Сквозь горизонт (гет)

Асгард пал. Разбросанные, сожженные до тла, стены города могучих асов не выдержали. Сестрёнка поглумилась на славу. Теперь, нет больше дома, нет семьи. Ах да, он забыл, нет его самого. Локи привык умирать, как смертные рождаться. Бесконечная цепь. Он звено отнюдь не слабое. Трикстер вопрошает, зачем он вечно лезет вперёд? Хочет прослыть героем? Эпосы лгут, рисуют то, чего не существует. Локи помнит, как их корабль встретил орду Таноса. Неспособные защищаться, они пополнили ряды павших.

Мучения брата не принесли долгожданного наслаждения. Лафейсон сожалел. Откуда в нём чувства смертного? Или Валькирия была права, он лучше, чем думает? Останься он на Саакаре, стал бы большим человеком, но увы, предателем. Власть. Танос тоже жаждал испить эту чашу. Перчатка только путь.

Тессеракт в подарок от Бога Лжи и обмана. Ларчик с сюрпризом. Нож не попавший в цель, взгляд Тора полный отчаяния, рёв Халка, последняя просьба стража Радужного моста и тела, покрывающие пол корабля сплошным ковром. Картина ярко-красного цвета, как кровь стекающая по подбородку. Предсмертный хрип, ответное "прости, не оправдал", посланное брату. Он уходит, в этот раз не играя. В голове сотни мыслей: о матери, Сиф, Всеотце, странностях судьбы. Дело Хелы закончил чужак. Разве он не обманщик? Театрально и пафосно уйти, когда единственный кто ему дорог, нуждается в помощи. Должно быть его проклянут, запретят упоминать его имя. Веки тяжелеют, тело становится непослушным, трикстер улыбается. В последний раз.

* * *

Вармир. Планета выцветшая, сухая, без красок. Кругом песок, как на ненавистном ей Титане. Пора собирать камни. Раньше надо было думать. А видеть страдания Небулы лучше? Каждый крик, каждый стон, он как клинок в сердце. Гамора послушно следует за отцом. Она надеется, Стражи живы. Квилл простит её. Это любовь... Наёмница так долго сопротивлялась ей. Когда ты закаленный как сталь, тверже скалы, жёстче любого противника, дикий как зверь, трудно открыться, изменить себе. Танос учил её бить первой, она не смогла. Боль напополам с горечью, её приз. Любить... Разве она умеет?

Они преодолев долгий путь, оказываются возле ворот. Врата в бездну, в пустое никуда, прямо в пасть безумия. Их приветствует Страж. Лицо скрыто под капюшоном, балахон трепет невидимый ветер. Танос останавливается, покрепче стискивает руку дочери. Нет во Вселенной силы, что посмеет встать у его на пути. Рука в перчатке сжимается. Это всё, на что способны Боги? Он сам без пяти минут Создатель!

— Знаю, зачем ты явился, Танос, сын Аларса, — молвит Стаж. — Камень. — Страж протягивает костлявую руку. — Нужно понять, готов ли ты?

— Ты смеешь усомниться? — распылить на атомы наглеца.

— Мне безразличны угрозы, — его голос сухой, как пустыня вокруг. — Ответь мне.

— Готов, — Танос оборачивается на Гамору. — Веди нас.

Огромная арка и темнота над ней. Жертвенный круг, они стоят прямо в центре.

— Нужна жертва, — сипит Страж. — Камень потребует самое дорогое, что у тебя есть. Я не смог добиться ответа, теперь, охраняю это место, — прошелестел он.

— Что же самое дорогое, скажи? — Танос готов на любые жертвы.

— Камень Души самый требовательный из всех. Ты готов утратить то, что любишь, что тебе дорого?

Танос морщит лоб, пытаясь вспомнить, а есть ли у него требуемое. Он никогда не был падок на чувства, чаще брал, чем отдавал. Он горе, соль от слёз, кровь на лице, мучитель.

— Ты проиграл, Танос! — Гамора воспряла духом. Отец провалил свою миссию, он упал, не сможет подняться. — Танос никогда и никого не любил! — её крик подхватывает эхо. — Доволен?

Размышлять не приходится. Страж зря пугал его, он достанет искомый предмет. Сын Аларса сдавливает запястье Гаморы, несмотря на её протест, тащит к самому краю пропасти.

— Нет! Нет! Ты не посмеешь! — она до последнего не верит.

— Прости, крошка, так нужно, — титан сбрасывает девушку со скалы вниз. — Прости... — по его щеке катится одинокая слеза.

Он видит конец этой истории, написанный его рукой. Тело Гаморы падает на пол покрытый рунами. Момент триумфа и забвения. Он сожалел, не больше чем следует. Клокочущая бездна отзывается ярким светом, Камень Души у него. Время вернуться к своим делам. Он поведёт своих "детей" к победе.

* * *

Где он? Без Всеотца, асы не попадут в Вальхаллу, значит, он где-то между мирами? Горная гряда, река (вода слишком чёрная), поляна с чахлой травой и вдалеке, на том берегу лес. Он в силах приспособиться к любым условиям. Плащ и брюки вымазаны какой-то дрянью, лицо в ссадинах. Принц проводит рукой по волосам, на ладони остаётся кровавый след. Великолепно, он смертен? Неужели опять Мидгард? Трикстер неуверенно делает шаг, голова кружится, его выворачивает наизнанку. Бесцветная жидкость капает с губ, пустой желудок снова бунтует. И что дальше? Непривычно быть уязвимым. Йотун составляет план действий. Горная гряда слишком опасна, один он погибнет. Остаётся река. Переплыть её и дело с концом. Принц заходит в воду по пояс, ледяная, похожая на масло, тягучая. Он старается плыть, работая руками, река как заговорённая, тянет его на дно. Локи еле-еле выбирается, не преодолев и четверти пути до другого берега. На суше его ждёт новость, одежда почти пришла в негодность. В любом случае: плащ и куртка никуда не годятся. Он стаскивает с себя одежду, оставшись в одних брюках и рубашке. Если пойти вдоль реки, есть надежда, что она закончится? Как там любила говорить рыжая шпионка? Не ходи в воду, не зная броду? Локи садится на камень, пытаясь призвать магию. Эмоции берут верх, он разразившись проклятиями, забыв о ране на голове, громко кричит в темноту:

— Это не конец!

* * *

Камни жёстче чем кажутся. Гамора открывает глаза, Вармир исчез, Страж, Танос и утёс тоже. Девушка поднимается с земли, всё тело ломит, хоть особых повреждений не наблюдается. Она бредит? Или снова проделки Таноса? Мёртвый мир погружён в тишину. Сколько планет она видела, эта первая, пугающая её до озноба. Наёмница спохватывается, оружие осталось где-то на Вармире. Нет, это не иллюзия. Фантазии Таноса не хватит на такое разнообразие. Чёрная река (явно очень глубокая), лес пестреет вдали, напротив горы. Брошенный Гаморой камень, со смачным бульком погружается в маслянистую воду. Так и думала, обман зрения. Живности не наблюдается, похоже, берег необитаемый. Гамора настораживается, радость преждевременна. Непонятный звук доносится откуда-то издалека. Девушке становится не по себе. Ранее притупившийся страх, возвращается. Она не погибла на Вармире, значит, сложит голову здесь? Квилл, Квилл... как сейчас его не хватает. Его уверенности в завтрашнем дне, юмора, поддержки, понимания, любви... Гамора думает о Звёздном Лорде, как о возлюбленном. Что с ней? Чары? Нет... Квилл называл это взаимным притяжением.

Звук снова повторяется, прерывая мысли наёмницы. Мольба о помощи? Крик отчаяния? Гамора не замечает, как идёт в направлении звука. Наёмница уверена, кричал человек. Откуда здесь люди? Такой же как и она, случайный гость?

* * *

Локи взял себя в руки. Он же в конце концов Бог Обмана. Ему не свойственно впадать в уныние. Где сейчас Тор? Жив ли? Трикстер запрокидывает голову, рассматривая небо чужого мира. Звёзд нет, этого следовало ожидать. Он не знает откуда, но чувствует, брат растерян, раздавлен его смертью, однако жив. Такая весть лучше никакой. Таносу нужны шесть камней. Они раскиданы по Вселенной, спрятаны от чужих глаз. Что будет, если он соберёт все? Погибнет всё живое. Гибель асов только начало. Впервые, трикстер надеется на вмешательство Мстителей, желая им удачи.

Йотун может и стал смертным, зато его рефлексы в норме. Он успевает откатиться в сторону, перед тем, как слышит шорох шагов и чужое сердцебиение.

"Старею..." — принц вскакивает на ноги. Лицо противника скрыто тенью.

— Может сначала поговорим?

— Не завожу знакомства с кем попало! — Гамора делает выпад, пытаясь достать противника.

— Другое дело! — он уворачивается, случайно разбивая колено о ближайший камень. — Наследник трона и гордость Асгарда, принц Локи Одинсон!

— Локи? — женщина недоверчиво косится на него, теперь Лафейсон смог её получше рассмотреть. — Брат Тора-Громовержца?

Верно, — трикстер подозрительно прищуривается. — Знакома с моим братом? Он жив? — у Локи появляется больше тепла в голосе.

— Тор с моими друзьями... — Гамора тихо добавляет: — Он говорил, ты умер.

Единственным светилом в этом мире, является тёмно-синяя планета. Она дарит земле фиолетовый оттенок и тусклый свет. Только сейчас, трикстер замечает, кожа незнакомки зелёного цвета. Умная, крепкая, боевая, смелая, сильная, она могла бы поспорить с любой валькирией. Локи на минуту забывается, невольно сравнивая знакомую брата с Сиф. Слабости есть у всех. Лафейсон не исключение. Он самоуверен и любит побеждать.

— Тоже самое могу сказать о нём... — Как много Тор рассказал её друзьям?

— Откуда ты здесь?

— Не знаю, после встречи с Таносом, я... — Нет смысла лгать. — Меня убили, — он потирает горло, алые следы от пальцев ещё не сошли. — И вот я здесь.

— Танос? — Неужели один из Камней спас асгардца? Совпадение? В такие тонкости, Громовержец не вдавался. — Прости, забыла представиться, Гамора, — наёмница молилась, чтобы Локи не знал, чья она дочь.

— Знаешь как нам отсюда выбраться?

— Догадываюсь, — пока они разговаривали, сапог наполнился кровью. — За той грядой выход. Если перемахнём горы, считай что проблема решена.

— Дай посмотрю, — Гамора одним движением рвёт плащ принца, оборачивая тряпицей раненую ногу. — Её следует менять через каждые два часа, — внезапная забота смущает аса.

— Учту. Так что, полезем в горы?

* * *

Они поднимаются по тропе протоптанной неизвестно кем. Отсутствие людей и животных почти норма, через некоторое время пребывания в этом мире.

— Откуда ты? — он меньше всего хочет показать слабость, скрывая, что уже несколько минут хромает на больную ногу. Как назло, острые камни больно жалят пальцы, принцу приходится приложить больше усилий, взбираясь по крутому склону. — То есть, твоя родина.

— Захаберия, — Гамора останавливается, долго смотрит в тёмную даль. — Никакой смены времени суток, постоянная тьма. — Наёмница никогда не простит Таносу, гибели своего народа и разорения планеты. Чистое небо над Захаберией, такая же фальшивка как и слова титана. Её клятва верности, безрассудство, взращенная в ней Таносом ненависть ко всей Вселенной. Она платит за прошлое страшной ценой. Квилл зря дал ей шанс. — Твои родители... — Гамора опускает глаза, рассматривая пыльную траву. — Они погибли?

— Всеотец и Фригг... — Как ему назвать причину их гибели? Его приёмная семья... Он завидовал Тору, сам же недальновидно поддался ненависти. Оказалось, асы дороги ему. Он понял это на Сакааре, когда увидел старшего брата. Вся злость, жажда мести, улетучились, осталась боль и ироничная ухмылка на губах. — Мы редко общались... Они мертвы.

— Они с нами, как прежде... — она дотронулась до груди принца. — Пока мы их помним, — неловкий момент, Гамора быстро убрала руку, развернувшись к трикстеру спиной. — До вершины всего-ничего. Там выступ, сможешь забраться сам?

— Конечно, — она похоже думала о своём, вкладывая в слова собственную боль. — Я был глуп и слеп, — он первым достиг выступа. — Могу подсадить.

— Что, на асгардских харчах набрал пару лишних килограммов? — она прятала боль в глубину, подальше от любопытных. — Ну, ты первый, — в его положении спорить не стоит.

— Сначала дамы, — шутка удалась, Гамора стиснув зубы, прошептала:

— Сочтёмся.

О этот взгляд. Они без пяти минут враги, если дальше продолжат в таком темпе. Он сцепил руки в "замок", легко подбросив наёмницу вверх. Они ищут выход, а есть ли он? Трикстер карабкается за наёмницей, игнорируя поданную руку. Безумцы.

— Они были для меня как настоящая семья... Йотунхейм моя родина, — волосы йотуна треплет голодный ветер. — Я не подарок, знаю... — в глазах Гаморы он уловил сочувствие. — Неназванный сын, — он наклонился, развязывая пропитанную кровью тряпицу.

— Мы не всегда такие, какими должны быть, Локи, — они не только собратья по несчастью, оказалось, у них схожая судьба.

— Мой отец... — она скажет ему, должна. — Танос, — она была благодарна брату Тора, за понимание. — Половина моего народа была стёрта с лица земли, другая, стала рабами... Я боюсь стать такой, как он, забрать жизнь по прихоти, а не из самозащиты. Моя дорога устлана телами невинных...

— Думаешь, ты одна такая? — он горько усмехнулся. — В Мидгарде, я совершил много плохого... Танос был за моей спиной, но я стремился к власти, не замечая, что становлюсь куклой в его руках. Моя кровавая жатва, надолго осталась в памяти смертных... Все мы совершаем непоправимые ошибки, независимо от того, кто мы, боги или обычные люди.

— Ты прав, — она вздохнула. — Только одна деталь, мы прокляты — пожизненно.

— Эй, а это что? — Локи никогда не видел таких странных порталов. Они стояли почти у самого края. — Они повсюду. — Внизу зияла пустота, разбавленная воронками многочисленных порталов.

— Вы избранные Камнем Судьбы, — послышался за из спинами голос.

— Что? — Гамора узнала этот голос. — Страж с Вармира.

— Но Камней всего шесть, — Лафейсон не сводил взгляда с их нового знакомого. — Камня Судьбы не существует.

— Седьмой был потерян. О нём мало кто знает, — прошелестел Страж. — Ты — дочь Таноса, — он указал костлявым пальцем на наёмницу. — И ты — сын ледяного Йотунхейма, сможете изменить положение вещей, ход Великой битвы, если воспользуетесь даром Камня.

— Что для этого нужно? — Локи наслушался баек про прощение, однако, решил рискнуть.

— Добровольная жертва, — Страж кивнул на воронки. — Выход в одном из них.

— Давно не играл в такие игры, — Локи ждал решения Гаморы.

— Мне нечего терять, — она подошла к краю обрыва.

— А мне есть что... — прошептал тихо йотун, когда его ладонь скользнула в её. — Вместе веселее, правда? — они прыгнули в портал.

— От вас зависит исход и будущее, — Страж разжал пальцы, уронив на камни свой посох.

Миг, и на месте Стража осталась лишь туманная дымка, которую достаточно быстро развеял ветер.