За минуту до Нового года (джен)

Грэмс придирчиво оглядела праздничный стол и удовлетворенно кивнула сама себе. В этом году они с Пайпер потрудилась на славу. Средняя из ее внучек с детства отличалась тягой к готовке, и с возрастом это развилось в настоящий талант. Пайпер не просто любила готовить, она делала это с фантазией, отчего каждое блюдо, пусть и приготовленное по давно знакомому рецепту, приобретало свой особый, неповторимый вкус. В будущем, когда сестрам предстоит варить колдовские зелья, это умение ей точно пригодится.

— Тебе еще чем-нибудь помочь, Грэмс? — на ходу вытирая руки в передник, Пайпер подошла к бабушке. Та улыбнулась внучке и покачала головой.

— Нет, дорогая, уже все готово. Можешь позвать сестер.

— Да, об этом… — Пайпер запнулась и покраснела. Грэмс с тревогой на нее посмотрела.

— Что такое? — у нее возникло нехорошее предчувствие. — Неужели это опять Прю?

— Я просила ее не уходить, но она не послушала, — с виноватым видом сбивчиво заговорила Пайпер. — Она сказала, что хочет встретить Новый год с друзьями, и…

— С какими такими друзьями? — Грэмс всплеснула руками. — Неужели с теми ужасными девицами, с которыми они в прошлом месяце пытались угнать машину?

— Наверное… — Пайпер выглядела так, словно была готова в любой момент расплакаться. — Я сказала ей, чтобы она обязательно вернулась к полуночи, но она вряд ли меня послушает…

— Разумеется, не послушает! — покраснев от гнева, воскликнула Грэмс. — Почему ты мне об этом раньше не сказала?

— Я хотела, но ты была занята с Фиби… — промямлила Пайпер.

— Ох уж эта Фиби! — стремительным шагом Грэмс направилась к телефону, стоящему на столике у лестницы. — Надо позвонить миссис Тейлор — скорее всего, ее дочь тоже собралась встречать Новый год не дома…

Пайпер понуро опустилась на стул. Ей следовало бы сразу рассказать обо всем Грэмс, но разве она могла? Хотя, Прю теперь так и так не станет с ней разговаривать, да еще и наверняка обвинит в предательстве и обзовет «ябедой». Но что Пайпер было делать? Она понимала, что старшей сестре хотелось встретить Новый год с друзьями, как настоящей «взрослой», но ведь на самом деле она была еще несовершеннолетней и находилась под опекой Грэмс, а значит, должна была во всем ее слушаться. А вместо этого она ловко воспользовалась тем, что бабушка как раз проводила воспитательную беседу с младшей внучкой и ускользнула из дома. Пайпер вздохнула. Фиби, ее младшая сестра, тоже была не сахар. Училась она из рук вон плохо (и не отсутствие способностей, а банальная лень были тому причиной), а вела себя еще хуже. Грэмс постоянно вызывали в школу, где она выслушивала бесконечные жалобы на поведение младшей Холливелл. Можно бы было понадеяться, что хотя бы в Новый год Фиби одумается и соизволит помочь Грэмс и Пайпер с приготовлением праздничного ужина, но не тут-то было. Выслушав очередную нотацию от бабушки, младшая сестра демонстративно уселась перед телевизором с ведром попкорна и даже пальцем не желала пошевелить, чтобы хоть как-то помочь.

— Хорошо, я немедленно выезжаю, — разгневанная Грэмс бросила трубку на рычаг и повернулась к средней внучке. — Пайпер, ужин придется отложить. Я отправляюсь за вашей непутевой сестрой.

— Но как же… — хотела было возразить Пайпер, но замолкла. Она так старалась приготовить вкусный ужин, а теперь все остынет и испортится… Фиби уже наверняка объелась попкорном, а Прю, когда вернется, из вредности и желания насолить Грэмс даже не взглянет на свои любимые блюда. Столько трудов, и все насмарку.

— Возвращайся поскорее, — Пайпер подошла к бабушке. Та уже надела плащ и негодующе схватила сумочку.

— Присмотри за сестрой, дорогая, — сдерживая гнев, коротко попросила она и, чмокнув Пайпер в лоб, вышла из дома.

Средняя сестра прошла в гостиную. Перед телевизором, по которому показывали старый рождественский фильм, обхватив почти пустое ведро попкорна, сидела Фиби. Она демонстративно делала вид, что не замечает Пайпер. Спрашивать, куда пошла Грэмс, она не стала — ей и так все было прекрасно слышно.

— Не хочешь поесть? — неуверенно предложила Пайпер. — Мы с Грэмс приготовили курицу по твоему любимому рецепту.

— Я не голодна, — лаконично ответила Фиби, не поворачивая головы. Пайпер постояла в гостиной еще пару мгновений и, окончательно убедившись в том, что сестра намерена ее игнорировать, через оранжерею невесело потащилась в столовую. От всех этих неурядиц у нее пропал аппетит, но ей было жалко собственных трудов, и она решила хоть немного поесть.

Грэмс отсутствовала больше двух часов. За это время ужин окончательно остыл, хотя Пайпер успела попробовать несколько блюд. Фиби продолжала свою демонстративную «голодовку» и так и не сдвинулась со своего места перед телевизором. Пайпер надеялась посмотреть свою любимую «Джейн Эйр», но не решилась попросить младшую сестру переключить канал и в итоге устроилась в оранжерее с книжкой.

Никогда еще у сестер Холливелл не было столь отвратительного Нового года.

Когда Грэмс, наконец, вернулась, до его наступления оставалось уже меньше часа. Уже когда хлопнула входная дверь, Пайпер почувствовала ее злость — точнее, даже ярость. Грэмс, конечно, часто сердилась на своих внучек, но в таком состоянии Пайпер ее никогда не видела.

— Глупая девчонка, о чем ты только думала?! — швырнув свою сумку на столик, Грэмс почти волоком затащила их старшую сестру Прю в оранжерею и только потом с силой отпустила. — Неужели ты совсем голову потеряла??!

Прюденс, чье вызывающе накрашенное лицо было перекошено злобой, в бешенстве топнула ногой.

— Как ты только посмела так унизить меня перед друзьями?! — заорала она. — Ты мне не хозяйка!

— Я твоя бабушка! — бушевала Грэмс. — И я не позволю тебе встречать Новый год в компании каких-то оборванцев, разодетой, будто девочка по вызову!

Оскорбление заставило Прю побагроветь. Пайпер хотела бы ей посочувствовать, но у нее самой в голове не укладывалось, как ее старшая сестра отважилась выйти на улицу в столь откровенном наряде.

— Ненавижу тебя! — завопила Прю. — Ненавижу, ненавижу, ненавижу! — она бросилась к лестнице, но Грэмс перехватила ее, грубо схватив за предплечье.

— Ты остаешься здесь, милочка, — прошипела она. — Твоя сестра и я приготовили праздничный ужин, и ты должна уважить наш труд. К тому же, до Нового года осталось меньше часа, и я не потерплю еще одного бегства! — она пошла в столовую, волоча за собой сопротивляющуюся Прю. — Фиби! — крикнула она через плечо. — Марш ужинать!

— Я не хочу! — раздался из гостиной голос младшей сестры.

— А я не спрашиваю тебя, чего ты хочешь!

Следующие сорок минут стали самыми мучительными в жизни Пайпер. Так отвратительно она не чувствовала себя, даже когда Бобби Робертс, мальчик из параллельной класса, в которого она была безнадежно влюблена, посмеялся над ее разрисованными джинсами. Прю, чьи планы на Новый год оказались столь грубо перечеркнуты, продолжала ругаться с Грэмс. Фиби, которая все-таки соизволила прийти в столовую, использовала ссору между старшей сестрой и бабушкой для упражнения в ехидстве, и вскоре Прю переключилась на нее. А перепалки между сестрами всегда сильно расстраивали Пайпер, ненавидевшую навязанную ей роль «арбитра», с которой она справлялась из рук вон плохо. Поэтому, едва не зажимая уши от стоящего в столовой крика, она молилась только о том, чтобы стрелки старинных напольных часов поскорее сошлись на двенадцати, и эта пытка осталась в старом году.

— Девочки, да прекратите ругаться! — с отчаянием воскликнула, наконец, она. — До Нового года осталась всего минута! Неужели вы хотите начать его ссорой?

— Да у нас вся жизнь — одна сплошная ссора! — злобно парировала Прю. — Мне все это уже осточертело! В кое-то веки я хотела встретить Новый год с друзьями, а меня насильно приволокли домой!

— Тебя приволокли домой, потому что ты связалась с плохой компанией, — невозмутимо отбила удар Грэмс. — Если бы ты вела себя, как полагается, ничего бы не случилось.

Фиби нарочито громко фыркнула.

— Извини, бабушка, но твое «как полагается» — скука смертная, — она поморщилась. — Надоело уже каждый год смотреть на ваши постные лица и лопать одну и ту же жратву.

— Как тебе не стыдно! — вспыхнула Пайпер. — Мы очень старались!

— А мне пофиг, — равнодушно пожала плечами Фиби.

— Конечно, тебе ведь на все пофиг! — показное безразличие младшей сестры вывело Пайпер из себя. — Хоть бы раз предложила помощь! Просидела весь вечер перед телевизором, и даже не спросила, хочу ли я что-нибудь посмотреть!

— Ой, прости, — скривилась Фиби. — Но что-то у меня не было желания смотреть ту викторианскую нудятину, которую ты так обожаешь!

— Отлично, сестренка, просто отлично, — решила подбросить дров в огонь раззадоренная Прю. — Всегда думаешь только о себе.

— Ой, чья бы корова мычала! Сама-то хороша — смылась под шумок из дома, только тебя и видели!

— Уж простите, что меня все это выбесило! Вы все меня просто задолбали!

— Мы тебя задолбали? — переспросила Пайпер. — А ты хоть раз подумала обо мне? Каково это — выслушивать ваши бесконечные споры и каждый раз прикрывать ваши задницы?

— Ох, ну конечно — святая Пайпер! — с издевкой воскликнула Фиби. — Что бы мы без тебя делали? Кстати, — как бы между прочим продолжила она, — как там поживает Билли Робертс? Я слышала, что он отвратительно целуется, но ты-то вряд ли сможешь это подтвердить. Или?..

Из глаз Пайпер брызнули слезы.

— Ну что, довольны?! — срывающимся голосом крикнула она. — Новый год уже наступил, а мы снова перессорились!

Фиби прищурилась, глядя на часы.

— Расслабься, нюня — еще минута, — она потянулась к сдобному печенью.

— Что? — Пайпер моргнула. — Не может такого быть, минута уже прошла, я ведь смотрела на часы… — она в смятении перевела взгляд на Грэмс, но та ничего не сказала. Сурово поджав губы, она молча наблюдала за внучками.

— Маятник! — воскликнула Пайпер, повернув голову. — Почему маятник не двигается? — она вскочила и подбежала к часам. — Они остановились! — в ее голосе звенело отчаянье.

— Ты чего раскричалась? — усмехнулась Прю. — Ну, подумаешь, часы сломались — им сто лет в обед…

— Да неужели? — Пайпер подбежала к сестре и схватила ее за левую руку. — А что насчет этих?

Прю с недоумением посмотрела на свои наручные часы. Минутная стрелка на них тоже замерла на одиннадцати, и они перестали тикать.

— Блин, я ведь только что поменяла батарейку!.. — не слишком уверенно пробормотала Прю. Вдруг Фиби вытаращила глаза и, выронив свое печенье, ткнула пальцем куда-то в окно.

— Посмотрите на этого голубя!.. — выдохнула она. — Он вообще не шевелится!

Пайпер и Прю выглянули в окно и не смогли сдержать испуганных вскриков. Свет фонаря падал на раскинувшего крылья серого голубя, который явно собирался приземлиться… но замер на полпути.

— Это что еще за хрень?! — Прю вскочила на ноги и, открыв окно, высунулась наружу. — Капец!.. Вон та машина на улице — она что, тоже застыла?.. Блин, кажется, Уилкисы вышли во двор со своим фейерверком… — она вдруг замолкла, не договорив.

— Что? — настойчиво спросила Пайпер. — Что такое?

Прю медленно повернулась. На ее лице не было ни кровинки.

— Они не двигаются… — пролепетала она. — Как статуи…

— А-а-а-а! — чуть не свалившись со стула, Фиби с истошным криком выскочила из-за стола. — Что за дичь здесь происходит?! Грэмс! Грэмс, время остановилось! Что нам делать?!

Несколько мгновений, показавшихся напуганной Пайпер целым столетием, их бабушка ничего не говорила. Затем она строго посмотрела на внучек и изрекла:

— А вы как думаете? Новый год не придет туда, где царит разлад. Это вы остановили время. Вы, с вашими обидами, эгоизмом и ссорами. И оно не запустится вновь, пока вы не научитесь себя вести.

Секунду в столовой было абсолютно тихо.

— Да вы издеваетесь!.. — раздосадовано бросила Прю. По ее изменившемуся лицу Пайпер поняла, что она считает, будто Грэмс держит их за дураков.

— Что это, очередной моральный урок? — презрительно продолжала старшая сестра. Она начала расхаживать по комнате взад-вперед. — Могла бы найти более правдоподобное объяснение, бабуля!

— Так что, ты думаешь, это розыгрыш? — недоверчиво спросила ее Фиби.

— А ты как считаешь? — сердито парировала Прю. — Еще одно нравоучение! Я уже сыта ими по горло!

— Но ты ведь продолжаешь ужасно себя вести, — пробормотала Пайпер.

— Да ну?! — взорвалась Прю. — «Ужасно себя вести»! — передразнила она. — А знаешь, сестренка, почему я так «ужасно» себя веду?! Потому что мне все это надоело! Я хочу нормальной жизни, понимаешь?! Хочу быть беззаботным подростком, который берет от жизни все, а не ответственной старшей сестрой, вынужденной присматривать за младшими, потому что их мать… потому что…

Голос Прю сорвался, и она разрыдалась. Потрясенная Пайпер приложила ко рту ладонь. Она еще никогда не видела свою старшую сестру в таком состоянии. И что она могла ей сказать?..

— Прю, я… — она шагнула к ней и неловко положила ладонь ей на предплечье. — Я не знаю, то есть… Мы ведь уже взрослые, и за нами не нужно присматривать…

— Ага, конечно, — всхлипнула Прю. Сломленный взгляд ее опухших красных глаз остановился на Фиби. — Скажи это нашей младшей сестре. Вот уж кто точно не умеет себя вести…

Фиби покусала губы. Кажется, в ее глазах заблестели слезы и, как бы сердясь на себя за эту слабость, она обиженно бросила:

— Да, давай, переводи все стрелки на маленькую глупую Фиби! Это ведь от нее в нашей семье все беды! Фиби не учится, Фиби не умеет себя вести! А вы знаете, что я вам скажу? — ее губы дрожали, и она поспешно провела рукавом по носу. — Вы хотя бы помните другие времена! Когда папа нас не бросил, и когда мама была жива! У вас хотя бы есть эти воспоминания! А у меня ничего нет! — она отвернулась, чтобы никто не видел, как она плачет.

Пайпер беспомощно переводила взгляд с одной сестры на другую. Она сама чуть не плакала, но не знала, как исправить это положение. Маму не вернуть. Отца, по всей видимости, тоже… А Грэмс они так надоели, что Пайпер не удивится, если бабушка больше никогда с ними не заговорит.

Вот тебе и Новый год. Вот тебе и новое счастье.

— Послушайте, девочки, — шмыгнув носом, неуверенно произнесла Пайпер. — Я знаю, порой наша жизнь… сплошной отстой, но ведь все не так уж и плохо. То есть… Что бы ни случилось, мы не одиноки. У нас есть Грэмс, и мы… и мы все-таки сестры. И, быть может, наша жизнь станет чуточку лучше, если мы попытаемся… ну, жить как сестры.

Пайпер вздохнула и опустилась на стул. Она никогда не умела хорошо говорить, и собственная маленькая речь показалась ей нелепой. Так время точно не запустишь.

— Пайпер-миротворец, — усмехнулась Прю. Она вытерла салфеткой глаза и неуверенно похлопала сестру по плечу. — Что бы мы без тебя делали.

— Никогда не смотрели бы «Джейн Эйр», это точно, — повернувшись, отозвалась Фиби. Она старалась, чтобы ее голос прозвучал насмешливо, но Пайпер ясно уловила в нем теплоту и слабо улыбнулась. Она всегда знала, что ее сестры лучше, чем все думают. Лучше, чем кажется им самим.

Маятник старинных напольных часов пришел в движение, и дом огласил с детства знакомый сестрам мелодичный перезвон. На соседнем дворе вспыхнули яркие огни — Уилкисы запустили фейерверк.

— Новый год! — воскликнула Пайпер. — Грэмс, Новый год все-таки наступил!

Бабушка улыбнулась своим внучкам и, подойдя, заключила их в объятья.

— Конечно, наступил, мои дорогие, — промолвила она. — Я знаю, вам на долю выпала непростая судьба, но вы должны помнить: что бы ни случилось, с вами всегда будет Сила Трех. И если вы будете вместе, то сможете преодолеть самые трудные времена.

Пайпер кивнула, вытирая глаза. Прю и Фиби переглянулись с виноватым видом.

— Прости нас, Грэмс, — попросила старшая сестра. — И ты, Пайпер. Вы так старались, а мы…

— … повели себя как две большие задницы, — пристыженно закончила за нее Фиби.

— Что ж, это весьма честное признание, — согласилась Грэмс. — Но, я думаю, если вы поможете Пайпер разогреть ужин, мы еще сможем отметить Новый год как настоящая семья. Что скажете?

— Конечно, мы поможем, — с готовностью кивнула Фиби. — Умираю от голода!

— Что, сестренка, одним попкорном сыт не будешь? — поддела ее Прю.

— Да ну тебя — я ведь извинилась…

Болтая и поддразнивая друг друга, сестры направились на кухню. Грэмс проводила их теплым взглядом и вздохнула.

«Что ж, в один прекрасный день они станут Зачарованными, — подумала она. — И что-то мне подсказывает, что у них еще есть шанс достойно встретить свое предназначение».