The Poisonous Girlfriend (джен)

На протяжении целого месяца Каролина держала во рту лист мандрагоры, чтобы только испробовать опасное заклинание, на которое, наверное, были способны лишь единицы магов. А именно — перевоплощение в животное. Не больше одного из тысячи волшебников способны овладеть анимагией, а те, кто пытался, нередко застревали в облике между животным и человеком, из чего вытащить их уже было просто невозможно.

Но нельзя сказать, что девушку слова Макгонагалл уж сильно напугали. Скорее, заинтересовали, и теперь Каро на полном серьезе хотела попасть в список тех самых редчайших волшебников, способных перевоплощаться в животное по своему усмотрению. Разумеется, в самом Хогвартсе профессора этому научить ее не могли. Точнее, просто-напросто не хотели, ведь в противном случае ученик может пострадать, а родители, непременно, начнут винить во всем учительский состав Хогвартса.

На выполнение всех условий ушло больше полугода. И каждый день девушка терпеливо ждала чудо-погоды. То она тайком сбегала, чтобы найти «чайную ложку росы, где не ступала нога человека», то выискивала куколку мотылька, для которого обычно характерны отметины в виде человеческого черепа. Собственно, бабочкой проблема была только в том, что пришлось красть ее у профессоров.

— Amato Animo Animato Animagus, — говорит она заклинание, расположив кончик волшебной палочки у своей груди. И лишь затем выпивает зелье.

Каролина чувствует, как внутри нее начинает биться второе сердце. Мощно, куда быстрее ее собственного, что вызывало достаточно противоречивые и зачастую болезненные ощущения. Палочка падает на холодные плиты давно забытого всеми женского туалета. Девушка сначала пытается ее поднять, но вместо этого сваливается на пол, когда ее с ног до головы покрывает чешуя вместе с одеждой. И из-за того, что, по идее, покрываться должна была только ее кожа, ученица сильно перепугалась, думая, что что-то идет все-таки не так. Но если она вмешается в процесс или попытается воспротивиться, то перевоплощение может закончиться плачевным образом.

С каждой новой чешуйкой на лице она чувствовала прожигающую боль и пыталась не закричать, волочась по полу, когда ноги соединились между собой и начали уменьшаться в размерах. А это было безумно больно. Настолько ужасно, что она, кажется, даже потеряла сознание от сильного испуга, а очнулась уже не собой.

Вокруг все казалось внушительным, даже огромным. Она пытается опереться руками и подняться на ноги, но ни того, ни другого у нее уже не было, а тело извилось спиралью, когда девушка только подняла голову и частично свое туловище. Далее она медленно ползет в сторону огромной лужи возле раковины и смотрит в свое отражение.

«Змея. Отлично», — хотелось только облегченно выдохнуть, но непослушный черный язычок вырвался изо рта сразу же, как только она его немного приоткрыла. Крайне необычно. Но уже хотя бы радовало то, что перевоплощение прошло удачно. Ей и представлять было страшно то, как бы она осталась со слившимися ногами и покрытая чешуей с ног до головы. Наверное, зрелище бы вышло очень страшным. А если бы еще и рук тем временем лишилась? Стала бы огромным червяком с человеческой головой…

«Жуть!» — кобра брезгливо замотала головой и зашипела, стоило ей только представить себя таким монстром. И тут она слышит достаточно громкие и поистине пугающие звуки. Ритмичные, развязные, спокойные… Каролина напряглась всем своим естеством. Животные инстинкты говорили о том, что пора готовиться к атаке, а еще человеческий рассудок кричал, что нужно подождать.

Пришли гриффиндорцы. Та самая троица, что вечно попадает в передряги, нарушает правила и получает за это в конце баллы, потому что Альбус Дамблдор готов простить им чуть ли не все и, наверное, вплоть до убийства. Ведь иначе она не могла сказать, почему еще на первом курсе, когда они, слизеринцы, боролись за каждое очко, зубрили, словно проклятые, эти тесты и продумали целую тактику по набору очков с тем, кто к чему будет готовиться, эти трое, ни черта особо не сделав, получили столько баллов.

А если она прямо сейчас отправится туда, куда запрещено ходить, и сразит какое-то чудовище заклинаниями вроде того же самого Stunning Spell, ей тоже добавят за это очков и погладят по головке? Нет. Ее отчитают, отберут тридцать очков у всего факультета, за что «Спасибо» ей никто не скажет, а потом и вообще затронут тему с исключением за нарушение правил. И все почему? Потому что это справедливо. Но почему справедливость уже который год подряд обходит этих троих стороной?

— Змея! — младший Уизли скривил такую жуткую гримасу, что Каролина сама была готова его испугаться. — Что здесь делает змея? Г-Гарри!

А что парни забыли в женском туалете? Тоже, так-то, интересный вопрос, который можно было бы поднять с профессорами и выставить их извращенцами, из-за чего те наверняка потеряют очки. К слову, звучит как хороший план. Главное, жаловаться не их декану, а, все-таки, Снейпу. Уж он не станет жалеть гриффиндорцев, а Макгонагалл не посмеет вычесть со слизерина баллы в отместку «ни за что», на что однажды уже жаловался ей Малфой.

— Это не просто змея! Смотри, тут чья-то волшебная палочка! — заметила Гермиона, главный козырь всего факультета, что зарабатывает очки просто по щелчку пальцев и поднятию руки. Но ее, в отличие от Рона, Каролина уважала. Пусть на нее и наговаривали из-за грязной крови, но девушке казалось, что тогда им же самим за себя должно стать стыдно, потому что магловский ребенок буквально переиграл и уничтожил их во всех возможных областях.

— Ее превратили в змею?! — воскликнул Рон, пятясь назад, когда животное начало медленно ползти к ним, остановившись перед Поттером.

— Сейчас узнаем, — парень оставался спокойным и совершенно не боялся кобры, будто зная, что она ничего ему не сделает. Он сосредоточился на ее внешнем виде, вспоминая то, как впервые заговорил с змеей в зоопарке. Каким ярким было его удивление, когда та начала отвечать и реагировать на его голос, и как он испугался, когда услышал от нее слова благодарности, стоило ему неосознанно помочь той выбраться наружу. — «Тебя кто-то обратил в змею?» — девушка плавно качнула головой.

— «Я сама себя в нее превратила», — слышит он шипящий ответ, когда Каролина только-только подала голос, но говорила явно на незнакомом ей языке. И то, если это можно было назвать языком… потому что, если судить по лицам Рона и Гермионы, понимал ее только Гарри. Человек, что был для нее чуть ли не лучшим другом среди маглов и стал врагом по одному лишь велению шляпы, когда парень сам отстранился и не изъявил желание общаться с подлыми слизеринцами, абсолютно всех и каждого приравнивая к Драко. — «Впрочем, не знала, что это будет змея. Иронично вышло», — добавила она, посмотрев в сторону разбившегося хрустального флакона. — «Гарри, ты не мог бы выйти вместе со своими друзьями? Мне нужно сосредоточиться на том, чтобы перевоплотиться обратно. Зрелище не из приятных».

— «Ты знаешь, кто я?»

— «Назови хоть одного волшебника, который не знает твоего имени», — то, что он ее не узнал даже несмотря на то, что они учились вместе в магловской школе и теперь ходили на одни предметы в Хогвартсе, несколько огорчало. Но она понимала, что превратись Гарри в какое-то животное, и она тоже бы его ни капли не узнала. Как и любого другого человека на его месте.

— Она… в общем, говорит, что сама себя обратила. И просит нас выйти, чтобы вернуть себе свой облик.

— Подожди, ты хочешь сказать, что она анимаг? — пораженно-возмущенный голос Гермионы от чего-то вызвал сейчас отвращение.

— А в чем проблема? Макгонагалл и при нас спокойно перевоплощается, — пожал плечами Рон, когда змея прошипела:

— «Проблема в том, что это мое первое перевоплощение, идиот», — выругалась она, уже начиная злиться. Мало того, что она до сих пор чувствует двойное сердцебиение и тяжесть из-за отсутствия нужных конечностей, так еще и эти трое пришли помешать.

— А… она что-то сказала? Гарри, переведи.

— Проблема в том, что это мое первое перевоплощение, иди… Рон, — живо поправил Поттер, когда его лучший друг сразу же заметил неладное.

— Иди… Рон? — с прищуром спросил он, вновь взглянув на кобру. — Серьезно? Ты идиотом меня назвала? Не я застрял в змеином облике! Теперь точно никуда не выйду, пока не извинишься.

— «Я задушу тебя, если не выйдешь добровольно», — зло прошипела змея, но понял смысл, опять же, только Гарри Поттер.

— Рон! Если это первое перевоплощение, то все серьезно. Я слышала, что изначально анимагам приходится очень тяжело. Мало того, что сам процесс требует тщательной подготовки и выполнения огромного множества различных условий, так и само перевоплощение может… произойти неполностью. Человек может застрять между двумя обликами навсегда, — рассказала ему Гермиона. — Ты вообще слушал, о чем рассказывал нам профессор Снейп? Ликантропы, анимаги…

— Он же зельеварение у нас преподает. При чем тут ани… а, — все же, вспомнил. — Точно, он говорил, что ликантропы могут перевоплощаться по своему желанию.

— «Я же говорила, идиот. Так за что мне извиняться, если это правда?»

— Гарри, что она все шипит на меня? — спросил Уизли, когда его это уже не столько даже пугало, сколько раздражало.

— Она… просит прощения, — ответил парень, на что Каролина возмутилась и продемонстрировала это всем своим естеством. — Ей стало страшно, и она сильно перенервничала в процессе, из-за чего сейчас немного не в себе. Ей очень стыдно.

— «Что ты несешь?»

— А теперь говорит, что на самом деле считает тебя очень классным, Рон, — особенно громкое возмущение с ее стороны ясно давало понять об обратном. — Ой, я не должен был этого говорить? Прости, — обратился он к змее на старом добром английском, что, в свою очередь, вызвало подозрения у Гермионы, но вот Уизли явно остался довольным.

— Что? Меня? Серьезно? — поразился он, никак не ожидая настолько открытого признания. — Правда? Т-то есть… само собой. Это очевидно… а кто она?

— Мы все же пойдем. Гарри, спроси, не нужна ли ей будет помощь. Я… могу остаться на случай, если что-то пойдет не так. И помочь сосредоточиться.

— «Да свалите вы уже, пожалуйста!»

— Она благодарит за помощь, Гермиона. Но говорит, что справится сама, — неуверенно ответил Поттер, все еще фильтруя слова кобры, пока не обратился лично к ней: — «Мы подождем тебя снаружи, Каро».

«Так он все же узнал меня?»