Истории Холмсов (джен)

Примечания:

Слово — музыкальная шкатулка

Обычно в этот день Шерлок просыпался в состоянии крайнего раздражения. По крайней мере, последние лет тридцать, а может, и больше. Воспоминания из детства все еще были крайне расплывчатыми и возвращались медленно, будто он реставрировал сильно поврежденную кинопленку, требовавшую очень бережного обращения. Шерлок не помнил, каким был его день рождения до пожара. И не хотел спрашивать никого из родных.

Из Лондона он уехал накануне, и, как бы неудобно ему ни было в этом признаваться, это бегство вызывало у него легкий стыд. В конце концов, прошлогодний день рождения он встретил не так уж и плохо. Молли и Джон отвели его в кондитерскую, и каждый из них съел по большому куску торта, даже Джон. Шерлок тоже кое-как заставил себя поесть — в кое-то веки ему не хотелось огорчать Молли. Но все-таки он был очень рад, когда тот день закончился. Шерлок никогда не видел в дне своего рождения повод для праздника. А в этом году эта дата настолько его беспокоила, что он предпочел сбежать из города, сделав вид, что ему необходимо срочно разобраться с неотложным делом. Джон и миссис Хадсон, конечно, на него обидятся, но ничего, Молли им объяснит. Она всегда хорошо его понимала.

Он родился на Богоявление — древний христианский праздник, знаменовавший собой окончание рождественских каникул и переход к обыденности, нормальности, рядовому времени, в котором нет места веселью и приятному ничегонеделанию. В этот праздник вспоминали трех волхвов с Востока, что принесли младенцу Иисусу свои дары: золото, ладан и смирну. Когда-то мама говорила, что младший сын был тем даром, что Бог принес в тот день ей и отцу. Шерлок не был в этом уверен. Себя он считал скорее наказанием. Поэтому и предпочел убраться подальше от друзей и провести этот день в одиночестве. Спустя много месяцев после того, что случилось в Лондонском аквариуме и в больнице Кальвертона Смита, он все еще подспудно боялся, что может навредить самым дорогим людям в его жизни.

Шерлок снял двухкомнатный номер в провинциальной гостинице на берегу моря. В узкой спальне с одноместной кроватью и покосившимся шкафом было тесно и холодно, поэтому он попросил второе одеяло и, проснувшись, не спешил вставать. Ему некуда было торопиться. Он как-нибудь переживет этот день и сможет забыть о нем до следующего года. Если, конечно, он до него доживет.

Собравшись с духом, Шерлок все-таки встал с кровати и оперативно оделся, чтобы окончательно не замерзнуть. Закутавшись в свой любимый халат, который он предусмотрительно взял с собой из Лондона, Шерлок открыл дверь, вышел в гостиную… и едва не вскрикнул от неожиданности.

На старом продавленном диване, закутавшись в плед, сидела его младшая сестра Эвр, а Майкрофт, их старший брат, склонившись над журнальным столиком, занимался тем, что заваривал кофе (чайник и сервиз, по всей видимости, он позаимствовал у хозяйки гостиницы, потому что вчера вечером в комнате этих предметов не было).

— О, ты все-таки проснулся, — как ни в чем не бывало, кивнул он, поднимая глаза на брата. — Замечательно. С днем рождения, Шерлок.

Эвр несмело улыбнулась. Впервые с того дня, когда она пришла к нему на Бейкер-стрит, притворяясь Фейт Смит, Шерлок видел ее одетой не в белую форму «Шерринфорда», а в серые брюки прямого покроя и бежевый свитер. Ее длинные черные волосы были собраны в пучок.

— Что… — вымолвил Шерлок. — Что вы… Как вы…

— Как? — с усмешкой переспросил Майкрофт. — Неужели ты забыл, дорогой братец — в этой комнате сейчас находятся трое самых умных людей в стране. Ты думаешь, мы бы не смогли тебя найти?

К тому моменту, как Майкрофт задал этот вопрос, Шерлок успел прийти в себя и поэтому парировал его словесный удар в своей привычной манере.

— Как вы меня нашли, мне понятно, — сказал он. — Я хочу знать, зачем.

— Зачем? — повторил Майкрофт. Он закончил разливать кофе и встал. — У тебя сегодня день рождения. Я думал, тебе будет приятно провести его с сестрой.

— Но… — Шерлок запнулся. Майкрофт давно не был с ним столь прямолинеен. И от Шерлока не ускользнуло, что себя он не упомянул. Впрочем, его разум был так устроен, что сначала ему нужно было разобраться с проблемами практического характера и только потом переходить к сфере чувств и эмоций.

— Как ты это устроил? — спросил он брата. — Я думал, «Шерринфорд»…

Майкрофт фыркнул.

— Это ведь ты придумал называть меня «британским правительством», разве нет? Вот я и решил в кое-то веки злоупотребить своим положением. «Шерринфорд» никуда не денется. К тому же, ты слишком много сделал для этой страны. Она может отблагодарить тебя хотя бы так.

Шерлок хотел было сказать, что неприятностей этой стране он тоже обеспечил немало, но решил промолчать. Майкрофт сделал это для него. Для них обоих, раз уж на то пошло. Шерлок не мог объяснить, как он пришел к такому выводу, но он знал, что Эвр тоже хотелось провести с ним этот день. За прошедший год он неплохо узнал свою сестру и теперь с ползвука (она продолжала разговаривать не словами, а музыкой) понимал, что она чувствовала, и чего ей хотелось. Шерлок знал, что Эвр никогда не станет такой, как другие люди, но он научился ее понимать, и этого было достаточно.

— Спасибо, — сказал он брату. Его голос слегка дрогнул, но Шерлок этого не стыдился. После того, что случилось тогда в «Шерринфорде» и в Масгрейве, он вообще перестал стыдиться своих эмоций перед братом и сестрой, слишком уж глупым это казалось — они и так читали в его сердце, как в открытой книге.

— Не благодари, — Майкрофт взял с дивана завернутый в темную бумагу сверток. — Это тебе. Небольшой подарок.

Если бы его принес кто-то другой, Шерлок наверняка сказал бы какую-нибудь неподобающую вещь, может быть, даже нагрубил, но препирательства с братом будто принадлежали другой жизни, и ему даже не пришло в голову высказывать недовольство. Вместо этого Шерлок аккуратно распаковал сверток и достал музыкальную шкатулку ручной работы.

— Ничего себе, — промолвил он, бережно ставя подарок на стол. Шкатулка была высокой и узкой и напоминала модельку старинного шкафа. Она была механической, и Шерлок не без усилия трижды повернул медный ключик. Створки шкатулки медленно раскрылись, и полилась знакомая скрипичная мелодия — та, что Шерлок и Эвр сыграли в тот день, когда Майкрофт вместе с их родителями посетил «Шерринфорд». Две фигурки выехали чуть вперед. Это были черноволосые мальчик и девочка, что стояли, повернувшись друг к другу, и играли на скрипках. Музыка звучала где-то с полминуты, а затем заряд закончился, мальчик и девочка медленно вернулись на свои места, и шкатулка закрылась.

Несколько мгновений в комнате было абсолютно тихо. Шерлок был не в силах посмотреть на брата. Он знал, что если сделает это, то не сможет сдержать эмоций.

— Откуда… откуда ты это взял? — проронил он.

— Заказал у одного мастера, — тихо ответил Майкрофт. — Несколько месяцев назад. Думал, тебе понравится.

Шерлок не поднимал глаз, но почувствовал, как Эвр напротив него крепче сжала плед. Она знала, о чем он подумал, а он знал, что она из-за этого испытывала. Будь они не Холмсы, а кто-то другой, от этого ему стало бы жутко, но Шерлок лишь произнес:

— Почему ты себя не добавил?

Майкрофт меланхолично пожал плечами.

— Потому что я не музыкант, Шерлок. Я могу лишь анализировать мелодию, но не создавать ее. Боюсь, для этого у меня не хватает фантазии.

Шерлок с горечью усмехнулся, качая головой, и подошел к окну. Блеклый однообразный пейзаж навевал тоску, но Шерлок видел совсем не это. Перед его глазами стоял родной дом.

— Ты попросил подарить тебе музыкальную шкатулку, — ответил Майкрофт на незаданный вопрос. — На твой последний день рождения… перед пожаром. И я пообещал, что обязательно куплю ее тебе, но не сдержал слова. После того, что случилось… — Майкрофт помолчал. — Я не смог. Прости.

— Ты подарил ее сейчас, — Шерлок повернулся и посмотрел на брата. Он был неожиданно спокоен. Еще один кусочек мозаики встал на место, и Шерлок точно знал, что должен делать дальше. Теперь он понимал, почему Майкрофт решил «злоупотребить» своим положением, хотя обычно никогда этого не делал. В глубине души он надеялся, что вместе с Эвр Шерлок примет и его. Потому что до сих пор боялся, что у него нет на это права.

— Я очень рад, что вы сегодня здесь, — сказал Шерлок, подходя к брату. — Вы оба. И ты неправ, Майкрофт. Без тебя мы ни за что не сыграли бы эту мелодию. Просто иногда бывает так, что самую важную музыку исполняет вовсе не тот, кто в совершенстве владеет музыкальным инструментом.

Майкрофт сжал губы и улыбнулся одними глазами. В тот миг он ничего не мог бы сказать, поэтому Шерлок был благодарен Эвр, которая осторожно завела шкатулку, вновь выпуская на волю знакомую мелодию.

Это была музыка их детства.

Это была музыка Холмсов.