Мир Ватару (джен)

— Ну и что ты хочешь этим сказать? — Ватару недоуменно посмотрел на Рёске.

— То, что тебе следует быть поосторожнее с Акабане. Он же псих.

— Не больше и не меньше, чем ты или я, — Ватару пожал плечами. — И вообще-то ты знаешь его не так долго, чтобы судить о нем со знанием дела.

— Ты видел, как он сегодня дрался? — Рёске неожиданно для себя вздрогнул. — Он же сломал тому чуваку из технической школы руку, хотя тот уже валялся почти в полной отключке после того, как его отделали. А Акабане при этом выглядел таким довольным, словно получил самый лучший подарок на свете.

— Ты говоришь про Кавашиму?

— Без понятия, как его зовут. Это ему по башке словно электрошокером дали?

— Он самый. Вообще-то странно, что Рейджи ему только руку сломал.

— Ты о чем?

— Кавашима учился с нами в средней школе. Каждый из нас возглавлял свою группировку в последний год обучения. Я не то чтобы дружил по-настоящему с Рейджи тогда, но мы неплохо ладили, потому что не лезли в дела друг друга. Да, в то время расклад был совсем другой, — Ватару усмехнулся воспоминаниям. — А еще мы могли объединиться, если приходила внешняя угроза. Несколько раз так отбивались от тех, кто пытался подмять нашу школу под себя. Потом расходились по своим углам и жили дальше. Но Кавашима был на нас не похож. Ему так хотелось власти и лидерства, и особенно над нами, что он был готов на все. Даже спелся с главным мудаком района из соседней школы. А потом произошло то, чего никто не ожидал. Кавашима настолько слетел с катушек, пытаясь разобраться с Рейджи, что затеял драку с ним рядом со школой. И под раздачу попала девчонка из первого класса. Кавашима ударил ее по спине арматурой, и она навсегда оказалась в инвалидном кресле. Рейджи тогда в первый раз попал в полицию. Его учителя оттащили от Кавашимы. Если бы не они, Рейджи бы забил его до смерти. И знаешь, я не скажу, что он поступил неправильно. Одно дело — когда мы разбираемся между собой, и совсем другое, когда втягиваются посторонние. А Кавашима знал, как побольнее задеть Рейджи, когда хватал Айю-чан. Она была младшей сестрой нашего учителя физкультуры. Тот был единственным, кто относился к Рейджи нормально, в отличие от всех остальных, воротивших нос от него, да и от меня.

— Почему этого Кавашиму не посадили?

— Не смогли доказать, что это он ударил Айю-чан. Она его так и не вспомнила. Она и заговорила-то только через месяц. А Рейджи никто не поверил. После того, как Кавашиму выписали, он не переставал доводить Рейджи. Ходил перед нами как чертов король, которого никто не смеет тронуть. Рейджи ничего не мог сделать. Его бы сразу отправили в колонию. В первый раз спасло чудо: Сакураги-сенсей разговаривал с отцом Кавашимы и как-то заставил забрать заявление. Но снова такой номер не прокатил бы. Тем более что Сакураги-сенсей уволился и переехал. Именно в это время мы с Рейджи сблизились. Я присматривал за ним, чтобы он не наделал глупостей, потому что еще чуть, и у него окончательно бы съехала крыша от собственной беспомощности. Он так и не простил себе того, что произошло с Айей-чан. Но выпендреж Кавашимы продолжался не так долго, как тот этого хотел бы. Через месяц после выписки он снова оказался на больничной койке. Его отделали так, что он еще долго мог ходить только на костылях.

— Все же Акабане до него добрался?

— Нет. Но Кавашима получил по заслугам. Он должен был раз и навсегда уяснить, что любые поступки имеют свои последствия. А Рейджи сегодня ему еще раз это напомнил.

— Он не заявит на него?

— Не думаю, — Ватару широко улыбнулся. — К тому же, Кавашима прекрасно знает, чем рискует.

— Ватару?

— Рейджи — мой друг, Рёске. Я за него в ответе. — Ватару немного помолчал. — Поэтому во второй раз Кавашиму я щадить не намерен.

В первый раз Рёске от спокойного тона друга в буквальном смысле прошило холодом.

— На что ты пойдешь ради своих друзей, Ватару?

— На все, Рёске. Потому что мой мир без друзей ничего не стоит.