День Иваныча (гет)

День Иваныча

Вадим Иванович-обычный житель России. Один из 145 миллионов человек, населяющих нашу прекрасную родину. Ему 25 лет, и он работает грузчиком в одном из магазинов. У Вадима Ивановича было прекрасное будущее и хорошие способности, но данный ему прямолинейный характер порушил общение со многими людьми, окружавшими его, ведь сладкая ложь для большинства людей звучит намного приятнее правды. В 20 лет он бросил институт, и его призвали в армию, где он дослужился до ефрейтора. Уже тогда он поражал своим холодным и тусклым взглядом сослуживцев. Мир, казалось, не мог вместить всех его мыслей, и из-за этого он только курил по вечерам на балконе, смотря на закатный город, а потом записывал все свои рассуждения о прошедшем дне в свой ежедневник. Когда холодный ветер обдувал его молодое и усталое тело, он растворялся в высшей степени блаженства, после чего делал глоток безалкогольной "Балтики", такой освежающий и нежный.

У Вадима Ивановича была девушка, но она оказалась шлюхой и дрянью, встречаясь параллельно с богатеньким мажором. Узнав об изменах, до этого прежде спокойный и холодный Вадим Иванович воспылал гневом и выгнал свою вторую половинку из дома практически пинком. Моральные принципы не давали ему поднять руку на девушку, но в душе он готов был убить её, потому что его вера в светлые отношения пала.

После расставания он через некоторое время сошёлся с другой девушкой. Та попала в похожую ситуацию, оказавшись жертвой прогнившего и деградировавшего тупицы и бабника. Поначалу у них было всё хорошо, но в этой ситуации минус на минус не дал плюс, и они расстались, даже фактически не дойдя до полноценных отношений. Надежды Вадима Вадимовича разругались одна за другой, он он верил, что "вот чуть чуть подрасту, и ровесники мои подрастут, и голова у многих на плечи встанет". Вернулся после армии, пожил-пожил, и понял, что... Нет. Голова на плечи не встанет. Нынешнее поколение стало куда более инфантильным. Оно не хуже, чем поколение 90-80-70х, нет, просто его пороки растягиваются на более длительное время, и нынешний 20-23-летний человек зачастую не взрослый гражданин, а "изросший подросток". А ещё нынешнее поколение лжёт даже само себе, так как неспособно признать свою испорченность и свои истинные намерения. Конечно, в какой-то степени эти черты присущи каждому поколению, но прискорбно, что в современном мире, в мире развития науки и этики, психологии, милосердия, мы до сих пор такие же звери, какими были и раньше...

Прошло время, и снова наступила армия. Только теперь всё по-настоящему-стрельба, пули, взрывы... Вадима Ивановича мобилизовали, чего он сам не ожидал, и уже через три месяца он стоял в бронике и с автоматом на "земле шахтёров". Если честно, он плохо понимал происходящее, и когда впервые в своей жизни убил человека, пустил слезу, но тут же вытер её. Вот его письмо с фронта:

"Мама и папа, пишу вам из * * *

. Если честно, я морально раздавлен. Сегодня едва не убило, видимо, Бог миловал. Но я устал. Мои нервы на пределе. Кажется, они вот-вот, словно натянутая струна, порвутся, сыграв свою последнюю мелодию в этом бессмысленном и холодном мире. Бесполезно, жить бесполезно! Повсюду обман, трусость и предательство. А мы, как куски мяса, ещё и убиваем друг друга... Я не представляю своей жизни без вас, я вообще свою жизнь дальнейшую не представляю. Что я буду делать на гражданке? Ни образования, ни стартового капитала у меня нет, и мой удел будет существовать, существовать в нищете, посреди множества таких же нищих и озлобленных, обманутых людей, которые и сами научились обманывать и предавать... Война для меня не закончится, меня ждёт ещё множество тяжелейших боёв на внутреннем фронте. И победа в них может мне не достаться, ведь борьба с самим собой наиболее трудна. Я не знаю, что будет завтра, что будет через минуту и что будет через секунду, жизнь слишком непредсказуема. Но я верю, что всё будет хорошо, я не теряю надежду на лучшее. Люблю вас. "

Вот ещё одно его письмо, пришедшее вскоре после первого:

"Обстановка крайне тяжёлая. Мы отступаем. Я уже не знаю, на что надеяться и во что верить. Ребята также в ужасе. Один из них пошёл, чтобы закрыть ипотеку, другой чтобы закрыть кредит, третьего мобилизовали, в итоге первый и третий погибли сегодня утром... Лично меня греет ваша фотография, которую я всегда ношу под сердцем. Некоторые роты братаются и складывают оружие, причём зачастую в этих ротах родственники оказываются в противоположных, вооющих сторонах, но после братания общаются как ни в чём ни бывало. Не так давно там так отмечали Пасху. Всё-таки мы братские народы, а зачастую даже граждане одной стороны, поэтому по-другому как войной гражданской я это назвать не могу. Хотя на стороне противника воюет много европейцев и американцев, порой целыми полками, с новейшим вооружением. Интервенты дербанят нашу страну, разгуливая по ней, как во время Гражданской войны в 1917-1922 годах. Нас вот-вот возьмут в кольцо два американо-польских полка, и даже если мы выберемся, то нас накроет полк русских людей, перешедших на сторону врага. Повсюду диверсанты... Надеяться остаётся только на Бога и на чудо. Если что, не поминайте лихом, и не тратьте на мои похороны баснословные деньги, просто поставьте скромный крест на моей могилке. И если меня предложат посмертно наградить какой-нибудь медалью, скажите, что я был против этого, я не достоин такого. Целую вас."

И вот последнее письмо, вскоре после которого Вадим Иванович получил ранение и вернулся домой:

"Мы выжили, но понесли огромные потери. Трупы даже никто забирать не стал, они там лежат и гниют на окровавленной земле. Соседний полк развил наступление и освободил * * *

от врага. Испытываю ли я радость, что выжил? Не знаю. Я опустошён и измотан."

Три месяца горячей точки в какой-то степени ожесточили характер Вадима Иваныча, но не разрушили его личность и даже заставили ещё раз подумать о многих философских вопросах, о бренности жизни и её смысле. Получив через три месяца тяжёлое ранение, он был демобилизован и полгода лечился. Всё было как в тумане...Вадима Иваныча признали негодным к продолжению военной службы, так как на 100% восстановиться после ранения он не смог, но к физическому труду был способен, а потому сразу же стал искать работу на гражданке. Первые несколько месяцев он жил на довольно немаленькую сумму, выплаченную ему в начале службы, но потом она закончилась и началась суровая бедная реальность с постоянным страхом о возможной нищете. Приходилось иногда просить денег у родителей, что казалось ему постыдным. Конечно, он думал вернуться в универ, но даже если бы он его закончил, это не дало бы ему высокую зарплату, так устроена наша реальность, что порой приходится потратить множество усилий и лет на достижение мечты, а потом жить впроголодь... Такова участь большинства фармацевтов, психологов, учителей, врачей... Конечно, если глаза горят, то зарплата не так важна, но вот горящие глаза на хлеб не намажешь, горящими глазами не прокормить детей, жену, пожилых родителей...

Жизнь его стала серой и однообразной, и только компьютерные игры, баночка пива и просмотр телевизора могли разнообразить её и развеять скуку. Сны его были куда более неоднородны, так как порой он вскакивал, так как ему снились взрывы и перестрелки, но порой даже не хотел просыпаться, так как во сне его жизнь была куда лучше, и вариант с "во сне его жизнь была куда лучше" всё-таки преобладал над вариантом о ночных кошмарах. Постепенно его увлечение безалкогольным пивом переросло в увлечение уже алкогольной версией этого пенного напитка, а потом и в пристрастие к водке. Вадим Иваныч стал выпивать, и порой довольно крепко, из-за чего получал часто получал выговоры на работе. Хотя иногда его всё же накрывали чувства, и он писал пронзительные заметки, например, вот одна из его заметок про любовь:

"Сегодня мой день прошёл с мыслью о любви. Что есть любовь? Наверное, она возникает далеко не сразу, а лишь спустя десятилетия, когда супруги уже многое пережили, а до этого в их отношениях доминирует или симпатия, или влюблённость. Жаль только, что в нашем мире любовь стала происходить реже солнечных затмений, а те люди, которые способны на любовь, подавлены и разбиты гнилым большинством".

В один обычный день Вадим Иваныч возвращался с работы, чтобы также выпить и рубануться в компьютерную игру. Закат опускался на город, дул холодный ветер. Войдя в свою квартиру, парень снял одежду и повешал её на крючок, сходил помыл руки и сел за компьютер, сразу же жахнув рюмку водки. После этого он засел в какую-то игру, и был явно увлечён ей. Периодически Вадим Иваныч выпил по рюмочке водки, и внезапно ему стало плохо. Резкая боль в груди, отдающая в спину, сразила его, а опьянённое состояние не дало ему возможности добраться до телефона, и вскоре он умер. Он умер. Не стало ещё одного человека на нашей бренной планете. Его сердце, его мотор, безвременно заглохло, он перестал дышать и превратился в обездушенную груду костей и мяса. 25 лет, четверть века он ходил вместе с нами по земле, пил, ел, отдыхал, уставал, а теперь впереди новая жизнь, жизнь в чёрном деревянном ящике на глубине двух метров.

Труп Вадима Иваныча обнаружили в квартире родители, которые не смогли до него дозвониться. Будучи разбитыми от горя, они рухнули на пол и заревели.

Похоронили Вадима Иваныча на третий день после смерти, поставив на его могилу скромный деревянный крест и положив к нему несколько веночков. Все плакали, чуть ли не убиваясь от горя, особенно тягостно было смотреть на родителей покойного. Плакали все.

Прошло полгода со дня смерти Вадима Иваныча. За могилой его ухаживали, и выглядело она довольно прилично. Находилась она рядом с берёзой, которая, казалось, тоже горевала о безвременной кончине молодого парня. А ведь сколько пользы он мог принести Родине и человечеству! И где он сейчас? В сырой земле, и только ветер и шум листвы тревожат его вечный покой.