Обычный день. (гет)

Действующие лица:

Оля — главная героиня. Полное имя — Ольга Васильевна Клыкова. Ученица десятого класса. День рождения — 6 июня.

Алевтина Фёдоровна — мама её. Искусствовед.

Василий Ефимович — отец Оли. Полярный моряк, третий помощник капитана на ледоколе.

Мария Марковна Исаакова — учитель религиоведения. Полное имя в тексте не называется.

Ульяна Геннадьевна Сафронова — учитель географии. Фамилия в тексте не называется.

Елена Николаевна Кустова — учитель физкультуры. Фамилия в тексте не называется.

Адольф Юльевич Фукс — учитель математики. Фамилия в тексте не называется.

Софья Андроновна Шолохова, она же Софья Драконовна — директор школы.

Клара Андреевна Цветкова — учитель русского языка и классный руководитель Оли. Фамилия в тексте не называется.

Марина Абдуловна Абдрахманова — учитель обществознания и правоведения. Фамилия в тексте не называется.

Аркадий Петрович Долгоруков — учитель безопасности жизнедеятельности и начальной военной подготовки. Фамилия в тексте не называется.

Толя Агарков — одноклассник Оли. Любит обижать слабых. Рэпер. Курящий.

Гена Ермолаев — одноклассник Оли. Рэпер. Курящий.

Денис Степанов — одноклассник Оли. Рэпер. Курящий.

Вадим Ширяев — одноклассник Оли. Рэпер. Курящий.

Милана Оболенская — одноклассница Оли. Гламурная птица. Курящая.

Алиса Ивлева — одноклассница Оли. Гламурная птица.

Инга Мельникова — одноклассница Оли. Гламурная птица.

Коля Евдокимов — одноклассник Оли. Единственный в классе, кто её не обижает. Помогает с заданиями по математике, по мере возможностей.

Розалинда Петровна — продавщица в небольшом магазине.

Работники типографии. Имена не называются. Заплатили Оле заработанное за распространение флаеров.

Бабка Никаноровна — сплетница у подъезда Оли.

Бабка Митрофановна — сплетница у подъезда Оли.

Бабка Спиридоновна — сплетница у подъезда Оли.

---

---

Комната в двушке на первом этаже пятиэтажной панельки, отделанная обоями с летучими мышами и освещаемая лучами сентябрьской зари. Почти на половину обклеена плакатами различных групп — Цитадель, Ольви, Dark Tranquillity, Ария, Арктида, Rammstein, Гробовая доска, Iron fire, Lordi, Exodus, и прочее. Над дверным проёмом в комнате — большой и длинный лист, где крупными буквами, красной краской, со стилизованными кровавыми подтёками, красуется лозунг — «ДЬЯВОЛ НЕ ДРЕМЛЕТ». Левее двери, над компьютерным столом тоже транспарант, уже чёрным цветом — «ГОБЛИНАМ СМЕРТЬ!».

На постели лежит совсем юная стройная девица. На голове у неё красные, прям алые волосы, а на губах — частично сошедшая чернота. И она мирно спит.

Точнее, это последние минуты сна…

— Оля подъём. — будит её мама, — Вода у кота в миске новая, больше одной пачки ему не давай, чайник на плите ещё горячий, кипятился недавно, не забудь перекрыть воду в ванной, чтоб перерасхода не было.

Быстро поцеловала её куда-то и так же быстро исчезла за подъездной дверью.

Оля села. Тут же к ней прискакал чёрный кот.

— Мурлок, пушистик, и тебе тоже привет. — ласково говорит она коту вслух. — Не могу сейчас с тобой играть, не серчай уж. Сейчас немного повожусь, и будем с тобой кушать.

Пошла Оля в ванную, умылась.

После чего подошла к шкафу и стала одеваться. Сначала — чёрные джинсы в обтяжку, потом — белую приталенную рубашку с длинными рукавами. Застегнула её на все пуговки, кроме верхней, и пошли с Мурлоком на кухню.

Выложила ему в миску одну пачку кормика, себе налила чай, из холодильника достала себе йогурт и заранее порезанную колбасу. Накидала себе два бутика и тоже стала кушать.

Вновь комната. И смотрит в дневнике, что у неё сегодня будет из занятий.

Поставила рядом свою школьную сумку, выполненную в виде гроба, а на ней — каменный крест, украшенный различными скорбными узорами. Отправила в неё свой дневник и планшет, в котором загружены все школьные книги, и стала собираться дальше:

— Такс, религиоведение… — и в сумку полетела тетрадка с дьяволом. — География… — с Rammstein. Психкультура — положила шорты в сумку. — Матика… — на тетради чёрные розы за тюремной колючкой. — Рус. — чёрный маг. — Обществознание. — зомби-апокалипсис. — Безопасность жизнедеятельности. — со знаком радиоактивного заражения.

— Кажись всё.

Теперь точно всё. Вышла в коридор, расчесалась, надела чёрные туфельки и начала самый главный ритуал — чернение губ.

Встала пред зеркалом, взяла спецсредство и принялась их очень старательно красить, тщательно выводя каждую линию.

Всё готово. Оля отворила входную дверь и вышла за порог. Тут сзади подошёл кот.

— Не Мурлок, поиграем потом. У тебя полная миска сухого корма, мягкий дам, когда вернусь. — легонько чмокнула его в мордочку, отодвинула от прохода и затворила дверь.

Идёт по утреннему городу, ловя тёплый ветерок лицом.

Пришла Оля в школу. И вот ещё пяти минут не прошло, как ощутила, что ей что-то прилетело в плечо.

Смотрит на пол — чеснок. Оглянулась по сторонам — метатель скрылся.

— В прочем, ничего нового. — махнула она рукой.

Вошла она в класс, где будет религиоведение. Проходя к своему месту, послышала себе в спину:

— Во, отрыжка антихриста на свой любимый предмет притащилась.

Ничего Оля не ответила. Села за стол, достала из сумки чёрную тетрадку с дьяволом, ручку, после чего взяла книгу «Привидение в зеркале» и принялась читать.

Увлеклась книгой очень сильно, даже не заметив, как в классе появился преподавательница, уже начавшая что-то там говорить.

Ладно уж, решила Оля для вида отвлечься от книги.

— В именах и днях рождения издавна закладывают огромный религиозный смысл. В старину человека нарекали тем именем, которое соответствовало числу появления на свет. И по сию пору, на каждый день в году, приходится имя того или иного святого.

«Что за чушь» — подумала Оля. — «Рождается человек тогда, когда срок подошёл, а назвали так, как захотели».

А учиха глядит в список:

— Теперь каждый назовите ваши дни рождения.

И по очереди встают и говорят.

Оля думает — ну всё, чаша сия её не минует.

Так и есть. Идущая перед ней в списке Алиса Ивлева встала со стула и довольно произнесла:

— У меня 7 февраля.

— Святого Григория богослова, восхитительно! — ответ учителя. — Идём дальше?

Тут и встала Оля:

— Я родилась шестого июня в шесть часов утра.

Учиха аж отшагнула назад и перекрестилась.

— Давайте следующий…

Ура, можно снова читать, и Оля раскрыла свою книгу.

Снова учительница там что-то бубнит, периодически это приходится записывать. И довольно много…

— Не меньше, чем в человеческих именах, религиозных смыслов зашифровано в литературных произведениях…

«Что?? Приплыли, уроков литературы и так хватает, так ещё и тут загонять об этом вздумали».

— …и они есть практически в каждом произведении наших классиков, ибо создавались они все до пришествия безбожных времён.

«И куда же они ушли, эти самые «безбожные времена», эх…».

— Я уверена, что каждый из вас знает отрывок «у лукоморья дуб…». Сейчас мы с вами увидим, сколько же всего он содержит, о чём вы никогда не догадывались. Оля Клыкова, зачитай его нам.

«ЧТО????» — с этой мыслью Оля попёрлась на президиум.

Вышла.

— Начинай?

Закатанный глаз, недовольный вздох, а опущенная рука типа душит кого-то.

— У лукоморья дуб спилили, кота на мясо зарубили, русалку в бочке засолили, и написали «огурцы». Там на неведомых дорожках следы разбитых «жигулей», и небоскрёб на курьих ножках стоит в тумане без дверей. Там царь Кощей над бомбой чавкнет, и ждёт, когда она бабахнет. Там Василиса в башне дрыхнет, а серый волк анашу пыхнет. Там 33 богатыря в помойке ищут 3 рубля.

В классе все заржали. Кто-то ещё и выкрикнул: «Тебе своего кота не жалко?». А учиха недовольна:

— Что это было сейчас?

— Стихотворение.

— И ты хочешь сказать, что в «этом» — множество тайных религиозных значений?

— Напротив, их и в оригинале нет ни одного. Это просто стихотворение из рифмующихся слов, описывающих некий вымышленный мир.

— А случалось ли тебе читать «Морфологию сказки» Владимира Проппа? Он сообщает совершенно обратное в этой работе.

— Я лучше «Храм зла» Виконта послушаю. Традиционные славянские сказочные герои и образы появились ещё когда никакой религией не пахло, до крещения огнём.

Если не знать, что представляет из себя тот самый момент, когда человек «позеленел от злости» — это был он. Последние два слова Оли настолько резанули преподавательский слух, что еле сумела сохранить положенное религией смирение.

Ничего она больше не требовала, правда Оля успела заметить, как та что-то пишет в журнале. Уточнять ничего не стала, лишь сказала она чуть слышно, идя к своему месту: «В начале было слово, и слово было жопа. И вообще, книга святая с убийств начата».

Из хорошего — теперь до конца урока её точно никто не потревожит.

А посему, достала наушник, воткнула его в ухо, спрятав за волосами и наугад включила песню. Ей оказалась арийская «Дым без огня». И продолжила читать.

Так и продолжалось до конца.

Следующим занятием идёт география.

Преподавательницу Ульяну Геннадьевну, не только Оля, но и все остальные, и вообще вся школа, называют «женщина итак». Потому что «итак» она произносит прям через каждое своё слово, сама не замечая этого. И вот, она оглашает всем отметки за последнее задание. Дошла очередь и до Оли:

— Клыкова, у тебя двойка. Перепутать Анголу и Англию, это надо уметь.

— Подумаешь описка! — возражает Оля. — Разве это тянет на двойку?

— Ещё как. Задание какое было? Влияние географического положения различных стран западной Европы на привлекательность для туризма. А ты что написала? Где там какие кладбища, и как туда добраться.

— Вы просили для туризма же! Я ведь там указала всё необходимое, доступность для посетителя и даже климатические особенности конкретных мест!

— Вот только места эти не туристические совершенно.

— Что, даже костёл в Селедце?

— Прекратить пререкания!

Что ж, весёлый вторник выдался, хотя он только начался.

В любом случае, открыла Оля свою тетрадку с «Rammstein» и стала писать. Параллельно тому, что говорит географичка, Оля считает, сколько раз скажет «итак».

В основном рассказывала о национальном и расовом составе каких-то мест на планете.

— Ай яй яй яй яй, убили негра… — негромко, еле слышно, но всё же вслух пропела Оля, заслышав слова учительницы про чёрных людей.

Что-то проговорила вперемешку со своим фирменным словом, записали, после чего берёт какую-то свою книжку и начала зачитывать классу.

Оля прикинула, «итак» сейчас не будет ещё минут десять, значит можно и отдохнуть. Подпёрла голову рукой и погрузилась в свои думы.

Она представила себе, как сейчас они все находятся в мрачном замке, среди каменных стен, Оля стоит в чёрном плаще, вокруг неё — уродливые зелёные гоблины. И она читает им лекцию, слово в слово повторяющую речь профессора Снэйпа:

— Термин «оборотень» — «вервольф», означает соединение человека и волка в одном существе. Другими словами, человек-волк. Человек, принимающий облик зверя. Человек становится оборотнем после того, как его укусит вервольф. И в каждое полнолуние превращается в зверя...

Где-то тогда же Ульяна Геннадьевна говорит всем:

— А теперь давайте немного сыграем в игру, как мы всегда это делаем, так знания лучше усваиваются.

И пал её взгляд на улетевшую Олю.

— Клыкова! — обратилась к ней.

Оля лишь направила на неё свой удивлённый взгляд.

— Ты слышала, что я сказала сейчас?

Молчание.

— Я говорю, что, для того, чтобы знания лучше усвоились, мы сейчас…

Снова тишина.

— Сыграем…?

— В ящик.

Снова посмотрела на Олю.

— Дневник на стол. — сухо бросила она.

Ничего не ответив, Оля встала, дала Ульяне Геннадьевне то, что она требовала, и вернулась на место.

«Да уж, она ещё больший гоблин, чем я думала». — в мыслях.

И снова все принялись писать что-то.

Под конец урока Оля подсчитала — «итак» 67 раз. На рекорд идёт, но можно и больше.

Дальше по графику физкультура.

Тут всё просто, Оля сменила джинсы на шорты, а рубашку просто сняла, поскольку спортивный топчик на ней уже есть. И переобулась в кроссовочки.

Сначала все просто бегают. Не на перегонки, а просто несколько кругов по залу.

Но Оля всё равно бежит довольно быстро, хотя она сейчас даже не в полную скорость — экономит силы.

Затем все подходят к шведской стенке, где висит турник.

Физкультурница объявляет, кто сейчас выходит:

— Клыкова пошла, готовится Агарков.

Оля подошла к точке.

— Тебя подсадить? — спрашивает преподавательница.

— Не, всё хорошо.

Легко подпрыгнула с места и зацепилась за турник. Высота до него около 2,5 метра.

Начала подтягиваться. Как ни странно, тоже довольно легко, причём, не раскачиваясь и не дёргаясь.

Сделала положенный десяток, но слезать не стала, а продолжила ещё.

В итоге у Оли набралось 20 раз.

— Молодец! Готова к труду и обороне!

— Конечно Елена Николаевна, рыть могилы это тяжёлый труд! А к обороне от гоблинов нужно быть готовым ежесекундно!

Она немного хихикнула, но продолжила:

— Агарков, давай!

Оля отошла назад и тоже с интересом наблюдает.

Тот еле залез на турник по лесенке, хотя вроде не жирный, висит мешком, качается и дёргается, всего пять раз кое-как сделал.

— Курить меньше надо. — негромко сказала Оля.

А его болельщики же ржут:

— Да Толян, нефигово тебя кикимора сделала!

Далее бегали сотню метров уже наперегонки, теперь на максимальную скорость, где Оля снова всех обогнала.

Когда до конца занятия оставалось 20 минут, Елена Николаевна принесла футбольный мячик, и указала Оле встать в воротах. У такого распределения игроков тут же нашлись противники:

— Елена Николаевна, её нельзя на ворота! Это исчадие ада — вратарь-дырка!

— Хорошо, тогда она будет нападающим, поскольку быстрее всех бегает.

А на ворота поставили Агаркова.

Начали играть. С довольно переменным счётом, но «команда Оли» всё же тащила. Противоположная сторона быстро решила, что причина тому в дьявольском вмешательстве.

В какой-то момент мяч пнули из другого конца зала так, что все остальные остались там, а Оля оказалась одна с мячом, прямо по курсу у неё — ворота, а в них Толя Агарков.

— Пинай давай, дьявольское отродье! — кричит он.

Оля как пнула — мяч на бешеной скорости, с огромной пробивной силой полетел вперёд на этого непутёвого вратаря. И влетел ему прямо в очко!

Агарков упал. Все ломанулись к нему. А Оля лишь смотрит на всё это с усмешкой на губах, а в глазах у неё радостный блеск.

Занятие кончилось.

Стоит Оля у окна в коридоре, в ожидании математики. На неё налетает Агарков:

— Слышь ты тварь! Ты что думаешь, тебе та выходка с рук сойдёт?

Оля лишь смотрит на его очко:

— Ну чё, ещё захотел?

— Смелая, да? Да ты сейчас мой зад целовать будешь!

— Что ты за тип такой в натуре, если на глазах у всех готов своей жопой светить?

— Ты совсем попутала, козлина? Любишь кладбища, так сейчас ты навсегда там останешься!

— Если тебе так охота в малолетку за убийство, то не теряй ни секунды!

Тот немного угомонился. Хотя отступать не собирался. Но подошедшие его дружки сказали:

— Оставим эту ведьму, ещё превратит тебя в крысу и своему противному коту скормит. А то покурить не успеем.

Оля думает — ладно ей-то говорят и делают всякое, но Мурлока то за что?...

Разворачиваясь, Агарков показал ей средний палец напоследок. Оля не растерялась:

— Фиги, факи, кулаки, это признаки любви!

Тот ничего не ответил, пусть и остановился на секунду, не разворачиваясь.

Перерыв кончился, прошли в класс и расселись.

Преподаватель оглашает последние результаты уже по своему предмету:

— Ивлева! Четвёрка. Клыкова! Единица.

Оля аж подскочила:

— За что, Адольф Юльевич??

— За твоё математическое открытие. Подумать только, ты делишь на ноль!

Тут все заржали. Оля лишь просто спросила:

— Вы прям единицу ставить будете?

— Нет, такое официально не ставят. Две двойки за место неё.

Оля села.

— Это ты виноват! Долго решал, я переписать не успела! — толкает она в плечо сидящего перед ней Колю Евдокимова. — «А ещё именем такого крутого перца назван» — подумала уже про себя.

— Но я могу снять одну двойку, если ты сейчас решишь задачу. — неожиданно сказал ей учитель.

Пусть повезёт тем, кто рискнёт? Оля вышла вперёд.

Дали ей задание, стала Оля зачитывать условия:

— На «Вакене» выступают…

— Где-где?

— Тут так написано.

Преподаватель смотрит в текст — «на рок-фестивале выступают группы…».

— Зачем перефразировать?

— Я всего лишь называю вещи своими именами.

— Ладно, продолжай.

Оля продолжила:

— Выступают «Dark Tranquillity»…

— Кто? Там нет этого!

— Ну как же, здесь написано, «группа из Швеции»!

— Вот именно, группа из Швеции, а не какие-то дядьки!

— Какие-то? Это отцы мелодичного дэтх-металла, а не дядьки!

— А-а-а-а, ладно, главное делай.

— Так вот, выступают «Dark Tranquillity», Аксель Руди Пелл и «Lordi».

— Последние двое это кто, чтоб мы поняли твою версию?

— Из ФРГ и Финляндии.

— Далее.

— Какова вероятность того, что Аксель Руди Пелл будет рубить после «Dark Tranquillity» и после «Lordi»? Результат округлить до сотых.

После чего Оля зависла.

— Ауу? Что-то непонятно?

— Да. Я не знаю, как делать.

— Хорошо, я тебе немного подскажу.

И написал ей формулу, по которой делается решение.

Оля снова молча глядит на доску. А точнее, сквозь неё.

— Что опять?

— Да так, всё то же.

— Ну как же? Вот написал же тебе. Что ты здесь видишь?

— Здесь надпись… Похоже на эльфийский… Я не могу прочитать…

Снова всеобщий ржач.

— Нет Клыкова, всё-таки будут у тебя сразу две двойки. Садись.

Она села.

Напоследок Адольф Юльевич сказал, тоже перефразировав ВК:

— Может быть однажды настанет тот день, когда Оля Клыкова станет хорошо учиться. Но только не сегодня.

— Я?... — мнущаяся пауза — Это всё гоблины!...

Третий раз за урок весь класс ржёт.

Достала Оля планшет. Включила учебник, а соседним окном у неё ворожба. И читает. Если вдруг препод ходит по рядам, то простое движение четырьмя пальцами по экрану, и нужная книга открыта. Оля всегда так делает.

«Для этого понадобится» — читает она про себя — «Птичье гнездо…» — Блин, где ж я найду его? «Земля с могилы…» — Это запросто! «Белые перья» — Хм, поищем. «Шерсть животного…» — Кот сойдёт? «Красные свечки…» — Я хранитель свеч на границе тьмы! «Крыло летучей мыши…» — Вот тут сложнее всего.

В целом, что и как делать, вполне прикинула. Гнездо можно самой попробовать свить, набрав тонких палочек. Но с крылом всё равно самое большие трудности.

В общем, занятие по математике для Оли выдалось по-своему продуктивным, времени ведь полно. Правда, делать записи по теме урока всё же приходится тоже.

Рука устаёт писать. А ещё офигевает — на каком языке вообще всё это? И что с этим нужно делать, и как? А главное, у них что, цифр вообще никогда не будет что ли?

После окончания урока, Оля стопанула Колю Евдокимова на пороге класса:

— В следующий раз решение делай быстрее, понял? Ведь если я сдам работу, написанную твоим почерком, меня из школы вышибут!

Он лишь молча кивнул слегка.

Переменка сейчас будет большая, аж 40 минут. Можно сходить в ларёк за мороженкой.

С этими мыслями Оля двинулась в путь, но, проходя мимо кабинета директрисы, оказалась перехвачена ею:

— Мадемуазель Клыкова. Прошу зайти.

Всё. Уж если сама Софья Драконовна говорит это, то значит красноволосой сейчас будут выносить мозг.

И мороженка тоже пролетает.

Оля вошла. Уже не помнит, в который уже раз она видит этот слегка мрачноватый интерьер. Тяжёлые тёмные занавески. Большой, массивный и добротный письменный стол, со столешницей из зелёного сукна, у задней стенки — бурый комод, как будто старинный, большие маятниковые часы, почти в потолок. На стенах — фото и портреты каких-то людей, но зато обрамлённые весьма замысловатыми фигурными рамками.

Каждый раз воротит Олю от такой обстановки. Не потому что в этом помещении у неё никогда не было приятного разговора с его властительницей, а потому что весь этот девятнадцатый век ей совершенно чужд. Интересно, мебель просто настолько точно стилизована под старину, или она реально их тех времён, как и часы?

Да и сама директриса школы — вечно ходит в глухих платьях в пол, с длинными рукавами и высокой шеей, на юбке — тюрнюр, причёски у неё вечно какие-то сложные, прям как в царские года. Пишет она тоже всегда только перьевой ручкой. По школе вообще ходит байка, будто бы аффтар «Тихого Дона» — её очень далёкий родственник.

Директриса Шолохова закрыла дверь и села за свой стол. Оля стоит перед ней. Они одни.

— Ольга, на тебя жалуются.

— Религиоведение?

— И математика тоже. Ты бьёшь все свои рекорды. Всего лишь вторая неделя года, вторник! А дальше что? Вот, у тебя уже аж одна единица есть. И это самое начало десятого класса, это совершенно недопустимо!

— А то, что Толя Агарков, Гена Ермолаев, Милана Оболенская, Денис Степанов и Вадим Ширяев курят в туалете, вам всё равно?

— Они учатся лучше тебя! И не дерзи мне! Или ты хочешь что, чтобы я твою мать к себе вызвала? А может и вовсе, Василия Ефимовича прямо с корабля сюда привезти?

Оля чуть не рассмеялась.

— Что я сказала смешного, скажи на милость?

— Да просто я себе представила, как весь преподавательский состав школы гоняется за ледоколом на пиратской шхуне, посреди Карского моря.

— Шути, шути, Клыкова. Кстати о Карском море, как я вижу, ты знаешь, где оно находится? Потому что география тоже жалуется на тебя. Да, в городском исполкоме ты на хорошем счету, ежегодно мне приходят благодарности тебе за твой добросовестный труд по весеннему благоустройству. Но здесь решающее значение имеет только успеваемость по программе.

— Как я могу учить то, что совершенно не запоминается, и что вообще не интересно? Есть ведь столько всего в жизни и природе, удивительного, полезного и важного, почему нам не рассказывают ничего из этого? Почему вы никому не разрешаете иметь своё мнение?

— Программу не я создавала, я держу ответ за её полное соблюдение. Нигилизма у тебя через край. Смотрю, ты нарушать порядок очень любишь.

— Что и когда я в последний раз нарушила?

— Да хотя бы то, как ты первого сентября заявилась на линейку с чёрными розами!

— Они были очень дорогие, это эксклюзив! И Клара Андреевна была довольна подарком!

— Мне безразлично, сколько они стоили и что это эксклюзив. Так делать не дозволено, даже если классный руководитель рад.

— Что же мне тогда дарить нужно?

— Мадемуазель Клыкова, это школа! Здесь не только красят губы, но ещё и учатся! — повысила голос.

После паузы:

— И насчёт губ. Известно ли тебе, что у нас с чёрными губами не ходят?

— Где это оговорено?

— Да хотя бы в школьном уставе!

— Я хочу убедиться в этом.

Директриса молча встала, взяла толстую папку и вручила Оле.

Ей позволили сесть на стул. Оля стала читать.

Причём, читает предельно внимательно, каждую строчку, предложение и слово, иногда по нескольку раз, чтобы точно уловить все эти очень сухие официальные формулировки, которые можно трактовать по-разному.

Ушло на это почти полчаса, прежде чем Оля заговорила:

— Простите конечно, но здесь нет ни слова о том, какой цвет губ должен быть у учениц.

Директриса молча взяла папку. Быстро перелистала, бегая глазами. Да, действительно ничего такого не нашла.

Посмотрела на те грозные часы с огромным, длинным маятником:

— Иди на занятие.

Наконец-то Оля покинула это тяжёлое помещение.

Большой перерыв потерян. До начала две минуты. И очень злится она, что лишили её мороженки сегодня.

Пришла Оля в класс, в котором сейчас будет русский язык. Клара Андреевна ещё не пришла, но зато весь остальной сброд присутствует в полном составе.

В помещении стоит гул различных голосов. Например, Толя Агарков рассказывает своим дружкам очередную историю о том, как недавно он на мопеде проехался по огромной луже и облил десятилетнего с головы до пят. Он правда думает, что это смешно?

Только перешла Оля порог, так сразу же в её адрес от Инги Мельниковой:

— Явилась. Метла сломалась, потому пришлось пешком идти?

— Сейчас тебе твою метлу вырву. — устала Оля пропускать всё мимо ушей.

— Ой боюсь, боюсь, не превращай меня ни во что, ааа! — смеётся. — Маловато походу мадам Шолохова тебя сейчас дрючила.

Кое-как прошла на своё место. И скандал продолжился:

— Вот как можно быть такими жестокими? — громко сказала Оля.

— Как можно быть ТОБОЙ?? — ответила ей Милана Оболенская.

— Мной? В чём предъява? То, что я слушаю металл, а не ваш позорный рэп??

— Рэпер металлисту пизды даст! — заявил Гена. — И твоё колдовство тебе не поможет.

— Ермолаев! Ты вообще его слушал, прежде чем обгаживать?

— Да мне и слушать это не нужно, я и так знаю, что это отстой! И что вы все там такие тупые и… чёрные! А мы красавчики.

— Только ситхи всё возводят в абсолют.

— Боишься признать, что мы выше тебя по умственному развитию?

— У вас рэперов на уме одни деньги и тачки!

— Деньги это не плохо! — возражает Алиса Ивлева. — Это тебе, ищущей смерть они не нужны. Хотя их у тебя должно быть полно, пусть и не знаю, за сколько ты продала душу. А из всех машин, в которых тебе позволено ездить, это — катафалк!

— Ты брюнетка с розовым мозгом, который уместится в воробьиной черепушке!

— У меня хоть такой есть! А у тебя вообще никакого! Да ты больная!

— Чем докажешь??

— Зимой и летом одним цветом? — спросил уже Денис Степанов.

— Кровь.

— Вот видишь! Ты ненормальная!

— А чем ты лучше других?

— Тем что я не шляюсь по кладбищам от безделья!

— Ой-ой-ой, час придёт и ты тоже там окажешься!

— Сказала специальная посланница ада, об которую сигареты спокойно зажигать можно! — язвит Милана.

— Кури, бухай, подыхай!!

— Ха, почему это о смерти мечтаешь ты, а подыхать должна я?

— Потому что тебя не жалко.

— Ага, эта змея даже каблуки никогда не носит, потому что они в земле на могиле застревают! — снова выскочила Инга.

— Ты вечно на каблуках, потому что твоя длина метр с кепкой!

— Длина у вас мертвецов, а у живых рост!

— А ты значит вздумала к словам придираться?

— Зато мы не делим на ноль!

— Да я тебя сейчас саму на ноль поделю!

— За это тебя ждёт смерть!

— Нашла, чем пугать! Будем вдвоём с Сатаной попивать чаёк и угарать над вами имбецилами!

— Да заткни ты уже свой чёрный рот!! — крикнул Толя Агарков.

— Что ты там вякнул, смертный??

В класс приходит учительница:

— Встали все. Садитесь.

Разложила на столе своё добро и глядит в список:

— Кто хочет ответить?

— Клыкова! — выкрикнул Денис Степанов.

— Хорошо Оля, выходи. — сказала, не отводя глаз от списка.

Это была блестящая подстава. Но идти всё же пришлось.

Оля встала, пошла вперёд, а проходя мимо Степанова, обернулась и злобно бросила ему сквозь зубы:

— Казззёл!

Вышла и взяла мелок.

— Так, начинай.

— Клара Андреевна, вы не повторите свой вопрос?

— Лексико-семантический вариант. Что это такое и примеры.

— Это, в общем когда одно слово могут заменить другие слова и выражения с таким же значением, вплоть до совсем просторечий.

— Так, и пример? Пиши. А вы тоже — обратилась к классу, — записывайте то, что сейчас нам напишет Оля.

— Например нашим словом будет «умереть». Какие варианты с таким же значением существуют для него — скончаться, преставиться, сдохнуть, сгинуть, завершить жизненный путь, сыграть в ящик, присоединиться к жмурикам, отправиться на тот свет, упокоиться, усопнуть, отбросить коньки, кони двинуть, улететь на небеса, перейти в мир иной, переехать на кладбище, зажмуриться, приказать долго жить, испустить дух, откинуть копыта, покинуть бренный мир, вернуться к праотцам, склеить ласты, отдать концы, покормить собой червей, нырнуть в реку Стикс, войти в Вальхаллу, поселиться в склепе, в землю лечь, обратиться в труп, потерять живучесть, окочуриться, умертвиться, заснуть навеки, уйти из жизни, записаться в мертвецы, встретить смерть, шагнуть за край, отлететь, сменить конфессию, получить премию Дарвина.

Посмотрела Клара Андреевна на всё, что Оля написала, и послушала.

— Ход мыслей правильный. Формулировка не научная, а примеры слишком мрачные. Тройка.

Зашибись. Сначала быть подставленной, а потом ещё в прямом смысле запачкать руки. Ради тройки? Хотя, для текущего дня не такой уж худой результат.

«Всех вас прокляну!».

По крайней мере, Олю сегодня не спросят больше, в этом она может не сомневаться.

Поэтому вернулась она к «Привидению в зеркале», что начала читать ещё утром.

Какое-то время ей это удавалось. А потом снова пришлось взяться за ручку. И по закону подлости, именно на этом предмете, писать нужно больше всего. Много, много, много, и долго, долго, до отсыхания руки.

Одно радует -хотя бы здесь в этом действительно есть смысл, нежели на иных занятиях, во всяком случае, по мнению Оли.

На следующим за русским языком обществознании она продолжала читать. Параллельно тому, как учительница Марина Абдуловна ведёт занятие:

— На правоведении мы ещё будем подробно изучать семейный кодекс, а пока скажите, в общем и целом, какие имеете представления о том, как семейство должно правильно вести свой бюджет, чтобы не обеднеть в минуту?

Каждый говорит своё мнение. Кроме…

— Оля Клыкова, а как считаешь ты? — спрашивает её учиха.

— Можно ещё раз вопрос? — ибо совсем зачиталась.

— Как по-твоему нужно наиболее рационально распределять семейный бюджет?

— Семейный?

— Да.

— Муж и жена одна сатана.

Марина Абдуловна на секунду впала в ступор.

— Сатана это уж точно. — говорит, глядя в упор на Олю.

А она вернулась к книге.

Но учительница продолжила:

— Поговорим подробнее про ведение бюджета. Вот допустим, Ермолаев долго копит на что-то, а у него словно сидит дьявол на плече и уговаривает всё растратить…

— Я не хочу, чтоб Клыкова на меня садилась!! — чуть ли не перебивая возражает он.

Не отрываясь от книги, Оля лишь закатывает глаза, слушая очередной гогот на тупую шутку про неё — «неужели блин это так смешно?».

Последним на сегодня уроком идёт безопасность жизнедеятельности. Ведёт его мужик Аркадий Петрович, и в последнее время основные темы там — военная служба по призыву.

Казалось бы, Олю это совсем не должно касаться — половой принадлежностью не вышла, поэтому можно не переживать. Как бы не так…

— На прошлом занятии мы говорили об основных положениях закона России «О воинской обязанности и военной службе», об организации воинского учёта и о категориях граждан, подлежащих призыву на действительную военную службу. Но удалось ли мне научить вас понимать это, осознаёте ли вы ответственность?

Мужская часть класса поочерёдно рассказывает, что они запомнили. Оля — читает, что с неё взять?

Затем уже препод взял слово:

— Кроме того, я считаю, вне зависимости от того, мужчина вы или женщина, эти важные аспекты жизни должен знать каждый. Клыкова, выходи.

«Охренеть!! Что за день сегодня, а?? На каждом-каждом уроке сегодня вызывают, да как так можно ваще?!?!». — думает она по дороге на «эшафот».

Пока Оля была в пути, он продолжил:

— Напоминаю, что во время войны очень много женщин отважно сражалось наравне с мужчинами. Яркий пример — 46-й гвардейский ночной бомбардировочный авиационный Таманский Краснознамённый и ордена Суворова полк, известный как «Ночные ведьмы».

Тут и Оля подошла.

— Итак, товарищ Клыкова, представим, что вы — военный комиссар. Ваша задача — осуществить призыв. Как вы это будете делать и чем будете руководствоваться?

Оля призадумалась. Что ей говорить? Она вообще ничего не знает по данной теме, да и устала уже весь день выступать сегодня. «Пофиг уже», — подумала она, — «нечего терять и мне уже всё равно».

— Как это сделала бы именно я? — переспрашивает.

— Так точно.

— Тогда я бы это сделала так. Мне необходимо осуществить призыв на битву против гоблинов. Я приду на кладбище, встану там, где больше всего места, руки к солнцу, и громко возвещу: «Именем короля мёртвых, ВОССТАНЬ МОЯ АРМИЯ!!!!!!».

Ожидаемо, громко заржали все, кто слышал это. Даже Аркадий Петрович. А Оле вообще по барабану, ибо у неё перед глазами идёт клип Hammerfall на песню «Hearts on fire».

— Какую оценку ты хочешь за эту провокацию?

— Никакую.

— Ответ неверный. Садись.

«Ну наконец-то». — прозвучало у неё в голове, в момент возвращения к чтению.

Так и кончились все занятия на сегодня.

Вышла Оля из школы. Погода солнечная и тёплая, красота. Жаль только потерянное время. Но на сегодня ещё есть дела. И всё же, ещё один лист добить всё-таки надо, а то в голове останется неоконченная мысль.

Потому села Оля на скамейку и стала читать.

Идёт время. Где-то минуты четыре. Вроде совсем чуть-чуть ей осталось из намеченного.

И тут ей что-то прилетело в левую лопатку, и упало туда же на скамейку, прям рядом с ней.

Глянула — помидор. Мельком посмотрела на свою одежду — не, ничего не испачкалось.

Оля быстро встала и огляделась по сторонам. И успела заметить, как что-то такое мелькнуло над листьями и скрылось в кустах.

Не зря у неё всегда были лучшие баллы за броски. Взяла Оля помидор, прицелилась и мощно швырнула туда, откуда прилетел.

Глухой звук.

И что видит — из кустов на неё выбегает Вадим Ширяев. А на башке у него — помидор всмятку.

— Адская тварь! Урою!!

Оля заняла оборону. Готовность, момент, удар — точное попадание ногой в очко, с размаху.

Ширяев согнулся от боли.

Идеальный момент, Оля тут же захватила его голову в клинч, и, коленом в рожу — он уже лежит на земле.

— Драться с дамой, это нонсенс. — предельно спокойно сказала она.

И удалилась.

Да уж, день. Точь-в-точь как у Чёрного обелиска — «день прошёл, а ты всё жив!». Хотя, есть одно утешение, уже в другой песне, у Трибунала — «если день не задался — не печалься, не грусти, завтра будет новый шанс — ты его не упусти!».

В любом случае, уроки на сегодня кончились, значит пора задания делать. Поэтому пошла Оля на кладбище.

Придя, осмотрелась вокруг. Вдохнула поглубже. Ах. Именно здесь она чувствует себя по-настоящему дома.

Здесь тихо и умиротворённо, единственные звуки — ветер, да вороны каркают иногда.

Уселась на какой-то могиле, открыла сумку и стала смотреть свои записи:

— Так, что у нас есть… Физика… Нафиг. Биология. Нафиг. Религиоведение — точно нафиг. Правоведение. Что у нас по нему? Гражданский кодекс… К чёрту кодекс. Матика — у Коли спишу. Химия. Так, на сей раз ничего интересного, поэтому нафиг. Немецкий. Хм, оставлю на потом. Информатика. Нафиг. Русский язык. Во, вот это ещё ничего, поделаю.

Включила «Нострадамуса» на своей мобиле — кнопочной «соньке» К750, и стала писать.

Смартфоном Оля не пользуется, поскольку для всего остального, кроме звонком, у неё планшет — там экран крупнее, производительность выше и функциональности больше.

Песня играет, ветер деревья качает, Оля пишет.

С русским языком разобрались, теперь можно заняться языком немецким. Песню тоже включила соответствующую — «Flieger grüss mir die Sonne».

Вроде всё.

И песня тоже кончилась. Прям тут же заиграла «Бетономешалка».

Да, это тоже хорошая песня. Стоп. Она же в другой папке, что за дела? — с этими мыслями взяла Оля телефон.

Это ей звонят оказывается! Из рекламной конторы.

Оля поспешила снять трубку:

— Да, слушаю вас?

— Оля, ты успеешь до шести сегодня?

— Да, ждите. Может быть плюс-минус минут десять.

— Хорошо, мы будем тут до половины седьмого.

Собрала Оля сумку и отправилась искать наиболее старую по годам жизни могилу, ибо считает, что чем старее захоронение, тем лучше земля для ворожбы.

Вроде нашла приблизительно то, что хотела. Набрала немножко земли в герметичный пакет и пошла домой.

По пути зашла в небольшой магазин:

— Здравствуйте Розалинда Петровна!

— Здравствуй Оля! Так долго пробыла в школе сегодня?

— Не, я ещё гуляла просто.

— Эх молодёжь! Отметки-то у тебя хорошие?

— Не, скатилась.

— Ну что же ты так. Мама и папа как?

— В плавании, как и всегда, третий помощник капитана. На прошлой неделе вышли из Мурманска и взяли курс на Таймыр. А мама… Да как всегда, за день то тут, то там, то в музей, то в архив, то в городское культурное управление, то вовсе в соседний город укатит по тем же делам. Такая вот работа у искусствоведа.

— Ты небось скучаешь одна?

— Немного. Ладно, мне два вискаса с кроликом, питьевой йогурт клубничный, виноградный сок одну коробку, печеньки «майская ночь», чай малиновый, булочки с помпушкой, паштет из гусиной печени, так, ещё фэри, две лампочки, две губки для посуды, красные свечки и кошачий туалет.

Купила Оля сей товар и продолжила движение.

Пришла в свой двор. Там ничего не меняется: пять этажей, четыре падика, и три бабки возле Олиного — Никаноровна, Митрофановна и Спиридоновна. Вот уж кому действительно вечно делать нечего.

Проводили Олю взглядами, да слышно было, как говорили они, что она такая умница, что так долго в школе пробыла и лишь сейчас возвращается.

Знает она прекрасно этих двуличных созданий. Стоит Оле только скрыться за дверью квартиры, так их «пластинка» тут же меняется.

Но покамест Оля отворила свою дверь, из которой выглядывает котик:

— Мурлок, вот ты где мой крысолов, всё, я пришла, как обещала утром.

Вывалила ему кормик в миску на кухне, а потом подошла к своему окну. Оно находится прям за спинами у этих «стражей подъезда». Приоткрыла Оля окно, послушать, что они теперь говорят:

— …девочка совсем одна. Не смотрит никто за ней. Предоставлена сама себе. Так до преступной среды докатиться недолго.

— Как выкрасилась в красный цвет, так всё, был человек и нет человека.

— Сначала эта сатанистка красит волосы, теперь ещё и губы, а потом на людей бросаться начнёт.

Оля слушает весь этот старушечий бред:

— Бросаться значит начну, да?

А они продолжают:

— Она вообще никому здесь не нужна. Мама только о работе одной думает, появляясь дома лишь по ночам, а отец всё плавает по морю без конца, забыв о семье.

— ПЛАВАЕТ ЗНАЕШЬ, ЧТО?? — негодует Оля.

Дочь моряка с рождения знает, что по морю ходят.

Решила устроить им провокацию, коли так напрашиваются. Провода у колонок на её компе длинные, поэтому поставила их на подоконник. Открыла окно побольше. Выкрутила максимальную громкость. И включила через них «Лесную песню» Кувалды и «Пока не ляжешь в гроб» Стахановцев.

Сама тем временем переоделась в плотные чёрные лосины и футболку Цитадели «ОНО».

Взяла флаеры, и говорит коту, отключая колонки:

— Я снова исчезну сейчас, а потом мы обязательно поиграем!

На этот раз Мурлок не очень хотел отпускать Олю. Ходит у неё под ногами и трётся об них. И то и дело норовит перегородить ей путь.

Оля взяла его на руки и заговорила ему на ушко:

— В чистом поле, в белом поле, было всё белым-бело. Потому что это поле белым снегом замело. И стоял в том белом поле белоснежно-белый дом, с белой крышей, белой дверью, с беломраморным крыльцом. Потолок был белый-белый, белизною пол блистал, было много белых лестниц, белых комнат, белых зал. И в белейшем в мире зале спал без горя и забот, спал на белом одеяле совершенно чёрный кот. Был он чёрен, словно ворон, от усов и до хвоста, сверху чёрен, снизу чёрен, весь — сплошная чернота!

Мурлок уснул. Оля положила его на стул, легонько погладила по голове и снова покинула квартиру.

Опять прошла мимо этих бабок. Те ей пожелали успехов. Ладно, пусть говорят, что хотят, но по очереди. А у Оли свои дела есть.

Примерно посчитала:

— Около ста… 8 падиков вроде будет достаточно.

Пошла по вечернему сентябрьскому городку раскидывать флаеры по ящикам. Время есть, пока ещё не поздно.

Сделано.

И вот Оля уже пришла за своей малой долей:

— Завтра для меня что-нибудь будет? — спрашивает, получив деньги.

— Завтра нет. В четверг приходи, 300 штук А5 напечатаем, осилишь?

— Срок?

— До понедельника управишься?

— Запросто. Могу даже раньше попробовать.

— Да сильно не торопись, у тебя ведь уроки ещё.

— Да хрен с ними.

Выйдя из рекламной конторы, двинулась в зоомагазин.

Пришла:

— Мне двух крыс. Цвет любой. Только, в разных клетках.

Идёт с купленными крысами снова через «бабко-патруль». Наверняка они уже видят её. Прям на ходу задумала Оля проделать жёсткий троллинг над ними, на сей раз уже просто ржаки ради, и потому прям демонстративно запела, проходя мимо этих бабок:

— И растворившись средь сотен зеркал, жизнь потеряв ты нашёл, что искал!

Перейдя порог дома, ненадолго остановилась, послушать, что они скажут:

— О, слыхали? У неё уже кто-то жизнь потерял! — доносится до Олиных ушей.

Она лишь усмехнулась и пошла дальше.

Не успела Оля открыть свою дверь, как Мурлок тут же рванул к Оле, учуяв крыс.

— Постой, постой, не здесь! Пойдём, где беспалевно.

Достала переноску, кот запрыгнул в неё, и пошли.

Куда бы пойти? Больше всего конечно же хочется на кладбище. Но туда дальше, а темнеет раньше сейчас, по дому хозяйничать в потёмках придётся. Поэтому пошли за гаражи.

Поставила клетки на землю. Кот уже вовсю пытается вырваться из сумки.

Взяла Оля длинную палку, приподняла ей дверцу у крысы:

— Первый пошёл!

Крыса пошевельнуться не успела, как Мурлок на первой космической скорости на неё набросился и в секунду оставил от неё лишь воспоминания.

После чего крысиный труп гордо бросил под ноги хозяйке.

Прекрасно, вернула Оля кота на исходную позицию и теперь то же самое со второй крысой:

— Делай два!

Со второй жертвой Мурлок разделался ещё быстрее.

Оля взяла его на руки и запела, медленно пританцовывая:

— Град очистить смог! Я вам без лишних слов! Помните меня, я был крысолов!

Вот теперь можно окончательно возвращаться. Тем более в сплетении желтеющих крон деревьев догорают последние лучи уже зашедшего осеннего солнца.

Поверженных Мурлоком крыс выкинула Оля в большой контейнер, посадила кота в переноску, собрала тонких сухих веток для своей ворожбы и пошли.

Когда добрались до дома, то бабок уже не было. Видимо на сегодня бдение завершено. «Да оно и к лучшему.» — думает Оля.

Пришли в квартиру. Кот потопал на кухню и принялся сухой корм трескать.

Оля сначала включила стиральную машинку. Потом, намочила швабру и немного протёрла пол.

Можно заняться ужином.

Достаёт Оля сосиськи:

— Так… Четыре мне, и две Мурлоку. — и кинула их в мультиварку, представляя себе, что это зелье из лягушек. — Это будет адская смесь!

А также зажгла газ под чайником.

Пока ужин варится, есть время поиграть.

Подключила Оля свою чёрную Hamer Diablo в комбарь и выкрутила максимальную громкость, ибо у металла лишь одно правило — ИГРАТЬ ГРОМКО!!

Первым делом поиграла заглавный рифф к «Steel meets steel».

Потом в который попробовала соло из любимого «Антихриста», но именно в аранжировке Сергея Терентьева.

Поначалу вроде получалось неплохо. Затем, раза четыре пробовала совладать с самыми быстрыми местами.

Психанув после пятого раза, принялась перебирать ольвийскую «Дождь» на чистом звуке.

А вот жратва готова.

Как и хотела Оля, положила она две сосиськи Мурлоку в миску, себе же четыре, взяла вилку и печеньки, налила чай и пошла к себе в комнату.

Хотела укусить:

— Ай! Горячая зараза!!

Теперь ждать, когда остынет.

Оля не привыкла терять время, поэтому снова мысли вслух:

— Посмотрим драки. — потянулась за планшетом. — Такс, по юэфси сегодня ничего интересного, а беллатор? Во, вот это ещё ничего, когда они там начинают? Через минуту? Фига.

Включала большую плазму, висящую на противоположной стене и стала смотреть.

На ринг вышли двое. Объявления, краткие правила… Начали.

Очень скоро комната наполнилась криками, которые боец всё равно не услышит:

— Куда ты бьёшь, а?? Вот опять, снова момент упустил! Руки выше! Руки выше, придурок!! Вот, вот, аааа, хорошая же была серия, и тут же слил?? Ноги тебе для чего? Во, во, ещё хороший пинок, вот хотя бы так, да, да что опять с тобой?? По корпусу мочи, по корпусу! А теперь по тыкве!! Ну что стоишь, ты же промахнулся! Закрывайся!! Справа! Теперь слева! Слева блин! Уходи из захвата! Во, давай, вали его! В партер давай, в партер! Да не снизу, а сверху! Перелезай наверх живо!! Ааа, тормоз!! Поднимайся! Прямым! Только прямым! Прямым, кому говорят!! Ты дерёшься как девчонка!!!!

Когда же боец отправил соперника на пол, Оля наверно громче всех на арене считала секунды до нокаута:

— ЧЕТЫРЕ!! ПЯТЬ!! ШЕСТЬ!! СЕМЬ!!! ВОСЕМЬ!!!! ДЕВЯТЬ!!!!! ДЕСЯТЬ, ДА НЕУЖЕЛИ?!?!?!?!?!

Еда зато остыла уже, поэтому можно лопать в один хариус. Но просто так есть скучно, а интересных боёв больше не ожидается сегодня:

— А говорят блин ещё, что хлеба и зрелищ народу через край. На деле же никакой игры на публику, а как победил вообще непонятно.

Оля встала, взяла лицензионный DVD с концертом Dark Tranquillity в Милане, воткнула его в дисковод, и снова уселась перед экраном.

— Да уж, назвал кто-то город именем этой дуры. — сказала Оля вслух, жуя сосиську.

За пять песен скушала все сосиськи и принялась за печеньки с чаем.

— У меня есть печеньки! — улыбается Оля — Переходи на мою сторону!

После десятой песни концерта Оля завершила свой ужин.

Выключать не стала, оставив фоном где-то позади, пока мыла посуду.

Лишь потом отключила, сходила в ванную и улеглась на постель. Изготовлением гнезда решила заняться в другой раз.

— Уже 10. Не знаю, наверно лишь к полуночи придёт — рассуждает Оля о возвращении мамы — заведу на всякий случай.

С этими словами установила Оля себе будильник на телефоне, на 6 часов, 6 минут и 6 секунд утра.

Хотела уже пробовать заснуть, но внезапно снова заиграла «Бетономешалка».

Кто же это может быть в столь поздний час?

Оля смотрит — отцовский номер. Взяла трубку:

— Нет кораблей!

— Что пройдут мимо нас! — моментальный ответ.

— Ну чего ты на ночь глядя?

— Извини доча, лишь сейчас появилось время. Да и вот-вот Карские ворота пройдём, связи никакой не будет.

— Потому что Умка залезет на ледокол и телефон скушает? — смеётся Оля в трубку. — Или капитан якорем надаёт? Он был жесток, и слабость не прощал!

— Что ж, значит с настроением у тебя всё в полном порядке. А мамы ещё нет?

— Неа. Походу сегодня она допоздна. Но ты не переживай, мне не скучно, нам с Мурлоком офигенно.

— А в школе как?

— Тебя никто не вызывает, тоже не парься. Ты это, сможешь из Мурманска потом привезти перья чаек?

— Тебе зачем?

— Да так… Для поделок…

— Постараюсь что-нибудь сделать.

— Прекрасно! Всё, я засыпаю. Люблю тебя!

— Я тебя тоже, Оля.

Теперь уже можно расслабиться.

Голова Оли опустилась на подушку. Глаза мечтательно закрылись под звон ключей поблизости…

Ещё один день прошёл…