей любимой и они вполне могли бы построить свое счастье заново. Но в реальном мире его ожидало счастье реальное — его сын, Рауль де Бражелон.

В одном из снов Оливье видел Анну вместе с мальчиком, она обнимала его за плечи и плакала. Этот сон очень озадачил Атоса. Но вскоре время все расставило по своим местам. Этим мальчиком, видимо, был Мордаунт, или же Джон Фрэнсис Винтер. Миледи плакала от осознания того, что они воссоединились с сыном, но в то же время и от того, что он погиб так рано, так еще и от рук ее собственных палачей. В том сновидении Анна с таким гневом посмотрела на Оливье, что мурашки пробили его даже в реальном времени. А ее взгляд еще несколько дней стоял перед взором графа.

С тех пор Атос почти не видел Анну в своих сновидениях. А если и видел, то это был размытый кошмар, в котором Миледи голыми руками вырывала ему сердце из груди. И больше ничего.

Годы шли дальше. Атос, как и его друзья из мушкетёрского квартета, старели. Их дружба растеряла все то, что было им всем так дорого. Хотя граф по-прежнему продолжал верить в их дружбу.

Вырос и Рауль. И познал то, что некогда познал и его отец, если не хуже. То было чувство безответной любви. Это погубило Рауля и он уехал подальше из Франции, на войну.

В ту ночь Оливье плохо спалось — да и погода была неважной. Прямо как во сне его молодости шумел ветер, гремели гром и молнии. Только сегодня в долине грез он увидел картину куда более страшную. В чистом поле в легкой дымке стоял Рауль, медленно оглядываясь по сторонам. На одном конце поля стоял сам Атос. Он пытался позвать сына, но ничего не получалось. Открывая рот, граф не издавал ни единого звука. Весь сон был беззвучным.

Виконт де Бражелон, казалось, совсем не видел своего отца. Его взор был устремлён в совершенно противоположном направлении. Там стояла она — Анна, одетая в летнее белое платье с кружевами и лёгкую шляпку. Графиня поманила к себе рукой Рауля, и тот, словно загипнотизированный, направился к ней.

Атос пытался догнать его во сне, но с каждым шагом он оказывался все дальше и дальше. Пока не потерял Рауля из виду.

В тот же день, после этого сновидения, граф де ла Фер получил известие о гибели своего единственного сына. Это сломило его — ему попросту незачем было больше жить на этом свете.

Он умирал. Долго и мучительно — в лихорадке. И снова видел ее перед собой. Такую же прекрасную, с ангельским лицом и золотыми волосами, хрупким станом и голубыми глазами, которые проникали в самую душу.

В этот раз появление Анны казалось настолько реальным, как будто это был не сон. Или же лихорадка разыгралась настолько, что Атос начал видеть галлюцинации.

Одетая в нежно-голубое платье, с волосами в цветах, такая юная и неувядающая, Миледи присела на край кровати и взяла Атоса за руку.

— Анна... — прошептал он.

— Ты готов? — спросила она.

Атос понимал, о чем она спрашивает, но часть его все еще отчаянно цеплялась за жизнь. Он не верил, что Анна и Рауль, Портос и Мордаунт могли сосуществовать в одном мире после смерти. Ведь, если верить преданиям, существовали ад и рай. И графиня вместе со своим сыном должны были быть в аду. А Рауль, свет его очей, перенестись в рай. Но, возможно, все было не так однозначно?

— Да. — твердо прошептал граф де ла Фер, закрывая глаза.