Черная роза (гет)

Вечер. Моросил дождь. Никто бы не подумал в этот момент выйти погулять, но возможности погулять и не предоставлялась. Затянутое тучами небо, было серым, точь в точь с настроением в тюрьме Азкабан. Сегодня должна быть страшная гроза, заставлявшая многих вздрагивать.

И даже после падения Волдеморта волшебники до сих пор боятся произносить его имя. Немногие его сторонники его откупились от Азкабана. Но только не чета Лестрейндж. Они, как верные Пожиратели, отсиживались в тюрьме. Это было их добровольным решением не растрачивать наследства. Да, сначала Родольфус не хотел идти на поводу у Беллы, думая, что она окончательно сошла с ума от горя.

И это совсем было не так. Беллатриса была вполне разумна. Сидя возле него в допросной она бушевала грозой, при этом крепко сжимая руку мужа, что поддерживал её в молчаливом согласии и сверлил волшебников до того красноречивым взглядом, что они поняли и без слов.

Родольфус всегда считал их брак идеальным. Белла была яркой, страстной, горячей. Он был созвучен с ней в этом, он был её ветром, что направлял бушующий столб пламени. Многие, смотря на эту странную парочку в Хогвартсе считали его брутальным горячим мужчиной-огнем, а Беллу хлыстом резких заявлений с глазами полные ледяным огнем. До чего иронична ситуация в этом случае.

Но как только они попали в Азкабан, Белла не хотела говорить и порой смотрела таким странным взглядом, как будто сомневалась, любит ли он её или держится за неё только из-за денег. И всякий раз Родольфус подходил к ней поближе и говорил о любви к ней, о скором возвращении Темного лорда — надежды на освобождение, о её красоте, сравнимой с черной розой, и всякий раз она успокаивалась, глаза зажигались страстным огнем, голос становился уверенней и она словно расцветала, как поздний цветок.

Толстые стены Азкабана отделяли их от всего мира, а дементоры населяющие его высасывали любую радость и надежду. И, подумать только, именно «любовь» Лестрейджей спасала их от сумасшествия, только твёрдая вера в друг друга и в свои силы. Белла часто спала, но каждый раз просыпалась от кошмаров, один другого ужасней.

Когда-то давно, ещё на пятом курсе, когда стало известно об их помолвке, Рабастан сказал ему, что он подкаблучник. Тогда Родольфус рассмеялся и сказал, что с такой женщиной не грех и подкаблучником стать. Как оказалось позже, Беллатриса подслушала разговор и при первой приватной беседе приказала пообещать, что он никогда не станет подкаблучником, ведь она хочет видеть его сильным мужчиной подле себя.⁽¹⁾

И выглядела эта беседа весьма комично: тоненькая четверокурсница говорит здоровому пятикурснику каким он должен быть.

И пусть это был брак по расчету, они любили друг друга яростно и страстно. И поэтому сразу после выпуска из школы Беллы, была красивая свадьба, а потом бурная ночь.

Неожиданностью стала беременность Беллы, но и это счастье продлилось недолго. После внезапного нашествия авроров она потеряла ребенка и поэтому поводу они долго носили траур. Недавняя потеря так сильно повлияла на Беллу, что кошмары снились ей до сих пор.

— Руди, иди сюда... — её голос охрип от долгого молчания, а Родольфус, не тратя времени подошел ближе. — Руди, скажи, ты любишь меня?

— Конечно, Бель, я люблю тебя, — следующему вопросу он был удивлен.

— И не донесёшь на меня, Руди, если я скажу что не то?

— Нет, Бель, никогда. К чему ты ведёшь? — и она начала рассказывать.

— Ещё очень давно я поняла что миру не важны твои чувства. В доме Блеков я должна была быть идеальной, — она вздохнула, — все вокруг этого хотели, кроме меня и Сириуса, — от имени кузена Беллатриса поморщилась. — Мы хотели свободы, самовыражения, быть как птицы. И поступив в Хогвартс, я думала, что её обрела. А потом прилетели письма с извещением кандидата возможной помолвки, и все счастье улетучилось, я видела как прилетела сова Лестрейнджей к тебе, Руди. И когда ты посмотрел на меня, я поняла, свободы мне не будет. Ты всегда казался мне слишком самоуверенным и наглым, я думала, что такой же безликий и бесчувственный. Такой же обычный. Думала, что ты не обратишь на меня внимания, что для тебя лишь буду инкубатором наследником, думала, что используешь из выгоды и когда я безнадежно постарею, будешь ходить по любовницам. Что ты пустышка. Но, признаю ты меня удивил. Ты уважал меня и мои интересы к Темному лорду, Руди. Я считала, что это все на что ты способен, но сомнений отвергать уже было нельзя к когда сразу после публичного объявления помолвки ты с независимым видом разговаривал со мной...И в конце-концов я поняла, что ты не опасен, что не бросишь меня... — она затихла совсем и Родольфус безмолвно прижал макушку к груди, успокаивая жену.

— Прости. — он услышал приглушённый шёпот и вздохнув, бесповоротно и окончательно простил.

Тогда Родольфус понял её долгое молчание и недоверие, он все понял. И теперь он просто обнял Черную розу, которая перестала колоться шипами.

Они выживут, обязательно выживут, и если утратят веру в Темного лорда, то выживут, несмотря ни на что, кроме любви. Страстной, долгой и верной любви.

1) Ирония автора расцветает буйными цветами.

Вернуться к тексту