Дух перемен (джен)

Был тихий пасмурный вечер, когда в гавань Хориниса бесшумно, будто призрак, вошло огромное судно. Свернув потрёпанные непогодами и вражескими ядрами паруса, подобно тому, как складывает крылья усталая птица, корабль бросил якорь напротив торговой пристани. Каждый, кто бывал в Хоринисе, столице одноимённого острова, в неспокойные времена, наступившие после падения магического барьера над Миннентальской каторгой, без труда опознал бы в морском скитальце королевский галеон «Эсмеральда». Судно несколько месяцев назад было угнано безымянным героем, считавшимся избранником богов, и исчезло в неизвестном направлении. О судьбе его никто из остававшихся на острове ничего не знал.

Прибытие судна в гавань было событием даже в те времена, когда магическая руда из копей острова текла синим сверкающим потоком на материк, принося взамен баснословное количество золота, одежд, пошитых столичными портными по последнему слову моды, изысканных яств, жемчугов и пряностей с Южных островов, дорогих варрантских ковров и бесценных клинков из Нордмара. Во время наступившего впоследствии лихолетья, когда морские перевозки почти прекратились, каждый замеченный на горизонте парус на много дней становился предметом оживлённых толков на улицах и площадях города, в крестьянских усадьбах и охотничьих лагерях по всему острову. А уж возвращение легендарной «Эсмеральды» с её не менее легендарной командой должно было поднять на ноги всех, кто сохранял способность держаться на ногах, и даже тех, кто окончательно или временно этой способности лишился. Однако на сей раз ни одна живая душа не появилась на причале.

— Вымерли они там все? — удивлённо поднял брови Безымянный, вглядываясь в неровный ряд береговых построек, уже едва различимых в сумерках. — И маяк старого Джека не горит...

Капитан Йорген протёр рукавом окуляр бронзовой, сильно потёртой от времени подзорной трубы и навёл её на пристань.

— Что за демон?! — воскликнул он малое время спустя. — Клянусь хвостом морской сирены, я видел на берегу орка!

— Орка? — нахмурился Безымянный. — Неужели эти твари захватили Хоринис? Пожалуй, я должен сойти на берег и провести разведку.

— Я с тобой, — заявил Диего, нервно покручивая длинный чёрный ус. — Представляю, во что волосатые превратили мой дом!

— Нет, — отвечал Безымянный, — я пойду один. Нас слишком мало осталось, чтобы так рисковать. Вы же пока зарядите пушки и будьте готовы открыть огонь или поднять якоря. А я пошёл.

— Сейчас прикажу спустить шлюпку... — начал было капитан. Но Безымянный отрицательно покачал головой и, ласточкой перемахнув фальшборт, с тихим всплеском скрылся в воде. Друзья, с волнением столпившиеся у борта, увидели, как его голова показалась в нескольких саженях от причала и вновь скрылась из виду.

* * *

Безымянный ухватился за борт стоявшей у пристани рыбацкой лодки и, легко подтянувшись, одним движением выбросил поджарое сильное тело из воды. Подождал, пока солёные струйки стекут с доспехов на смолёные доски днища, проверил, легко ли меч выходит из ножен, и двинулся дальше. Пару мгновений спустя он уже стоял на пристани, настороженно оглядываясь по сторонам.

Большинство масляных фонарей, установленных вдоль причала, не горели. Из таверны «У одноногого разбойника» и заведения под говорящим названием «Красный фонарь» доносились приглушённые голоса. Вокруг же было безлюдно и тихо. Никаких орков он тоже пока не замечал.

Безымянный слегка расслабился, как вдруг пронзительный женский крик заставил его подскочить на месте и выхватить меч. Он бросился туда, где кричала женщина — в узкий проулок между таверной и домом картографа Брахима. Навстречу ему, ничего не видя перед собой от ужаса, выбежала молодая горожанка. Чепец был сорван с её головы, растрепавшиеся тёмные волосы рассыпались по плечам, белевшим в полумраке. Безымянный сразу отметил, что платье горожанки разорвано. Он бросился наперерез, намереваясь остановить женщину и узнать, кто на неё напал. Но она, подстёгиваемая испугом, с шумным всхлипом шарахнулась в сторону от его протянутой руки. А в следующее мгновение Безымянному стало не до беглянки, так как вслед за ней из-за угла таверны с рычанием показались две огромные сутулые фигуры.

Безымянный, сделав короткий взмах клинком, заступил дорогу волосатым насильникам. Орки остановились и что-то глухо забормотали, переговариваясь между собой. Потом, одновременно вырвав из-за поясов тяжёлые топоры, напали на дерзкого человека, вставшего у них на пути.

Короткий лязг, едва различимое взглядом движение, и вот уже один из орков недоумённо шарит по замшелым плитам в поисках выбитого топора, а второй с хриплым воем прижимает к косматому брюху рассечённую руку. Ухмыльнувшись, Безымянный начал двигаться, чтобы следующей серией ударов покончить с недооценившими его врагами. И вдруг резкий окрик заставил его остановить уже занесённую руку с оружием.

— Не сметь! Оружие на землю, руки за голову!

Безымянный быстро обернулся и увидел в тусклом луче света, пробивавшемся наружу сквозь немытое окно таверны, красные доспехи городских стражников. Служителей закона было пятеро, а нахальный голос их предводителя показался Безымянному очень знакомым.

— Мика, старый чёрт! Это же орки! — гневно ответил наш герой. — Вы что, ослепли?

Мохнатые виновники переполоха тем временем, подобрав топоры и злобно скаля клыки, скрылись в темноте проулка.

— Не груби стражникам при исполнении, — отвечал Безымянному Мика. — Немедленно сдай оружие и предъяви вид на жительство, иначе тебе придётся прогуляться с нами до казармы!

— Оружие тебе отдать, говоришь? — резко изменив тон, негромко протянул Безымянный. — Подойди и забери сам, если сумеешь.

Мика скорее почувствовал, чем увидел в темноте недобрую ухмылку Безымянного. И ухмылка эта разом охладила его пыл.

— А, так это ты! Тот парень, который, как рассказывают, победил драконов! — с наигранным удивлением воскликнул Мика. — Мы-то думаем, что за корабль в порт входит, а это ты вернулся...

— Хватит! — рявкнул Безымянный, сердито бросая меч в ножны. — Идём в казармы, я как раз хотел поговорить с лордом Андре.

— Пошли, — обрадовался Мика, поняв, что побоища удалось избежать. Дав знак своим подчинённым, он засеменил вслед за Безымянным, который уже размашисто зашагал вверх по главной улице Портового квартала.

— Только лорда Андре в городе нет. У нас Вульфгар теперь за главного... — бормотал за спиной Мика.

Безымянный тем временем оглядывался по сторонам, с удивлением отмечая происшедшие в городе перемены. Выражались они, прежде всего, в крепких дверях, появившихся на каждом, даже самом бедном доме. Хотя раньше войти в любое жилище города можно было беспрепятственно. Имелись и другие, трудно уловимые признаки, говорившие опытному глазу о том, что город нынче не тот, что прежде. Но рассмотреть подробности мешала стремительно наступавшая ночь.

— Почему улицы не освещаются? — прервал Безымянный на полуслове продолжавшего бормотать Мику.

— Как же! Господин Лариус приказали масло зря не тратить. Оно золота стоит. У нас по-новому теперь всё. Дух перемен... Посторонись!

Безымянный и сопровождавшие его стражники подались в сторону, пропуская трёх людей в длинных чёрных мантиях. Наш герой с удивлением посмотрел им вслед и вновь обратился к Мике:

— Это кто такие?

— Ищущие, кто же ещё. На моление должно направляются. У них там секта в бывшем доме Игнаца.

— Бывшем доме? А Игнац куда делся?

— На рудники упекли. Он алхимической деятельностью занимался без лицензии...

— Демон знает, что тут происходит! — отчаявшись понять хоть что-то, махнул рукой Безымянный. — Пошли быстрее. Может, хоть Вульфгар объяснит толком.

* * *

При виде вошедших Вульфгар быстро спрятал что-то под стол и вскочил на ноги.

— Мика, шныжий корм, ты почему опять без стука!.. — начал он, повышая голос, но вслед за тем узнал Безымянного и осёкся. — О, кого я вижу! Не чаял вновь приветствовать тебя на нашем острове.

— Привет, Вульфгар! Что у вас тут творится?

— Свободен, — кивнул Вульфгар Мике.

Дождавшись, когда стражники скроются за дверью бывшего кабинета лорда Андре, он расслабленно опустился на стул и извлёк из-под стола початую бутылку вина.

— Садись, — указал начальник стражи на свободный стул. — Поговорим.

Безымянный примостился у другого края стола. Вульфгар наполнил кубки и выложил на стол ломоть сыра. Безымянный молча извлёк из сумки у пояса кусок ветчины и прибавил к угощению.

— Ого, вот это прослойка! — оценил ветчину Вульфгар. — Кабанятина?

— Носорожина, — небрежно качнул головой Безымянный. — Пробовал?

— Не приходилось, — отвечал Вульфгар, отрезая от куска толстый ломоть. — У нас тут носороги не водятся. Они, говорят, всё больше в Миртане обитают. Так ты, выходит, на материке был? А чего вернулся?

— Да не понравилось мне там, — скривил небритое по обыкновению лицо Безымянный. — Думал, на материке люди дружно противостоят оркам, а они между собой больше грызутся. И вообще, странности всякие начались. Сражаться толком не могу — руки будто сами решают, как и когда ударить, а от моей воли ничего не зависит. На скалу пытался забраться, пальцы соскальзывают. Не иначе, наваждение какое... Да и выглядит там всё как-то странно. Как прибыли, я на Горна глянул, так чуть ума не лишился. Что, думаю, за идол с восковой мордой. А уж когда самого себя в лохани с водой увидел... Сюда же вернулись, и всё стало по-прежнему.

— Всё, да не всё, — ответил Вульфгар. — Большие на Хоринисе изменения, иначе мы теперь жить стали. Дух перемен!

— Я уже заметил. А что это за вид на жительство Мика с меня требовал?

— По решению городских властей, каждый прибывающий в город в трёхдневный срок обязан получить вид на жительство, который выдаётся по истечении двух недель после обращения. Не имеющие вида препровождаются за решётку и подвергаются штрафу. Слово в слово в указе так написано.

— Погоди… Выходит, получить вид нужно за три дня, но дадут его только через две недели? Что за чушь!

— Верно, чушь. Но не я же указ этот придумал. Мне велели, я исполняю. Впрочем, для тебя по старой дружбе сделаем исключение. Вот тебе чистый вид на жительство, впиши в него своё имя и ходи по городу спокойно, — развернул Вульфгар листок пергамента. — Ты вино-то пей. Настоящее, монастырское, а не то пойло, которым тип по кличке Вино людей травит.

— Нет у меня имени… А старина Вино, значит, опять взялся за своё? — усмехнулся Безымянный, поднимая кубок. — За встречу!

— Угу, за неё! — согласился Вульфгар, делая большой глоток и закусывая ветчиной. — Да, этот парень вовсю торгует палёным пойлом. Гонит, зараза, самогон, настаивает его на болотнике и разбавляет ягодным соком для цвета. У него шинок в бывшем доме Лемара. Сам-то Лемар в Верхний квартал перебрался. Они на паях с судьёй и лордом Хагеном банк открыли... Ну и жёсткая эта твоя носорожина!

— Но если вы знаете, чем занимается Вино, почему же не принимаете мер?

— Как так не принимаем? Каждую неделю приходим к нему с проверкой, делаем контрольную закупку, составляем протокол и штрафуем мерзавца на полсотни золотых. Самим нам тоже иной раз кое-что откалывается...

— Странно. Раньше его бы за такие дела за решётку засунули.

— Так то раньше! А теперь мы объявили независимость от королевства, и законы у нас свои собственные.

— Вон оно что... А орки и ищущие в городе по какому закону разгуливают?

— Так по новому и разгуливают. У нас же теперь равноправие разумных видов, веротерпимость и этот... как его... тьфу ты, пропасть!.. либерализм, язви его в душу! Орки на работу в городе устраиваются. У нас же нынче кадровый голод, потому как из-за войны и поборов рождаемость низкая. Многие волосатых нанимают с удовольствием, они же вкалывают, как проклятые, и плату большую не требуют. Жрут только много.

— Вот оно как…

— А ты думал! Некроманты и орочьи шаманы вместе с Лариусом, судьёй, магами Огня и главами торговых гильдий в городском совете заседают. Жители, правда, потемну за дверь боятся выйти, потому как орки, они, если напьются, и убить могут, и изнасиловать...

— И что, никто не возмущается?!

— Как же, попадаются такие несознательные! Миртанские шовинисты!.. Недавно был случай. Один пьяный портовый грузчик увидел возле таверны орка, который у Кардифа привратником работает. Подошёл, мерзавец, да и плюнул ему в шерсть на брюхе. А у орков, чтоб ты знал, это первейшее оскорбление. За него вызов на смертельный поединок полагается. Орк, однако, слабосильный попался, тощий и хромой к тому же. А грузчик — что твой голем! Вот орк и побоялся его вызвать, а вместо этого пожаловался Ширр-Шаку. Тот у городских орков вроде главаря, — пояснил Вульфгар. — Ширр-Шак свою братву собрал и явился к таверне. Грузчик, само собой, давно уже уплёлся куда-то, отсыпаться, должно быть. Им же, оркам, без разницы, кто из людей их соплеменника обидел. Они — за топоры и давай пластать всех прохожих без разбора. Горожане, видя это дело, разбежались, кто успел. А на следующий день собрались толпой на площади и стали требовать, чтобы орки в городе людские обычаи соблюдали. Даже у одного шамана в алхимической лавке окна повыбили!

— А вы что?

— Мы толпу разогнали, зачинщиков — в темницу. Нечего дружественные межвидовые отношения рушить...

— Но орков-то наказали?

— А то как же! Наши ребята потом с них целую неделю двойную мзду брали. Невзирая на то, есть вид на жительство, нет вида.

— И что, за решётку никого из них не засунули? — удивился Безымянный.

— Нет, только зачинщиков шовинистских выступлений. Одного даже к каторге приговорили. Он как раз в одной камере с Лобартом сидел.

— А Лобарта за что упрятали?

— За экстремизм.

— Чего-о-о? — едва не подавился сыром Безымянный.

— Оказывал, мерзавец, сопротивление. Не хотел подчиняться решению судьи о выселении их с женой с фермы.

— С чего это судья решил их выселить?

— Чего не знаю, того не знаю. Мне бумага поступила: гнать Лобарта взашей. А он, гад, молотилку схватил и двух стражников мне покалечил. Теперь сидит, суда дожидается.

— Я могу с ним поговорить?

— Поговори, коль охота. А я пока велю тебе койку в казарме приготовить. Негоже ночью по городу слоняться. Не ровён час, зарубишь кого, а мне отвечать потом.

* * *

Кроме Лобарта, в камере сидели ещё двое крестьян, какой-то лысый тип в чёрной залатанной мантии и тощий парень в штанах рудокопа из вытертой шныжьей кожи.

— Привет, Лобарт. Ты как здесь? — окликнул Безымянный бывшего хозяина фермы.

Лобарт удивлённо поднял голову. Под его левым глазом расплывался здоровенный синяк, а на порванной рубахе темнели пятна засохшей крови.

— Смотрите-ка, да это же, никак, наш избранник богов! — прохрипел Лобарт и закашлялся. — Всё нутро отбили, собаки.

— Чего ты натворил?

— Я? Я натворил?! — вскочил Лобарт и побелевшими пальцами уцепился за решётку. — Ты посмотри, что эти мерзавцы с нашим островом сделали! Крестьяне разорены, ремесленники мастерские позакрывали, паладины и ополченцы, которые честные, в отставку ушли и спиваются теперь помаленьку... Паладин Альбрехт на пару со стражником Пабло в лесорубы подались от такого позора. Руга из арбалета застрелиться пытался, да только глаз себе выбил, а потом в секту ушёл...

— Объясни толком, в чём дело-то? — взмолился Безымянный.

— Дух перемен, будь он неладен! Отделились, понимаешь, от королевства, порядки свои ввели. С орками и некромантами воевать перестали. Решили сотрудничать и уважать друг друга. Уважаем, правда, только мы их. А куда деваться? Палкой уважение вбивают! Орки же нас уже и за людей не считают, некроманты в секты заманивают. Только торгашам из Верхнего квартала хорошо. Скупают у гоблинов дешёвые товары, весь рынок ими завалили, а свои ремесленники и мелкие торговцы без работы остаются...

— Ты о себе расскажи. Что случилось-то?

— Что и с другими. Налоги нам снизили, но стали требовать грамоты какие-то, чтобы землю пахать можно было, зерно продавать, овец стричь. На всё грамоту подавай! А за каждую грамоту в ратуше золото требуют. И до того довели, что пришлось к Лемару идти, в долг брать под урожай. Он же, кровопийца, золота одолжил, но взял с меня грамоту, что я землю ему в залог отдаю.

— И ты долг не отдал?

— А как отдашь, если ни зерно, ни репу, ни сыр никто не покупает? Гоблины и некроманты весь город дешёвой жратвой завалили, а обычную простым жителям покупать не на что. Выращивают всё на алхимических зельях и тёмных заклинаниях. У людей с той еды потом почки отваливаются, а у иных, говорят, щупальца прямо на лице растут. И в молоко сок болотника добавляют. Кто того молока раз-другой отведает, от моих овец уже покупать не хочет. Да ещё эти окорочка мясных падальщиков... Ну, в общем, не отдал Лемару долг, он мою землю некромантом и продал. А мы ведь спокон века!.. Пятнадцать поколений моих предков землёй той владели! Я ж там каждый комочек, каждую былинку знаю!

— Неужели некроманты землю обрабатывать начали?

— Они сами что ли? У них зомби и големы работают, а сами они только волшбу творят, чтобы из земли всё пёрло быстрее. По три урожая за сезон снимают! Всех по миру пустили — и Акила, и Секоба, и Бенгара. Из прежних землевладельцев только Онар остался. Они с лордом Андре кумпанейство создали. Андре-то сейчас золотой шахтой заведует в Долине Зодчих, а бывшие разбойники у него в надзирателях. Золота девать некуда, вот он и решил его в землю вкладывать. Онар всех крестьян повыгнал, зелий у некромантов накупил и нанял целое стадо гоблинов на полях работать. Это, говорит, современная ин-тен-сив-ная технология. Во, слово-то мудрёное...

— Так, картина проясняется, — пробормотал Безымянный. — Ты посиди тут покуда, а я завтра постараюсь тебе помочь.

— Посижу, куда ж я из темницы денусь, — невесело усмехнулся Лобарт. — На тебя теперь вся надежда, Избранный.

* * *

В Верхний квартал Безымянного не пустили. Прямо перед ним в ворота с важным видом прошёл лохматый орочий шаман, увешанный перьями и высушенными человечьими головами. Он презрительно покосился на Безымянного, выловил подмышкой блоху и проследовал мимо охранников, склонившихся в почтительном поклоне.

Безымянного подмывало расшвырять этих нагло ухмыляющихся щекастых парней, ворваться в ратушу и, грохнув кулаком по столу, призвать к ответу губернатора Лариуса. Однако он прекрасно понимал, что после этого ему придётся погибнуть самому или вырезать половину Верхнего квартала, пробиваясь за пределы городских стен. Скрипнув зубами, наш герой с яростным скрежетом развернулся на окованных сталью каблуках и стал нарочито неторопливо спускаться по широким ступеням каменной лестницы.

Вдруг за спиной у него раздался торопливый топот чьих-то ног.

— Эй, почтенный, тебя господин губернатор к себе требуют!

— Меня? — обернулся Безымянный.

— А то кого же! Бегом давай, их превосходительство ждать не любят.

— Подождёт, — проворчал Безымянный, бегло оглядывая молодого парня в одежде секретаря.

Охранники нехотя посторонились, пропуская его в Верхний квартал.

Миновав арку, наш герой заозирался по сторонам. Дома богатой части города, подновлённые и свежевыбеленные, были украшены красочными вывесками. Впрочем, такие же вывески бросались в глаза и в Нижнем квартале. «Услуги лицензированного некроманта: оживление мёртвых, умерщвление живых и мелкие козни!», «Самые низкие проценты на Мордраге! Хоринисинвестбанкъ», «Механический сворачиватель косяков производства Гоблинской ремесленной корпорации. Вдохни глубже, Хоринис!», «Заклинания вечной молодости. Недорого. Гарантия две недели», наперебой кричали вывески. С последней, кстати, зазывно улыбалось ярко намалёванное лицо Сони из «Красного фонаря».

Прямо посреди улицы здоровенный чёрный орк с варгом на поводке на непонятном языке спорил о чём-то с некромантом, сохранявшим мертвенное спокойствие на бледном до синевы лице. Навстречу чинно прошествовали два ушастых гоблина с золотыми цепями на шеях. Цепи даже на вид казались очень тяжёлыми и гнули к земле остроухие головы гоблинов. Разодетый в пух и прах Лютеро с важным видом отчитывал молодого мага Огня. Служитель Порядка и Света с виноватым видом кивал после каждого слова, заглядывая торговцу в рот. У каждой двери топтались ражие охранники, в некоторых из которых нетрудно было узнать бывших разбойников из Минненталя.

Из-за всего этого короткий путь до ратуши показался Безымянному непомерно длинным. Но вот, наконец, и величественная резиденция губернатора Лариуса с парой толстомордых стражников у входа. Юркий секретарь уже поджидал Безымянного в дверях, приплясывая от нетерпения.

— Скорее же, не то господин губернатор изволит рассердиться!

— Перетопчется, — проворчал избранник богов, направляясь в приёмную залу, где ещё совсем недавно размещался штаб паладинского воинства лорда Хагена.

* * *

Губернатор Лариус, прежде правивший островом от имени короля Миртаны, а ныне — от лица всенародно избранного совета Хориниса, восседал в роскошном кресле в центре помещения. Рядом с ним, в креслах поскромнее, вольготно расположились судья, давешний орочий шаман, некромант в чёрной острокрылой мантии, проходимец Гербрандт, некогда изгнанный Безымянным и Диего из Верхнего квартала, а также паладин Ингвар в начищенных доспехах и украшенном жемчугом и аквамаринами головном уборе вместо шлема.

Все они уставились на вошедшего Безымянного. Он в ответ одарил разношерстное сборище насмешливым нагловатым взглядом.

— Явился! — воскликнул Лариус, выдержав небольшую паузу. — Ну, что скажешь в оправдание своих преступлений, негодяй?

— Не пойму я, Лариус, о чём это ты ведёшь речь, — протянул наш герой. — О каких таких преступлениях?

— Не притворяйся! — стукнул кулаком по подлокотнику кресла Лариус. Безымянному показалось, что от удара жирного кулачка губернатора вздрогнули стены. Или это снаружи что-то загрохотало?

— Массовый побег заключённых с каторги твоих рук дело? А злонамеренный подрыв обороноспособности нашей молодой суверенной державы? — продолжал обличать губернатор. — Я уже не говорю о зверском истреблении наших дорогих союзников — орков и почтенных служителей культа...

При этих словах Безымянный насмешливо покосился на некроманта. Тот невольно закаменел лицом, а орк шумно засопел, раздувая ноздри. Но наш герой уже снова перевёл взгляд на Лариуса и прервал его на полуслове:

— А вот о подрыве обороноспособности подробнее, пожалуйста. Что ты под этим разумеешь?

— Ты мне не тыкай! — надсадно заорал губернатор. — Драконов перебил? Перебил! В итоге мы лишились возможности создать самые мощные на Мордраге военно-воздушные силы. Пиратов, следуя духу перемен, мы приняли на службу в таможню, а возможности использовать драконов лишились по твоей милости. И галеон ты угнал, мерзавец!

— Ну, положим, галеон принадлежит королю Миртаны, а вовсе не вашей самозваной державе. Перед ним мне и отвечать. А драконы были врагами Инноса и людей, за что и поплатились. Как и орки с ищущими.

— Что?!! Ты ещё перечить мне будешь?! — вновь заголосил Лариус.

— Не ори. Я не затем пришёл, чтобы выслушивать ваши бредни. Сколько нужно заплатить золота, чтобы покрыть долги крестьянина Лобарта, освободить его из темницы и вернуть ему ферму?

— Бунтовщик Лобарт не может быть освобождён ни за какие деньги, — опередил побагровевшего Лариуса Ингмар. — Он не только не выплатил долг почтенному банкиру Лемару и оказал сопротивление при выдворении с уже не принадлежавшей ему фермы, но и призывал заставить орков уважать человеческие обычаи. А это уже шовинизм! Такое не прощается! Я вот, к примеру, привёз свою семью с материка, где заправляет кровавый тиран Робар, и определил сынка в орочью школу, чтобы он с детства изучал язык дружественного народа...

— Своего сынка можешь хоть шныгам отдать! А Миртаной вместо Робара теперь правит отважный Ли. Это так, к сведению, — не стал слушать предателя-паладина Безымянный. — Но суть не в этом. Ты мне лучше скажи, что вы собираетесь делать с Лобартом и другими заключёнными?

— Заставим молиться у статуи Белиара, — холодным бесцветным голосом проговорил вдруг некромант. — Мы теперь со всеми преступниками так поступаем. Они молятся до тех пор, пока у них остаётся жизненной силы лишь на то, чтобы работать в рудниках Минненталя, принадлежащих городу на паях с лордами Хагеном и Гарондом. О бунте каторжники после этого уже не помышляют, так как первый удар надсмотрщика валит их с ног. А золото, которое Белиар дарует за молитвы, поступает в городскую казну.

— Вот твари! — с чувством выдохнул Безымянный.

— Я бы посоветовал выбирать выражения, — всё так же холодно продолжал некромант. — Экономически неактивное население так или иначе обречено на вымирание вследствие объективных социальных законов.

— Точно, — вставил Гербрандт, — нищее быдло, которое не смогло прорваться к кормушке, должно передохнуть. Это нужно для очищения нации. Так что советую тебе забыть об этом неудачнике Лобарте…

— И выслушать то, что мы хотим предложить тебе, — продолжил некромант с чуть заметной улыбкой. — Твои способности и имеющийся у тебя амулет под названием Глаз Инноса, о котором нам сообщил почтенный Пирокар во время недавней конференции, могли бы очень пригодиться...

— Ты думаешь, пёс, что я стану служить вам?

— У тебя нет выбора...

Речь некроманта была прервана самым безобразным образом. Бряцая доспехами, в залу ввалился рыцарь с окровавленным и закопчённым лицом. Сделав пару шагов, он с лязгом рухнул на одно колено.

— Господин губернатор, нападение провалилось, — проговорил он. — Как вы и приказали, мы попытались захватить галеон «Эсмеральда». Однако мятежники оказали ожесточённое сопротивление... Это демоны, а не люди! Мы потеряли больше половины воинов, береговые батареи уничтожены, в Портовом квартале пожар...

— Что??! — просипел губернатор сорванным горлом.

— Как это могло случиться?! — закричал Ингмар.

— Гхараза дхутта! — взревел орк.

Все они разом вскочили с кресел и уставились друг на друга.

— А вы говорите, нет выбора, — спокойно произнёс Безымянный, обнажая меч. — Выбор есть всегда.

* * *

— И что мы будем делать дальше? — спросил Диего, который пытливо смотрел в покрытое ссадинами лицо Безымянного, прищурив разбойный чёрный глаз.

Остальные спутники избранника богов столпились вокруг, напряжённо ловя каждое слово.

— Как сказал один почтенный маг, ныне покойный, выбора у нас нет, — ответил Безымянный. — На Хоринисе завёлся какой-то Дух Перемен. Из-за него прекрасный остров превратился в сущее подобие Чертогов Ирдората. Сдаётся мне, что это и не дух вовсе, а гнусный демон. Изгнать же этого демона кроме нас некому.

— А справимся? — почему-то шёпотом спросил Лестер.

Ватрас же только шумно вздохнул и грустно покачал головой. Старый маг не любил насилия. Однако в глазах Мильтена, Горна и остальных уже горел боевой задор.

— Со Спящим справились, и с этой нечистью разберёмся, — уверенно ответил Безымянный, деловито осматривая свежие зазубрины на лезвии верного клинка.