Солнце (джен)

Кто придумал, что солнце спасает? Разве это на самом деле так? Когда восходящее солнце только-только начинает освещать мир и выводить его из тьмы, разве сам мир изменяется? Разве не остается он таким же темным и мрачным, каким был под покровом ночи? Просто солнце заставляет прятаться людские страхи. Заставляет их укрываться в самых дальних уголках души, ослепляя своей яркостью.

Только, что делать человеку, если вся его душа настолько погружена во тьму, что даже самой сияющей звезде неподвластно озарить и малой ее части. Но солнце жестоко. Если оно не в состоянии подарить свет одной душе, то всегда отыгрывается на другой. И совсем не важно, кто владелец — преступник или тот, кто помогает справедливости восторжествовать.

Слюна стала такой густой, что забивает горло. Язык распух и липнет к небу. Ничего вокруг не видно, только яркие лучи солнца жгут глаза. Воздух такой горячий, что его можно резать ножом. Хочется дышать, но нос забивается песком. Обжигающий ветер заставляет песчинки танцевать странные танцы, неподвластные человеческому пониманию.

Пустыня никогда не оставалась без жертвоприношений. Она всегда собирала с людей свою дань. Сколько скрывается трупов под толщей песка? Кто и как умер? Что страшнее — разодрать горло голыми руками, когда невидимый нож режет гортань на куски и заставляет ими давиться, или когда песок превращается в еще более жестокого мучителя, замуровывая нос и горло, не давая вдохнуть ни глотка воздуха.

А еще жажда. Нестерпимая жажда. Кожа на губах стягивается и становится похожей на печеное яблоко. Влага вытягивается, также как сок из яблока. Губы трескаются, и даже собственная кровь становится лишь тем, что может облегчить жажду.

Страшные истории всплывают в памяти. Пустыня не просто убивает. Она заставляет людей перестать быть таковыми. Как может называть себя человеком тот, кто вцепившись в горло родному сыну, пытается утолить свою жажду его кровью? Кто не слыша криков, зубами отрывает куски кожи и с наслаждением втягивает в себя соленую красную влагу. И все сильнее вгоняет зубы в плоть, пытаясь напиться вволю, позабыв обо всем на свете. Капли крови стекают по лицу, смешиваясь со слезами только тогда, когда крики еще живого ребенка превращаются в хрипы, над которыми весело смеются солнечные зайчики. И никто никогда не найдет его тела, потому что оставшийся от него кусок гниющего мяса съест то же самое солнце. И лишь пара костей поможет рассказать о давнишней трагедии.

Сара отвела взгляд от полузасыпанных песком человеческих костей, подняла голову и взглянула на небо. Солнце поднималось выше, его лучи жгли все сильнее, а пить хотелось все больше. Боль разливалась по всему телу. С каждым мгновением идти становилось тяжелее.

Только вот никуда не делась вера в то, что солнце может спасти. Ведь сколько раз именно его лучи помогали выбираться из самых темных углов собственной души и заставляли делать очередной шаг вперед. И только оно никогда не предавало, а значит, не следует терять веру в то, что оно снова укажет верный путь, который никогда не был для Сары Сайдл простым.