Семейка цвета индиго (гет)

Когда дверь в кабинет босса Вонголы распахнулась, его хозяин разбирал бумаги, сложенные в несколько объемных стопок на столе, а ещё более внушительные кучи макулатуры преграждали проход в глубь комнаты.

В приоткрывшемся проёме возникла хохлатая макушка и огляделась в поисках чего-то. Или кого-то.

— Тсунаёши-кун?

Логично. Странно бы было, если бы в почти жилье Десятого Дона Вонголы, куда никто не пускался без разрешения, находился кто-то другой.

— Мукуро? Ты что-то хотел? — Названный отложил документы и обойдя стол, уселся на него — когда не было постороних можно и пренебречь этикой. Особенно если намечается что-то интересно-грандиозное. А как иначе объяснить поведение Иллюзиониста?

— Мне нужна твоя помощь. Вытащи меня из консервной банки Вендикаре, а то можешь лишиться хранителей.

— Вот как...

Теперь Савада начал понимать, о чём предупреждала его интуиция.

* * *

Хибари, как и любому хищнику, была необходима кроме стаи ещё и пара, но из всех знакомых, меньше всех раздражала Хром Докуро. А когда иллюзионистка ещё и почти избавилась от своей стеснительности...

Выбор сделан довольно быстро, за два года, что не позволило Облаку попасть в лапы светских пираний. Свадьбу сыграли быстро, и всё было прекрасно и чудесно...

— У нас есть полтора месяца! — Сообщила Хром мужу, после медицинского осмотра.

— А дальше? — Всё ещё непонимающе уточнил Кёя.

— А дальше у нас будет "пополнение" в семействе.

Было до того момента, пока не выяснился факт беременности Наги, и об этом не узнал её-почти-пере-опекун.

— Как ты можешь так спокойно об этом говорить? — С этих слов Хохлатого Ананаса и начались проблемы. — Столько всего надо приготовить к рождению ребёнка!

Если честно, вначале Хибари даже обрадовался проявлению внимание к своей подопечной от вечного соперника — сам он ни малейшего понятия не имел что делать при перепадах настроения будущих матерей. Но потом... Мукуро стало слишком много. Чего стоило лишь его:

— Тебе удобно Наги-чан? Хочешь чего-нибудь ещё? А... Кё-чан, сходи-ка за... (Тут начинался огромный список продуктов и вещей, которые можно было найти в магазинах, расположенных в противоположных частях города).

Повторялось это не единожды, убивать невыгодно (чревато последующим укоризненным взглядом), из-за чего приходилось выполнять чужие (!!!) приказы, даже больше — от Хохлатого травоядного!

Порой Хибари казалось, что он женился не на Хром. Мукуро было слишком много. Он был буквально везде, успевал окружить заботой свою ученицу и при этом успевал действовать на нервы всем окружающим.

Кёя даже начал испытывать ревность, и, что самое ужасное, он уже не мог точно сказать к кому и почему.

Когда же настала пора родов... Хибари даже начал сомневаться в своем отцовстве. Ну нельзя же так беспокоиться за чужого ребенка и его мать!

Увы, голосу разума, как уже успел выяснить Кёя, Рокудо не поддавался. А от волнения... Иллюзионист стал ещё более болтливым и, как следствие, раздражающим. Так ещё он и из змейки начал превращаться в снующее туда-сюда травоядное!

Это раздражало.

Внезапно открывшаяся дверь прервала тревожную атмосферу, переходящую в ауру ужаса, и помогло жертвам, то есть, прохожим, перевести дыхание. Медсестра же радостно оповестила «отцов»:

— У вас двойня!

Больница была единственным местом, к смешанным чувствам Кёи, где их приняли за шведскую семью. Обычно Мукуро воспринимался другими в качестве заботливого младшего(!) брата. Его, Хибари, или Хром, люди предпочитали не уточнять.

Мукуро, услышав новости, застыл и охрипшим голосом прошептал:

— М-можно?

Лицо сильнейшего иллюзиониста было в несколько раз бледнее чем обычно, немногим лучше того, что было у мужчины после заключения в Вендикаре, разве что не настолько худое. Размер синяков под глазами же полностью совпадал.

Когда худые руки с тонкими пальцами обхватили маленький свёрток, бледные губы мужчины растянулись в счастливой улыбке.

Хибари Кёя молча отвернулся, не желая наблюдать эту сцену.

* * *

Мукуро оккупировал детскую кроватку, давая счастливым родителям даже больше чем нужно отдыха, а его опека над ними в несколько раз превышала его заботу о Хром. Впрочем, молодая мать не возражала против и с радостью давала Мукуро возиться с детьми, так что иллюзионист практически не отлеплялся от малышей, лишь время от времени выполняя полученные им миссии в кратчайшие сроки.

Все, кто видели Рокудо с детьми, больше не могли сопоставить его образ с убийцей, сумасшедшим и просто жестоким человеком... Но всеми, у кого это получалось были лишь молодожёны и Тсунаёши, который периодически навещал семейство, чтобы убедиться, что живы все. Остальные хранители были рассмотрены как травоядные и в дом Хибари не допускались. Зря, наверное, но меняться свою позицию Кёя не спешил.

Обладатель облачного пламени замер в дверном проёме, наблюдая за спящим в окружении двойни Мукуро. Даже до выданной ему комнаты не добрался...

* * *

Дети, младший Изаму и старшая Рен, под влиянием Мукуро росли избалованными и изворотливыми и, судя по всему, для них иллюзионист был кем-то вроде доброго дядюшки, компенсирующего требовательного отца и строгую мать. Если бы и она проявляла чуть больше мягкости... Дети были бы окончательно потеряны и воспитанию не подлежали.

— Дядя, а я правильно делаю? — Вопрошала Рен, наклеивая на компьютер отца наклейки с облачками. Насколько знал Рокудо, его Хибари использовал на собраниях.

— Дядя, там... Там... Р-Роллу плохо... — Обратился за помощью сердобольный Изаму, в очередной раз обкормивший папиного питомца.

Проказы детей всегда были разными, но реакция обычно была лишь одна:

— Рокудо Мукуро! Настало время фаршировать ананасы...

В такие моменты иллюзионист предпочитал отсиживаться на кухне у Наги или возвращаться в особняк.

* * *

— Ананас снова у меня дома.

В ответ тишина.

— Он с утра до вечера сидит с моими детьми и балует их.

Дорогая ручка продолжала двигаться заполняя очередной очень важный документ, игнорируя исповедь облака.

— Точно ли я отец этих детей?

После этого вопроса Тсунаёши всё-таки поднял взгляд и уставился тяжёлым взглядом в своё облако. Это был не первый раз, когда Хибари приходил к нему жаловаться на Мукуро, беспардонно лезущего в чужую семью, но это был первый раз, когда его Облако зашло так далеко, что вслух усомнились в происхождении своих детей.

— Изаму, похож на Хром с твоими глазами. Выразительностью лица он пошёл в тебя же. Рэн, это вылитый ты, моложе и сменивший пол, её глаза прекрасного насыщенного фиолетово цвета, — Озвучил очевидное Савада, после чего хмуро поинтересовался: — Тебе ещё нужно что доказывать или ты закончил? Меня работа ещё ждёт, если что.

* * *

Мукуро хмуро уставился в окно, дожидаясь хозяина кабинета. Хром, которую заранее предупредили о неком «серьезном разговоре», вывела детей на прогулку в парк, так что беседе помешать никто не должен был.

— И здесь ты, — вместо приветствия констатировал Хибари, проходя в комнату. — Неужели ты готов от нас съехать, и ждал меня за тем, чтобы озвучить эту новость?

Иллюзионист устало уставился на мужчину, давая другой стороне высказать всё, что накопилось за шесть лет сожительства.

— Серьёзно, если тебе так нравятся дети, почему бы тебе не завести своих? Из тебя получится прекрасный отец, так что...

— Так что не мог бы я уйти и не мешать вам с Наги жить? — договорил Мукуро и усмехнулся своей ухмылкой, которую Кёя не видел с того момента, как Туман узнал о беременности Хром. — Я отлично понимаю твои желания и скоро уйду, раз это необходимо.

На лице Хибари появилось довольное выражение.

— Кстати, если ты до сих пор не уверен, дети твои. У меня в любом случае не было шансов.

Рокудо подошёл к двери и потянул её на себя. Внезапно, что-то вспомнив или решив для себя он обернулся к Облаку, и прошептал, впервые за разговор смотря прямо на собеседника своими дьявольскими глазами:

— Но детей у меня никогда не будет. Лабораторные крысы зачастую стерильны, ты знал, Кёя?