Слепая любовь (гет)

Я спасу тебя там, где ничто не спасает.

Не сгоришь ты в огне, не утонешь в воде.

В небе наша звезда все горит, не сгорает.

Знаю, веришь ты мне, как я верю тебе.

(с) Кристина Орбакайте

* * *

"Неужели кто-то скучал без меня?"

"Я теперь не знаю, где моё место..."

Произнесённые слова, то ли в шутку, то ли в серьёз если не убьют её, то больно ранят. Но как известно — любовь слепа. И она простит ему ВСЁ. Простит незнание, неумение быть обычным, таким как все. Она будет улыбаясь обнимать его, не тая в душе лишнего, не проронив ни единой жалобы. Ведь она так ждала его, молила всех богов о его возвращении.

* * *

Он будет ненавидеть себя. Возможно того, кто рядом с ней. Им овладеют подозрения, он как и прежде решит — его предали.

Он никогда не узнает о том, через что её пришлось пройти ради него, сколько сил потратить на поиски. Он никогда не узнает, как одним осенним вечером открыв дверь в его пустую квартиру, она ляжет на его кровать прижимая к груди, к самому сердцу, его рубашку. Вдыхая ускользающий аромат парфюма, представит что он рядом с ней, что они вместе. И попытается забыть о том, как видит страшные сны, где он пленник чужой цивилизации, измученный, оставивший надежду на спасение, затерян среди звёзд и темноты.

* * *

Он никогда не услышит от неё ни одного упрёка. Не прочитает в её душе ужас, охватывающий её каждый раз, когда она вскакивает с постели, пытаясь включить лампу, свет которой призван разогнать тьму. Он никогда не узнает, что она держит под подушкой пистолет для незваных гостей. Гостей, чьи шаги невесомы, неслышны, гостей, чей образ вселяет в её сердце мрачный лик безысходности.

Он никогда не узнает, что она слишком хороша для него, а её любовь единственный щит закованный в броню, не позволяющий никому и ничему разорить, разрушить созданное с таким великим трудом шаткое настоящее. Он никогда не узнает, сколько гневных посланий в небеса исторгли её уста. Сколько молитв сдобренных горечью слёз произнесено. Ведь её образ всегда представал перед ним во всей красе, пропитанной силой и готовностью сражаться.

Ему трудно будет вникнуть в то, что он не единственный мученик. И что он скорее Иуда, предавший её и друзей. Он не спросит её, как она жила всё это время без него. И лишь её взгляд, бывший ранее как зелёно-голубые озёра затянутые льдом отчуждения, вновь вернутся к жизни с его появлением. И скажут всё за неё.

* * *

Он будет сидеть с отсутствующим видом, а его натруженные ладони прослеживать каждую впадинку, свежий шрам, рану, рубец, оставленные металлом внеземного происхождения. Он будет считать себя уродом, бесполезным и мёртвым как камень, неспособным на чувства. Но лишь для неё, он останется навсегда прекрасным рыцарем, пусть даже с множеством шрамов покрывающих не только его тело, но и душу.

* * *

Если он когда-нибудь укротит свой эгоизм, он поймёт — искомая истина находилась близко, только руку протяни. Если когда-нибудь, он перестанет ревновать, то увидит — мужчина рядом с ней, просто друг и не более того. Но ему хватит сил использовать шанс и прекратить уже начатую войну, вложить меч в ножны, пожать руку тому, кто оберегал Её, пока он был далеко отсюда. И наконец-то наступит не краткое перемирие, а настоящий мир.

* * *

Всё чего он желал, ждал — сбудется. Он увидит своего новорождённого сына, ощутит близость с семьёй. Настоящей, которую ему наконец-то удалось обрести. Счастье — непостоянная величина, ему это известно. Но когда его возлюбленная улыбается, когда в её глазах загорается огонёк нежности, а их сын самый счастливый малыш на свете, Малдер забывает обо всём. Быть для них опорой и защитой, это то, что отличает его настоящего, от прежнего Фокса Малдера.

Он не бросит их, не оставит Дану снова одну. Дана и Уильям. Уильям и Дана. Они оба в его сердце. И оно бьётся всё чаще, при одной мысли о том, что у них впереди целая жизнь. А монстрам, пришельцам и другим тварям бездны, лучше исчезнуть, убраться восвояси. Причём навсегда.