Ангел (джен)

Анхелика всегда хотела быть хорошей девочкой. Ведь так говорила ей бабушка: «Хорошие девочки попадают в рай». Для бабушки, которая каждую субботу и воскресенье ходила на мессу, эти слова не были пустым звуком. Кларита Анжелиста, родившаяся в очень верующей семье, никогда не забывала свои корни. Анхелика всегда удивлялась, как набожная бабушка могла глубоко верить в Бога и его заповеди и при этом покупать тыкву, вырезать и раскрашивать ее вместе с внучкой на Хэллоуин, хотя считала, что в Америке этот праздник уже давно превратился в настоящий вертеп. Потом, когда Анхелика подросла, она поняла, что бабушка это делала ради нее. Чтобы она вписалась в окружающий мир и не выглядела белой вороной.

Анхелика вместе с бабушкой жила в большом и светлом доме в небольшом городке во Флориде. Несколько раз они вместе ездили в Майами. И вместе изумленно рассматривали большой город, яхты и катера, полуодетых девушек и парней на улицах. Это все было так непохоже на их тихую жизнь в родном городке, что потом они долго обсуждали все, что видели. А еще они из Майами привозили несколько платьев для Анхелики, наряды для бабушки, которая в своем городе считалась модницей не из последних, а еще много всякой бижутерии и бусин, из которых бабушка делала украшения для Анхелики. Как же ей завидовали девочки в школе!

Анхелике было очень приятно внимание и восхищение украшениями, которые делала ее бабушка. Но не нравилось, что ей завидовали. Зависть — это плохое и никчемное чувство. Так говорила бабушка. Из-за зависти делают очень плохие вещи. Однажды Анхелика с бабушкой смотрели передачу про исчезнувших людей. Одна история была о двух братьях, которые сначала очень дружили и верили друг другу, а потом один из них стал завидовать другому. Девушка брата казалось ему красивее его собственной. Работа брата — лучше и приносила больше денег. Да и родители, оказывается, любили брата сильнее. И однажды эта зависть вдруг выхлестнулась наружу. Но никто тогда и не подумал, что исчезновение одного брата связано с завистью другого. Только через несколько лет правда выплыла наружу. Анхелика смотрела на экран телевизора, сжимая в руке крестик, и не понимала, как можно так просто убить родного человека из-за того, что на работе он получал на пару сотен долларов больше. Если бы у нее была сестра, то она бы защищала ее всегда. За родного человека можно и умереть. Так считала Анхелика. Когда она сказала это бабушке, та потрепала ее по волосам и улыбнулась. А потом они пошли пить чай.

Сколько Анхелика себя помнила — они всегда жили с бабушкой вдвоем. Анхелика знала, что где-то живет дочка бабушки. Но Анхелике даже в голову не приходило называть ту женщину мамой. Однажды девочка спросила у бабушки про нее, а бабушка ответила, что ее дочь — плохой человек, и ей интересна только она сама. Анхелика и без дальнейших расспросов поняла, что она той женщине не только не нужна, но и вряд ли о ней помнят. Расстраиваться из-за этого Анхелика не собиралась. У нее и так было очень много дел. Она помогала бабушке и Кармеле убирать дом и ухаживать за садом и клумбами. Анхелике вообще очень нравились цветы. Она любила собирать разноцветные букеты, а бабушка потом хвасталась ими перед подругами, которые каждую пятницу собирались у них в доме на чаепитие. Анхелику даже просили составлять букеты для церкви в праздники. Еще бабушка ходила на чай к кому-нибудь из подруг. Анхелике нравилось ходить вместе с бабушкой. Она наряжалась и ей часто казалось, что она немного похожа на куклу. Завитые локоны, красивые оборки на платьях, яркие украшения, которые всегда были к месту. Так говорила бабушка, когда они вместе открывали большую шкатулку и выбирали кулоны или бусы. Бабушкины подруги всегда внимательно рассматривали ее и радостно хлопали в ладоши, когда Анхелика кружилась под музыку из музыкальной шкатулки с балериной внутри. Учитель химии, мистер Клей, в школе говорил, что Анхелике стоило родиться лет на пятьдесят, а то и сто пораньше. В современном мире она всегда выделялась. Одноклассницы считали ее необычной, но никогда никому из них не приходило в голову не пускать Анхелику в свою компанию. Анхелику и ее бабушку все любили. В их двор часто приходили бездомные животные, и Анхелика всегда находила им дом и хороших хозяев.

Сосед, бывший военный в годах, называл Анхелику и ее бабушку Маленькой и Большой Леди. Бабушкины подруги как-то сказали, что давно, еще когда Анхелика не жила с бабушкой, сосед предлагал бабушке руку, сердце и все, чем он владеет. Бабушка же решила, что хороший друг важнее, чем муж. Конечно, мистер Клентон расстроился. Но потом появилась Анхелика, и все вошло в свою колею. Анхелика никогда не видела мистера Клентона грустным или в плохом настроении. А еще он научил ее стрелять. Правда, в тайне от бабушки. Когда Анхелика спросила у него, зачем он это делает, мистер Клентон сказал, что никогда не знаешь, когда плохой человек постучится в дверь. И лучше быть всегда наготове. Тогда Анхелика не совсем поняла, о чем он говорит, но стрелять научилась. Мистер Клентон даже подарил ей маленький пистолет, который легко можно было спрятать в сумочке. Анхелике он казался игрушкой, но она понимала, насколько может быть опасна эта игрушка. Она спрятала пистолет и как-то забыла про него. Тем более плохих людей в городке не было. А если и были, то Анхелика о них не догадывалась. Ведь даже самый последний гуляка мистер Пэйтон, которого никто и никогда не видел трезвым, и тот степенно кланялся, когда Анхелика вместе с бабушкой проходили мимо. А известный сквернослов мистер Рефинн всегда замолкал на полуслове, стоило только Анхелике в муслиновом платье, шляпке и с плетеной корзиной в руке появиться на пороге его магазина.

Жизнь Анхелики и ее бабушки не менялась годами, но когда Анхелике исполнилось двенадцать, на пороге бабушкиного дома появилась та женщина. Анхелика сразу узнала ее: слишком она была похожа на бабушку. Правда, только внешне. Внутри она была такая же гнилая, как тыква, которую одной из бабушкиных подруг недавно продали. Громкая, ярко и вульгарно накрашенная, в какой-то дешевой синтетике, которой сама Анхелика постыдилась бы даже пол вытереть, эта женщина ходила по дому вслед за бабушкой и, дергая ее за руку, о чем-то говорила. Анхелика понимала, что она просит денег, ведь они у бабушки были. И их было очень много. По крайней мере, так говорила одна из подружек самой Анхелики, прикинув однажды, сколько может стоить ее новое платье, которое, как и практически все остальные, было пошито на заказ. Анхелика никогда не спрашивала о таких вещах бабушку, потому что ей было все равно. Главное, что бабушка всегда была рядом. А было у Анхелики сорок платьев или одно, это было не настолько важно. Однажды она даже так и сказала бабушке. И бабушка ответила, что это для нее самое главное.

Теперь же та женщина, что-то недовольно говоря, тыкала в бабушку пальцем, цеплялась за ее руку, но бабушка отрицательно качала головой. Но одного женщина все же добилась: бабушка позволила ей остаться. Анхелика же дала себе слово, что не перестанет следить за ней, ведь та могла и обокрасть, если ей так нужны были деньги. Именно из-за данного самой себе слова Анхелика увидела, как спустя четыре дня после приезда женщина подсыпала какой-то порошок в миску кошке Селесте. Едва та потянулась к корму, как Анхелика зашла на кухню, взяла кошку на руки и заявила, что Селеста уже поела. Ест она по расписанию, и чашку с едой надо поставить в холодильник на полку Селесты, чтобы покормить ее потом. Почему-то побледневшая женщина сделала так, как сказала ей Анхелика. Но уже через пару мгновений она окончательно пришла в себя, потрепала Анхелику за волосы и закрыла холодильник. После этого она вышла из кухни, и в окно Анхелика увидела, что женщина ушла из дома. Опустив Селесту на пол, Анхелика вытащила чашку и сложила еду в пакет. Хорошенько вымыв чашку несколько раз, Анхелика заполнила ее кормом и поставила обратно. Потом сложила все в сумочку с вышивкой и побежала в дом учителя.

Мистер Клей был очень удивлен, когда Анхелика попросила проверить его содержимое пакета, сказав, что ей не нравится цвет и она бы не хотела случайно причинить вред любимой кошке. Мистер Клей согласился и велел Анхелике прийти завтра утром. Анхелика, кивнув, побежала домой и успела вернуться раньше той женщины, которая почему-то решила, что она ее мать. Анхелика терпела ее объятия, потому что неприлично и невежливо вести себя так, как Анхелике желалось. Да и расстраивать бабушку неподобающим поведением Анхелике очень не хотелось. Не могла же она при посторонних вести себя так, как Питер из соседнего дома, который всегда был чем-то недоволен и все время громко кричал. Правда, когда он видел Анхелику, то замолкал и предлагал ей погулять у реки. Анхелика всегда соглашалась. Ведь Питер знал много интересных историй. Как и его бабушка, у которой чаепитие проходило во вторник. Анхелика всегда восхищенно слушала рассказы про старые времена, пышные платья и мистера Тимберлейка, который всю жизнь любил лишь свою жену, делая все, чтобы она была счастлива. Вспоминая о муже, миссис Тимберлейк иногда не сдерживала слез, и Анхелика ее понимала. Однажды она с ужасом подумала, что же будет, если бабушка вдруг уйдет на небо, а она останется на земле. Но тут же отбросила эту ужасную мысль, ведь бабушка отличалась редким здоровьем, и доктор Феррис всегда выглядел довольным после очередного осмотра. Анхелика встретила доктора по дороге домой и, улыбнувшись, помахала ему рукой в вязаной летней перчатке. Возвратившись, Анхелика достала из шкатулки, что хранилась в нижнем ящике ее стола, маленький пистолет, подаренный ей мистером Клентоном, и переодевшись в домашнее платье, положила пистолет в кармашек.

Остановившись в коридоре перед кухней, Анхелика увидела, что та женщина подсыпает тот же порошок, что и в еду Селесте, в травяной чай бабушки.

— Не волнуйся, дорогая, я отнесу маме чай сама. Я так давно этого не делала, — эта женщина улыбнулась Анхелике, когда увидела ее, выйдя из кухни. Но девочка продолжала стоять на месте, внимательно рассматривая такие знакомые бабушкины карие глаза, которые сейчас выглядели злыми и недовольными.

Все же она была очень похожа на бабушку. Эта мысль пришла Анхелике, когда она, выпустив всю обойму, рассматривала лицо упавшей на пол женщины, которая, вздрогнув несколько раз, замерла и больше не вставала. Анхелике было больше жаль разбитой чашки из летнего сервиза с розами, чем мертвое тело, которое лежало у ее ног.

На выстрелы из своей комнаты вышла бабушка и остановилась, увидев Анхелику с пистолетом в руке. Лицо бабушки стало грустным, но никакой сильной боли от потери дочери она точно не испытывала.

— Она хотела отравить тебя и Селесту, — Анхелика произнесла эти слова твердо и звонко. — Я не могла ей это позволить.

Бабушка кивнула. Потом сняла трубку и набрала чей-то номер. Через несколько минут в доме появился мистер Клентон и его старший сын Роберт, который приезжал к нему раз в месяц на несколько дней. Анхелика повторила ему свои слова, и мистер Клентон, как и бабушка, просто кивнул. Пока мистер Клентон о чем-то переговаривался с Робертом, в дом буквально внесся мистер Клей, размахивая какой-то бумажкой.

— В корме была отрава! Селеста бы умерла сразу! Если бы она... — мистер Клей осекся, увидев мертвое тело. Потом, буквально минуту о чем-то подумав, он дернул мистера Клентона за рубашку, что-то ему прошептал, и мистер Клентон довольно кивнул. Через несколько минут только пятна крови и разлитый чай напоминали о произошедшем. Но и их не стало еще через полчаса, когда Анхелика и бабушка несколько раз с чистящими средствами вымыли весь коридор, ведущий на кухню, саму кухню и комнату, где ненадолго поселилась та женщина. Через час уже совсем ничего не напоминало о том, что бабушкина дочь вообще когда-то здесь появлялась.

И когда через три дня в доме бабушки появился детектив по имени Джим Брасс, приехавший из самого Лас-Вегаса, Анхелика твердо ответила «Нет!» на вопрос о том, видела ли она недавно свою маму. Бабушка тоже сказала, что ее дочь Карина не приезжала в родной дом уже двенадцать лет. С того момента, как подбросила в корзинке двухмесячную Анхелику и письмо на крыльцо. Когда же детектив Джим Брасс рассказал, что Карина Анжелиста разыскивается за серию отравлений и ограблений пожилых дам, за которыми она ухаживала в качестве приходящей сиделки, Анхелика, громко выдохнув, прижала ладошку к губам.

— И сколько людей она убила?

— Почему вы считаете, что были смертельные исходы? — серые глаза детектива проницательно смотрели на бабушку.

— Я прожила долгую жизнь, капитан. И понимаю, что полицейский такого ранга не ехал бы так далеко ради мелкой отравительницы.

— Она подозревается в пятнадцати случаях отравления по всей стране. В Лас-Вегасе она замешана в двух делах. Одна дама умерла, вторая осталась парализованной. Когда мы начали раскручивать наше первое дело, то собрали похожие со всех штатов. Семь человек погибли, трое остались парализованными, остальным трем чудом удалось пережить нападение и выздороветь. Мои ребята сумели вычислить ее. Мы с полицейскими других штатов по пути ее следования устроили ей невозможную жизнь. Она бежала, но нигде не могла почувствовать себя в безопасности. Ее машину нашли в соседнем штате. Логично было предположить, что она решила вернуться домой.

— Она здесь не появлялась, детектив. И вряд ли она посмеет переступить порог этого дома после того, как стала причиной сердечного приступа, убившего ее отца.

— Если она появится, вы сообщите мне? — Джим Брасс вытащил из внутреннего кармана пиджака визитку и положил ее на стол рядом с корзинкой со спицами и недовязанным шарфиком.

— Разумеется.

— Спасибо.

Детектив встал и вышел из комнаты, направляясь к входной двери с ажурными украшениями. Анхелика вышла вслед за ним. Ей одновременно так хотелось сказать, что та женщина больше не сумеет никому навредить, но в то же время она прекрасно понимала, что не имеет права подставлять под удар людей, которые ей помогли. И тем более бабушку.

Уже протянув руку к ручке двери, детектив неожиданно остановился и обернулся. Он внимательно посмотрел на Анхелику и вдруг улыбнулся.

— Не бойся. Я никому ничего не скажу.

Анхелика вздрогнула, потом утвердительно кивнула, чувствуя, как становится легче дышать. Она даже не сразу заметила, что детектив с проницательными серыми глазами уже ушел. Она еще раз выдохнула и вернулась в комнату к бабушке. Она все сделала правильно. И пусть она не настолько хорошая девочка, чтобы попасть в рай, но на земле она сделает все, чтобы бабушка и все, кто Анхелику любит, никогда не усомнились в том, насколько сильно она любит всех в ответ.