Кровавой расправы не избежать (джен)

Если у тебя плохой день — не отчаивайся! У кого-то он еще хуже!

Теплое апрельское утро. Из открытого на проветривание окна раздавалось, как выразился бы писатель: чудесное и успокаивающее, словно журчание ручья, пение птиц. Но творческие люди, в большинстве своем, склонны романтизировать и преувеличивать какие-либо вещи и события. Журчание ручья — последнее, о чем можно было подумать, услышав птичий ор, доносившийся с улицы. Больше было похоже на обычное утро в какой-нибудь плохой комедии. Одна орет, чтобы не сверлили с утра пораньше, потому что у нее ребенок. Вторая уже третью неделю громко требует вернуть мусорное ведро, стащенное кем-то из подъезда. Какие-то подростки громко выясняют во дворе кто с кем встречается и кто кому изменяет. А воробьи на ветке, словно старушки на лавке: обсуждают каждого прошедшего мимо человека, перебивая друг друга и ни на секунду не затыкаясь, создавая надоедливый гул, звучащий на фоне всеобщего хаоса и добавляющий толику безумия.

Яркое солнце, явно с какими-то садистскими наклонностями, упорно пыталось ослепить Антона своими жаркими лучами, но парень спал крепко. До выхода на сцену мелодии будильника, оставались считанные минуты. Только сладко спавший Антон об этом даже не догадывался. Он, укрыв голову одеялом и оставив оголённые ноги на растерзание подкроватному монстру, видел сон, как в очередной раз удачно сбегал от Арсения Сергеевича, который уже неделю не мог сделать ему плановую прививку. На лице расцвела победоносная улыбка, в следующую мгновение сменившаяся недовольной гримасой. На тумбе рядом с кроватью зазвенел телефон, заставив Антона от неожиданности дернуться в сторону и близко поздороваться со спинкой кровати. Парень, тихо выругавшись, ответил на звонок, снова упав на подушку.

— Здарова, Тох! — донесся из динамика чересчур бодрый голос лучшего друга Димки Позова. — Утречка, — откуда-то издалека задорно крикнул Серёга Матвиенко — второй близкий друг Антона.

— Привет, парни. Вы где уже в такую рань?

Дима с Серёжей были, как две палочки Twix. Постоянно вместе и никогда не сидели на месте. Не было такого дня, когда бы эти двое ничего не вытворили и никого не разыграли. Каждый из парней был по-своему гениален и оригинален, но только при работе вдвоем, их абстрактные идеи приобретали ноги и шли разносить все на своем пути. Ничего по-настоящему опасного ребята не делали, а даже наоборот, вносили капельку веселья в однообразные школьные будни, делая каждый день запоминающимся. Антон же в их трио был наводчиком, генератором идей, незаменимым помощником и спасателем от гнева учителей.

— Помнишь, я тебе рассказывал, что нашей соседке крысу подарили? — как бы издалека начал Дима.

— Помню, — вздохнул Антон, не понимая как эта новость связана с тем, что его разбудили раньше обычного.

— Она уехала на несколько дней, а крысу Димке оставила, — радостно закончил Серёга, а Антону в мессенджер прилетело коротенькое видео, как довольный Сережа тискает большую серую не менее довольную крысу.

— Вы разбудили меня только, чтобы показать, что Сережа нашел сестру близняшку?

В ответ раздался Димкин смех и возмущённое «Эй» от Серёжи.

— Мы хотели Джаббу Хатт разыграть, — отобрал Матвиенко у смеявшегося друга телефон. — Как раз к самостоятельной не готовились, урок сорвем.

Имя огромного слизоподобного инопланетянина из киносаги «Звездные войны» носила вредная учительница химии, по мнению учеников внешне очень похожая на персонажа. И преподавателем, и человеком химичка была, мягко говоря, не очень. Ученики ее не уважали, зато побаивались и тихо проклинали после каждого урока. К ней в принципе никто в школе особой любви не питал, даже уборщицы, только дворник Василий настораживал. Он, кажется, испытывал к ней симпатию, но подтвердить эту информацию никто не мог. Химичка упорно что-то объясняла, только вот на каком языке ученики не знали. Даже отличники в разных классах сидели весь урок с выпученными глазами, искренне не понимая каракули, которые выписывала на доске преподавательница. То ли английский, то ли санскрит, а может вообще латынь. Какой-то полиглот однажды весь урок читал с доски на немецком. А после этих чудеснейших объяснений Джабба Хатт давала такие самостоятельные, что только прочитав задание, можно было призвать демона. До сих пор приходила лишь математичка, но это, наверное, потому, что нечисть сама химичку боялась.

— И что вы хотите сделать? — поинтересовался Антон, прекрасно зная, что парни от него теперь не отстанут, да и ему затея понравилась.

— Ну, вообще, просто во время урока по классу крысу пустить, — неуверенно ответил успокоившийся Дима.

— Ну это понятно. Но вам не кажется, что чего-то не хватает. Заключения какого-нибудь, изюминки что ли.

— Поэтому и звоним, — снова появился Серёга. — А ещё потому, что мы не знаем как Анфису в школу пронести.

— Ее Анфиса зовут? — со мешком спросил Антон. Почему-то ему это показалось забавным.

— Ага, ну так что?

— Что-что, — передразнил Шастун. — Вы где сейчас?

— У меня дома, — отозвался Дима.

— Ждите, скоро буду. Что-нибудь придумаем.

Попрощавшись, Антон сбросил вызов, и положив руку с телефоном на кровать, прикрыл глаза. Кто бы знал, как ему не хотелось вставать! Идти в школу, где сегодня определенно будет весело, но снова придется бегать от Арсения Сергеевича. Почему медбрат не может его просто оставить? Мало ему было, когда Антон в пятом классе сознание потерял? Опять хочет?! Ну так Шасту не тяжело, он повторит. Подростка уже сейчас в дрожь бросало, стоило представить иглу. Антону она всегда казалась просто огромной и невероятно острой, как нос у рыбы-меча, способная проткнуть его насквозь. Впрочем, у парня до звонка будильника было ещё пять минут, и он решил воспользоваться ими по полной и полежать в своё удовольствие, пока механический садист не принялся трезвонить. Отвратительное изобретение человечества, но, к сожалению, необходимое. Только вот время пролетело слишком быстро, и в следующее мгновение подросток резко заткнул орущий телефон. А следом донесся голос мамы, напомнившей, что завтрак на столе, а она уже на работе. Пришлось пожелать удачного дня, тем самым объявив, что он уже встал и идти собираться, на ходу разрабатывая планы побега.

* * *

Попов Арсений Сергеевич лёгкой походкой зашёл в школу, с улыбкой поздоровался с учениками в коридоре и учителями у стойки охранника. Настроение у педиатра как и сегодняшнее весеннее утро было солнечное. Весна снаружи. Весна внутри. В отличие от улицы птицы на душе не играли в «кто, кого переорет», а пели какую-то веселую незамысловатую песенку так, что им хотелось подпевать. Но Арс понимал, если он все же поддастся этому минутному желанию, то окружающие его просто не поймут, и вечер он проведёт не дома за чтением книги, а будет разговаривать с добрым дядей в здании с белыми стенами. Поэтому Попов здраво молчал, позволяя себе только широкую радостную улыбку.

Хорошее настроение сегодня утром Арс буквально ухватил за хвост. И этому способствовала не только чудесная погода, но и приятный сон, в котором медбрат наконец-то поймал Антона и сделал эту несчастную прививку от столбняка и дифтерии. Фаталистом Попов не был, но посчитал это за хороший знак. Если Сережа с Димой были «личной головной болью» Павла Воли — друга Арсения и классного руководителя 8А, как говорил сам мужчина, обязательно сопровождая слова фейспалмом, то Антон — его.

С Шастом Попов познакомился три года назад, когда впервые пришел в школу помогать медсестре делать прививки. Приходил не единожды, потому что один раз подростка не было, другой, третий, на четвертый все-таки выловили беглеца. Только Антон так просто сдаваться не захотел и потерял сознание как только зашёл в кабинет. Арсений тогда сам испугался, а потом Антон по секрету рассказал ему, что до жути боится уколов. И Попов до сих пор понять не может, как смог тогда уговорить подростка, но медсестра, узнав это, буквально передала Шастуна в руки Арсения Сергеевича. И вот уже несколько лет, когда дело доходит до плановых вакцинаций, педиатр, словно ученик, неделями исправно посещает школу, чтобы найти и отловить парня, прекрасно понимая, что никому другому выполнить это сложнейшее задание не под силу. Это стало некой традицией, и Арсений больше чем уверен, что Антон уже не так и боялся, а прятался просто по привычке.

Мужчина шел по первому этажу и думал, где же может быть его потеряшка, при этом ловко лавируя между учениками начальной школы, хаотично движущимися словно молекулы и каждое мгновение сталкивающимися друг с другом. Арсений с ловкостью мангуста избежал поцелуя с бюстом Чехова в меховой шапке директрисы, который куда-то тащили девятиклассники. Поздоровался со скелетом, пронесшимся мимо него в картонной коробке вниз по лестнице, а после поприветствовал инструкторов из шестого класса, отпустивших неопытного водителя одного. Кучка подростков сбежала на лестничную клетку и принялась буквально по косточкам собирать развалившегося гонщика, говоря про то, что теперь биологичка их убьет. А когда до медкабинета Арсению оставалось буквально пару метров, он периферийным зрением выцепил за окном знакомую высокую фигуру с русыми кудряшками, а рядом, как не удивительно, показались два гнома. Один с забавным хвостиком, а второй коротким «ёжиком». Трое парней, оглядываясь по сторонам, крались к запасному выходу, который всегда был открыт для уборщиц и учителей, любивших покурить в тайне от детских глаз. Арсений усмехнулся, наблюдая за этой картиной. Он был уверен, что подростки что-то задумали и даже попытался представить что именно, но у него, ожидаемо, ничего не вышло. Предугадать, где и когда прогремит очередной взрыв, устроенный восьмым классом, мог только Павел Алексеевич. Этой способности друга Попов всегда удивлялся и восхищался, потому что тот буквально одним местом чуял, на что стоит обратить внимание и где нужно искать. Собственно, и Антона всегда ловил и буквально за ручку приводил в медкабинет Воля, а уже дальше Попов справлялся сам.

Отвлёкшись на мальчишек, Арсений перестал следить за дорогой, поэтому чуть не упал, неожиданно столкнувшись с препятствием, которое обозвало его, каким-то нецензурным витиеватым ругательством.

— Ой, Пашка, извини, — запоздало среагировал мужчина, обернувшись к другу.

В отличие от Арсения у Павла настроение было не очень. У него на душе птицы временно находились в коме от недостатка кофе. Хмурый и явно раздраженный, мужчина поднял на Арсения злобный взгляд, которым обычно одаривал расшалившихся или набедокуривших учеников. По спине у Арса пробежали мурашки, вызвав лёгкую дрожь топотом тысячи своих лапок.

— Арсений, чтоб тебе по телевизору одна реклама шла, — спустя тяжёлую паузу выдавил Паша, поставив чашку с остатками напитка на подоконник, и встряхнул руки, с которых во все стороны полетели капельки кофе. — Я кофе сегодня выпью?

Попов только сейчас заметил, что половина бодрящей жидкости, без которой не начиналось ни одно утро Воли, находилась не в желудке друга, а на его кипельно белой футболке и полу.

— Паш, прости, — поспешно извинился педиатр, выудив из кармана пачку сухих салфеток.

— Судьба надо мной сегодня просто издевается, — ворчливо прокомментировал Пашка, с благодарностью приняв салфетки.

— Чего случилось?

— Да с самого утра началось… Воду без предупреждения отключили, ни свет ни заря какие-то работы во дворе проводить решили. Что б они своим отбойным молотком до ядра земли достучались и свались туда. Кофе ещё на рубашку пролил, — раздосадовано закончил Воля, облокотившись на подоконник и отбросив в сторону использованную салфетку.

Арс хмыкнул, пристроившись рядом. Теперь понятно, чего друг такой мрачный. Воля добрел только после чашки кофе, а если утром он ее не получал, то спасайтесь глупцы. Приколист, душа компании, литератор, превосходный учитель и отличный человек — Павел Алексеевич превращался в злобного, вечно недовольного Змея-Горыныча, который ворчал по поводу и без, буквально извергал огонь и утаскивал беззащитных детишек в свой кабинет, где проводил пытки в стиле средневековья: спрашивал наизусть по двадцать стихов, заставлял отличать метафору от олицетворения и читать «Муму».

— Не ворчи, дедуля, а то сразу становится понятно, сколько тебе лет, — улыбнулся Арсений.

— А ты, старичок, чего все никак Антошку не поймаешь? Ноги болят? — хитро прищурившись, парировал Пашка, вызвав наигранно возмущенный взгляд собеседника.

— Кто-то сейчас лишает себя чашечки кофе, — довольно протянул Арсений, направившись в сторону своего кабинета, а Пашка, возмутившись, поспешил за ним.

На то, чтобы заварить кофе, вытащить из ящика пачку печенек и сесть за стол, ушло не больше пяти минут, но стоило довольному Паше взять кружку в руки и поднести к губам, как дверь резко открылась, и на пороге показалась Оксана — староста класса.

— Павел Алексеевич, в кабинете русского сквозняк, — заявила девушка, невинно хлопнув большими оленьими глазами.

— Ну, так закройте окно или дверь, — чеканя каждое слово ответил Воля, всем своим видом показывая, что девушка зашла не вовремя и грозится нарваться на гнев преподавателя.

— Мы не можем, — пожала плечами Оксана.

— Почему? — рыкнул классный, поставив на стол кружку, чуя подвох.

— Потому что окно выбито, а дверь сняли с петель и унесли, — тяжело вздохнув, ответила Оксана так, будто это была самая очевидная вещь.

— Что? — выпучил глаза Пашка, и Арсений, думавший, что классного руководителя уже ничем не удивить, принялся вспоминать, где у него нашатырь — уж слишком сильно тот побелел.

Оксана пожала плечами и, развернувшись на небольших каблуках, удалилась, оставив классного руководителя переваривать информацию. Попов думал друга инфаркт хватит. Многое было за годы работы, но дверь уносили впервые.

Пашка выругался. Хорошо так, громко, смачно, только на французском, поэтому понять его смог лишь Арсений. Учитель вскочил с места и выбежал из кабинета, оставив чашку нетронутой. Педиатр проводил друга сочувствующим взглядом и, вылив кофе, принялся заполнять карты, параллельно думая, как найти Антона.

* * *

— Пять минут на повторение, — скрипучим протяжным голосом оповестила Джабба Хатт, растекшись лужицей на своем стуле. — В конце урока будет самостоятельная. Списать никому не дам, — к концу фразы голос напоминал предсмертные стоны деревянной двери сарая, которая грозилась вот-вот отвалиться. В какой-то момент могло показаться, что преподавательница прямо сейчас богу ласты вернёт, но надежды были напрасны. — Матвиенко, за тобой буду наблюдать особенно пристально.

— Жаба, — недовольно скорчив лицо, злобно шепнул на ухо Димке Серёга. — Шаст, давай.

Антон кивнул головой и поднял руку.

— Извините, можно выйти?

— Да идите, — пренебрежительно обронила учительница, — можете даже не возвращаться.

Антон мысленно послал в адрес женщины проклятье и выбежал из кабинета. Его задача была дойти до кабинета русского, где сейчас ремонтировали окно. Павел Алексеевич временно переквалифицировался в частного сыщика и вместе со своим другом доктором Поповым искал дверь, так что в классе его быть не должно. Шаст без проблем добрался до нужного места, забрал истоскававшуюся по людям Анфису и, припрятав ее под пиджак, поспешил на урок.

— Ой, Антоша, какая встреча, — неожиданно раздался елейный голос, который подросток узнает, где угодно. Из-за поворота, словно призрак, выплыла высокая стройная фигура педиатра, в белом халате.

— З-здравствуйте, Арсений Сергеевич, — запнулся Антон, чуть не врезавшись в мужчину.

— Здравствуй, здравствуй. Антош, а загляни-ка ко мне в кабинет, на пару минуток всего. У меня там печенье, чаек, — с широкой улыбкой заманивал жертву Попов, сокращая расстояние между ними. Сейчас педиатр, как никогда напоминал Антону маньяка, который сейчас откуда-нибудь вынет нож или того хуже — шприц.

— Мне мама запрещает с незнакомыми куда-либо ходить, — глупо отшутился Шаст, разгадав план мужчины, и резко рванул в противоположную сторону. Арсений только дернулся вперёд, намереваясь ухватить подростка за одежду, но тот оказался быстрее.

— Шастун, стоять, — закричал Попов, и голос его эхом отдавался от стен пустого коридора.

Подросток обернулся поверить не бежит ли за ним врач, и в следующее мгновение с громким «Ой» шлепнулся на пол. Рядом раздался грохот еще одного упавшего тела, которое обронило несколько грязных ругательств на французском. Ругаться на другом языке в школе мог только один человек — их классный руководитель. Но тут Антон вспомнил про Анфису, пискнувшую под пиджаком. Подросток облегчено выдохнул, убедившись, что с животным все в порядке.

— Шастун, блин, глаза разуй, — ругался Воля, поднимаясь из лужи кофе. Ещё одна белая футболка и серые брюки были испорчены.

— Павел Алексеевич, извините пожалуйста, — засуетился Антон: вскочил на ноги, одним рывком поднял охреневшего преподавателя, чуть не поскользнувшегося на луже и прежде, чем тот успел опомниться, а Арсений Сергеевич добежать до них, подросток со скоростью света унесся к кабинету.

— Антон, подожди, — опомнился учитель, — ты не ушибся?

Но ответа мужчина не получил, потому что парень уже как сквозь землю провалился.

— Опять сбежал. Жук, — подлетел к Воле педиатр.

Устал уже Арсений от этих пряток. А вот Антон, кажется, нет. Каждый год одно и тоже. А находчивости у Антона и его друзей не занимать. Откуда только Павел Алексеевич не доставал подростка: из-за цветов, из кладовки, канцелярии, столовой, на полках с книгами, в шкафу с реактивами, среди мусорных мешков, в багажнике собственной машины. Единственное, чем Попову нравились эти догонялки: смотреть, куда в следующий раз додумаются запрятать друга подростки.

— Не пострадали? — окинув Волю быстрым взглядом, спросил Арсений.

— Да нет, вроде, — пожал плечами мужчина. — Что-то здесь не так, — поделился опасениями Паша, подняв упавшую кружку.

— Конечно не так, у тебя дверь от кабинета стащили.

— Не в этом дело. А, ладно, посмотрим, — махнул рукой мужчина, потирая ушибленную спину. — Я смогу сегодня кофе выпить или нет?

* * *

Сережа сидел на уроке, поглаживая развалившуюся на коленях Анфису. Крыса с упоением грызла карандаш, периодически подставляя мохнатую макушку под руку подростка и не подозревала подвоха. Анфиса была целиком и полностью довольна своей жизнью. Ее кормили, гладили, любили, коты не донимали, а большего для счастья крысе и не надо. Бедняжка даже не догадывалась, в какую авантюру она оказалась втянута, и не думала, какой фурор произведет ее выход на сцену.

— Серёг, давай, — скомандовал Димка, убедившись, что Джабба Хатт отвернулась к доске, а Антон включил камеру на телефоне.

— Ну, милая, импровизируй, — чмокнул Сережа Анфису в макушку, заставив Шаста брезгливо показать Димке язык, и опустил ее на пол.

По классу тут же пробежала волна шума и смешков. Кто-то из мальчиков закрыл девочкам рот ладонью, не давая испортить шутку. Химичка резко обернулась, чуть наклонила голову, смотря на учеников поверх очков. Она как и Воля могла создать в классе тишину одним своим взглядом, только если литератора уважали, то ее боялись.

— Тишина, — пренебрежительно, растягивая слово, сказала Джабба Хатт, особенно уделив внимание Серёже. Будто почувствовала, откуда у собаки ноги растут.

А Анфиса времени зря не теряла. Крыса оказалась весьма догадливой. Первые пару минут она удивлённо взирала на Матвиенко, не понимая почему ее отпустили. А потом, будто прочитав мысли парня, с точностью до градусов, выбрала нужное направление, и семеня маленькими лапками, поспешила к преподавательнице. Ученики уже давились от смеха, сползали под парты, снимали происходящее на телефоны, предугадывая реакцию женщины. Когда Анфиса добралась до стола преподавательницы в классе резко стало тихо, как в склепе. Даже было слышно как муха врезалась в стекло и плашмя упала на подоконник. В помещении повисла напряженная тишина. Все замерли в ожидании, но химичка упорно не замечала маленького гостя.

— Чего притихли, а? Как на перемена, так обезьяний ор, а как урок, так лес рук?

На этом моменте в дверном проеме показался Павел Алексеевич. Выглядел он так, будто его только что отметелила шваброй уборщица, потому что он прошел по помытому: на мятой, и уже даже близко не белой футболке, красовалось пятно от кофе. В брюках преподаватель, казалось, белил стены в столовой, а волосы облизала корова. Но классному руководителю было глубоко все равно на его внешний вид, потому что в руках он держал кружку с ароматным кофе. Окно в кабинете заменили, дверь они с Арсом нашли, и ее уже устанавливали, урок у него сегодня отменили. А много ли для счастья нужно простому учителю русского и литературы? Мужчину никто не замечал. Ни Джабба Хатт, ни ученики, пристально следившие за Анфисой, ни сама Анфиса, принявшаяся грызть кусок бумажки.

— Это что за поведение? — видимо решила устроить разбор полетов химичка, даже с учётом того, что ученики ещё ничего не сделали. — Разве восьмые классы так себя ведут? Разве могут подавать такой пример? — завелась учительница, а Анфиса до сих пор не закончила трапезу. — Где ваш классный руководитель? — на этих словах Павел Алексеевич, кивавший в такт словам химички, распахнул глаза и аккуратненько развернулся, намереваясь сбежать незамеченным.

Но мужчина не успел и шага сделать, как раздался оглушительный визг. В здании зазвенели стекла, не только ученики, но кажется, даже цветы в кабинете заткнули уши. Из соседнего кабинета выглянула учительница математики, а Серёжка начал волноваться не оглохла ли Анфиса.

Классный руководитель даже развернуться не успел, как послышался громкий грохот, будто рояль с десятого этажа уронили. Падение сопровождалось громким вскриком, а после охами и ахами. Удар был такой силы, что произошло, если не землетрясение, то школотрясение уж точно. Стены задрожали, а цветочные горшки чуть не попадали со шкафов.

Павел Алексеевич, наконец-то обернулся, чтобы лицезреть, давящихся от смеха учеников, учительницу химии, как колобок, катавшуюся на полу по обломкам стула, в попытках встать, и серую крысу, замеревшую в паре метров от нее, и видимо, охреневавшую также, как и сам преподаватель. Либо Вселенная сегодня запоздало отмечала День дурака, либо наступил апокалипсис, потому что уже второй раз за день Воля не находил выражений ни цензурных, ни с матовым покрытием.

— Не волнуйтесь, мы вас спасем! — неожиданно завопил Димка, оглушая криком присутствующих. Позов вместе с Матвиенко самоотверженно бросились к преподавательнице, помогая ей подняться.

— Я тоже помогу! — выскочил откуда-то Шастун, схватил крысу, и снова чуть не сбив классного руководителя с ног, из-за чего тот снова пролил половину кофе, выскочил в коридор.

— Что у вас здесь произошло? — из ниоткуда материализовался Арсений Сергеевич, тоже толкнув Пашку, окончательно растерявшего живительный напиток.

Мужчина подскочил к помятой преподавательнице, которую уже усадили на другой стул, а парни придерживали ее за руки, чтобы женщина снова не упала. Арсений принялся считать пульс, критично осматривая химичку и раздумывая, не вызвать ли скорую.

— Все в порядке, — вяло отозвалась женщина, будто почитав мысли мужчины. — Просто испугалась.

— Все, я с ней расправился! — как черт из табакерки, появился в дверях Шастун, демонстрируя окровавленные ладони. Поплохело, кажется, даже Павлу Алексеевичу.

— Ах! — воскликнула Джабба Хатт, схватившись за сердце, и кажется, намереваясь упасть в обморок. — Убийца!

Пашка подлетел к преподавательскому столу, принимаясь помогать Арсению обмахивать учительницу попавшимися под руку тетрадями. Оксана, здраво поразмыслив, открыла окно. Ученики тем временем уже катались по полу, всеми возможными способами заглушая рвущийся наружу смех.

— Шастун! — рявкнул Воля, заставив подростка вздрогнуть. — Я тебе сейчас устрою! Лариса Александровна, не волнуйтесь, это просто красные чернила. Шастун живо сюда.

Парень повиновался. Он нерешительно подошёл к учителю, думая как тот успел, так быстро догадаться. Павел бесцеремонно схватил подростка за руку, стоило тому оказаться в метре от него, и пшикнул на ладони подростка антисептиком, чей запах убивал не только микробов, но и людей, и после использования впору было объявлять химическую атаку, а состав, казалось, расщиплял кожу на молекулы. Пока ученики, стоявшие рядом, включая Антона, морщились от невыносимого запаха, Павел Алексеевич демонстративно стирал красные чернила с рук Шастуна.

— Видите, это не кровь, все в порядке, — дружелюбно улыбнулся Попов, следя за действиями друга. От резкого запаха антисептика даже преподавательница уже начала приходить в себя.

По классу разнеслась трель звонка, а в следующее мгновение кабинет опустел. Ученики вывалились из помещения через дверь, чуть не снеся ее, кто-то попытался в окно, но вовремя был остановлен. Второй этаж как никак. Теперь из коридора доносились вопли диких животных, крики беременных самок волнистых попугаев, нецензурные слова, а в кабинете остались не до конца пришедшая в себя учительница химии, всё ещё злой классный руководитель, спокойный педиатр, у которого уже дёргался глаз и три восьмиклассника — виновники торжества.

Антон, пользуясь замешательством Арсения, выдернул руку и побежал к двери, намереваясь снова отсрочить кровавую расправу, как он называл про себя прививку, но на своем пути он неожиданно встретил препятствие в лице Павла Алексеевича. Порой казалось, что классный руководитель читает их мысли, иначе объяснить, как ему удавалось предотвращать розыгрыши аж на этапе формирования идеи просто невозможно. Но на самом деле, Воля за три года успел хорошо выучить всех ребят: их характеры, манеру поведения, знал, что их радует и пугает. Мужчина искренне любил всех своих подопечных. Они, в конце концов, в школе времени проводили больше, чем дома, так что он уже считал их своими детьми. Пусть и не родными, но все же.

Антон на полной скорости врезался в Павла Алексеевича и не поздоровался с полом лишь потому, что преподаватель успел ухватить его за руку.

— Куда собрался?

— Павел Алексеевич, отпустите, — тихо взмолился Антон, поняв, что сбежать не удастся. — Ну, пожалуйста, — Антон продемонстрировал учителю напуганные зелёные глаза, надеясь разжалобить мужчину, но тот остался равнодушен.

У Антона резко перехватило дыхание, и если бы до сих пор не выветрившийся запах антисептика, то попытался бы потерять сознание.

— Антош, ну ты чего, — смягчился Воля, видимо почувствовав участившийся пульс, потому что руку подростка он так и не отпустил. — Ну ты же знаешь, что это совсем не больно. Ты сам себя пугаешь. Давай ты сейчас с Арсением Сергеевичем прогуляешься до его кабинета, а я ругаться за дурацкую выходку не буду.

Антон сначала насупился, но посмотрев на классного руководителя, сдулся. Выбора у него все равно не было, а так хоть какая-то выгода.

— А вы куда? — сменил милость на строгость Паша, перекрыв выход Димке и Серёже, попытавшимся под шумок скрыться из класса. — Ко мне в кабинет. Немедленно, — рыкнул Воля, и буквально вложив руку Антона в ладонь подошедшего Арсения, ухватил парней, стыдливо опустивших головы, за плечи и под конвоем вывел из помещения. — Да выпью я сегодня кофе или нет? — разнёсся по коридору крик отчаяния.

* * *

— Антон, чего в дверях стоишь, как бедный родственник, проходи, — улыбнулся Арсений, указав на стул.

— Нет, уж, спасибо, — завертел головой из стороны в сторону Антон, — я лучше тут постою.

— Хорошо, — согласился Арсений, оставив подростка, а сам пошел готовить инъекцию. Подальше от глаз пугливого парня. Дверь все равно закрыта, так что Антон никуда не денется.

Шаст проследил взглядом путь врача, и дождавшись, пока он скроется в процедурном кабинете, устало опустился на предложенный ранее стул. По спине пробежал холодок, а в голове снова всплыла картина рыбы-меча. Антон потряс головой, избавляясь от видения. Его начало потряхивать, поэтому парень попытался отвлечься и подумать, о чем-нибудь другом. Мысли переключились на Сержу и Димку. Было интересно, на что способен злой Павел Алексеевич, и какая кровавая расплата ожидает Антона. Ну, после прививки. Увязнув в мыслях, подросток вздрогнул, когда на его плечо неожиданно опустилась рука в медицинской перчатке.

— Готов?

— Нет, — пискнул Антон и попытался встать, но ему не позволили. — Арсений Сергеевич, ну отпустите, пожалуйста.

— Антош, прекращай. И так долго бегал, а я уже, знаешь ли, не в том возрасте, чтобы за подростками по лестницам гоняться.

— Я же говорил, что вы маньяк, — усмехнулся подросток, принявшись дрожащими пальцами расстегивать пуговицы на рубашке, смирившись.

— Ха-ха, очень остроумно, — улыбнулся Арсений, обойдя стул и встав у подростка за спиной. Мужчина чуть приспустил рубашку, и Антон снова дернулся от прикосновения. — Антош, успокойся, — мягко попросил педиатр.

— Да не могу я, — капризно протянул подросток. — Арсений Сергеевич, а больно будет?

— Нет, Антош, терпимо, — ласково ответил Арсений, чуть надавив на спину, заставляя парня выпрямиться, и потянул руку назад.

— А почему вы мое имя в уменьшительно ласкательной форме произносите? — снова спросил Антон, неосознанно напрягая мышцы.

— Тебе не нравится? — преувеличенно удивлённо спросил Арсений, — чуть-чуть расслабься, — легко похлопал по спине подростка врач.

Пока парень был относительно спокоен, Арсений продезинфицировал кожу и ввёл иглу под острым углом. Шастун пискнул, почувствовав болезненный укус.

— Тише-тише, все хорошо, — среагировал Арсений, придержав парня за плечо свободной рукой, продолжая медленно вводить содержимое шприца, так что у Антона свело под лопаткой. Но все кончилось достаточно быстро, и вытащив иглу, врач помассировал место укола.

— Эй, ты чего там, плачешь? — без тени насмешки спросил педиатр, услышав, как подросток шмыгнул носом.

— Нет конечно, — категорично заявил Антон, быстро стерев рукавом выступившую на глаз влагу.

— Эх, Антошка, Антошка, — покачал головой Арсений, приобняв парня за плечи. — Все, не хлюпай. Лучше расскажи, что вы на химии устроили.

— Да так, — отмахнулся Антон, застегивая пуговицы.

— А ну-ка рассказывай. Мне тоже интересно.

— Давайте я вам лучше видео покажу, — сдался Антон.

— Давай, — улыбнулся Арсений, даже не предполагая, что следующие десять минут он будет ржать, как конь, на пару с Антоном, не имея возможности остановиться.

* * *

Дима с Серёжей с каменными лицами сидели за первой партой, в кабинете русского, перед учительским столом. Парни переводили недоуменный взгляд с лиц друг друга на Волю, задыхавшегося от смеха. Павел Алексеевич, серьезно выслушав рассказ парней, о том, как они докатились до жизни такой, строго их отчитал так, как умеют только классные руководители. Парни, пару раз словив инфаркт и несколько раз чуть не упав в обморок, опасность своего розыгрыша поняли, сходили извинились перед учительницей и снова вернулись в кабинет, предварительно сделав преподавателю кофейку. То, что мужчина не получил свой живительный напиток, было очень заметно. А ещё страшно, потому что от злого и недовольного Павла Алексеевича, можно было ожидать, чего угодно. Вот мальчики и подсуетились. Как оказалось, не зря. Классный руководитель, почуяв знакомый аромат, заметно оживился, а после первого глотка кажется был готов расцеловать детей. По мере того, как пустела чашка, настроение у Воли, наоборот, поднималось, и по итогу, он сам попросил показать снятое видео.

А парни что. Им несложно. Только кто же знал, что Павла Алексеевича вынесет и никто обратно его не занесет. На моменте, когда грузная Джабба Хатт с визгом, словно косуля, запрыгивает на жалобно скрипнувший стул, который явно просил о помощи, но так ее и не получив, просто развалился классного руководителя просто разорвало. Он раскачиваясь на стуле из стороны в сторону, и стуча ладонью по поверхности стола, искренне хохотал. Нет, скорее ржал, на манер коня, порой разбавляя ржание криками умирающей чайки или рожающего тюленя. Мальчики в какой-то момент даже начали опасаться, как бы преподавателя приступ не хватил, но тот спустя время успокоился.

— Ой, парни. Глупо, конечно, но весело, — вернул телефон Воля. — Но что б больше подобного не было. Шутки должны быть безобидными. Как Шастун только разрешил подобное.

— Да он весь день на нервах, вот и не подумал, — пожал плечами Дима.

— А тебе голова зачем?

— Шапку носить, — улыбнулся Серёга, погладив крысу, которую успел забрать из кабинета.

— Эх, Анфиса, — вздохнул мужчина, — ты даже не представляешь, сколько шуму навела. Ты вот вроде безобидная совсем, а вон как Ларису Александровну напугала.

— Ещё неизвестно, кто кого напугал, — возмутился Сережа. — Представьте себя на месте Анфисы. Грызешь себе карандаш, никого не трогаешь, а тут внезапно такой монстр, размером с пятиэтажку начинает крыть ультразвуком. Бедняжка чуть слуха не лишилась. — Сережа любовно посмотрел на крысу и ласково погладил ее по голове.

— Паш, ты освободился? — прервал разговор, заглянувший в кабинет Арсений, а за ним показалась кудрявая макушка Антона.

— Ага, — отозвался Воля. — А вы, брысь отсюда, и чтобы больше ни-ни, — обрадованные парни попрощались и поспешили скрыться. — Антон, а ты проследи за ними, — добавил Пашка вслед уже убежавшей троице.

— Ох, день такой суетной, — вздохнул Арсений, устало опустившись на стул.

— И не говори, — потер глаза Паша. — Тебе видео показали?

— Обижаешь.

— Тогда, пойдем-ка коллегам покажем. Уверен им тоже понравится.

— Хорошая идея, — поддержал Арсений, и оба мужчины, словно подростки, побежали в кабинет математики делиться новостями со своими друзьями.

А парни в это время спешили домой, всё-таки такой стресс Анфиса испытала. Поэтому не плохо было бы покормить крысу натерпевшуюся ужаса не меньше Шастуна, Димки и Серёжи, и подкрепиться самим.

Но несмотря на все неприятности, понедельник определенно удался. Такой удачный и неудачный день ребята видели впервые.

Примечания:

Если будет интересно, то загляните в мой телеграм канал

https://t.me/+9CJoaep-9nZiYzFi