Моя любимая ведьма (гет)

Грейнджер задумчиво помешивала ложкой свой цитрусовый чай и смотрела в окно, наслаждаясь моментом затишья. Все экзамены были позади, а какой именно выбрать департамент в министерстве — ещё не решила. Прошло чуть больше года после победы, но тяжесть этого времени до сих пор тяжелой печатью лежала на сердце девушки. Длинные вьющиеся волосы были собраны в небрежный высокий пучок, а вместо школьной формы Гермиона носила обычную маггловскую одежду, стараясь избегать ярких жизнерадостных цветов. Сегодня нужно было купить несколько книг в Косом переулке, но настроения не было совершенно. Ведьма допила чай и заставила себя встать, не обращая внимания на других посетителей кафе.

Она прошла мимо Драко, но не увидела его.

Блондин внимательно следил за ней, и решил, что разговор все равно должен состояться. Сейчас или никогда.

Гермиона бродила по книжному магазину, набирая себе очередную порцию интеллектуальной пищи, и отправилась на кассу, мысленно составляя план на лето. Впереди было много работы, подготовка к собеседованию в министерстве, поиск родителей, практика отмены Обливиэйта и ещё множество насущных проблем.

Едва она водрузила кипу книг на стойку перед кассиром, кто-то встал рядом, едва касаясь ее плеча.

— С вас двадцать пять галлеонов, мисс.

«Эти книги, что, из золота?».

— Хорошо, секунду…

Пока Гермиона доставала деньги, рядом стоящий человек уже протянул требуемую сумму и повернулся к девушке.

Ведьма нахмурилась и повернула, наконец, голову. Сумка выпала из её рук.

— Драко?..

Девушка отрицательно помотала головой, с непониманием сверля его глазами, и бросилась на выход, позабыв о вещах.

— Придержите книги, сэр, мы скоро за ними вернёмся, — быстро произнес аристократ, и, подобрав женскую сумочку, ринулся за Грейнджер.

Мужчина, стоящий за прилавком, чуть заметно улыбнулся, пряча книги за своей спиной. Не часто в книжном происходят такие мелкие, но яркие эмоциональные моменты. Разумеется, он узнал героиню войны и наследного принца дома Малфоев, но тактично умолчал об этом.

Драко летел вслед за гриффиндоркой, ища её глазами в толпе. «Только бы ты не подумала, что я преследую тебя…» — раздалось в его голове, пока он, действительно, преследовал девушку.

Среди всех этих лиц, затылков, спин и мантий он разглядел ее, и мышцы на его лице дрогнули.

«Постой же ты…».

— Отвали, Малфой! — гневно бросила ведьма, скалясь на блондина. Её глаза сияли яростным огнем, испепеляя парня. Он уже видел этот взгляд, когда она год с лишним назад висела на стене, прикованная железными наручниками в подвале Малфой-мэнора. Этот взгляд не обещал ничего хорошего.

— Грейнджер, стой… Прошу тебя…

— Я видеть тебя не желаю, хорёк! Убирайся! — нижняя губа девушки дрожала, пока Гермиона набиралась сил для обороны.

Драко догнал её и положил руку ей на плечо. Нежно, но властно.

— Грейнджер, послушай меня… просто остановись. Пожалуйста.

«Твою мать, что происходит?».

Тяжелое дыхание ведьмы, её пылающее лицо, веснушки, сжатые кулаки… Драко замер, невольно засмотревшись на неё. Он сделал глубокий вдох и пристально посмотрел ей в глаза.

— Не здесь… давай поговорим где-нибудь… где не будет посторонних.

— Пошел ты, Малфой. Очевидно же, что я не собираюсь с тобой разговаривать.

С Драко что-то было не так. Совсем не так. В обычных обстоятельствах он бы скривил лицо, сделал ехидное замечание, вновь бы бросил ей какое-нибудь оскорбление, но сейчас он был другим. Кардинально.

— Грейнджер… дай мне пять минут. И я действительно пойду на все четыре стороны. Обещаю.

Девушка прищурилась, недоверчиво повернув голову. Она выхватила свою сумочку из его рук и гневно зашагала вдоль по улице, унося ноги от аристократа.

«И все же она чертовски права… Я не должен был врываться в её жизнь…».

Драко зажмурился, стиснул зубы, и совершил рывок в сторону уходящей Гермионы.

— Нет, постой. Пожалуйста, Грейнджер…

— Да что с тобой не так, Малфой?! — прошипела она, пытаясь унять дрожь в теле.

— Гермиона…

Она остановилась, не веря своим ушам. Драко впервые назвал её по имени. И не выглядел при этом так, будто хотел поиздеваться над ней.

— Давай, говори. Очень быстро.

Блондин потер переносицу и ослабленно выдохнул:

— Давай не здесь. На нас все пялятся, не то, чтобы меня это волновало… просто я хочу поговорить без лишних глаз и ушей…

— У тебя ровно пять минут. Затем я просто встану и уйду.

— Имеешь право, Грейнджер…

Они дошли до небольшого подвальчика, в котором скрывалось почти безлюдное кафе, и Гермиона села в углу, подальше от остальных посетителей. Драко сел напротив неё, собираясь с мыслями. Целую минуту он просто молчал, глядя ей в глаза. Тишину нарушил официант:

— Вы готовы сделать заказ?

Гермиона повернулась к нему и мягко попросила:

— Один капучино без сахара…

— Хорошо, а вам, молодой человек?

Драко покачал головой:

— Позже. Я сам подойду.

— Принято, сэр.

Гермиона недоуменно всматривалась в серые глубокие глаза, и её голос звучал тихо.

— Что тебе нужно, Малфой…

Дыхание аристократа было глубоким и болезненным. Будто в его груди застряло нечто острое, мешающее ему дышать и говорить.

— Почему ты не рассказала обо мне?

— Не понимаю, о чем ты.

— Всё ты понимаешь, Грейнджер.

Глаза в глаза. Серая ледяная сталь и теплая, обволакивающая карамель. Драко любовался её глазами, едва сохраняя самообладание.

— Ты могла сдать меня аврорам, и я был бы осужден, как и мой отец. Почему ты решила прикрыть меня?

— Это всё? Я, пожалуй, пойду…

Драко взял её за руку, и ледяные пальцы сомкнулись на её кисти. Те же пальцы, которыми он трогал её, мучил её, ласкал её. Пальцы, которые снились ей ещё долгие месяцы.

— Ты освободил меня, и благодаря тебе я до сих пор жива. Тебя устраивает этот ответ?

Он сильнее сжал её руку.

— Ты слишком правильная для этого, Грейнджер. Ты должна была рассказать всем, что мы с отцом совершили.

— И что бы ты делал в Азкабане?

— Ты не ответила на вопрос.

— Ответила, и это не моя проблема, что ответ тебя не устроил.

Болезненная ухмылка скользнула по губам парня. Со стороны из беседа выглядела так, будто это свидание, блондин не сводил с неё глаз и еле справлялся с волнением.

— Почему ты никому не рассказала? Поттер или Уизли уже попытались бы меня прикончить. Что заставило тебя хранить это в тайне?

Гермиона одернула руку, не прикрывая зрительный контакт с Драко.

— Я не обязана рассказывать тебе это. Ты оставишь меня в покое?

— Нет.

— Ты говнюк, Малфой.

— Я в курсе, спасибо. Так всё же почему?

Грейнджер сделала глубокий вдох, и ей принесли кофе.

— Благодарю.

Драко махнул рукой, заставляя официанта уйти, и зарылся рукой в свои белоснежные волосы, убирая их назад.

— Я не лгал тебе. Ты — лучшее, что было у меня. Даже учитывая весь тот кошмар обстоятельств, в которых мы оказались, ты единственная, кто заставил меня хоть что-то чувствовать.

— Поздравляю тебя. Пять минут прошло, Малфой.

Ведьма встала, бросила пару монет на стол и направилась к выходу.

Драко ощутил непреодолимое желание закричать.

— Я люблю тебя.

Грейнджер остановилась, переводя дыхание. Слова Малфоя заставили её сердце подскочить к горлу, и дышать стало невероятно трудно.

— Какого хера, Малфой… — она гневно повернулась к нему, грозно надвигаясь на блондина. Маленькая, хрупкая ведьма источала ярость, гнев и яд.

— Не смей мне говорить ничего о любви! Откуда тебе вообще знать, что это такое? Ты насиловал меня, Малфой. Ты и твой отец едва не разорвали меня, когда я умоляла остановиться. И теперь ты просто появляешься передо мной и говоришь какие-то нелепые вещи о своих так называемых чувствах?

Драко нервно сглотнул, глядя снизу вверх на ведьму.

— Прикажи мне что угодно, Грейнджер. Я не знаю, как тебе доказать… черт, как же трудно…

Она помотала головой и болезненно прошептала:

— Ты ничего не знаешь о чувствах, Драко.

Она стояла так близко, что он мог слышать её сердцебиение. Малфой ощутил дикое, яростное, непреодолимое желание обнять её.

— Так научи меня… я не живу, Грейнджер, а просто существую… думая о тебе каждый день…

— Постой… — Гермиона обратила внимание на его левое предплечье, прикрытое рукавом чёрной рубашки. На небольшом участке кожи виднелось красное пятно, — что это?

Драко опустил руку, натягивая рукав сильнее.

— Драко, покажи.

— Грейнджер, не надо.

Гермиона вцепилась в его руку и расстегнула рукав, оголяя кожу до локтя. Дыхание ведьмы сбилось, она судорожно хватала воздух губами и непонимающе испепелила блондина глазами.

— Это ты сделал?

— Хотел… хотел стереть и выжечь её…

— Драко…

Пальцы девушки невесомо прошлись по страшным шрамам, покрывающим кожу Малфоя от кисти до локтя. Рубцы наслаивались друг на друга, порезы зажили так, что кожа больше не выглядела ровной, Драко явно пытался превратить черную метку в кровавое месиво.

— Я каждый день думал лишь о тебе, Грейнджер. Хотел, чтобы кровь не останавливалась. Такому, как я, не место в этом мире. Я настолько ничтожен, что даже не удостоился возможности поплатиться за свои деяния…

Гермиона ощутила подступающий к горлу ком.

— Драко, посмотри на меня.

— Черт, Грейнджер, я, кажется, напрочь поехал крышей. Извини.

Сердце девушки сжалось, но не от приступа жалости к нему. Что-то более сложное и неосязаемое сдавило ей грудь.

— Надо забрать книги. Идем.

Спустя несколько минут уменьшенные переплёты фолиантов уже покоились в сумочке Гермионы. Драко неотрывно смотрел на неё, обдумывая, что ей сейчас сказать.

— Люциус в тюрьме, и в мэноре сейчас никого. Сможем поговорить наедине?

— Ноги моей больше не будет в твоем доме, Малфой. У меня есть квартира в Лондоне, там я спокойно тебя выслушаю.

— Идёт, Грейнджер.

Девушка открыла дверь, предлагая Малфою войти, и он кивнул ей, осматриваясь в коридоре.

— Как ты нашел меня?

— В книжном? Ты сейчас серьезно?

— Боже, какая я предсказуемая…

— Не то слово, Грейнджер.

Они сбросили обувь и прошли в комнату. Между ними было вполне очевидное напряжение, оба усердно делали вид, что не помнят, как хорошо им было друг с другом.

— Рассказывай, Драко. Почему ты пытался убить себя, несносный ты мерзавец?

Драко скривил губы в попытке изобразить надменную желчь. В нём ещё было много того, прежнего Малфоя.

— Ты удивишься, когда узнаешь, насколько я депрессивный кусок говна.

— Ради Мерлина, Малфой… прекрати.

— Это и есть твой хваленый ум? Ты уже всё знаешь, сложи дважды два.

— По-твоему, это причина? Знаешь, довольно глупо с твоей стороны. Я прекрасно помню, как ты наслаждался моей беспомощностью, и теперь угрызения совести внезапно обрушились на твою серебристую голову.

— Я должен был изображать это всё перед Люциусом, чтобы он знал, что я в игре. Чтобы вытащить тебя оттуда.

— Это правда?

— Или я лгу тебе сейчас, чтобы снова залезть к тебе в трусики и получить желаемое. Может я настолько обезумел от воспоминаний, что хотел бы повторить всё без посторонних? Только ты и я.

— Тогда не понимаю, откуда шрамы.

— Мне плевать, Грейнджер.

Девушка задумчиво разглядывала Драко, в очередной раз ловя себя на мысли, что он невероятно красив.

— Или ты лжешь мне, когда прикрываешься благодарностью, говоря, что у тебя не было других причин не сдавать меня.

Он шагнул навстречу девушке, заставляя её дрожать, будто за окном сейчас было не лето.

— Потому что там, в мэноре, ты текла так, будто желала меня не меньше, чем я тебя. Слишком сильно. От меня не могло это ускользнуть.

— Не придумывай, Драко.

— Хм… могло ли это значить, что я и до этого тебе нравился?

Лицо Гермионы покрылось румянцем, она прикусила нижнюю губу и отвела взгляд.

— Ты путаешься в показаниях, Грейнджер. И яростно отрицаешь, что любишь меня. Поэтому тебе так трудно было сдать меня.

— Ты сам вообще понял, что сказал? — неуверенно прошептала Грейнджер.

— Как же с тобой тяжело, ведьма… я говорю, что люблю тебя, и ты продолжаешь делать вид, что ничего не произошло.

— Чего ты хочешь?

Малфой наклонился к её лицу и притянул к себе, чтобы впиться в желанный ротик своим. Горячие, сочные губы девушки были такими отзывчивыми, что Драко невольно простонал.

— Тебя. Гермиона, я хочу лишь тебя.

Девушка обхватила его шею, нежно целуя блондина в ответ. Мыслями она унеслась совершенно в запредельные дали, наслаждаясь губами Драко, и из её груди непроизвольно вырвался стон.

— Я хочу доставить тебе удовольствие, которого тебя лишили. Хочу видеть тебя обнаженной, но не беспомощной. Теперь вся власть будет в твоих руках, Грейнджер… — прошептал Драко ей на ухо, — если ты не прогонишь меня, я отдам тебе всего себя. Моя любимая ведьма.

Грейнджер утонула в его губах, снова и снова сходя с ума от поцелуя. Мужские руки нежно обхватили её талию, Драко будто боялся отпустить её.

— Тебя тогда наказали?

— Разумеется, нет, — улыбнулся Драко, задвигая в самый дальний угол своего разума картину из прошлого, где Волан-де-Морт пытает его почти неделю, разрезая кожу на его спине заклинаниями, — я же Малфой.

Гермиона потянула его за собой в спальню, волнительно перебирая ногами. Если он не лгал ей, то она была готова довериться ему. Но даже если бы и лгал… это уже ничего не меняло.

— Я люблю тебя, Грейнджер.