Заколебали (джен)

Сегодня уроки были сокращены из-за летних каникул, что должны были наступить уже завтра. Ученики средней школы Свит Аморис

радовались и как можно быстрее старались смотаться по домам. И только одна Чонфи, держа в руке так и не убранный в рюкзак

лист с контрольной работой по математике, написанной на 20 баллов, медленно и чуть ссутулившись, понурив голову, плелась

на выход из здания, едва ли не спотыкаясь о собственные чёрно-белые кеды.

Сегодня она в очередной раз выслушала какой-то бредовый и пошлый текст песни своего одноклассника Лизандра, отказалась от

похода в магазин компьютерных игр со своим другим одноклассником Армином, а также сказала школьному старосте Натаниэлю, что

провожать до дома её не нужно.

— Эй, ты, — послышалось уже у самого порога. — Не хочешь сегодня прогуляться со мной и с Демоном в парке?

— Нет, у меня есть кое-какие неотложные дела, — сухо ответила девушка, что-то слишком пристально рассматривая на своих тёмно-синих джинсах фасона Trouser & WideLeg.

— Ну, тогда в другой раз... — разочарованно ответил парень, понимая, что сейчас его просто отшили.

Подобные перемены настроения у Чонфи случались довольно часто, и Кастиэль уже научился выделять из остальных такие ситуации, когда его знакомую лучше не трогать. И это как раз был такой случай.

Красноволосый, больше не сказав ни слова, просто побрёл в сторону своего дома.

Чонфи, за спиной которой стояла огромная Свит Аморис с одними лишь учителями и директрисой внутри (Прим. автора: и Кики!), несколько секунд смотрела ему вслед и, решив минут 10 посидеть на скамейке во дворе, направилась туда, думая о чём-то своём... не очень приятном.

Девушка уже была рядом со скамейкой, как заметила знакомый силуэт на ней. То ли к сожалению, то ли к счастью, — Чонфи ещё не

решила, — это оказалась Шарлотт.

Сначала иностранка захотела просто развернуться и пойти домой. Или же поискать какую-нибудь другую скамейку или лавочку в каком-нибудь другом месте. Однако, замерев лишь на долю секунды, она всё же подошла к скамейке и подсела к Шарлотт — справа

от неё. И, на удивление первой, последняя ни отодвинулась от неё, ни отскочила в отвращении, ни ушла. И просто осталась сидеть на своём месте, как сидела. Хотя расстояние между девушками было и не особо близким, и не громадным. Вытянутая ладонь.

Они сидели в молчании минут пять, и Чонфи усердно пялилась в пол, удобно разместив предплечья на бёдрах. Она была мрачной как

туча и уже собиралась встать и уйти из-за растущего в ней напряжения:

— Ну? — вдруг раздалось слева.

— Что "ну"? — кареглазая всё-таки осталась сидеть на месте.

— Рассказывай.

— А?

— Ты уже минут семь сидишь неподвижно и смотришь в пол. Значит, думаешь о чём-то или о ком-то. А если учитывать, что выражение лица у тебя хмурое, как погода вчера вечером, то думаешь явно о чём-то неприятном. А когда приходится думать о чём-то неприятном, то нужно кому-то выговориться.

Да... ТАКОГО, а тем более от ШАРЛОТТ Чонфи никак не ожидала. Издевается, может?

— А ты потом всё расскажешь Амбэр и Ли, чтобы они посмеялись надо мной?

— Я, конечно, понимаю, что ты не лучшего мнения обо мне, но, когда человек хочет помочь, то отталкивать его — неправильно.

Замешкавшись на секунду, Чонфи, заправив за правое ухо прядь русых волос, всё-таки решила забить на то, что рядом с ней Шарлотт, и просто послушаться совета последней:

— Да заколебали просто. Два года назад переехала и теперь мучаюсь: влюбила, блин, на свою голову. Пять парней сразу чуть ли не табуном за мной бегают! И вроде как радоваться надо, королевой себя ощущать... да только мне все эти любови-моркови нафиг не сдались. От всех этих свиданок, взглядов да прочей ерунды какой-то неприятный осадок в душе остаётся... поэтому настроение постоянно меняется: с утра вроде хорошее, а как начнётся... так всё — тушите свет, гасите свечи, — выстроились, женихи хреновы, в ряд, — теперь Чонфи заправила прядь своих длинных волос и за левое ухо, продолжив: — вроде, нужно страдать от того, кого же, мол, выбрать; что за любовный шестиугольник. Но я же, блин, не как все. Вот сегодня, например: первый раз за всю свою жизнь с момента начала учёбы в средней школе, наверное, раз седьмой только высший балл получила, — радоваться надо... Да опять эти Ромео всё испортили. Лизандр стихи читает, Армин по магазинам... или, точнее, по магазину зовёт; Натаниэль, блин, боится, что на меня, тьфу-тьфу-тьфу, в четыре вечера обязательно нападёт... Кас в парк зовёт — только я, он и босерон. Романтика, блин. И только Кентин никуда не зовёт меня и никуда не приглашает. Он мечтает об этом, но не может, так как сейчас у него с его отцом какие-то там дела. И, наверное, дура, раз отшиваю. И наверняка жалеть потом буду... Но это же, ёлки-палки, потом будет! А сейчас... а сейчас, повторюсь ещё раз, нафиг мне всё это не сдалось. Мне 16 лет всего! Мне учиться надо, а не о парнях думать. К тому же, как задумаюсь, что в моём возрасте целуются уже, аж в дрожь бросает... от отвращения, — девушка зачем-то одёрнула свою белую футболку в голубую полоску и посмотрела на собеседницу.

— Бывает, — спокойно ответила Шарлотт, пожав плечами.

Во время рассказа Чонфи закатывала глаза, цокала языком и едва ли не начинала жестикулировать, периодически обхватывая голову руками или лицо ладонями. Шарлотт же молча выслушивала, смотря на неё.

— Спасибо, что вытерпела. Хоть и экономишь слова.

— А ты не скупишься на мысли, — девушке показалось, или Шарлотт улыбнулась?

— Но... ради чего? — недоумевала девушка.

— Честно признаться, ты мне даже нравишься. Я уверена, что ты куда лучший друг, нежели Амбэр и Ли.

— Так почему тогда ты с ними?

— Просто... когда понимаешь, что ты не один такой в мире, — что есть люди с такими же недостатками, как и у тебя... создаётся иллюзия, что вместе с ними ты сила, а без них — полный ноль. Ведь, как говорится, "рыбак рыбака видит издалека". Легче его увидеть и прицепиться к нему, нежели искать того, кто действительно вынесет твои недостатки и сможет помочь тебе что-нибудь с ними сделать... как-то так.

— Эх, знаешь, Шарлотт... Впрочем, ладно. Ничего

— Кажется, темнеет... пойдём по домам?

— Ага... слушай, — вдруг начала Чонфи, когда Шарлотт уже встала со своего места и немного удивлённо обернулась на неё. — Может, сходим завтра куда-нибудь? В кино, там... или на пляж можем съездить.

— Ок, — ответила Шарлотт. И добавила, когда девушки дошли до школьных ворот: — Завтра в три на автобусной остановке. Поедем на пляж.

И, разойдясь в разные стороны, и Чонфи, и Шарлотт уже с этого момента ждали завтрашнего дня.