Он осознал (гет)

Примечания:

Просто тепленькая атмосферка, и не более.

В гильдии как обычно стоял шум и гам. Летали из одного угла в другой стулья и бутылки, из которых могла иногда выливаться тёмная розовая или более красная жидкость, от которой так и несло вишней и спиртом. Кана, стоя на перевернутом столе, пыталась сохранить равновесие и кричала о том, как так можно было обращаться с самым святым во всей гильдии — алкоголем. Но мало кто мог ее услышать.

Кто-то дрался, кто-то пытался это остановить, а кто-то просто не был к этому причастен, но был тихим наблюдателем, попивающим ликёр (а может и что-то другое), морщась и хихикая. Некоторые могли просто сидеть в уголке и спокойно говорить о том, на какое задание они пойдут дальше, или о том, что сейчас в моде, кто как вчера провел день.

Вроде бы всё было как обычно: драки, веселье, шум, ругань. Все родное, привычное. Но чего-то не хватало. Или же кого-то, кто всегда был ответственным за самое большое разрушение здания или самое пылкое боевое настроение. По сравнению с его присутствием, из-за отсутствия этого члена, можно сказать, было ещё довольно тихо и спокойно.

Никто особо и не зацикливаться на том, что Нацу нет. Всё уже узнали, что парень отправился с очередным листом сумасшедшего задания к Люси. Бедная девушка и не подозревала, что же такое мог взять Драгнил. Да что там, что взять, она даже не знала, что он направлялся к ней в дом, в который он вновь вломится через окно.

Нацу шёл по уже хорошо знакомой дороге. Он мог бы даже пройти тут с закрытыми глазами и не споткнуться о ту ямку у моста, или упасть в реку, от того, что нечаянно бы забрёл на самый край тротуара, не врезался бы мусорку у маленького магазинчика. Настолько часто парень ходил к подруге в гости, что уже выучил все возможные преграды. Это не значит, что он когда-то на них натыкался, нет. Просто Нацу все хорошо запомнил.

Парень, заломив руки за шею, вышагивал как солдатик, широко и чётко, напевая какую-то незамысловатую мелодию, умудряясь ещё и одновременно красиво и ярко улыбаться. В принципе, у него всегда было отличное настроение, ничего в этом поведении удивительного не было. Грустным его редко было видно. Хотя, наверно, ничего удивительного было для тех, кто знал Нацу не так близко как лучшие друзья.

Хэппи, который, кстати говоря, остался в гильдии завоёвывать внимание Шарли, последнее время стал замечать, что друг, когда направлялся к Люси, был ещё более счастливым, чем обычно. Нацу стал часто о ней говорить, рассказывать, что было бы, пойди он с ней на то или другое задание, или о том, что он снова вломился к ней в дом и получил по заслугам, говорил, что хочет с ней просто увидеться. В общем, последнее время голова Нацу была часто забита уже не драками, не перепалками с Греем, а Люси.

Хэппи не раз уже говорил Нацу, что то, что он говорил и думал о девушке так много было странно и непонятно ему. Котик замечал, что Драгнил вёл себя рядом с ней не так, как рядом с другими девушками. Он старался держаться к Люси ближе. И, если сначала Хэппи просто пытался понять, что происходило с другом, который не понимающе реагировал на все замечания, то сейчас он был уверен в том, что Нацу не равнодушен к Люси. И когда эта мысль посетила синюю головушку котика, он тут же выложил её другу. Но в ответ получил лишь скрещенные руки на груди, поднятую в недоумении бровь и полное отрицание сказанного. Хэппи спорить с твердолобым Нацу не решился.

Драгнил находился в таком настроении, что подумал не вламываться в квартирку Люси, а, как и нужно, решил, что войдёт через дверь и даже со стуком.

Почти дойдя до дома, где жила девушка, парень радостно промчался остаточный путь и вошёл в холл. Вдруг он почувствовал, как сердце в груди забилось чуть сильнее обычного, но он не стал придавать этому значение. Как и странному воздушном щекочущему чувству в животе, которое стало появляться довольно часто, стоило Нацу увидеть девушку. Вверх поднялась какая-то легкая энергия, от чего парню пришлось глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы её выпустить.

Он стоял у начала лестницы, поставив ногу на первую ступеньку, одной рукой держась за перила, а второй крепко сжимая листок с заданием. Что-то его останавливало, не понятно откуда взявшееся чувство неуверенности не пускало его наверх. Нацу даже нахмурился и посмотрел в пол, как будто бы пытаясь найти там ответы, которых не было. На которые мог ответить только он сам.

Ему вдруг вспомнились слова Хэппи, который рассказывал о лёгком волнении в груди, странных стуках сердца, о внезапной неуверенности и в тоже время большом желании скорее увидеться с дорогим человеком. Он называл это влюблённость, но Нацу отрицал. А сейчас почему-то он задумался над этим.

Парень нервно усмехнулся своим же мыслям. Да, он признавался сам себе, что всегда хочет видеть Люси, что хочет, чтобы она была рядом, но Драгнил думал, что это и есть дружба. Ведь и Эльзу, и Венди, да даже этого стриптизера он всегда хочет видеть! Или это не то?

Помотав головой в стороны, пытаясь так убрать эти мысли, Нацу сделал шаг дальше. Деревянная ступенька привычно скрипнула, и этот звук дал уверенности парню. Он стал дальше подниматься, проводя рукой по перилам, вздувшимся в некоторых местах. Шёл так, как будто возвращался туда, где и должен быть. Домой.

Как бы ему не хотелось отмахнуться от слов Хэппи, они все равно возвращались. И мысли о том, что Нацу относился к Люси по другому тоже. Парень подсознательно стал вспоминать, что ждет встречи с девушкой иначе, не так как ждёт команду. Если Эльзу и Венди он просто всегда рад видеть, и расставание с ними как обыденно дело, то с Люси ему прощаться часто не хотелось. Он желал остаться с ней подольше. Подольше слышать её голос, чувствовать её запах, просто хотел видеть девушку рядом с собой.

Нацу, сглотнув, поднялся на второй этаж и встал перед нужной дверью. Странно для него, но рука как-то подрагивала от волнения. Почему именно сейчас? Именно сегодня? Эти вопросы вертелись у него в голове. Причём он даже не знал, откуда они взялись и как на них ответить. Может все-таки парень осознал свои чувства, что вряд ли, ведь он их до сих пор не понимал и отрицал. Может быть, что на него так повлияли частые замечания Хэппи, хотя и их Нацу часто пропускал мимо ушей. Но что-то же дало начало этому сегодняшнему поведению.

Рука, сжатая в кулак, потянулась вверх и вперёд для стука, а в это время в голове Нацу возникло само собой утреннее воспоминание, когда он выбирал задание. Мира тогда подошла к нему с вопросами, почему он выбирает один, а не с кем-то из команды, и где Люси, что-то её не видно. И именно в тот момент Нацу захотелось сходить на задание только с ней, — возымели эффект частые замечания Хэппи —, но и это вдруг возникшее чувство он проигнорировал, просто ответив, что ищет что-то для них двоих. И он вспомнил счастливое и хитрое лицо Миры, которая тут же стала рыскать глазами по доске. Наткнувшись на нужный листок, она сняла его и отдала Нацу, спросив лишь, берет он его или нет. А мельком пробежав глазами по награде, довольно не маленькой, Нацу, радостно улыбаясь, твёрдо ответил «да».

Парень, опасаясь теперь смотреть на листок, глубоко вдохнул, успокаиваясь. Это всего лишь наваждения, глупые навязанные кем-то мысли и не более. Все в порядке все как обычно. Так быстро ничего не могло произойти. Не мог он, шедший с просто весёлым настроением, с фантазиями о том, как они с Люси отправятся на задание вдвоём, вдруг стать неуверенным в себе влюблённым мальчишкой. Или мог? Нацу шепотом выругался на себя, за то, что он знает о чувствах меньше, чем летающий кот, из-за чего теперь Драгнил не мог понять, что с ним происходит.

Злясь на себя, ничего не смыслящего, и на Хэппи, более менее в этом разбирающегося, Нацу громко постучал в дверь. Выпрямившись, он решил, что сейчас как и обычно, живо поздоровается с девушкой и, бегом собирая её вещи, выволочет её из дома, и они пойдут на, хоть и ненавистный ему, поезд.

Не долго пришлось ждать, чтобы убедиться в том, что ему не откроют. Нацу постучал ещё раз, но вновь безрезультатно. Парень подумал о том, что Люси, возможно, сейчас не дома, и он, как идиот, надеется на то, что она откроет. Но тут же Нацу вспомнил: девушка не может выйти из дома так рано. Она либо спала, либо была сейчас в ванне.

Решив поменять план с приличного проникновения на внезапное вторжение, Нацу спустился вниз и вышел. Он встал под знакомым и часто страдающим из-за него окном, схватился за выступы стен, которые, казалось, будь живыми, просто вздохнули бы вновь, подтянулся и встал на другой выступ. И так ещё два раза, пока Нацу не оказался на карнизе.

Шторы были завешены, потому парень не мог видеть, что делала Люси. Но окно было чуть приоткрыто, и легкий ветерок заглядывал в комнату, слегка поднимая занавески. Нацу все равно не смог увидеть девушку.

Он осторожно и тихо толкнул створки, — они все равно негромко скрипнули —, полностью открывая портал в мир, где было хорошо. Тут же внизу стояла кровать, со скомканными подушками и розовым одеялом. Нацу затормозил, не сразу вваливаясь в комнату, а продолжая сидеть на карнизе и смотреть на спящую Люси. Обычно она бы уже встала, но рядом лежащая книга, прочитанная почти полностью, могла рассказать, что девушка читала до глубокой ночи, и сейчас досыпала часы. Нацу невольно улыбнулся.

Осторожно слезая так, чтобы не задеть девушку и её чистую постель своими шлёпанцами, Нацу встал у изголовья кровати, кладя на рядом стоящую тумбочку листок с заданием. Потом закрыл полностью окно, ведь в комнате было довольно свежо и прохладно, обошёл кровать и сел на корточки на полу напротив Люси.

Она настолько крепко спала, что не услышала, как к ней в дом вновь вломились. Опасно так, девушка, мало ли кто заберётся, подумал про себя Нацу, улыбаясь и глядя на умиротворенную заклинательницу Духов. Её грудь медленно поднималась и опускалась от ровного дыхания, волосы беспорядочно лежали на подушке и были похожи на тонкие веточки какого-нибудь кустика. Некоторые локоны спадали на лицо Люси, возможно, щекоча её, но она спала. Её это не тревожило, хотя иногда она и могла поморщится. Нацу одолел соблазн убрать мешающие волоски с лица девушки, что он и сделал. Тихо, осторожно, почти не касаясь нежной кожи, он подцепил краями пальцев локон и убрал его на подушку.

Ему не хотелось её будить. Совсем. Она была такой милой, казалась такой маленькой и беззащитной, что хотелось не отходить от неё, чтобы вдруг чего не случилось. Конечно, Люси была милой и во время бодрствования. Особенно когда она смеялась или просто о чем-то живо говорила, если узнала новое, а может и рассказывала старое. Когда она ругала Нацу за его необдуманные поступки, Люси выглядела по своему красиво. Он знал, что она волнуется, но если сначала парень не придавал этому значения — а кто за него не волновался! — то последнее время ему давать такого повода не всегда хотелось, или наоборот, очень он желал, чтобы Люси вновь стала отчитывать Драгнила.

Эта девушка давно стала для него родным человеком. Она всегда была рядом с ним, а он всегда с ней. Да, сначала она была лишь другом, компаньоном, но сейчас, после такого долго времени вместе, Люси была кем-то большим. Нацу хотелось её защищать. Не так, как других. Если других он защищал чаще от физических болей и обид, то для Люси он хотел создать такой щит, за которым она была бы уверенна, что находится в надёжных руках в любой момент. Чтобы этот щит работал даже тогда, когда Нацу нет рядом, когда она просто у себя в квартире одна. Всегда. Ему хотелось, чтобы рядом с ним девушка чувствовала себя собой, своей, принадлежащей ему, а Нацу будет лишь в радость это.

Рассматривая её лицо, каждый миллиметр, он вспоминал всё время, когда они были вдвоем. Ведь именно в такие моменты он стал в неё влюбляться, когда она рассказывала ему то, что никому не говорила. Это были слова только для него. Он вспомнил, как она иногда краснела рядом с ним, как свободно дышала, не то, что в других компаниях, как она иногда дурачилась с Нацу, а он это все поддерживал. С каких пор он стал ждать встречи с ней, хотеть слышать её, просто чувствовать рядом с собой, Нацу не знал. Но мог с уверенностью сказать, что и Люси испытывала тоже, что и он.

Да, она все чаще стала думать о Драгниле. И не в том роде, как могли фантазировать глупые влюблённые дурочки, а именно как о человеке, который должен был быть ее спутником. Ей тоже хотелось последнее время доставлять Нацу только счастье и радость, только удовольствие, хотелось быть с ним рядом, наедине, просто болтать. Уже и то, что он вламывался в квартиру стало для неё обыденным. Пусть Люси все равно иногда злилась на него за это, она всегда была рада, что он пришёл. Ведь Нацу приходил так не к кому-то, а к ней.

Вчера вечером она долго не могла уснуть, потому что скучала по моментам, когда они с Нацу ходили на заданиях вдвоём, и хотела, чтобы они появились снова. Поймав себя на мысли, что она, возможно, слишком много об этом думает, что так можно докатиться и до влюблённости, Люси решила отвлечься чтением книги, которая, как намёки и на зло была о любви дракона к принцессе. Но эта книга лежала на тумбочке у кровати, и Люси уже как раз была готова ко сну. Вставать за другим чтивом ей не хотелось. Потому она довольствовалась тем, что лежало под рукой. И так она прочла больше половины за ночь, все же сумев отвлечься, но сны вновь напоминали ей о Нацу, а прочтенная история скрашивала мир грёз ещё больше.

Люси спала в настолько развалившейся позе, что Нацу хотелось её собрать в маленькую компактную девочку, прижать к себе и лежать так долгое время. Повинуясь чувствам, он поднялся, осторожно стал вытаскивать книгу из-под руки девушки, чтобы положить на стол, потом расстелил покрывало на то место, где хотел лечь, и, медленно, тихо лёг на краю, нежно горячими руками поворачивая Люси к себе, а та, ещё во сне, не просыпаясь, как бы помогла себя обнять, прижимаясь носом к груди парня.

— Нацу, — вдруг промямлила она, чем удивила Драгнила, ведь он не хотел её будить. Но Люси спала. — Холодно, закрой окно, — она почти сжалась в маленький комочек.

Нацу посмотрел на ее ноги, которые слегка торчали из-под одеяла. Он натянул его полностью, чтобы их скрыть, и приткнул. Потом, ещё ближе придвигать к Люси, зарылся носом в её волосы, вдыхая родной запах, присущий лишь ей. Закрывая глаза, Нацу понял, что не просто влюбился, он признался сам себе, что любит эту девушку и скажет ей об этом, когда проснётся. Может и чуть позже, после маленькой разборки, что он тут делает и почему спит в её кровати. Но точно скажет. Нацу был также уверен в том, что чувства будут взаимны.

С такими тёплыми мыслями он уснул рядом со своей принцессой.