Жадеитовое дерево (джен)

Звонок с урока разорвал тишину школьных коридоров, и из дверей классов повалили разномастные, разновозрастные толпы учеников, заполняя помещение со скоростью песка, сыплющегося из щелей. Коридор второго этажа наполнился гулом от учеников, почувствовавших свободу и выбежавших на перемену.

Хаотичные школьники на перемене — это сущий газ. Класс распадается, и ужасные дети, приобретя энергию безумия, начинают носиться по всей школе, сталкиваясь друг с другом в броуновском движении и норовя сбить с ног толстые пылинки случайных взрослых посетителей или учителей. Так они и будут носиться, пока их не заморозит школьный звонок.

После третьего урока из кабинета Лешка выскочил одним из первых. Последние пять минут он стоял у доски и просто тянул время, а заодно нервы учителя. Первым кончился урок, в этом ему повезло.

— Леха, подожди, — сзади на подростка навалился высокий парень со светлым ёжиком на голове, — фартовый ты. Я думал она тебя съест.

— Тихо ты, Миха, — шикнул на друга подросток, чуть не упав на пол. — Не съест, — усмехнулся Лешка, тряхнув рыжими кудряшками, — я к следующему уроку выучу.

— Оно тебе надо? — спросил Максим, подошедший с другой стороны.

— Ну, нам же девчонки сочинения за красивые глазки не пишут, — подколол Мишка, легко толкнув приятеля плечом.

Будучи высоким блондином с голубыми глазами, и обладая хорошими манерами, Максим уже с пятого класса начал привлекать внимание девчонок, а сейчас в девятом они чуть ли не дрались за него. Максу, конечно, подобное внимание к собственной персоне льстило, и благодаря природной красоте, ему частенько давали списывать домашку, но девочкам он всегда честно говорил, что уже занят. Кто была эта счастливица никто не знал, но парни в их классной компашке были уверены в одном, она — богиня, как минимум, потому что Макс жуткий эстет, угодить которому весьма сложно.

— Ой, ладно вам, — закатил глаза блондин. — У меня же потом списываете.

— А вот за это — спасибо, — поддержал Лешка, открывая дверь раздевалки, гордо именуемой школьниками — курилкой.

— Физ-ра, наконец-то, — радовался Мишка, оказавшись внутри.

Миша, носивший среди начальной школы кличку медведь, в науке силен не был. Зато в спорте ему равных в классе не было. Он с детства занимался плаванием, футболом, бегал по утрам и не раз побеждал в городских соревнованиях. Единственный предмет, который он понимал кроме физ-ры — физика, но сегодня она уже прошла, поэтому оставалось радоваться физкультуре.

В помещении было уже много людей: добрая часть парней из обоих девятых, девчонка из десятого, заряжавшая телефон, пара пацанов, что-то списывающих под шумок из её тетрадки, и одиннадцатиклассник, мирно куривший у открытого окна, отодвинув горшок с денежным деревом. Заметив горшочного обитателя, Лешка невольно вспомнил теплый взгляд янтарных глаз и пожалел, что не увидит его даже, если выкинет зелёного в окно. От осознания данного факта стало тоскливо, на душе заскребли кошки, поэтому Леша отвернулся от окна и включился в диалог одноклассников, пытаясь отвлечься.

— Мы на улице? — поинтересовался кто-то из учеников.

— Ага, да, угу, — со всех сторон начали доносится утвердительные ответы, а после фразы: «Слышали, что сегодня на первом этаже было?» — раздевалка превратилась в лавочку у подъезда, а присутствующие, подобно бабушкам, обсуждали случившиеся и делились сплетнями.

— Есть идея, — шепнул между делом Лешка, плюхнувшись рядом с Мишей на лавку, и заговорщики посмотрел на друга своими зелёными глазами. Мишка на это лишь улыбнулся и кивнул головой Максу, давая понять, что намечается что-то интересное.

Лешка или рыжик, как его часто называли не только друзья, но и учителя, был главным заводилой. Голову парня часто посещали какие-то безумные идеи и задумки, которые обязательно поддерживали его дружки. Из-за этого они частенько попадали в неприятности, правда, скорее неприятности находили их, потому что «золотое трио» умудрялось вляпываться в переделки, не только по своей глупости, но и совершенно случайно.

В тот момент, сидя в раздевалке перед уроком физкультуры, никто не подозревал, что и так хороший день, может стать ещё лучше.

* * *

— Павел Кот, Пашенька, как я рада, что ты вернулся, — с улыбкой говорила женщина молодому человеку, идя по школьному коридору, опустевшему после звонка.

— Елена Владимировна, а я то как рад, — широко улыбаясь, ответил брюнет. — Эх, родные стены, — глубоко вздохнул, и чуть ли не прокричал парень, разведя руки в стороны.

— Тише, урок же, — мягко осадила директриса.

— Да ладно, — отмахнулся рукой Паша, и бросил взгляд на подоконник. Там стояло денежное дерево или, как его ещё называют, жадеитовое. Точно такое, только меньше, было у него дома, напоминая о том, кто его подарил. В мыслях сразу всплыл образ рыжего парнишки с большими зелёными глазами, по которому за четыре года Пашка правда успел соскучиться. Скорей бы уже увидеть это чудо, он должен обрадоваться.

— Всего четыре года прошло, а так вырос, — женщина с нежностью посмотрела на бывшего ученика, когда они остановились у медицинского кабинета.

— Вам кажется, просто давно не видели, — Пашка деловито поправил черный галстук с кошачьими мордочками и пригладил волосы.

— Зачем уходил? Отучился бы одиннадцать лет, стал бы врачом, — она аккуратно погладила его по щеке, в каком-то материнском жесте, легко коснувшись небольшого шрама.

— Надо будет — стану, а сейчас меня все устраивает.

— Ну, я в любом случае тебя поддерживаю.

— Спасибо, — Кот с благодарностью посмотрел на свою бывшую учительницу, которая теперь, будучи директрисой, принимала его на работу.

— Хватит лирики. Пойдем, Тамара Ивановна введёт тебя в курс дела, ты же у нас теперь медбрат, а работать начнёшь…

— Тихо, — внезапно перебил брюнет, приложив палец к губам, и прислушался. Елена Владимировна последовала его примеру.

— Кто-то плачет? — хмурясь спросила она.

— Кажется, — напряжённо отозвался Пашка, продолжая вслушиваться в редкие шумы в тишине коридора, — где-то на лестнице.

Не сговариваясь, они тут же побежали к выходу на запасную лестницу, находившуюся в паре метров. Спустившись на один пролет вниз, оба без труда обнаружили источник звуков. На одной из ступенек, уткнувшись лицом в колени, плакала маленькая девочка. По виду ученица второго или третьего класса, а спортивная форма говорила о том, что сейчас она должна быть на уроке.

— Привет, я Пашка, — поздоровался парень, привлекая внимание.

Девчушка от неожиданности вскочила на ноги и обернулась на голос.

— Здравствуйте, — шмыгнув носом, тихо ответила она.

— Юля? — узнала малышку директриса. — Что случилось?

— Ничего, — замотала головой девочка, с испугом смотря на взрослых.

Пашка окинул ее внимательным взглядом. Спортивные штаны испачканы в пыли, на ладонях, которые ученица старательно прятала за спину, парень успел заметить ссадины, глаза покраснели от слез. Вывод напрашивался сам собой. Было непонятно только одно, почему она здесь?

— Юленька, — мягко начал Паша, подходя к девочке, — на физкультуре упала?

— Да, — с лёгким удивлением ответила она.

— А почему ты здесь? И где учитель? — продолжал парень, обойдя Юлю и опустившись перед ней на корточки.

— Мы бегали, я упала, Дмитрий Сергеевич довел меня до медкабинета и вернулся на поле, потому что не мог оставить ребят одних, — вытирая кулачком слезы, рассказала девчушка.

— А как ты здесь оказалась? — Паша аккуратно отвёл руку второклассницы от лица.

— Я испугалась и убежала, — прошептала Юля, смущённо опустив голову и снова собираясь заплакать.

— Чего? — поинтересовался парень, легко улыбнувшись, но так и не получив ответа, продолжил. — Покажешь мне ручки?

Юля замотала головой и спрятала руки за спину.

— Почему? — наигранно удивился Паша, ожидавший такой реакции. — Ты же упала?

Юля кивнула.

— Ручки поранила?

Снова утвердительный кивок.

— Значит их надо обработать, — заключил логическую цепочку брюнет.

— Не надо, — ожидаемо запротестовала Юля, — это больно, само заживёт.

— Юль, надо обработать, чтобы убить опасные бактерии, которые могут навредить. Заражение крови — это очень опасно, — все ещё мягко, но уже более настойчиво старался объяснить старший, осторожно держа девочку за запястья.

— Ой, — Юля в одно мгновение оказалась у Пашки на руках, обняв его за шею, чтобы не упасть.

— Пойдем к Тамаре Ивановне, быстренько промоем ранки, и пойдешь на урок, — поднимаясь с ребенком по лестнице спокойно объяснял парень.

— Я не хочу, — снова всхлипнула девочка.

— Юлечка, пара минуток и я тебя отпущу, — успокаивал Пашка, заходя в дверь медкабинета, услужливо открытую Еленой Владимировной.

Оказавшись внутри, Юля крепче обняла Пашу, вцепившись ладошками в его рубашку, и наотрез отказалась слезать. Пашка прекрасно понимал, что в сложившейся ситуации уговоры бесполезны, поэтому обворожительно улыбнувшись, уверил женщин, что сам справится и выпроводил их в учительскую. В отличие от Тамары Ивановны, директриса в пашкином профессионализме была уверена, поэтому без раздумий увела медсестру, оставив ребят вдвоем.

— Подожди минутку, — брюнет усадил малышку на кушетку и ушел в процедурную, примыкающую к основному кабинету. Вернулся он уже с аптечкой и парой перчаток.

— Сейчас немного тебя реанимируем, — улыбнулся девочке парень, присев рядом.

— Может не надо? Оно щипать будет, — снова попытала счастья Юля, с надеждой посмотрев в янтарные глаза.

— Надо, Юля, надо, — мягко сказал брюнет, подвинув пытавшуюся улизнуть девочку поближе. Паша осторожно взял правую руку и осмотрел пострадавшую ладонь. Сделав выводы, он принялся рыться в аптечке и вскоре достал пакет ваты, перекись и бинт. У Юли снова предательски выступили слёзы.

— Солнышко, не бойся, я аккуратно, — старался объяснить старший, смачивая вату перекисью.

— Оно щипать будет, не надо… — одна слезинка скатилась по щеке. Юля, конечно, понимала, что ведёт себя, как маленькая, но когда с ней так заботливо обращались, она ничего не могла с собой поделать.

— Ну-ну, тише, Юль, не переживай так. Я подую, если будет щипать.

Паша дождался, когда девочка вытрет слёзы, и начал бережно обрабатывать ссадины на ладошке, периодически дуя на ранки. Юля шипела, ерзала, пытаясь вырваться из цепких мужских рук.

Павел Кот был человеком спокойным и рассудительным, редко подчинявшийся эмоциям. Когда было необходимо, здравый смысл сразу пресекал в голове тараканий бунт, позволяя трезво оценивать ситуацию, и не поддаваться панике. Не смотря на мягкость, он не обращал внимания на всхлипы и вздохи и качественно выполнял дезинфекцию.

— Всё, Юлечка, всё, — отстранился брюнет, забинтовав ладони. — Больше не трогаю, можешь больше не плакать, — Паша снял перчатки и, осторожно стерев пару слезинок с детских щек, погладил по голове. — Можешь идти.

Но стоило отвлечься на уборку, как его резко обняли, обхватив за ноги, потому что большее рост Юли не позволял. Паше пришлось опуститься на корточки и обнять ребёнка. Детские ручки снова крепко вцепились в рубашку парня.

— Спасибо, — пробормотала Юля, уткнувшись Пашке в воротник.

— Обращайся, — отозвался брюнет, поглаживая девочку по спине. — Пойдем, горе мое, я тебя в класс отведу.

* * *

— Парни, догоняйте, — кричал Лешка, сидя на офисном стуле, пока его катил Мишка.

— Лыжню, — проорал Гришка, толкавший кресло Макса, а тот в свою очередь успел показать парням язык.

— Ну, держитесь, — заорал Миша и ускорил бег.

Со звонком коридоры школы вновь заполнились учениками и шумом, который они создавали своими разговорами друг с другом. Каждый развлекался как мог, поэтому школьники не обращали внимание на импровизированные гонки, а лишь расступались в стороны, освобождая дорогу. Мишка бежал достаточно быстро, поэтому сложно было заострить внимание на чем-то конкретном, но знакомую фигуру, промелькнувшую возле окна, Лешка узнал бы из тысячи.

— Миха, стой, — Леша резко затормозил ногами по полу, отчего они оба чуть не упали.

— Леха, ты чего? — возмутился Миша, восстановив равновесие.

— У вас все нормально? — громко поинтересовался Максим, находясь достаточно далеко.

Лешка их уже не слышал. Стоило им остановиться, как он вскочил со стула и кинулся назад по коридору. Ему нужно было убедиться. «Это всего лишь видение. Это не может быть он. Что ему здесь делать?» — мысли вихрем пронеслись в сознании, пока взгляд жадно вбирал обстановку. В груди теплилась надежда, а разум твердил, что это невозможно. Но вот он встал столбом посреди коридора, не в силах двинуться. Бешено билось сердце, в горле образовался ком, а на глазах навернулись слезы. Внутри что-то лопнуло и наполнило душу приятным теплом. Паша, до сих пор стоявший с директрисой у окна, посмотрел на Лёшу и раскинул руки для объятий, окончательно разрушая мысль о галлюцинации.

— Пашка, — с криком радости, вырвавшимся из глубины души, он кинулся в объятия. Они обнялись, и Лешка был счастлив, что его обнимают так крепко, было приятно иметь кого-то, кто любил его так же, как младшего брата. Да, именно брата. Паша был старше Лёши всего на пять лет, но парень нашел в нем не только лучшего друга, но и старшего брата, о котором всегда мечтал. Отец Лёши был гидробиологом и по нескольку месяцев не бывал дома, а мама — актрисой, поэтому много времени проводила в театре. Они, конечно, иногда собирались вместе и чудесно проводили время, но это случалось крайне редко. А Лешке, как и любому подростку, было необходимо внимание, которое Пашка ему предоставлял, причем в огромных количествах.

— Рыжик мой, как я рад, я тоже соскучился, — Кот крепче прижал к себе парня, уткнувшись носом в рыжие кудряшки. — Эй, ты чего? — удивился брюнет услышав сдавленный всхлип.

Отстранившись, Пашка заглянул Лешке в лицо, поймав взгляд зелёных глаз.

— Чего ревём? — с улыбкой поинтересовался Кот, вытирая соленые капли с щек. — Все, прекращай, а то я чувствую себя луком, хотя меня ещё никто не раздевал.

— Почему? — счастливо улыбнувшись, спросил Леша.

— Потому что уже второй человек за сегодня плачет в моём присутствии.

— А кто ещё? — нахмурился Лешка.

Но получить ответ он не смог.

— Паха, Кот, Пашка, — со всех сторон на брюнета накинулись девятиклассники, словно мухи на варенье, совершенно не обращая внимания на директора.

— Привет, парни, привет, — отвечал брюнет, пытаясь обнять ребят в ответ.

— Ты чего здесь? — было первое, что спросили девятиклассники, наконец наобнимавшись.

— Павел Владимирович теперь работает у нас в школе, — напомнила о себе директриса, решив, что пора спасать нового медбрата.

— В смысле?

— В коромысле! Вот тебе и смысл, и эмоциональный каламбур.

Дальнейшие расспросы предотвратил звонок. Воспользовавшись ситуацией, Елена Владимировна отправила всех на урок, а Пашка пообещал, что расскажет всё в конце дня.

Лешка чувствовал себя как никогда счастливым, но знал бы он, как может профессия изменить мнение о близком человеке, и заставить сомневаться в нем.