Старинная шпалера (джен)

* * *

Он нашли его около пруда, в густой траве. Молодой виконт лежал лицом вниз, в его левое плечо, чуть выше сердца, был воткнут тяжелый охотничий кинжал. На траве и на земле расплывалось большое кровавое пятно. У ног юноши валялось обручальное кольцо: Анри снял его с пальца и бросил на землю. Обнаружил виконта Жан-кузнец. Громко призывая на помощь других слуг, разбредшихся по всему лесу в поисках пропавшей супружеской четы, он бросился ощупывать хозяина. И сначала подумал о самом худшем: тот был холоден и недвижим. Не веря в то, что Анри мертв, Жан с надеждой прижался ухом к окровавленной груди. Не без труда, но с великой радостью кузнец услышал слабое биение его сердца. Тут на его зов прибежали слуги и едва живого виконта спешно понесли в дом.

Анри де Ла Фер пробыл без сознания, в жесточайшей горячке, почти неделю. Он потерял очень много крови, жизнь его висела на волоске. Его жену, Анну, найти так и не удалось. Отец Анри, старый граф, лично провел тщательное расследование страшного происшествия. И ничего не мог понять, пока один случайный свидетель не рассказал ему, что слышал и видел. По его словам, он слышал, как молодая виконтесса упала с лошади и Анри бросился приводить жену в чувство, а потом видел, как с молодым виконтом будто припадок какой-то сделался. Он, точно обезумев, рвал с жены одежду. Она пришла в себя, пыталась что-то сказать мужу, пыталась вырваться. Анри было остановился, попытался прислушаться к ее словам, после чего окончательно потерял голову, связал ей руки лоскутами ее платья и, подойдя к своей лошади, начал лихорадочно что-то искать в седельной сумке. Извлек длинный хлыст, привязал его к толстой ветке дерева. И повесил жену. Когда все было кончено, молодой виконт побрел без дороги куда-то в глубину парка.

— Анна была мертва, когда ты подошел к ней? — спросил граф.

— Да, господин. Я перерезал веревку, и она упала на землю. Я подошел к ней, господин граф, и увидел…

— Что увидел?

— На ее плече… Господин граф, на ее плече было клеймо в виде лилии!

— Что ты сказал???..

Старый граф едва овладел собой. Потом спросил вполголоса:

— Что ты делал дальше?

— Я решил, что уже ничем не могу помочь госпоже, и пошел следом за молодым господином, потому что беспокоился за него. Но он уже исчез среди деревьев, и я безуспешно искал его еще около получаса.

— Но куда делось ее тело?

— Не знаю, господин граф. Мы нашли обрывки веревки и клочки одежды. Но сама госпожа пропала…

Значит, нападения на супругов не было! Значит, Анри сделал это сам: убил жену и пытался убить себя. Граф вдруг вспомнил сияющее лицо сына, когда тот уезжал на эту охоту. Вспомнил, каким счастьем светился Анри все два месяца после свадьбы. Ведь только из-за этого он нашел в себе силы смириться с нелепой женитьбой сына на неизвестной никому девице. И вот, что из этого вышло…

* * *

«Жив… неужели жив…». Анри пришел в себя и с трудом открыл глаза. На столе недалеко от кровати мерцали свечи, освещая только один угол комнаты. Все остальное было погружено в непроницаемый мрак. Он попытался пошевелиться. Острая боль прошила тело и сознание. Он закусил губу, сдерживая стон, закрыл глаза и замер, ожидая, пока боль утихнет. Потом снова посмотрел туда, где горели свечи. Там в углу, над столом висела старинная шпалера, изготовленная по специальному заказу его предка в XIV веке. На гобелене, на фоне трех горных вершин, был изображен архангел Михаил, попирающий ногами древнего змия. Архангел был в темных латах, с мечом на перевязи, за плечами сияющего воина трепетали два величественных больших крыла. Архангел воткнул копье прямо в раскрытую алую пасть змея, и прародитель зла дрожал в страшной агонии и вился крупными пестрыми кольцами. От недолгого созерцания картины, знакомой ему с самого раннего детства (ибо шпалера эта висела в замке с тех самых пор, как была изготовлена), Анри вдруг охватил ужас. Мысленно он вдруг снова оказался в парке, снова увидел клеймо на плече своей Анны, своей единственной, любимой, божественной…

Сознание начало мутиться и темнеть, снова навалилось черное, тяжелое отчаянье и схватило за горло с такой силой, что Анри начал задыхаться. В голове мелькали обрывки навязчивого сновидения, которое мучило его накануне роковой охоты. Начинался бред и в нем с огромной скоростью мелькали тени. Потом свет. Удар. Змей. И на грудь навалилась свинцовая тьма. Он инстинктивно потянулся к горлу здоровой рукой и вдруг увидел, что это тот самый древний змий, изображенный на шпалере, свернулся тяжелыми кольцами у него на груди, прямо на сердце. И теперь тянется алым двойным языком к его лицу… Слабея и теряя сознание, он попытался схватить и сбросить с себя змея, освободиться от неимоверной его тяжести. Его снова прошила острая боль, тяжесть стала быстро уменьшаться, Анри обернулся к гобелену, к Ангелу-воину, одними губами прошептал архангелу «Благодарю…» и лишился чувств.

— Господин граф! Господин граф!

Слуга отчаянно стучался в дверь спальни. На улице была непроглядная тьма — было уже далеко за полночь.

— Что случилось, Жак?

Граф спешно надел халат и отворил дверь.

— Молодой хозяин... Видимо он очнулся среди ночи и сорвал с себя повязки!

Отец стремглав бросился в комнату сына.

Над Анри хлопотал лекарь. Вся постель была в крови.

— Он выживет? — у отца только и хватило сил, чтобы задать, вернее даже выдохнуть, вопрос.

— Ничего нельзя сказать наверняка, господин граф. Снова было сильное кровотечение…

— Сделайте же что-нибудь! Спасите ему жизнь, во что бы то ни стало! Сотворите чудо, черт возьми, только сделайте, чтобы мой сын остался в живых!..