Девочка в светлом платьице (джен)

— Еще, еще выше, папа! — воскликнула светловолосая девочка, сидящая на качелях. Ее отец принялся ее раскачивать. А потом девочка крикнула:

— Догоняй! — и, глубоко вдохнув, спрыгнула с доски. По счастливой случайности она не разбилась и потому припустила от отца по газону. Ее отец вздохнул:

— Ох, Агласька! — потом крикнул ей вслед: — Мороженого сегодня не будет! — и наконец побежал вслед за дочерью.

Ксаверию Адамову было двадцать девять лет и сейчас он больше всего опасался, что жена выйдет на улицу и увидит Аглаю раскрасневшейся и растрепанной. Он встал между двумя деревьями, но, осмотревшись, так и не нашел ее и стал звать:

— Агласька! Агласька! — а потом смягчил свой запрет: — Если ты сейчас же не объявишься, не видать тебе мороженого и кофейной пенки!

Это был удар в больное место: больше всего на свете семилетняя Аглая Дита Адамова любила пенку от латте. Ее голос неожиданно раздался сверху:

— Ай-яй-яй, не можешь убедить и пытаешься заставить меня слезть угрозами?

Ксаверий вздрогнул, но быстро взял себя в руки:

— Я не угрожаю, а объясняю, почему тебе выгоднее слезть прямо сейчас, а не через… ну, скажем, пять минут.

— Переспорил, — фыркнула Аглая и начала слезать с дерева. — Ну что, идем?

— Идем, — вздохнул Ксаверий.

Дома Аглая взялась за карандаши. Двадцативосьмилетняя Барбара — мать, с интересом рассматривала эскизы.

— Кем же ты хочешь стать, Аглайча?

— Я буду модельером, мам. Я так решила, — ответила Аглая с самым решительным своим выражением лица (именно с ним она рисовала Эмилию Плятер).