Давайте бить морду литературно (джен)

Столкнувшись с некоторыми затруднениями при написании боевой сцены, я взялась просматривать здесь соответствующие статьи. К сожалению, полезного для себя нашла очень немного, а некоторые рекомендации и вовсе вызвали у меня острое желание поспорить. Раз так, решила систематизировать и оформить собственные взгляды на этот вопрос.

Сразу оговорюсь, что в этой статье не собираюсь рассматривать сражения со стратегической, оперативной или даже тактической точек зрения — всего того, что касается маневрирования подразделений и обозначается значками на большой карте. Речь пойдет только непосредственно о драке с точки зрения отдельно взятых персонажей. А уж массовое это сражение или поединок, справедливая дуэль или мордобой в подворотне — не так важно, думаю, что принцип один. Его и постараемся вывести.

Наверно, стоит начать с задач, которые в тексте выполняет описание драки. Если не брать какие-то особые случаи, я насчитала четыре основных:

1. Привнести в текст динамики, экшена. Пощекотать читательские нервы острыми ощущениями.

2. Сделать так, чтобы читатель герою сопереживал. Наглядно продемонстрировать, как нелегка геройская жизнь, как трудно приходится персонажу на ринге/ристалище/поле боя.

3. Бои в тексте выполняют роль некоторого увеличительного стекла. Они позволяют особенно ярко продемонстрировать отличительные черты героя, взаимоотношения между несколькими персонажами.

4. Как любая сложная для героя ситуация, драка может служить переломным моментом, заставить персонажа пересмотреть какие-то свои взгляды, преодолеть себя, принять какие-то жизненно важные решения.

Исходя из этого, можно сформулировать некоторые требования, предъявляемые к описанию такого рода сцен. А чтобы нам было проще это сделать, давайте рассмотрим примеры.

«Ройс медленно и как будто неуверенно попытался поразить Дерека колющим ударом, припав на правую, выдвинутую вперед ногу и до конца выпрямив локоть. Естественно, на линии движения его клинка воина уже не оказалось, он опять сместился в сторону…» (О. Воскресенская «Выбор решает все»)

«Следующий выпад агрессивного незнакомца путник, направлявшийся к конюшням, встретил уже с оружием в руках из неудобной и невыгодной низкой стойки. Ведь при сражении прямым полуторником преимущество на стороне того, кто имеет возможность атаковать противника сверху, экономя свои силы. Правда, при условии, что поединщики приблизительно равны в мастерстве. Наш знакомец, несмотря на опьянение, неожиданно оказался довольно серьезным оппонентом в разговоре стали. Он поспешил исправить положение, хитрым маневром обведя меч напавшего» (оттуда же).

Скажите, что с этой сценой не так? С какой задачей она ни в коей мере не справится?

На мой взгляд, подобные описания начисто убивают динамику. Они унылы, тягомотны и вместо того, чтобы добавить в повествование немного драйва, напротив, делают его еще более монотонным. Я даже не буду придираться к смысловой составляющей и просить автора показать мне кривой полуторник — я просто удивлюсь количеству ценнейших деталей. На какую ногу был перенесен вес, какая мышца напряжена… Мы видим нагромождение длинных, ветвистых конструкций, многие из которых даже смысловой нагрузки не несут. Вдумайтесь: путник встретил атаку из невыгодной стойки, потому что так он лишал себя преимущества. То есть не «нижняя стойка невыгодна, потому что сверху бить удобнее», нет… Конструкций так много, что автор в них уже сам запутался. А читателю каково?!

Почему это произошло?

Обычно подобные тексты — результат двух авторских болезней.

Первую можно условно назвать «озвереть, я сенсей!» — это когда автор не поленился полчасика погуглить, страшно горд собой и теперь спешит ткнуть читателю в нос свою выдающуюся компетентность. Среди действительно компетентных людей такое тоже встречается, но, по моим наблюдениям, гораздо реже.

Не поймите меня неправильно, я не против того, чтобы погуглить (я даже считаю это обязательным, если вы не разбираетесь в вопросе), я за то, чтобы временами подкидывать читателю некоторую информацию о неизвестных ему видах оружия или приемах. Но ни в коем случае не стоит делать это настолько навязчиво и демонстративно, в ущерб динамике произведения. Тем более что людям, которые совсем не разбираются в вопросе, такие подробности читать будет неинтересно, а людям, которые разбираются, эти пояснения не нужны — они и так в курсе.

Вторая авторская болезнь, из-за которой порой получаются такие шедевры, называется «вот сейчас я покажу читателю видео». То есть автор пытается описать драку достаточно подробно для того, чтобы читатель увидел ее именно такой, какая она в голове самого автора. Увы, это невозможно. Каких бы подробностей мы ни насовали в текст, их все равно не хватит для того, чтобы показать читателю видеозапись, — бой в его голове, хоть тресни, будет отличаться от того, что мы себе представляли. А если так, все, что нам остается, — это смириться и дать читателю некоторую свободу.

Не стоит уточнять, что наш герой сделал шаг правой ногой, приставил левую, перенеся на нее вес, и наклонил корпус вперед. Ушел с линии атаки, сократил дистанцию — и ладно. А уж как именно он это сделал, читатели разберутся сами в меру своих представлений о единоборствах.

Итак, мы можем назвать первое правило мордобоя в художественном тексте: формулировки должны быть краткими и понятными.

«Атака следовала одна за другой. Даже в лучших боях с Александером так не выкладывался Темка — и все зря. Словно не два года прошло, а десяток лет — и все это время Марик тренировался. Шакал побери! Словно сам Росс оружие ему в руку вложил! Но Темка должен, должен победить! Укол — ушел. Вверх, рывок — звон железа. Будь ты проклят, Марик! В сторону, а теперь вперед — и тупой конец остановился у Темки выше ключицы. Медленно, точно после похода в Пески, поднял княжич глаза» (И. Живетьева «Орлиная гора»).

Серьезно, это описание боя между главным героем и его бывшим лучшим другом практически целиком. Скажите, вы успели почувствовать себя участником этой дуэли, вы разочарованы поражением героя? Лично я — нет.

Что не так с этим фрагментом? Я бы сказала, он ни в коей мере не выполняет вторую задачу боевой сцены: не призывает сопереживать, не вызывает волнения. Давайте разберемся, почему.

1. Он скомкан. Не дает времени втянуться и выбрать чью-нибудь сторону. Сделать прогнозы, предположить, каким будет исход. И потому мы не удивлены, не расстроены, не разочарованы. Мы не были участниками этой дуэли.

Чтобы избежать подобного, лучше помнить, что боевая сцена, как и все произведение в целом, обязательно должна иметь завязку, кульминацию и развязку. Под завязкой я подразумеваю момент, когда первых ударов еще не произошло, но читатель уже понял: все, вот сейчас… Этому может быть уделено много внимания (редко, но бывает, что это вообще основная часть боя, кто победит, решается уже сейчас), а может быть уделена всего пара слов, но выбросить этот этап нельзя. Кульминация — когда герои уже какое-то время друг друга обрабатывают мечами, кулаками, массированным огнем, и тут какой-то момент становится переломным. Все, вот сейчас наш герой выпрямился, перестал грести в табло и пошел в наступление. Или попытался, но не смог, его сбили на землю и добавили ногой в затылок — все, после этого его можно считать проигравшим, даже если драка еще не кончилась, а его все еще продолжают бить. То есть это самый острый, самый значимый момент в боевой сцене, и не описать его, согласитесь, странно. Ну и развязка — описание того, чем дело кончилось.

Здорово, если по ходу дела инициатива будет несколько раз переходить от героя к герою, если читатель не сможет заранее угадать, кто победит.

Скажем, есть у нас герой Вася, он выходит на боксерский ринг. Вначале он с противником держится примерно на равных, а потом противник начинает резко и агрессивно атаковать. Вася едва успевает закрываться, пропускает несколько ударов и окончательно отдает инициативу. Противник моложе и мощнее, он почти не устает. Вася начинает чувствовать себя грушей для битья, он столько очков уступил, что у него уже почти нет шансов, трибуны разочарованно воют, и читатель тоже начинает подозревать, что да — Василию явно ничего не светит. И тут противник Васин, уверившись в своей крутости, расслабился, утратил осторожность. Заметив это, немолодой, но опытный Вася подловил его на длинном, откровенно пижонском замахе и пробил ему в челюсть. А потом еще куда-нибудь и еще… Это должно было стать кульминацией, это переломный момент, мы видим, как пятится противник, как что-то внутри самого Васи распрямляется, он сам в себя начинает верить… Читатель видит: ух ты, а Вася-то смог! Вася продолжает отжигать, противник напрочь деморализован, его сопротивление смято, и тут… Гонг, господа. Время вышло, Вася попросту не успел наверстать проигранные очки. Развязка оказалась не такой, как читатель ждал, не такой, на какую он рассчитывал. Мы буквально выдернули победу из-под носа у читателя, и, если все остальное сделано правильно, он разделит с героем его поражение.

Итак, мы можем сформулировать второе требование: боевая сцена должна иметь как минимум три значимые точки, через которые обязательно нужно пройти: завязка, кульминация, развязка.

2. Еще одна причина, почему фрагмент Живетьевой оказался в списке того, как не надо: он не объясняет, а с какой вообще стати ГГ должен был победить. Нет, там прямо так и написано: «Но Темка должен, должен победить!», но что-то это не тянет на аргументацию. Что для него значит этот бой?

Кто-то возразит, что такие вещи поясняются до драки, а здесь можно о них уже не упоминать. Не соглашусь. Хоть каким-то намеком это должно присутствовать. А то «должен победить» сказано, а почему — нет.

Иногда авторам кажется, что ГГ должен победить, просто потому что он ГГ и это подразумевается… Но это не совсем так. Я не знаю, что теряет герой, проигрывая, тем более здесь, когда поединок не на смерть, и речь не идет о потере жизни. Проиграл? Ну бывает. Почем мне знать, что для человека это какая-то трагедия?

Вернемся к Васе. Допустим, мы узнаем, что он десять лет был чемпионом, потом получил серьезные травмы и не мог выступать. Бокс — для него все, он и с больничной койки-то встал, вопреки прогнозам врачей, именно для того, чтобы вернуться к боям, и вот — свершилось, вернулся. Но Вася уже немолод, здоровье уже не то. Никто особо не верит, что Вася чего-то стоит, и все считают, что ему давно пора на свалку. Молодой и наглый противник вообще не воспринимает его всерьез, смотрит свысока. Если Вася сейчас проиграет, то все — сам себя не сможет уважать. Однако силы явно неравны, и шансы Васины печальны.

Ну что, в таком виде я уже могу Васе посочувствовать и всячески пожелать ему победы. Кстати, читатель обычно неосознанно болеет за того, у кого меньше шансов.

Третье требование: читатель должен знать, за что воюют герои.

3. Еще один нюанс, почему пример с фехтовальным поединком не тянет на полноценную боевую сцену: в нем нет объема. Абстрактные «укол — ушел. Вверх, рывок…» подвешены в воздухе, нет никакой основы, куда читатель смог бы их пристроить.

Я понимаю, автор не хотел писать о том, в чем, видимо, не особо разбирается. Да и не главное это в той книжке, она про другого рода войну. И все равно, уж если мы взялись вставлять драку, то давайте попробуем сделать это качественно. А для этого читателю нужны какие-то… ну, скажем, «якоря». То есть моменты, которые будут его держать в тексте, затягивать туда и не давать потерять нить драки.

То есть герой блокировал удар соперника/ушел от выстрела/поднырнул под меч/перешел в атаку/ушел на дальнюю дистанцию и принялся кружить вокруг противника в надежде его измотать… Поймал в челюсть, упал, перекатился, схватился за какую-нибудь дубину, подвернувшуюся под руку… Этих моментов не нужно много, но совсем без них не обойтись, иначе какая же это боевая сцена?

Опять же, не надо уделять внимание каждому удару и блоку, как будто описываете весь процесс в стоп-кадре. Большую часть драки (по хронометражу большую) можно описать парой общих предложений.

Давайте еще раз вспомним Василия. Вот прошло вступление, контакт глаз с противником, аплодисменты зрителей, и понеслась… «Вася даже растерялся от того, как быстро и агрессивно его соперник пошел в атаку. Он не примеривался, не пытался прощупать защиту, просто нанес несколько неожиданно мощных двоек. Один удар Вася от неожиданности пропустил, и теперь боль в висках здорово мешала сосредоточиться. — это мы дали тот самый «якорь», описали удары, описали ощущения. Это заняло у нас несколько предложений, хотя по хронометражу драки эти действия заняли секунд десять от силы. - Некоторое время он бестолково висел на канатах, едва успевая закрываться от новых ударов противника. — а вот это, например, полторы минуты, то есть в девять раз больше по времени, но уместилось в одно предложение, потому что никаких привязок здесь нет, вообще никакой конкретики. Дальше опять даем «якорь». - Оппонент пробил свинг, и Вася ушел ему под руку — похоже, тот уже не сомневался в легкой победе, раз позволил себе такой долгий замах.— это еще пара секунд.

Кроме движений и ударов, «якорем» могут служить и другие элементы: эмоции героя или его ощущения, получаемые от различных анализаторов (боль, ощущение рифленой рукоятки ножа или пистолета, соленый привкус крови и горький — пота, запах пороха, лицо противника или голос лучшего друга — скорее всего это будут какие-то сильные и значимые раздражители, других в драке обычно не замечаешь). Однако если из этого списка что-то можно выкинуть без ущерба для повествования, то без описания движений обойтись нельзя. Ладно, можно, но только в отдельных случаях — если герой в состоянии острого стресса и не особо понимает, а что вообще происходит, бьет по кому-то, но больше на автомате. Так что это скорее исключение.

Стало быть, вот четвертое требование к драке: нужен объем, который достигается через описание отдельных движений и ощущений.

Я бы сказала, что первые две задачи для всех боевых сцен обязательны, а две оставшиеся уже могут присутствовать или не присутствовать по желанию автора. Поэтому примеров «как не надо» тут привести не получается. Давайте просто коротко о них поговорим.

Мы сказали, что бои в тексте могут выполнять роль некоторого увеличительного стекла, подсвечивать особенности героя или отношение героев друг к другу. Тут в качестве положительного примера можно привести мультик про Аанга: манера боя каждой школы выражает особенности национального менталитета. Плавные, слитные движения водных магов, иногда резкие и хлесткие, но все равно округлые, лишенные острых углов. Широкие стойки, мощные удары, прямолинейные атаки магов земли. Импульсивные, стремительные, иногда рваные движения огненных. Красота. Мы видим героя впервые, но по его движениям уже можем что-то сказать о нем.

С книжными примерами немного сложнее. Давайте рассмотрим фрагмент из "Парадоксов младшего патриарха" Э. Раткевич, где ГГ, чтобы избавиться от преследователя, спрятался в борделе и теперь наблюдает:

«Возможно, он бы и прорвался. Шенно и впрямь умельцы не из последних. Лиах был просто великолепен, я отродясь ничего подобного не видывал. Вышибал он пораскидал по углам, как мешки с тряпьем, а господам клиентам раздавал затрещины и зуботычины не глядя, но каждый раз попадая точно в цель — то кулаком, а то и навершием рукояти ножа. Вот кто никогда и никого не зарежет по случайности. Он ведь и стражу вооруженную не лезвием встретил, а все той же рукоятью. И тем не менее задержать его надолго не удавалось. Он неуклонно приближался к двери. Возможно, он бы и прорвался. Но тут одна из шлюшек, надсадно визжа, ухватила двумя руками тяжеленный кувшин, набежала сзади и неумело, но от души шандарахнула Лиаха кувшином по затылку».

Что, исходя из этого фрагмента, мы можем сказать о Шенно Лиахе? Во-первых, он крут. Во-вторых, он уважает чужую жизнь, отбирать ее без нужды не собирается. В-третьих, очень прямолинеен и в чем-то даже наивен, раз женщина смогла зайти ему за спину. Посмотрел на это главный герой и потихонечку проникся симпатией к своему врагу.

На то, чтобы показать все эти качества, ушло каких-то несколько строчек, а в мирных условиях это могло занять абзацы и главы. Согласитесь, так гораздо быстрее.

Нет, я ни в коем случае не утверждаю, что драка — единственный способ быстро проявить качества героя. Просто один из самых легких.

Также в драке мы можем показать, как герой, например, ищет глазами свою возлюбленную или друга, чтобы убедиться, что с ними все хорошо. Прикрывает их, а сам подставляется под удар. Можно показать отношение врагов друг к другу: к примеру, в решающий момент один промедлил и не добил второго. Почему? Излишне благородный? Или по какой-то причине испытывает к своему врагу привязанность? Здесь боевая сцена снова выполнит роль увеличительного стекла, даст читателю возможность ясно увидеть, кто, как и к кому относится.

Что до четвертой задачи боевых сцен, то она касается только значимых сражений. В смысле, когда герой успевает подраться по три раза на дню, эти драки не заставят его пересмотреть свои взгляды на жизнь. Есть множество примеров, когда в бою герой принял для себя судьбоносные решения, преодолел свой страх, амбиции, слабости, но здесь все настолько индивидуально, что какие-то закономерности я искать не возьмусь. Отмечу только, что, если уж герой принял какое-то несвойственное ему решение, проявил какие-то новые качества, на этом обязательно нужно сделать акцент. Если у героя произошел разрыв шаблона, а читатель этого даже не заметил — значит, что-то мы сделали не так.

У меня пока все. Дискуссиям и дополнениям буду рада, как никогда: тут явно чего-то не хватает, и мне чертовски хочется знать, чего именно.

Планирую со временем дописать еще одну часть, посвященную ээ… техническому оснащению. В смысле оружию и тому, что может выполнять его роль. Понятно, что всего нам не перечислить, но попробуем разобрать основные категории и самые распространенные ошибки.