В Берри (гет)

За окном сгущались сумерки. Молодая девушка со вздохом отложила в сторону книгу, поднялась и прошлась по комнате. Ее взгляд снова остановился на окне. "Уже поздно, — подумала она. — А его до сих пор нет! Что же могло произойти? Неужели нас все же выследили? Нет! Нет! Только не это!"

Девушка закрыла глаза, пытаясь успокоится. В ту же самую минуту послышался скрип открываемой двери и звук знакомых шагов — похоже, тот кого она ожидала, с таким нетерпением, вернулся целым и невредимым... Она кинулась к нему навстречу.

— Наконец-то, ты вернулся! — проговорила девушка. — А я думала... Не случилось ли чего?

Новоприбывший, мужчина в одеянии католического священника, отрицательно покачал головой.

— Все в порядке, моя дорогая, — заверил он. — Просто я задержался в церкви. Дела, знаешь ли.

— Но ты обещал вернуться пораньше!

— Я и вернулся бы... Если бы не здешняя патронесса.

— Патронесса?

— Да, представь себе. Графиня де ла Фер. Удивительно милая и весьма настойчивая дама.

— Вот как?! — вспыхнула девушка. — Значит, она очень милая? Да еще и настойчивая? И на чем же она настаивала — скажи на милость?

— Анна!

— Не смей говорить мне о другой, слышишь? Не смей говорить, что она милая! Я этого не потерплю!

— Но, дорогая моя, ты надеюсь позволишь мне сказать, что этой... м-м... даме — уже под шестьдесят?

— Жеан! Ты просто негодяй! — воскликнула девушка и засмеялась.

Священник тоже повеселел: улыбнулся и взял ее за руку.

— Прости меня, — сказал он. — Но ты выглядела такой напуганной и такой подавленной, что я решил...

— Решил меня таким способом повеселить?

— Ну... Да.

— Спасибо большое! А теперь все же расскажи, что от тебя потребовалось этой милой и настойчивой старой ведьме?

— А что, как ты думаешь, требуют старые греховодницы? Все тоже самое, что обычно. Ну, а эта вдобавок, вцепилась в меня, чтобы поведать о сборах урожая и фамильных связях. Ужас, да и только! Я просто не знал куда от нее деваться.

— Тебе следовало рассказать о моей болезни и бежать сюда!

— Бежать? Да ведь эта дама вполне была в состоянии увязаться за мной. И, кстати, Анна, она выразила желание тебя увидеть, на следующей службе.

— Как мило с ее стороны! Что же ей нужно от меня?

— Думаю, ничего. Ее просто гложет любопытство увидеть новое лицо. Насколько я могу судить, графиня изнывает тут от скуки, да к тому же она очень мало довольна своим сыном.

— Сыном? — Анна нахмурилась. — Ах, да! Ты имеешь в виду молодого графа?

— Молодого? — переспросил ее священник. — Что ты, Анна? С чего ты взяла, что он молодой?

— Ну... Так про него все говорят.

— Все? Кто?

— Да мало ли кто? Та же наша служанка, мадам Одетта.

— Ничего себе, нашла молодого! Этому молодому уже двадцать пять лет исполнилось, месяц назад!

Анна изумленно посмотрела на своего собеседника.

— Двадцать пять? — повторила она. — Так много? Но почему его тогда называют молодым?

— Скорей всего, по привычке. Старый граф умер два года назад. А этот... Его единственный наследник, к тому же неженатый.

— Неженатый? До сих пор?

— Представь себе, милая. Что поделать — граф, человек с большими странностями и здешние дворяне воспринимают его странности весьма неодобрительно.

— И что это за странности?

— Ну, например, он выписывает книги из Италии. Да еще их читает!

— А разве это плохо?

— Думаю, что да, если речь идет о количестве. К тому же следует думать о том, что читаешь. Как тебе понравиться, милая Анна, десять лет назад этот книгочей взял и воспылал любовью к статуе языческой богини, которую его отец привез из той же Италии и поставил в своем саду.

— Жеан... То есть, Жозеф, ты шутишь?

— Увы, нет! Подумать только, дорогая, он проводил возле этой статуи дни и ночи, мечтая, что она оживет. Старый граф решил, что его сын сошел с ума и сам заболел от горя. Вместе с графиней. Тогдашний священник еле смог его образумить. Объяснил этому любителю книг, что он грешит, поддаваясь языческим суевериям и того гляди погубит свою бессмертную душу. Молодой человек вроде опомнился, но, к сожалению, читать не перестал. Да и история эта получила огласку и очень ему повредила.

— Чем же она ему повредила?

— Хотя бы тем, что после этой истории брат графа разорвал с ним помоловку своей дочери. Не стал рисковать ее будущим и выдал за другого, не смотря на то, что девушка вроде была неравнодушна к своему кузену и жениху. Но ты сама понимаешь, милая Анна, что связаться с таким человеком очень рискованно. Если он способен влюбиться в камень, то что еще от него ожидать?

— Ну... — Анна снова засмеялась и кокетливо покачала головой. — В следующий раз, он чего доброго влюбиться в змею, которая под камнем лежит и будет ждать когда она сбросит кожу и превратиться в очередную языческую богиню.

— Да, пожалуй. С него станется. — священник улыбнулся ей опять. — Но, как бы там не было, я все же рад, что мы имеем дело с такими глупцами. С другими было бы сложнее.

— Почему ты так думаешь?

— Не нравятся мне наши бумаги, моя милая, — священник перестал улыбаться и выпустил руки девушки из своих рук. — Да и церковь не самое лучшее для нас место.

— Но разве ты не говорил, что искать в ней нас будут в последнюю очередь?

— Верно. Я другого боюсь... — священник запнулся и побледнел. Девушка побледнела тоже.

— Так чего же ты боишься? — спросила она.

— Случайностей. — тихо ответил тот. — Случайностей, дорогая. Что если сюда приедет какой-нибудь монах, который знает настоящего отца Жозефа? Что будет, если кто-то из здешних повес начнет домогаться твоей благосклонности, а его родня решит вмешаться и напишет епископу, чтобы меня перевели в другой приход? Да мало ли что еще может случиться!

— Знаешь, Жеан, с монахами ты разбирайся сам! — вспыхнула девушка. — А что касается поклонников, то можешь не беспокоится, я их всех поставлю на место!

— Анна!

— Что — тебе?

— Прошу тебя, не сердись! И не расстраивайся так. Я не хотел сказать ничего обидного. Просто ты такая красавица... Что не один мужчина не сможет быть к тебе равнодушным.

— Жеан, не один из этих мужчин, или повес, как ты говоришь, не захочет на мне жениться! — с горечью и возмущением воскликнула Анна. — Ведь кроме красоты у меня нет ничего! Ничего!

— Анна, ты сама сокровище, — священник снова взял ее руки, поднес к губам и поцеловал.

— Только для тебя, — проговорила девушка. — Только для тебя одного. О, Жеан... Сколько же это еще будет продолжаться? Сколько нам еще скрываться и прятаться?

— Недолго, любимая, — священник прижал ее ладони к своему лицу. — Скоро мы уедем из Берри и из Франции. Туда, где нас никто не знает и где нас не будут искать. Мы будем богаты и счастливы, поверь мне!

— Я верю. — девушка прижалась к нему и закрыла глаза.

Какое то время им было не до разговоров. Потом Анна оторвалась от своего любимого.

— Подожди, — проговорила она. — Что ты говорил по поводу завтрашней службы?

— Я обещал, что ты придешь, если почувствуешь себя лучше...

— А если — нет?

— Анна!

— Если я так и не почувствую себя хорошо? — девушка капризно надула губы. — Ах, дорогой мой, неужели это так необходимо? Встречаться с какой-то старой ведьмой и с помешанным книгочеем!

— Придется с ними встретиться, милая, — вздохнул священник. — Что поделаешь! Ведь этот помешанный — полновластный хозяин этих мест и не следует оказывать ему неуважение. Да и его матушка все же очень ми... Хорошая женщина.

— На хороших женщин я и в монастыре насмотрелась, — поморщилась Анна.

— Понимаю, моя дорогая. Но тебе надо пойти.

— Только ради тебя, Жеан. — заверила его девушка. — Но я уверена, ты еще очень пожалеешь, о том что настоял на этом!

Священник улыбнулся. Однако улыбки Анна не увидела. Потому что за окном и в комнате уже стало окончательно темно.