Фиктивный ревнивец (джен)

Министерство магии. Бартемиус Крауч

Странно, что вновь избранная госпожа министр собрала совещание начальников департаментов не сразу, а лишь на третий день после вступления в должность. Ещё более странно, что на этом совещании Крауч заметил всего лишь одно изменение обычного состава: отсутствовал Фадж, вместо него с озабоченным видом сидел Вильямс, его заместитель. Вернее, уже бывший заместитель, а теперь, получается, целый начальник отдела магических происшествий и катастроф. Пожалуй, сам Крауч, стань он министром, первым делом затеял бы грандиозную чистку… Впрочем, рассуждать на тему «если бы да кабы» — дело нерациональное. Да и если подумать, многие, пожалуй, справляются. Вот хотя бы взять Амелию Боунс: может, и недостаточно жестка, но для мирного времени сойдёт.

Министр Тонкс появилась в очень странной компании. Её сопровождали старуха Мюриэль Прюэтт — со своим обычным недовольным выражением и с домовым эльфом — и незнакомый человек лет пятидесяти маггловского вида с маггловским же чемоданчиком для бумаг.

— Приветствую, коллеги, — Тонкс отмахнулась от попытки Вильямса вскочить, словно перед судьёй или монархом. — Для начала разрешите познакомить вас с новыми лицами в нашей команде. Мой первый помощник и заместитель — мадам Прюэтт.

— Исключительно с формальной точки зрения, милочка, — фыркнула вышеозначенная мадам. — Стара я уже, чтобы по мелким поручениям бегать. Так что, молодые люди, по всем вопросам, пожалуйста, не ко мне, а вот к этому бездельнику.

И она вытолкнула вперёд эльфа.

— Это чего?! — нарушил неловкую тишину Макферлен. — Это что, домовик?! Это значит, всем можно вместо себя эльфов присылать?! И пусть они работу работают, а мы отдыхать будем?! Ай, класс!

Министр Тонкс так глянула на главного спортсмена, что все разом вспомнили её девичью фамилию:

— Домовой эльф Брайни показал себя разумным, грамотным и инициативным сотрудником и оказался лучшим кандидатом на должность, правда, с единственным ограничением: обязанности министра он исполнять не может. Поэтому, а также потому, что официально оформить его на работу я не могу, формально этот пост достался его хозяйке. Если вы, мистер Макферлен, считаете, что ваш домовик подходит для вашей должности лучше вас, присылайте его, и я рассмотрю эту кандидатуру.

Крауч глянул на начальство с уважением. Беспроигрышный ход. Кто же из чиновников согласится признать, что на его посту домовой эльф лучше справится? А на старую Прюэтт не кивайте, её эта мышиная возня на министерских табуретках никогда не волновала.

— Лучшего домовика сманила, зараза! — мадам Прюэтт вроде бы негромко бормотала себе под нос, но слышно было и в самых дальних углах. — Где я второго такого бездельника найду? Ох, придётся-таки появляться иногда в вашем бардаке и наводить порядок!

— Кстати, насчёт бардака, — вновь вступила Тонкс. — Первым делом я собралась было ознакомиться с денежными делами нашего Министерства — и поняла, что в них, как говорят наши друзья магглы, сам чёрт ногу сломит. Поэтому пришлось пригласить специалиста. Рекомендую: мистер Стивен Тейлор, начальник вновь организованного финансово-экономического сектора, в настоящее время подчинённого министру напрямую. Очень советую, — она обвела взглядом собравшихся, — навести порядок в документации, потому что нам предстоит полная ревизия финансовой отчётности. Особенно вас, мистер Макферлен, касается. Ваш спортивный департамент — это не отдел Министерства, а какая-то чёрная дыра. Впрочем, одну конкретную рекомендацию могу дать уже сейчас: постарайтесь вправить мозги своему Бэгмену. А лучше подумайте, не уволить ли его ко всем боггартам, предварительно взыскав ущерб.

— Нечего там вправлять, — ехидно усмехнулась мадам Прюэтт. — Нет у него в черепушке мозгов, только ветер свистит и бладжеры летают.

— Да вы чего?! — Макферлен аж подскочил. — Это же Людо Бэгмен! Лучший загонщик столетия! Я вообще думал, что он меня через пару лет заменит!

Министр Тонкс вновь «включила Блэка», на этот раз персонально в адрес Макферлена:

— Во-первых, вам не кажется, что «хороший загонщик» и «хороший чиновник» — это, вообще говоря, разные вещи? А во-вторых, вы что, считаете, что «хорошим загонщикам» позволено казённые деньги воровать?

Крауч навострил уши. Неужели Бэгмен проворовался и его всё-таки посадят? Вот было бы здорово!

— Это когда это Людо воровал?! — возмутился Макферлен.

Взгляд Тонкс стал давить, как пресс:

— Позавчера, когда я ещё не оставила безнадёжную затею разобраться в нашей бухгалтерии самостоятельно, мне попался на глаза документ о выплате девяти с половиной тысяч галлеонов банку «Гринготтс». Как выяснилось, в прошлом году некий Людовик Бэгмен взял у гоблинов кредит под гарантии Министерства и все деньги проиграл на тотализаторе. Сама же финансовая гарантия, из-за которой нам и пришлось платить, была подписана заместителем начальника спортивного департамента Бэгменом. Кто, кстати, дал ему право подписывать подобные документы?

Макферлен сдулся:

— Людо занимался тогда поездками наших команд в Бельгию на четвертьфиналы Еврокубка… Было много мелких трат, и я попросил мадам Багнолд выписать ему доверенность… Ох, он же говорил тогда, что продулся, когда австрийцы у шведов выиграли! Но это же случайность была, спортивное счастье! А вообще-то шведы были намного сильнее!

Тонкс продолжала дожимать:

— Австрийцы, которые обыграли шведов, или австралийцы, которые проиграли швейцарцам, — это их личные австро-шведские трудности. А вот ваш сотрудник, который спёр и продул казённые деньги, — это уже наше дело.

— Он обязательно всё возместит! — Макферлен прижал руку к сердцу. — Вот на следующем чемпионате есть верная ставка… Отыграется и вернёт! За Людо я готов головой поручиться, он честный человек!

— А на какие шиши ваш «честный человек» собирается эту «верную ставку» делать? — от тона министра аж температура в кабинете упала градусов на десять. — Опять из министерского кармана? Вы хоть у него из жалованья эту растрату удерживаете? И убедились, что она была единственной?

Макферлен захлопал глазами: «А что, так можно было?!» Да, права госпожа министр, бардак у этих спортсменов полный. А честного человека Бэгмена сажать надо! Вор должен сидеть в тюрьме!

Тонкс покачала головой:

— Ох, чувствую, если разобраться как следует, то добрую половину сотрудников придётся пересажать!

— К чему полумеры, милочка? — хмыкнула мадам Прюэтт. — Переезжайте всем Министерством работать в Азкабан. Всё равно любого чиновника через три года беспорочной службы можно смело в тюрьму отправлять. Наверняка найдётся за что.

— Да, насчёт Азкабана, — министр Тонкс обвела взглядом собравшихся. — Последние события показали, что Азкабан с его дементорами крайне опасен для несправедливо осуждённых, поскольку заключённый там человек физически неспособен даже подумать о том, чтобы подать апелляцию. Считаю, что нам пора реформировать пенитенциарную систему. Подумайте, пожалуйста, что можно сделать в этом направлении.

— Мистер Крауч! — подала голос Амелия Боунс. — А по этому поводу на той конференции в Венерсборге делегаты из Восточной Европы ничего не говорили?

— Было такое, — ответил Крауч, немного помолчав. — Там считают, что предоставлять осуждённым бесплатное жильё и кормёжку и позволять им бездельничать — слишком расточительно. Говорят, что они обязаны трудиться на общественно полезных работах.

— А не сбегут? — хмыкнул кто-то. — А охранять кому? Дементорам-то, выходит, нельзя, а людей не напасёшься!

— А если брать с осуждённого Непреложный обет? Ну там, исполнять предписанное, слушаться надзирателей…

— В части, предусмотренной документами! Иначе надзиратели начнут злоупотреблять!

— Так ведь обет-то насильно не возьмёшь!

— Пусть дают добровольно!

— Дураки что ль, добровольно под Непреложный обет лезть?

— А кто не доброволец, того таки в Азкабан, и сам виноват! А если кто себя невиновным считает, такой точно на обет согласится! Чтоб была возможность апелляцию подать! С дементорами-то не сообразишь!

— Апелляция, апелляция… Кому апеллировать-то? Мы ж не магглы с десятью инстанциями, у нас один только Визенгамот…

— Комиссии по административным правонарушениям, малый состав, полный состав… Вот вам уже три инстанции есть!

— И про МКМ не забывайте, можно в Международный суд пойти!

— Э-э-э, а вдруг кто додумается, как формулировку обета обойти?

— Найдём маггловского адвоката из сквибов, они на крючкотворстве собаку съели, — усмехнулась Тонкс. — Хорошо, примем это предложение за основу, а когда доработаем — внесём проект постановления в Визенгамот. Амелия, отвечаешь ты. А какие работы можно осуждённым поручить, пусть все подумают.

— Маггла себе в сотрудники добыла, эльфа добыла, работы подкинула, — проворчала Боунс. — Имей в виду, если ещё и оборотень появится, тебе не отдам! Самой нужен!

— Оборотень, похоже, в зятьях будет, — вздохнула Тонкс.

Крауч удивлённо посмотрел на министра. Оборотень? В зятьях? То есть это не сплетни? И как это мадам Тонкс не опасается говорить об этом открыто?

Хотя, наверное, она права. Слухи-то всё равно ходить будут, так что, пожалуй, имеет смысл делать вид, что ничего особенного не происходит. Ну зять, ну оборотень, ну и что?

Или вообще для рекламы использовать. Где вы ещё возьмёте такого министра, которая оборотню тёща?

 

Дом Гойлов. Брайни

Оценив защиту дома (ничего особенного, мандат Министерства позволит пройти без проблем), Брайни прицеливается получше и перемещается внутрь охранного периметра. Разумеется, перед носом немедленно возникает крайне возмущённый вторжением местный эльф.

— Брайни, опекун Прюэттов, исполняющий обязанности первого помощника Министра магии, — представляется Брайни, не дав встречающему времени даже открыть рот для возмущённого вопля. — По поручению начальника Департамента охраны магического правопорядка к опекунам Гойлов.

Местный корчит кислейшую рожу, но молчит, только указывает следовать за собой. Видимо, не может сообразить, как обращаться с незваным гостем — как с домовиком, который вломился без приглашения на чужую территорию, или как с представителем власти. Домовика следует выставить вон, возможно, даже силой; представителя власти следует сопроводить к хозяину. Но выставлять вон министерского сотрудника при исполнении не положено, из-за этого у владельца дома могут возникнуть неприятности, и кому-то после этого здорово влетит. А представить Гойлу эльфа в качестве высокого должностного лица… Наверняка примет за издевательство. И опять-таки кому-то всыплет по первое число. Вот и не делает бедняга ни того, ни другого, тем более что визитёр встречи с хозяевами и не требует.

— Брайни может говорить, — ворчит местный, спрятав пришельца в своей каморке рядом с большой гостиной. Надо же, а представиться так и не соизволил! Ясное дело, недоволен. Сердится. Ну что ж, приступим.

— Брайни хочет узнать о последней вечеринке в этом доме.

— Хорошие эльфы не говорят с посторонними о делах хозяев.

— Хорошие эльфы не говорят о делах хозяев с посторонними волшебниками. Брайни — не волшебник.

— Брайни выполняет поручение постороннего волшебника. Брайни может быть ушами постороннего волшебника.

— Брайни пока не интересуют дела хозяев этого дома. Брайни интересуют дела Марвина Крэбба. Марвин Крэбб — посторонний волшебник. Хорошие эльфы могут обсуждать дела посторонних волшебников.

— Марвин Крэбб — не посторонний волшебник. Марвин Крэбб — друг хозяина.

— Друг хозяина — не хозяин.

— Хозяин не велит обсуждать дела друзей хозяина.

Так, прямолинейный вариант не прошёл. Надо попробовать обходные.

— Брайни известно, что на последней вечеринке некая волшебница провела некоторое время в переговорной комнате. Брайни хочет знать имя этой волшебницы.

— Хорошие эльфы не обсуждают дела хозяев.

— Брайни не говорит о делах хозяев. Брайни говорит о делах посторонней волшебницы.

Местный выдерживает паузу. Видимо, указанная дама не попадает в категорию друзей хозяина, и ему приходится изобретать предлог, чтобы отказаться отвечать.

— Эта волшебница вела переговоры с другом хозяина. Хозяин не велит обсуждать дела друзей хозяина.

— Брайни не просит говорить о переговорах друзей хозяина. Брайни просит ответить, как называли эту волшебницу посторонние гости, не являющиеся друзьями хозяина.

Опять долгое молчание и не слишком уверенный ответ:

— Дулли не уверен, что имя гостьи хозяина не является делом хозяина…

Ага! Кажется, защита пошла трескаться. Вон уже о собственном имени товарищ проговорился! Пора дожимать.

— Разговор двух посторонних волшебников на общественном мероприятии может считаться делом хозяина, только если хозяин явным образом объявил этот разговор своим делом. В противном случае этот разговор является только делом разговаривающих. Хорошие эльфы могут обсуждать такой разговор с кем угодно.

Всё. Рациональных аргументов у оппонента не осталось. Вечеринка, на которой присутствуют посторонние личности, частным секретным делом не является, а закрыть всю информацию полным прямым приказом Гойл не догадался. Теперь этот Дулли либо ответит на вопрос, либо устроит драку. И тут уж посмотрим, кто кого.

— Дулли не нравится, что говорит Брайни. Брайни должен покинуть дом!

— Брайни покинет дом, как только получит ответ на свой вопрос.

— Дулли выбросит Брайни вон!

— Пусть Дулли попробует.

Эх! Силён, зараза! Правду говорят, дома и стены помогают… Ну ничего, у Брайни мандат Министерства, который тоже кое на что годится.

Схватка перемещается в гостиную. Местный эльф, задействовав всю мощь защиты, пытается вытолкать Брайни в холл и очень удивляется, что дело идёт туго. А разгадка проста: Брайни сумел заякориться за здоровенный буфет.

— Дулли… всё-таки… выставит… Брайни… вон!..

Давление возрастает. Ну что ж, «где тонко, там и рвётся». И магия Дулли, поддержанная родным домом, и магия Брайни, усиленная официальным мандатом на дознание, оказываются сильнее чар, защищавших несчастную мебель. Которая, тяжело покачнувшись, падает на пол с глухим деревянным грохотом и противным лязгом и звоном чего-то очень хрупкого.

Дулли, как-то разом сдувшись, плюхается на пол, закрыв лицо руками:

— Дулли — плохой эльф… Брайни — плохой эльф! Ох! Хозяин так гордился своим коллекционным фарфором…

— Дулли — плохой эльф, — согласно кивает Брайни. — Хорошие эльфы не дерутся в хозяйской гостиной по пустякам. Дулли ответит на вопрос Брайни? Или Дулли желает продолжить выяснение отношений? В доме ещё много подходящих шкафов.

— Волшебницу, которая ходила в переговорную, посторонние волшебники называли мадам Амбридж, — не отнимая рук от лица, мёртвым голосом говорит Дулли. — Брайни получил, что хотел. Пусть Брайни уйдёт.

— Брайни получил информацию. Брайни советует обратиться за компенсацией ущерба в Департамент охраны магического правопорядка Министерства магии.

Как говорят магглы, кто заказывает музыку, тот и платит.

А домовик у Гойла хилый оказался. Явно не блэковский и даже не малфоевский. Эх, какой замечательный разгром получился во время беседы с Кричером… А какой витиеватый диалог, полный намёков и недомолвок, сумел поддержать Добби!..

Брайни расплывается в улыбке и отправляется в Министерство — докладывать о результатах.

 

Министерство магии. Амелия Боунс

— …Но в данном случае подозреваемая занимает достаточно высокую должность в Министерстве, и для её вызова на допрос необходима ваша санкция.

Амелия не спеша свернула пергамент:

— Амбридж, значит… Из «Неправомерного использования», значит… А Крэбб что показал?

— Вот, — следователь протянул ещё один свиток. — Но из этого мы много не вытащили. Он тогда надрался как лорд, все воспоминания замылены. Единственное, что удалось установить точно: идею похитить мисс Тонкс ему и в самом деле подбросили на вечеринке у Гойла, и сделала это действительно какая-то дама. Какая именно — он не помнит.

— Не думаю, что Крэбб уединялся с многими дамами, — усмехнулась Амелия. — Он алкоголик, а не бабник. Хорошо, вызывайте Амбридж, повестку я вам подпишу. Для начала — как свидетеля, а там поглядим… А, вот ещё что!

— Да?

— Надо будет выяснить, в чью пользу действовала наша подстрекательница, будь это Амбридж или не Амбридж.

— Считаете, это могла быть не добросовестная подсказка, а провокация? — уточнил следователь.

— Это могла быть двухходовка, — кивнула Амелия. — Сперва украсть Нимфадору и шантажом выбить из гонки мадам Тонкс, а потом слить заказчика-Крэбба — и почти гарантированная победа у Фаджа в кармане. Вот что, Дейв, допросите-ка вы и нашего Корнелиуса заодно.

— Тоже как свидетеля, верно?

— Разумеется. Судя по его последнему предвыборному интервью, он понятия не имел обо всём этом безобразии, так что если кто и играл в его пользу, то уж точно не ставил в известность.

— Сделаю, — следователь кивнул. — Повестку тоже пришлю вам на подпись, всё-таки уровень зама в транспортном отделе… Считаю уместным провести очную ставку Амбридж как с Крэббом, так и с Фаджем.

— Проведите, проведите. Надо же дать нашим злодеям возможность хорошенько поругаться под протокол.

 

Поместье Малфоев. Люциус Малфой

Люциус со злобой скомкал газетный листок и размахнулся, но камин внезапно вспыхнул зелёным пламенем, и в нём возникла перекошенная рожа Бенсона.

— Мистер Малфой! — отчаянно завопила она.

Остановить бросок Люциус не успел, бумажный ком влетел нежданному визитёру прямо в пасть. Вот ещё проблема… Достать газету изо рта Бенсон не сможет, камин в северной гостиной работает только как переговорный: голова здесь, а руки-то на другом конце линии остались. Сам Люциус в пламя не полезет, ни чарами — во время работы каминной связи это слишком ненадёжно, ни тем более руками.

— М-м-м-ф-ф-ф-ф! — провыл незадачливый визитёр через газету. Весьма содержательно… Впрочем, чего и ждать от информации, прошедшей через этот самый «Пророк». По сравнению с некоторыми статьями это, пожалуй, даже членораздельно…

— Ф-ф-х-х-р-р!

Прожуёт или не прожуёт?

— Х-х-м-м-м-ф-ф!!!

Хмф, говоришь? Ладно, сейчас. Но если ты опять с какими-нибудь пустяками, пеняй на себя. А пока пускай тобой эльф займётся. Тот самый, который давно на увольнение напрашивается.

— Добби! Щипцы! И достань газету из этого… Мистера Бенсона.

— Мистер Малфой! — возопил освобождённый тип. — В «Бакалее Бордена» финансовая инспекция!

Люциус глянул на подручного как на идиота:

— И что? В первый раз, что ли? Или вы с Пертом забыли, как «конфундус» накладывается? Зачем ко мне-то ломиться?

— Перт хотел законфундить, а его на горячем повязали! — взвыл Бенсон. — Я сам еле ушёл!

— Кто повязал?!

— Авроры!

— Брысь со связи и вали в Аргентину, пока хвост не приволок! — рявкнул Люциус и вырубил камин. Вот что бы этому Бенсону не явиться с докладом лично? Его бы спрятали… В надёжном месте… Никакой аврорат бы не нашёл… Ладно, пускай проваливает, не до него. «Бордена», похоже, придётся списать в убытки… Хорошо, что он принадлежит Люциусу не напрямую, а через две прокладки, авось не докопаются. Да и потеря одной фирмы из двух с лишним дюжин — не такой серьёзный удар. Ещё можно будет отыграться.

Раздался хлопок: эльф принёс письмо. Люциус сломал министерскую печать, вытащил из пакета официального вида пергамент, и у него потемнело перед глазами.

Его вызывали к Боунс «по поводу систематических воздействий на маггловские контролирующие органы с целью незаконного обогащения», которыми занимались его подручные вроде тех же Бенсона с Пертом. И на листе были аккуратно перечислены все двадцать шесть его подставных контор.

Это уже была катастрофа. И с ней надо было срочно что-то делать. Вот только что? Никаких разумных вариантов в голову не приходило.

Может, «залить горючки для мозгов», как говорил Каркаров?

— Добби… — просипел Люциус. — Тащи сюда абсент…

 

Коукворт. Северус Снейп

— А я говорю, дай похмелиться, зараза! — прорычал Грейбек. — Дай, предатель несчастный! Ух, я тебя!.. — и он грязно выругался.

— Бери, похмеляйся, — хмыкнул Снейп, кивнув на подсунутое в вольер зелье.

— Твоим варевом?! — взвыл Грейбек и яростно затряс решётку. — Да чтоб меня…

— Силенцио, — буркнул Снейп. — Не хочешь — как хочешь, сиди так.

Он развернулся, собираясь уходить.

За спиной звякнула пробка флакона. Снейп снова обернулся к вольеру. Грейбек, ещё раз злобно глянув на своего тюремщика, выхлебал содержимое и отбросил пустую ёмкость, беззвучно матерясь.

Снейп уселся на табурет и вытащил блокнот:

— Эксперимент номер восемь. Подопытный — взрослый оборотень, человеческая форма, сто восемьдесят фунтов живого веса, десять часов назад получил одну английскую имперскую кварту беспородного виски, проданного Флетчером с поддельной этикеткой «Олд Теннесси». Cтрадает похмельем, при этом буйствует. Применена одна стандартная доза экспериментального антипохмельного зелья, вариант «ди»… — он поднял взгляд на «подопытного» и обновил защитные чары. — Наблюдается выделение тёмно-коричневой жидкости…

Сверху пронзительно зазвенел сигнал каминной связи. Кто-то, знающий пароль, ломился в дом.

Снейп тяжело вздохнул, оторвался от записей и пошёл открывать, гадая, кто бы это мог быть, и искренне надеясь, что не Альбус. Впрочем, некоторую гуманность он всё-таки проявил и заклинание очистки на подопытного бросил. Но чары безмолвия снимать не стал.

Из камина, к великому удивлению Снейпа, появилась миссис Малфой. Как всегда, безупречно элегантная и великолепно держащая лицо.

— Северус, — сказала она абсолютно спокойным голосом, — Люциус получил повестку на допрос в ДОМП.

— И что? — не понял Снейп.

— Заперся в северной гостиной и начал пить по алфавиту, — безразличным тоном сообщила миссис Малфой. — Пока я его обнаружила, дошёл до мальвазии. Я слышала, ты работаешь над средством от алкогольного отравления?

«Откуда пронюхала?» — подумал про себя Снейп, но вспомнил, как обсуждал этот вопрос с профессором Вектор на кухне у Уизли, и понял, что оттуда сплетня вполне могла разойтись.

— Экспериментальный состав, — буркнул он. — Испытан пока только на мышах и на оборотне… И по цене ингредиентов выходят просто сумасшедшие деньги.

— Значит, испытаешь на Люциусе, расходы тебе оплачу, — заявила миссис Малфой с самым невозмутимым видом. — В его ситуации заливать мозги опаснее, чем проверять твои зелья на собственной шкуре.

Испытать? На Люциусе?

Заманчиво, конечно… Ценные будут наблюдения…

Снейп тяжело вздохнул.

— Вот три дозы. И нейтрализатор на случай, если что пойдёт не так, — он вручил миссис Малфой флакончики. — Интервал между приёмами — не меньше десяти минут. Перед применением пациента раздеть и иметь в виду, что рвать и нести его будет как из пожарного насоса. Потом обильное питьё: минеральная вода, некрепкий чай… Сам не пойду. Извини, работа.

— Благодарю, — холодно кивнула гостья. — Открой, пожалуйста, камин на выход. Опасаюсь, что Люциус мог продолжить. И, возможно, уже добрался до рома.

 

Дом тётушки Мюриэль. Перси Уизли

— И кого ты на сей раз ко мне притащил? — скривилась тётушка Мюриэль. — А ну-ка живо объяснись!

Перси сглотнул и вытянулся по стойке смирно:

— Это моя первая подопечная из магглорождённых дошкольников. Я её знаю под именем «агент Браун»…

— «Агент», говоришь? — фыркнула тётушка. — Какой только бред не придумают… Итак, милочка, внимательно тебя слушаю. Зачем заставила моего племянничка выпрашивать для тебя приглашение?

— Прошу прощенья, мадам Прюэтт, я не хотела навязываться… — начала было девчонка, но тётушка её прервала:

— Не хотела бы — тебя тут не было бы! А ну-ка живо прекращай ходить вокруг да около и говори прямо, зачем вломилась!

Перси виновато глянул на девочку. Он же предупреждал! Но та собралась с духом и затараторила, сжимая папку с газетными вырезками и собственными заметками:

— Я читала в газетах, что новый министр магии, мадам Тонкс, назначила домового эльфа Брайни исполняющим обязанности её первого заместителя, а ещё — что начальник департамента охраны магического правопорядка, мадам Боунс, назначила этого же эльфа исполнять по совместительству обязанности дознавателя. Но ещё там сказано, что по документам обе эти должности — ваши! Ведь это же… Это же нечестно, мадам Прюэтт!

Перси захотел удрать подальше или хотя бы спрятаться получше. Да что она творит?! Обвинять тётушку в нечестности… Ой, что сейчас будет!

Тётушка недовольно хмыкнула:

— Нечестно, говоришь… Ну-ну. Продолжай.

— Я не хотела обвинять ни вас, ни мадам Боунс…

— Не хотела бы — не обвиняла бы! А ну-ка живо выкладывай, что ты там ещё нарыла!

— Я нашла определение магического существа… Ведь если подумать, то магическим существам надо давать гражданские права, у них же есть обязанности! А домовые эльфы… Всё, что я про них нашла… Получается, что у них никаких прав нет! Они как будто… Как вещи какие-нибудь! Это вообще на рабство какое-то похоже!

— Ишь ты! — тётушка смерила собеседницу взглядом. — Да ты у нас, милочка, аболиционистка будешь! Ну-ну… Эй, Брайни! А ну-ка живо сюда, бездельник!

— Брайни здесь, — проворчал тётушкин эльф, — и по приказу начальства бездельничает.

— Вот что, Брайни, — ухмыльнулась тётушка. — Видишь эту вот юную леди? Пока она у меня в гостях, будешь отвечать на её вопросы. Задание ясно?

— Брайни хочет знать, с какой степенью откровенности следует общаться с юной леди.

— Как с волшебницей из союзной семьи. Называть её будешь «агент Браун». Приступай!

И тётушка опустилась в кресло, указав гостье на диван.

— А почему вы назвали Брайни бездельником? — поинтересовалась девчонка, примостившись на краешке.

— Потому что Брайни почти всё время бездельничает, — недовольно пробурчал эльф. — Брайни запрещено самостоятельно находить себе работу. Брайни должен ждать команды хозяйки или начальника.

— Совсем запрещено? — удивилась девочка.

— Совсем, если только кому-то из своих, союзных или нейтральных волшебников не угрожает непосредственная опасность, — буркнул эльф. — Поэтому Брайни очень редко чем-нибудь занят. Брайни — бездельник.

— Тебе это не нравится?

— Брайни не нравится быть бездельником. Брайни любит свою работу.

— А ты хотел бы получить гражданские права?

— Брайни хочет знать, что такое гражданские права.

Девочка задумалась.

— Ну… Это когда ты сам решаешь, работать тебе или не работать, что делать и что не делать, и сам получаешь деньги за свой труд. А то сейчас получается, что работаешь ты, а платят мадам Прюэтт!

— Следователь Дейв делает, что говорит мадам Боунс, и не делает, что мадам Боунс говорит не делать, — ухмыльнулся эльф. — Мисс «агент Браун» выполняет работу по консультированию мистера Перси Уизли, а деньги за консультации перечисляют отцу мисс «агент Браун». Брайни правильно понял, что ни у следователя Дейва, ни у мисс «агент Браун» гражданских прав нет?

— Ну, Брайни, ты не понимаешь…

— Брайни хочет знать, где ошибка.

— Ну, я ещё маленькая, это называется «недееспособная», и моими деньгами распоряжается папа, он это делает для моей пользы… Это не отбирает у меня моих прав!

— Отец мисс «агент Браун» распоряжается деньгами только для пользы мисс или для пользы всей семьи?

— Наверно, для семьи… — девочка уже поняла, что угодила в ловушку.

— Брайни ограниченно дееспособен, хозяйка распоряжается заработанными Брайни деньгами для пользы всей семьи. Брайни хочет знать, есть ли гражданские права у следователя Дейва.

— Ну, конечно, сотрудник должен выполнять приказы начальства… Но если ему что-то не понравится, он может уйти! Сменить работу!

— Если Брайни что-то не понравится, Брайни может попросить хозяйку сменить ему работу. Может ли мисс «агент Браун» самостоятельно сменить школу, если мисс не понравятся приказы учителей? Или мисс придётся просить отца?

— Брайни! — выкрикнула загнанная в угол девчонка. — Но ты ведь взрослое волшебное существо! Ты должен сам за себя отвечать!

— Брайни не является волшебным существом, — сообщил эльф. — Брайни не может отвечать за соблюдение законов волшебного мира.

— Но почему? — пролепетала девочка.

— Для Брайни не важны законы. Важен только приказ хозяйки. Если хозяйка прикажет соблюдать закон, Брайни будет соблюдать. Если приказа не будет, а нарушение поможет лучше выполнить работу, Брайни нарушит закон.

— Поэтому тебе запрещено самостоятельно искать себе дело… — упавшим голосом пробормотала девочка. — И поэтому эльфов не отпускают на свободу, ведь свободного эльфа ничто не ограничивает, и никто не знает, что он может натворить…

— Брайни ответил на вопросы юной леди? — спросил эльф не то гостью, не то хозяйку.

— Ответил, — хмыкнула тётушка. — Бездельничай дальше.

И эльф пропал с лёгким хлопком. А девочка встала и обратилась к тётушке Мюриэль:

— Простите меня, пожалуйста, мадам Прюэтт, и большое спасибо за информацию. А можно будет посоветоваться с вами и с Брайни… Потом… Если я придумаю, как сделать, чтобы домовые эльфы смогли стать полноценными существами? Я понимаю, это очень много работы…

— Посмотрим, милочка, посмотрим, — ухмыльнулась тётушка. — Когда придумаешь что-нибудь разумное, присылай сову. Стара я уже для этих ваших новомодных телефонов… Эй, Перси! Проводи гостью! Нет, сначала поди-ка сюда!

Она ухватила Перси за плечо и тихо прошипела на ухо:

— Пойдёшь в министры — бери эту девчонку в первые заместители. Упустишь — прокляну!

 

Министерство магии. Люциус Малфой

Ну и дрянь же наварил Северус! До сих пор во рту вкус драконьего навоза, а ноги в коленях дрожат. И столько дорогой выпивки зазря пропало… Ладно хоть голова нормально работает. Снейп, конечно, тот ещё отравитель, но дело своё знает туго.

А вот сам Люциус, похоже, вляпался крепко. Иначе как объяснить, что в кабинете Боунс его встретила целая тройка: сама начальница ДОМП, министр Тонкс и злейший приятель Уизли. Причём у двоих последних такой вид, как будто заавадить готовы. И спасает бедного Малфоя только тот факт, что они ещё не договорились, кто именно его пришибёт.

Скотина Фадж! Насколько было бы проще, не продуй он выборы вчистую!

— Прошу вас, мистер Малфой, — ухмыльнулась Боунс, указав ему на неудобную табуретку. — Нам с вами не один вопрос придётся обсудить.

Люциус тяжело вздохнул. Чем его ещё собираются обрадовать, кроме финансового разгрома?

— Ваши торговые комбинации из трёх пальцев мы обсудим отдельно, когда финансовый сектор нашего Министерства и маггловская налоговая инспекция завершат свою проверку, — пообещала Боунс. — К сожалению, и за махинации с бухгалтерией, и за неоднократные «конфундусы» на маггловских ревизоров вам грозят только денежные штрафы, но советую уже сейчас подумать, как будете расплачиваться.

Люциус ощутил неприятную сосущую пустоту в правом боку, там, где висел на поясе кошелёк.

— Но, как я уже сказала, к вам есть ещё парочка вопросов. Во-первых, мы размотали неудавшееся похищение Нимфадоры Тонкс…

— Протестую! Я её не крал! — возмутился Люциус.

— Верно, не крали. Исполнителями были Грейбек и его банда, заказчиком — Крэбб, подстрекателем — Амбридж…

Тут Люциусу стало хреново. Они вышли на прокладку… А как показала история с торговлей, само по себе использование прокладок ничего не гарантирует. Правда, все письма, которые он отправлял Амбридж, были зачарованы на самоуничтожение после прочтения… В конце концов, какие у них доказательства?

— …А вы — организатором, — закончила фразу Боунс. — Хотя вернее сказать — идейным вдохновителем.

— Протестую! — снова заявил Люциус. — Меня оговаривают! Где доказательства? Слово Амбридж против моего?

— Видите ли, Амбридж решила сотрудничать со следствием и не только дала показания, но и предоставила нам свой архив, — усмехнулась Боунс. — Ознакомьтесь, пожалуйста, с копиями тех самых доказательств, что вы потребовали.

Она подала Люциусу папку. Он её открыл — и у него потемнело в глазах. Точные копии всех его писем этой розовой стерве! С датами получения!

— Амбридж подстраховалась, — словно через толстый слой ваты донеслись до него слова Боунс. — Все ваши письма, прежде чем прочесть, она официально регистрировала как входящую корреспонденцию под грифом ДСП. Надеюсь, вы помните, как работают чары архивного копирования? Это же любимый инструмент наших бюрократов.

Это был конец. Оригиналы, конечно, самоуничтожились, но заверенные копии всех его писем остались. И что с того, что Люциус ничего не писал прямым текстом? В Визенгамоте не дураки заседают. Там прекрасно поймут, что он имел в виду и кого к чему подталкивал… Эх, ещё неделю назад он бы половину кворума подкупил! Но именно сейчас ему здорово врезали по кошельку… И гляньте только на эту Тонкс! Какая, к дементорам, Тонкс, она же настоящая Блэк! Против неё мало кто рискнёт пойти… Разве что за очень большие деньги… А очень больших денег как раз и нет. Проклятье!

— Это ещё не всё, — от голоса министра у Люциуса заледенела вся спина. — Артур, покажи ему.

И Уизли вытащил прозрачный пакет с той самой тетрадкой, полученной когда-то от Тёмного Лорда.

— Вы подбросили крайне опасный темномагический объект моему сотруднику Перси Уизли, — холодно проговорила Тонкс. — Мы нашли пишущую машинку, на которой печатались сопроводительные бумаги, смогли частично восстановить память секретарше из маггловской фирмы — вашей фирмы, кстати, — и выяснили, что именно вы диктовали тексты. Кроме того, в самом дневнике Тома Риддла найдены следы оперения ваших любимых белых павлинов. Весьма недальновидно, Малфой, использовать в качестве закладок так легко идентифицируемые предметы.

Добби, скотина! Это же он играл с дневником и с перьями! Вот подставил, гад мелкий!

— Эти доказательства, правда, не для Визенгамота, поскольку добыты с помощью маггловской экспертизы, — продолжала Тонкс, и Люциус перевёл было дух, но тут вступил Уизли:

— Но для нас с мадам Тонкс их вполне достаточно. И ты сам отлично понимаешь, что у Министерства найдётся немало законных способов раскатать тебя в блин, особенно если министр в этом кровно заинтересована. А теперь у тебя пять минут, чтобы убедить нас этого не делать.

Люциус схватился за голову. Что делать? Что им предложить? Денег? Так не возьмут же! Да и нет этих денег… Как же это всё не вовремя! И главное, всё сразу и всё ему на голову! Налоги, «конфундусы», похищение, дневник Лорда…

Дневник Лорда?

Дневник Лорда!

Он выглядит не так! И по мозгам не бьёт! Они что-то с ним сделали! И они его исследовали, даже магглам показывали… А вдруг… Вдруг их заинтересует?..

— Может… — Люциус от волнения пустил петуха. — Может, вам будет интересно, что Тёмный Лорд не только мне отдал на хранение ценную реликвию?

Уизли и Тонкс переглянулись:

— Шестой?!

— Возможно! Ведь те валялись сами по себе.

— Ага! Без хранителей!

— Выкладывай, — кивнула Тонкс, и Люциус заторопился:

— Когда я получил дневник, миссис Лестрейндж хвалилась, что Тёмный Лорд отдал ей на хранение какую-то очень важную вещь. Кажется, она говорила про какую-то чашу, и что она будет храниться в её личном сейфе, в Гринготтсе…

— Чаша… Третий факультет? — задумчиво спросила Тонкс.

— А ведь похоже, — кивнул Уизли.

Люциус с надеждой посмотрел на министра, кидающуюся непонятными фразами, и та вздохнула:

— Ладно, живи пока. И знаешь что, финансист ты наш доморощенный… Не хочешь отработать штрафы?

Неужели проскочил? И его оставят на свободе? Люциус яростно закивал, решительно наплевав на свой образ «оч-чень бла-ародного волшебника».

— Амелия, сдай его Стивену, — бросила Тонкс, решительно поднявшись с места. — Будет для нашего финотдела деньги зарабатывать. Только смотри у меня, Малфой, чтоб без жульничества! А мистер Тейлор решит, на окладе сидеть будешь или на проценте. Артур, идём в банк, пока время есть!

И они ушли. А Люциус, не зная, что делать дальше, спросил у Боунс:

— Мистер Тейлор?..

— Стивен Тейлор, начальник финансово-экономического сектора Министерства и ваш будущий руководитель, — официальным тоном пояснила та. — Маггл, отличный специалист, все ваши серые схемы за несколько дней вычислил. Но имейте в виду, к ментальной магии у него фамильный иммунитет, так что своим любимым «конфундусом» кидаться даже не пытайтесь. Не сработает.

Люциус тяжело вздохнул. Мало того, что придётся работать на Министерство, а не на себя, так ещё и маггла в начальники поставили! Нет, погодите! Что за бред?!

— Фамильный иммунитет к магии?! У маггла?!

— Маггл-то он маггл, — усмехнулась Боунс, — даже не сквиб. Вот только Тейлором после женитьбы стал. А по рождению — Прюэтт.

 

«Гринготтс». Артур Уизли

— Мы не вмешиваемся в дела волшебников, — в очередной раз проскрипел заместитель директора банка. — Но и волшебники не могут вмешиваться в наши дела. Ни декреты вашего Министерства, ни постановления вашего Визенгамота нам не указ.

— И что, нет никакого законного способа? — переспросил Артур.

— Почему же, есть, — гоблин ухмыльнулся, отчего его физиономия с точки зрения человека приобрела кровожадный вид. — Вы имеете право контролировать передачу активов от одного волшебника другому. Купля-продажа, дарение, наследство — пожалуйста, предъявляйте законные документы и вмешивайтесь на здоровье. Это дела волшебников.

— Наследство, говорите? — протянул Артур. — Кто у нас наследник Беллатрикс?

— По закону — мы с Нарциссой, — вздохнула Андромеда. — Но я бы не надеялась. Белла ещё нас всех переживёт и на могилах спляшет.

— В Азкабане? — непритворно удивился Артур.

— Поверь на слово, человек самому себе такой ад устроить может, что Азкабан курортом покажется. Ей сейчас всё равно, где находиться, — похоже, Андромеда знала что-то о старшей сестре… Впрочем, это их семейное дело.

А интересно, что бы сама Беллатрикс сделала на месте Андромеды?

— Если бы речь шла о судьбе Риддла? — переспросила Тонкс. Ох, это что, Артур это вслух ляпнул? — Тогда бы она меня убила без долгих размышлений.

И она так глянула на Артура, что тот сразу понял: это не метод, и баста. Тема закрыта.

— Прошу прощения, — Артур снова обратился к гоблину, — а на ваше решение не может повлиять тот факт, что артефакт хранится в сейфе миссис Лестрейндж незаконно? Есть сведения, что он был некогда украден у Хепзибы Смит и по закону должен быть возвращён её наследникам…

— Возвращайте, — гоблин пожал плечами.

— Но вы же не разрешаете?

— Мистер Уизли, — проскрипел гоблин, глядя на Артура как на дошколёнка, — это ваше дело, дело волшебников. Мы не вмешиваемся. Повторяю: если вам это надо, возвращайте. Мы не станем вам препятствовать, но и помогать не обязаны.

— Но тогда получается, что любой жулик может что-нибудь украсть, добежать до банка, сунуть краденое в сейф и быть спокойным, что не отберут?! — возмутился Артур.

— Ловите жулика, — ухмыляясь до ушей и демонстрируя внушительные клыки, посоветовал гоблин. — Судите, штрафуйте, сажайте. Предлагайте уменьшить наказание, если он вернёт украденное. Пугайте ужесточением, если не вернёт. Казните его и конфискуйте ворованное при передаче наследства. Это ваши дела, дела волшебников. Мы не вмешиваемся.

— В нашем случае ужесточать некуда, — вздохнул Артур. — Лестрейндж осуждена на пожизненное. И казнить не казнишь, — добавил он специально для гоблина. — За одно преступление два раза не наказывают. Да и воровать она эту чашу не воровала.

— И на сделку не пойдёт, — согласилась Андромеда.

— Не наше дело, — снова повторил гоблин. — Мы не спрашиваем наших клиентов, что они откуда взяли. Наши клиенты имеют право хранить в своих сейфах что хотят. Прадедушкино золото, стыренный артефакт, драный башмак, прошлогодний снег, маггловский миноносец — нам дела нет.

И тут у Артура появилась идея.

— Миноносец… Миноносец же! Или даже крейсер… Нет, самое лучшее — атомный реактор!

— Зачем реактор? — не поняла Андромеда.

— Послушайте, уважаемый заместитель директора! — самым официальным тоном обратился к гоблину Артур. — А у вас можно арендовать сейф, физически расположенный рядом с сейфом миссис Лестрейндж?

— Мой сейф рядом! — рявкнула Андромеда. — Зачем тебе атомный реактор?!

— Сам реактор на фиг не нужен, — отмахнулся Артур. — Идём! Благодарю вас, уважаемый заместитель директора, до встречи… Нам, Андромеда, нужен дефектоскоп, которым магглы проверяют качество сварки его корпуса! Засунем трубку к тебе в сейф, подключим генератор посерьёзнее… Ты представляешь, какие у реакторов стенки?! Ты понимаешь, какая там мощность излучения?! Думаешь, его какой-то фут зачарованного гранита остановит?!

— Поняла. Ладно, добудешь свой атомный светильник — сообщи. Или время найду, или доверенность тебе выпишу. Смотри только, гоблинов с их клиентами не облучи… Ты, кстати, не обиделся, что я Малфоя на правёж не сдала?

Артур почесал в затылке:

— Ну, штрафы-то с него никто не снимал! И вообще-то Перси говорил, что если этот Малфой сделает что-нибудь полезное для людей, то можно и подумать над тем, чтоб его простить…

— Не увиливай! Я не Перси, а тебя спрашиваю!

— А я в старину Люциуса верю, — Артур усмехнулся. — Года два-три он, может, и выдержит, но в конце концов обязательно проворуется. Тут мы со Стивеном его и прищучим!

 

Зал заседаний Визенгамота. Мюриэль Прюэтт

— Чего ещё у тебя не так? — фыркнула Мюриэль на сидящую словно на иголках Боунс. — А ну-ка живо признавайся!

— Не «чего», а «кого», — буркнула та, не отрывая взгляда от входных дверей. — Четыре минуты осталось, а этого Блэка всё ещё нет!

— Ну и что? Кворум уже есть, и наших, похоже, большинство…

— Да мы тут решили, что проект он представит. Как живая иллюстрация необходимости… А он… — Боунс стиснула челюсти.

— Раздолбай, — припечатала Мюриэль. — И выпендрёжник. Вот и не волнуйся раньше времени, сейчас наверняка появится и при этом обязательно какой-нибудь фортель выкинет.

Минутная стрелка на здоровенных часах над входом сдвинулась на следующее деление, а из коридора послышался громкий треск и рёв. Раздался глухой удар, двери распахнулись, и в зал с грохотом влетел поднятый на дыбы маггловский мотоциклет. Промчавшись с дьявольским рыком вдоль стены, аппарат резко затормозил, отчего переднее колесо ударило в пол, и заглох. Седок снял шлем, оказавшись, как и следовало ожидать, Блэком.

— Кажется, я не опоздал! — заявил он с самодовольной ухмылкой. — Привет всей честно́й компании!

— Мистер Блэк! — возмутился старик Огден с председательской кафедры. — Это безобразие! Во-первых, вы одеты не так, как следует старейшине Визенгамота! А во-вторых, в зал заседаний положено входить пешком!

— Не-а! — улыбочка Блэка растянулась до ушей. — В зал запрещено аппарировать, влетать на метле и вообще пользоваться любыми волшебными средствами транспорта. А я без всякого волшебства катаюсь, на честном бензине! Хотите — понюхайте!

И он схватился за крышку топливного бака.

— Увольте! — Огден замахал руками.

— А униформа — это мы мигом! — Блэк повесил шлем на руль своего драндулета, нахлобучил набекрень форменную шляпу заседателя и прямо поверх маггловского защитного костюма набросил сливового цвета мантию. — Хотя, знаете ли, хреновый из меня старейшина. Эй, есть тут в зале хоть кто-нибудь младше меня?

— Мантию Визенгамота на маггловскую одежду… — пробурчал кто-то из задних рядов. — До чего дошло… А ведь наследник такого рода…

— Эй, а ну покажись! — ухмыляясь, ответил Блэк. — Проверим, что у тебя самого под мантией. И если найдём подштанники — не обессудь, снимем! Их тоже магглы изобрели!

Огден треснул молотком по кафедре:

— К порядку! Мистер Блэк, займите место в зале! Мистер Уолтер, прошу воздержаться от комментариев! Если наш юный коллега хочет использовать в качестве нижнего белья мотоциклетный доспех, это его право! Объявляю сессию открытой! Первый вопрос повестки дня — проект постановления о возможности замены заключения в Азкабане на принудительные общественно полезные работы под Непреложным обетом. Докладчик… — он заглянул в шпаргалку и запнулся. — Сириус Блэк?!

— Ну и стоило меня в зал сажать? — риторически поинтересовался Блэк, запрыгивая на трибуну.

— По-моему, тут и без доклада всё ясно, — громко, на весь зал фыркнула с места Мюриэль. — Этот Блэк, конечно, всегда был раздолбаем, но до знакомства с дементорами, по крайней мере, по Министерству магии на своей тарахтелке не носился. Признаемся честно: кто посидит в Азкабане, тот спятит.

— А сумасшедших мы, кстати, лечить не умеем, — заметила Боунс. — Выходит, что любой волшебник, кого мы посадим на сколько-нибудь длительный срок, оказывается приговорён пожизненно — либо к тюрьме, либо к психушке. Знаете, честнее было бы просто убивать.

— Но ведь карать любое и каждое преступление казнью нельзя! — запротестовал кто-то.

— Нельзя, — согласилась Боунс. — Но из этого сразу следует, что и Азкабаном карать любое и каждое преступление тоже нельзя! Именно поэтому мы и вносим проект…

— Эй, а ничего, что на трибуне-то я? — возмутился Блэк.

— Ничего, ты нам не мешаешь, — отмахнулась Мюриэль. — Торчи там, сколько влезет.

Огден заколотил по кафедре молотком…

…И после долгих дебатов и пары десятков поправок постановление было принято. А потом некий Уолтер внёс предложение запретить Блэку въезжать в зал заседаний на мотоцикле.

— Не советую, — хмыкнула Мюриэль. — А то он в следующий раз на автожире прилетит. Или на ракетоплане.

 

Больница св. Мунго. Северус Снейп

— Итак, ещё раз. Значит, вы, мистер Снейп, безвозмездно передаёте нашей больнице неограниченное неэксклюзивное право на испытание, использование, исследование и модификацию разработанных вами рецептов, а именно: зелья для коррекции мелких дефектов костной ткани, зелья для лечения последствий алкогольной интоксикации и модифицированного ликантропного зелья, так?

— Нет, не так.

Мунговский завлаб по зельям оторвался от пергаментов и удивлённо посмотрел на Снейпа:

— А что я, собственно говоря, неправильно понял?

Снейп закатил глаза:

— Сразу два пункта. Во-первых, ликантропным зельем я не распоряжаюсь, его автором является Дамокл Белби. Все права на мои усовершенствования я вам могу передать, но чего они будут стоить без базового рецепта? Так что, уважаемый коллега, категорически рекомендую сначала утрясти вопрос с мистером Белби, а потом уже толковать о правах.

— Хм… Ну да, вы, пожалуй, правы… А вторая ошибка?

— Насчёт безвозмездности. Параграф восемь предложенного вам договора. Уничтожать своих подопытных я не собираюсь, а выпускать их на свободу, как вы сами понимаете, нельзя.

Завлаб ещё раз сунулся в документы:

— А, про ваш виварий… Ну разумеется, мы возьмём за него ответственность. Конечно, на ком испытывали неотлаженные зелья, тех без контроля не оставишь…

— В таком случае, лично я больше проблем не вижу. Подписываем?

— Подписываем! — завлаб поставил закорючку, ляпнул палочкой официальную печать и ухмыльнулся: — У вас там, кстати, сколько мышей под зельями осталось? Мне новую клетку заказывать или сразу комнату расширять?

— Мышей? — Снейп вернул ухмылку и тоже поставил подпись. — Мышей не так много. Двадцать шесть голов. А кроме того, двенадцать морских свинок и один оборотень.

Завлаб подскочил:

— Оборотень?! Как так — оборотень?! Какой ещё оборотень?!

— Да обыкновенный. Фенрир Грейбек по кличке Сивый, слыхали? Про него ещё индивидуальное постановление было, что он, дескать, тварь и правами существа не обладает. Самое место такому в виварии… Вот один знакомый его поймал и сдал мне на опыты. Сами понимаете, не на морских же свинках ликантропное зелье испытывать… Результаты нерепрезентативными будут!

Снейп плюхнул на стол обалдевшему завлабу солидную папку с копиями лабораторных журналов, забрал свой экземпляр договора и вышел из кабинета. Всё, никуда лекари не денутся, бумага обязывает. Заберут оборотня себе — и можно будет что угодно делать. Хоть опять на Антильские острова податься. Поглядеть, что там изменилось, пока Снейп тут, в Британии, «исправлял свои ошибки».

Или для начала написать Уизли, поинтересоваться, что они такого интересного сотворили с остатками Лорда, что метка исчезла?

Да ну их всех к дементорам, и с Лордом вместе.

 

Дом Краучей. Бартемиус Крауч

Крауч шёл домой. Пользоваться прямым каминным переходом из Министерства его не тянуло, да и вообще не хотелось спешить, поэтому он аппарировал на просёлочную дорогу милях в полутора от дома и теперь двигался размеренным шагом и размышлял.

Тонкс и Боунс, наверное, и сами ещё не понимают, что натворили своим проектом «принудительных общественно полезных работ». Особенно с учётом того, что осуждённым уже дано право воспользоваться такой заменой, чтобы отвертеться от заключения в Азкабане, а список преступлений, по которым подобная замена запрещена, ещё не утверждён. И вообще, регламента пока что нет, процедура не отработана… Кто-то может подумать, что это создаст проблемы. Крауч знает, что это создаёт дополнительные возможности.

А ведь теперь у него есть шанс избавиться от страшного противоречия между долгом и клятвой.

Да, его сын — преступник. Насильник и убийца. Осуждённый на пожизненное заключение.

Да он и сам — преступник. Организовал побег. Укрывает бандита от наказания. Да ещё и непростительными вовсю балуется… И говоря по чести, давно уже должен был засадить себя в тюрьму. Но дал слово жене, что их сын будет жить и не вернётся в Азкабан.

Теперь же появился шанс на легальную жизнь вне тюрьмы — те самые «общественные работы». То есть Непреложный обет. А его под «империусом» не дашь. Значит, заклинание придётся снять. И как-то убедить сына не рваться ни в Азкабан, ни в могилу… Если он ещё не забыл свою мать, может, получится его уговорить? Ради её памяти, ради её жертвы?

Крауч подошёл к дверям своего дома.

А ведь потом и ему самому туда же дорога. Всё выплывет на свет: и побег, и непростительные… Нет, ещё хуже. Ему придётся явиться с повинной. И заявить, что вытащил сына под «империусом». Что это был не побег, а похищение. Взять на себя всё, что можно…

Ничего, отдел в Министерстве есть кому передать. Сотрудников Крауч вышколил неплохо, авось не пропадут без «мудрого руководства». А собственная карьера… К чему себя самого обманывать, не будет у него никакой карьеры. Выше теперешней должности уже никогда не взлететь, а значит, и рыпаться не стоит.

Дверь отворилась беззвучно. Крауч вошёл в дом, стараясь не шуметь, и тут же услышал доносящийся со второго этажа горький плач на два голоса.

— Ты не понимаешь!.. — рыдал сын. — Меня же все бросили!.. Даже мама… Даже мама умерла!.. Даже Лорд!.. Даже Лорд!.. Да вот!..

— Винки не может помочь молодому хозяину! — всхлипывала домовушка. — Винки не знает как!

— Меня Лорд бросил! — жалобно подвывал сын. — Метки нет! Я больше не нужен! Никому не нужен!

— У молодого хозяина есть отец! — рыдала домовушка. — Винки так больно, что молодой хозяин не любит старого хозяина…

— Это он меня не любит! — ревел сын. — Никогда!.. Ни дома!.. Ни в школе!.. А теперь вообще!.. Лучше бы убил!.. Зачем я ему?! И Метки нет!.. И Лорду я не нужен!..

— Молодой хозяин не должен так говорить! — хныкала домовушка. — Старый хозяин делает всё, что может! Винки знает, Винки слышала! Старый хозяин обещал бедной хозяйке спасти молодого хозяина…

— Это так он спасает?! — вопил сын. — Из одной тюрьмы в другую, да ещё и под «империус»?! Ненавижу!

— Винки больно! Винки так жалко бедных хозяев!

— Кого из хозяев?!

— Винки жалко всех!

— Тогда выпусти!

— Винки не может!

Значит, подчиняющее заклятье опять сброшено… Ну что ж, меньше работы.

Начальник департамента международного магического сотрудничества Бартемиус Крауч с грохотом захлопнул входную дверь, бросил куда попало шляпу, прислушался к доносящимся сверху придушенным звукам (похоже, кто-то рыдал в подушку) и медленно двинулся вверх по лестнице. На самые тяжёлые в своей жизни переговоры.

 

Плайя Баракоа. Северус Снейп

Самолёт приземлился за полночь, и в доме все уже спали. Включать электричество Снейп не стал, подсветил палочкой. Грозная надпись, не допускающая посторонних в его комнату, так и оставалась на двери. Надо же, не стёрли. Может, ещё и выполнили? Хотя, уезжая, комнату он не запирал.

Дверь открылась с лёгким скрипом. Хм… Всё на своих местах, кругом накопившийся за полгода слой пыли… И никаких следов. Похоже, сюда и в самом деле не входили. Боятся? Или уважают?

Оставив выяснение этого животрепещущего вопроса на завтра, Снейп несколькими взмахами палочки ликвидировал пыль и завалился на кровать. Поздно уже, да ещё и смена часового пояса… Устал.

— Мама, мама! — Поттер вприпрыжку мчался к Лили. Та, радостно улыбаясь, схватила мальчишку в объятия.

— Мам, а как я справился? — спросил он.

— Очень и очень неплохо, сын, — сказала она серьёзно.

— А когда мистер Снейп вернётся, мам, тогда он опять станет главным мужчиной в семье, да?

— А как себя вести будет, — Лили хитро прищурилась и погрозила Снейпу пальцем. — Ладно, беги!

И Поттер куда-то ускакал, а Лили распахнула окошко, строго глянула на Снейпа и сказала:

— Смотри у меня!

Из-за открытого окна заголосили тропические птицы.

Снейп открыл глаза. Нельзя было сказать, что он полностью выспался… Но окно в комнате и в самом деле было открыто, и оттуда действительно вовсю шумели, намекая, что спать больше не дадут.

Приходит утро в каждый дом,

Предупреждая птичьим щебетом о том,

Что бесполезно

Дремать, цепляясь за кровать,

Что пробил час, пора вставать.

В гостиной сразу бросился в глаза солидный букет на столе. Непонятно. Кажется, вечером, то есть ночью, его там не было? Или Снейп просто не заметил в темноте? Да нет, не мог он его не заметить! Вон там дверь на улицу, здесь его комната, вот так он шёл, так светил… Не было никаких цветов на столе!

Ох, подозрительно!

Послышались шаги. Кажется, это Трелони? Разговаривать с ней, не прояснив ситуацию, не хотелось, и Снейп отошёл в дальний угол и наложил на себя дезиллюминационные чары.

В комнату действительно вошла Трелони. Вроде у неё походка какая-то не такая? Незнакомая? Жалко, лица не видно. Угол не тот, она почти точно спиной повёрнута. Так, что она делает? Подходит к столу. Вроде бы любуется букетом. Разглядывает… Да наверняка не было его, только что появился! Видно же, он и для Трелони тоже новый!

Так… Берёт букет… Смотрит куда-то наружу через большое окно… Да вот же проклятье! Машет кому-то букетом и ставит его в вазу! А ваза-то уже заранее приготовлена была! Она знала, что ей кто-то цветы принесёт! И этот кто-то, выходит, вхож в дом!

Снейп тихо зарычал. Трелони оглянулась. А физиономия-то у неё так и светится от счастья! А заклинание-то дезиллюминационное не снято! И о приезде он никого не предупреждал! Кому она, зараза, радуется?! Если тому хлыщу из Министерства, Снейп просто не знает, что с ним сделает. Кобель несчастный!

Любовь приходит в каждый дом,

Предупреждая страстным шёпотом о том,

Что бесполезно

Робеть и ухо теребить,

Что пробил час, пора любить.

Маскировка сброшена. Трелони ахнула:

— Северус? Откуда ты…

— Всё оттуда же, — буркнул Снейп. — Что, не ждали?

Трелони развернулась к нему всем телом… И Снейпу стало нехорошо. Походка, говорите? Изменилась, говорите?! Да у неё пузо на нос лезет!

— Северус…

— Молчать! — рявкнул Снейп, надвигаясь на неё, словно маггловский бульдозер. — Буду я ещё всякие глупости выслушивать!

— Но…

— Я сказал — молчать! «Силенцио» наложу! — Снейп выхватил палочку.

Трелони, побледнев, отступила к диванчику и буквально плюхнулась на него. Снейп продолжал наступать:

— Если вы думаете, что можете просто так… — он запнулся, не зная, что сказать дальше. От бешенства просто сносило крышу, слов не было. Почти так же он чувствовал себя тогда, у озера, кувыркаясь вверх ногами под заклинанием Поттера. И точно так же был зол на весь мир и готов проклинать всё и вся, всех и каждого, только возможности такой у него тогда не было. Но сейчас палочка была у него в руке, и он направил её на Трелони… Сам толком не зная, зачем.

А потом что-то грохнуло, кто-то что-то завопил, и Снейп почувствовал, что летит. А потом — что стена в гостиной очень твёрдая и достаточно прочная, чтобы этот полёт остановить. Правая рука врезалась в дверной косяк, жалобно хрустнула волшебная палочка, разломившись на три части. А сам он повис на стенке, как раздавленный комар. Ни охнуть, ни вздохнуть, ни шевельнуться.

Ну конечно же, во всём виноват оказался ворвавшийся в комнату Поттер. Кому же ещё? Припомнив услышанный вопль, Снейп понял, что негодный мальчишка кричал «не тронь Сивиллу». И, получается, выдал неслабый выброс… И зачем такая силища такому балбесу?

Балбес меж тем помог Трелони кое-как расположиться на диванчике и бросился к телефону. Что он там трещал, Снейп не смог разобрать, но вскоре прикатили две маггловских машины с сиренами и цветными мигалками. В дом вломилась куча всяких посторонних, они посовещались и увезли и Трелони, и Поттера… А какой-то тип официального вида внимательно осмотрел висящего Снейпа, хмыкнул и убрался прочь, ничего не сделав. Безобразие!

Приходят дети в каждый дом,

Предупреждая шевелением о том,

Что бесполезно

Вам ножки крестиком держать,

Что пробил час, пора рожать.

К полудню волшебство стихийного выброса развеялось. Снейп отлепился от стены, выволок из комнаты свой портфель с вещами, забрал останки палочки (хотя зачем ему эти куски?) и отправился — вернее, потащился, прихрамывая на левую ногу — в ближайшую гостиницу. Оставаться в доме совершенно не хотелось.

Можно было, конечно, вернуться в аэропорт и улететь куда глаза глядят… Но тогда получилось бы, что Трелони с Поттером его выставили. Остатки гордости требовали не отступать. И принять какие-нибудь меры.

В порядке принятия оных мер для начала Снейп написал заявление на развод, указав, что Трелони никак не могла быть беременной от него. Потом подумал, не накатать ли бумагу и на Поттера, но вовремя вспомнил, что детские стихийные выбросы по определению неуправляемы, а следовательно, и ненаказуемы.

Что делать дальше, не придумал. Ходить всё ещё было тяжело, к лекарям не хотелось, и всю следующую неделю он сиднем просидел в номере, размышляя над глобальными вопросами «что делать», «кто виноват» и «почём обойдётся новая палочка». Виноват предсказуемо оказался Поттер, делать пока что было нечего, а насчёт палочки имело смысл либо спрашивать мистера Мигеля, либо отложить выяснение до возвращения в Британию.

На восьмой день, ближе к вечеру, к нему явился мистер Мигель.

— Ну и наворотили вы дел, мистер Снейп, — сказал он вместо приветствия.

— Я? — Снейп искренне удивился.

— А кто ж ещё? Вот давайте разберёмся. С какого события предпочитаете начать?

— С конца, — хмыкнул Снейп. — Начнём с того, что Поттер нанёс мне лёгкие телесные повреждения и уничтожил мою палочку…

— …А теперь сделаем шаг назад и увидим, что вы угрожали боевым оружием гражданке Республики, беременной женщине, — продолжил бывший куратор. — В такой ситуации компаньеро Поттер имел полное право бить на поражение, так что вы ещё очень дёшево отделались. Кстати, это вы не с конца начали, а с середины.

— А где же по-вашему конец? — недовольно спросил Снейп.

— Там, где вы требуете развода, — невозмутимо сообщил Мигель.

— А что мне прикажете делать?! — взъярился Снейп. — Вы и сами знаете, что дети не появляются от игры в шахматы!

— А что удивительного в том, что у замужней женщины появляются дети? — усмехнулся Мигель.

— У женщины в фиктивном замужестве, между прочим! — бухнул Снейп, решив, что терять уже нечего. — Мы с ней только на бумаге супруги! Я её и пальцем не тронул!

— А если так, то чего ж ты ревностью тут исходишь, Отелло фиктивный?! — рявкнул Мигель, сбившись с вежливого тона. — Между прочим, твои это дети! Были…

— Что значит — «мои»? — не понял Снейп. — И что значит — «были»?

— Читайте, — на стол полетела папка с бумагами.

Читать не хотелось, но собеседник ждал. Снейп проглядел документы. Результаты обследования Трелони… Цервикальный фактор бесплодия неизвестной этиологии… Рекомендована ВМИ… Согласие супруга… Проклятье, это же та самая бумага, которую он когда-то подписал не глядя из-за Поттера!.. Использование криоконсервированного материала, взятого ранее у супруга в порядке обследования… Дополнительно: применение зелья для облегчения зачатия… Значит, биологический отец — и в самом деле он?! А чего ж они ничего не сказали?!

В памяти возникли непрочитанные письма, на которые он отвечал выговорами и требованиями не писать. Одно от Трелони, два от Поттера… Одно, кажется, вообще в камин нераспечатанным улетело… Да чтоб их всех! Кто ж знал-то!

— Смотрите дальше, — подтолкнул Мигель, видя, что Снейп застыл над документом.

Его заявление на развод… Его заявление, что ребёнка не признаёт… Согласие Трелони. Постановление о лишении родительских прав по собственному желанию. Постановление о лишении права опеки над Поттером. Постановление о лишении права на убежище. Постановление о депортации. Срок — двадцать четыре часа с момента ознакомления.

— Не понравился я, значит, вашей республике, — криво усмехнулся Снейп. — Не то что гражданство не дали, а вообще выставляете.

— Выставляем, — подтвердил Мигель. — Могли бы, кстати, оценить, что вам вообще дали теоретическую возможность получить наше гражданство. Обычно мы предоставляем не более чем вид на жительство. Гражданство — по рождению.

— Но Поттеру и Трелони дали, — буркнул Снейп.

— Дали. Но с ними случай особый.

— Какой?

— Сами догадайтесь, — усмехнулся Мигель. — Эта информация в тему нашего разговора не входит.

— А кто Трелони цветочки дарит по ночам — это входит? — рыкнул Снейп.

— Теперь-то вам какое дело? Во-первых, не по ночам, а по утрам, а во-вторых, это ей школьники букеты таскают. Видимо, неплохой она учитель. По делу ещё вопросы есть? Нет? Тогда распишитесь вот здесь, что с документами ознакомлены… И прощайте, мистер Снейп. Свидетельство о разводе вышлем вам по почте. Или, если хотите, в Лондоне в посольстве получите.

— Адиос, — проворчал Снейп одно из немногих известных ему испанских слов, захлопнул за визитёром дверь и плюхнулся в койку. Утром следовало убираться прочь.

Лили укоризненно посмотрела в глаза, покачала головой и отвернулась к Джеймсу Поттеру. Тот обнял её и сказал Снейпу одними губами: «Дурак!»

И они ушли, держась за руки, куда-то вдаль по дороге, подозрительно напоминающей взлётную полосу.

Проснувшись, Снейп понял, что больше Лили ему не приснится.

По дороге в аэропорт он не удержался и всё-таки прошёл мимо дома Трелони. То ли хотел, то ли опасался увидеть… Увидел. Она держала на руках маленький свёрток и не отрывала от него сияющего взгляда. Рядом Поттер с важным видом держался за большую коляску, в которой лежал ещё один такой же свёрток.

Снейп представил, как он заходит в дом, становится перед Трелони на колени и умоляет о прощении…

Нет! Второй раз в жизни он такого унижения просто не перенесёт.

Да тут ещё и Поттер!

Он резко повернулся и бросился прочь.

Приходит счастье в каждый дом,

Предупреждая чем-то крохотным о том,

Что бесполезно

В тоске зашторивать окно,

Что пробил час, что вот оно!