Гвардейская баллада (гет)

На турнире в Харренхолле что-то пошло не так, но ситуацию было уже не исправить. И когда на Серсее, переодетой в доспехи брата, застегнули белый плащ, она успела только подумать: вот это я накосипорила.

Джейме и Серсея еще в глубоком детстве начали дурачить окружающих и меняться одеждой, когда им это было удобно. Так Серсея научилась драться на мечах и выбивать соперников из седла копьем, а Джейме — шить и вести хозяйство крупного имения. Единственным человеком в Бобровом Утесе, который мог их различать, был Тирион, но ему пришлось учиться из чувства самосохранения. Когда сестра была лапочкой, приносила ему пирожки и просила ей почитать, это был Джейме в девчачьих шмотках, а когда сестра выкручивала ему уши, это была Серсея. Тириону не нравилось, когда его тянули за уши.

Когда Джейме стал оруженосцем и уехал из Бобрового Утеса, меняться местами стало сложнее, но близняшки все еще использовали свои навыки и изображали друг друга при случае. Серсея говорила отцу, что едет к кузенам в Ланниспорт или в Эшмарк, а сама доставала запасные доспехи брата, брала за шкирку их общего приятеля, Аддама Марбанда, и ехала на ближайший турнир, выбивать межевых рыцарей из седел себе на потеху. Джейме, застрявший в Риверране на пару месяцев, потому что отец хотел, чтобы он с Лизой Талли познакомился, доставал со дна сумки платье сестры, говорил сестрам Талли, что он — Серсея, которая, якобы, накануне приехала в гости, и выспрашивал у стеснявшейся и молчавшей в присутствии потенциального жениха Лизы, что ей любо по жизни.

Турнир в Харренхолле был первым за долгое время крупным событием, где Джейме и Серсея могли провести время вместе. Джейме собирался участвовать в групповой свалке, Серсея же хотела биться как копейщик. Но папа хотел, чтобы Серсея перезнакомилась с как можно большим числом юных лордов. К тому же, близнецы не могли шататься одетыми в доспехи в двух местах одновременно. Приходилось искать укромные углы, чтобы поменяться одеждой, по нескольку раз на дню…

* * *

— Где этот, чтоб его в пекле драли, младший Ланнистер? — ворчал король Эйрис, постукивая пальцами по подлокотнику кресла. — У меня на него планы были, между прочим.

— Только что рядом был, ваша милость, — доложил Эртур Дейн. — Если изволите приказать, постараюсь его найти.

— Изволю, ищи.

Если честно, Эртур рассчитывал исключительно на удачу: турнир был крупный, принц Рейгар специально Уэнтам золота отсыпал, чтобы все лорды Семи Королевств собрались посмотреть на его безумного отца… К слову о птичках: у палаток неподалеку от богорощи мелькнула знакомая белая макушка.

— Ваше высочество! — гаркнул Эртур, перекрикивая гомон многочисленных слуг, зевак и межевых рыцарей.

Рейгар, мечтательный и печальный, протанцевал к нему, минуя людской хаос. Но увидев его лицо вблизи, Эртур понял, что принц, как ни странно, печален не был. Он преисполнился тревожными предчувствиями.

— Что-то случилось? — Эртур понизил голос. — Лорды поддерживают вашу кандидатуру?

— Что… О, нет, — Рейгар улыбнулся одними уголками губ. — Я влюбился.

Эртур недолго помолчал, ожидая продолжения шутки — его не последовало.

— Рейгар, ты женат, — плоско сказал он, отбросив вежливое обращение.

— Да, и это было ошибкой, — покаялся Рейгар. — Элия — милая девушка, но я всегда хотел такую, которая могла бы мне врезать.

— Ага. — Эртур сложил руки на груди, ожидая продолжения. — Ну и кто?

— Серсея Ланнистер, — мечтательно протянул Рейгар. — Теперь я жалею, что отец отшил лорда Тайвина с его предложением.

— …

* * *

— Ты Дейну глазки строишь зачем? — недовольно пропыхтела Серсея, в третий раз за день затягивая корсет.

Джейме, перестегивавший доспехи, вытащил золотую заколку из волос и передал сестре, не глядя.

— Как это «зачем»? Я всем самым сильным мечникам глазки строю. Выйдешь за такого замуж, и папа больше не сможет тебе указывать.

Серсея забрала у него заколку и зажала в зубах, чтобы собрать волосы в пучок.

— Ты что, дурак? Меч не поможет, строй глазки тем, у кого власти больше. Типа принца Рейгара… — невнятно из-за зажатой в зубах заколки проговорила она.

— Он женат, — фыркнул Джейме. — Если принцесса не умрет, это бессмысленно и не особо порядочно.

— Не тебе замуж выходить! — сказала Серсея, пиная его в лодыжку. — Как будешь в мужском — строй глазки, кому хочешь. А пока ты в женском — кокетничай с теми, кто нужен мне.

— Конечно, моя королева, — издевательски пропел Джейме и увернулся от второго пинка. — Какая ты жестокая!

Иногда Серсея думала: если бы она не могла делать больно тем, кто бесил ее, она могла бы сделать какую-нибудь кошмарную гадость. Например, соблазнить своего же брата, чтобы он рубил головы вместо нее. Ведь Джейме всегда ее слушался. Она могла бы убедить его, что только они двое важны друг для друга в этом мире, что все остальное — пыль и слова на ветру. Но Джейме подгонял под нее свои доспехи, одалживал свое оружие, и Серсея могла сама бить людей, сколько душе угодно.

— Мне нравятся те, у кого много власти, — повторила Серсея, наконец завязывая пояс платья. — Понял? Никакого больше флирта с Королевской, мать ее, Гвардией, пока ты в моем платье. Мне даже немного жаль Барристана Селми, он же нас скоро шугаться начнет.

А Джейме не мог с собой ничего поделать. В душе он был по самую маковку романтичен, словно малолетняя проститутка из Блошиного конца, идеализировал рыцарей и залипал на тех, кто умело обращался с мечом. Естественно, строить глазки рыцарям из Королевской Гвардии и различным именитым, но давно и прочно женатым бойцам (особенно от имени Серсеи) не было никакого смысла.

— Хорошо, хорошо, я постараюсь, — покаянно сказал Джейме, застегивая наручи. — Здесь же, после группового боя?

— Да, я принесу твой запасной комплект, ты же будешь весь мокрый, как… — Серсея поморщилась. — Удачи.

* * *

— Да где этот гаденыш, — ворчал король Эйрис. — Только что же его видел на поле, каким он там закончил…

— Четвертым, ваша милость, — подсказал принц Ливен.

— И сразу смылся, — добавил сир Джонотор.

* * *

Джейме, пытавшийся незаметно утащить свои пропотевшие вещи из богорощи, скользил между палаток, словно песчаный змей, беспрестанно оглядываясь, и в итоге неминуемо в кого-то врезался. Он присел в реверансе, наскоро извиняясь, и поднял глаза.

Он чуть не сбил с ног принца Рейгара, вот удача.

— Ох, простите еще раз, мой принц, я такая неловкая, — выдохнул Джейме, пытаясь выдавить милую улыбку вместо кислой мины.

— Леди Серсея. — Лицо принца Рейгара казалось на редкость одухотворенным и каким-то… глупым, что ли, но Джейме мысленно дал себе пинка за то, что так подумал о наследном принце. — Я хотел выразить вам свое восхищение. Вы великолепно бьетесь.

— Эм…

Джейме не знал, стоит ли говорить Рейгару, разгадавшему их мухлеж, что он ошибся с близнецом, но в конце концов решил: если принц и не узнает, ему это не повредит. Но принц вдруг взял его за руку, и Джейме невольно начал паниковать.

— Знаете, всегда мечтал о такой женщине, как вы.

Целоваться полезет, подумал Джейме. Как Серсея и хотела. Но Джейме не хотел целоваться с принцем Рейгаром, на это он с Серсеей не договаривался. И вообще. Принц был женат, так что целоваться с ним было так же бессмысленно, как строить глазки сиру Эртуру или сиру Барристану.

И Джейме отдернул руку, делая шаг назад.

— Можете мечтать дальше, мой принц, — сказал он, приседая в реверансе. — У вас есть жена. А любовницей, пусть даже и вашей, я становиться не собираюсь, я себя не на помойке нашла.

Джейме театрально откинул кудри за спину и ушел от ошеломленного принца с гордо поднятой головой. Мешок с пропотевшими вещами ни разу не гордо волочился за ним по земле.

* * *

Серсея пробиралась к стойлам. Ей светила схватка с Бринденом Талли через полчаса, и она была вообще не уверена, что выстоит против Черной Рыбы, но выбить его из седла ей хотелось неимоверно: мало того, что Джейме пел восторженные оды великолепному сиру Бриндену после Риверрана, так он еще и, подлец, посмел с ним кокетничать от ее лица. Скотина.

В какой-то момент она не туда свернула и наткнулась на драку: трое оруженосцев кошмарили какого-то тщедушного северного мальчонку.

Пройди мимо, шептал ей разумный внутренний голос. Пройди мимо.

Серсее в бок впечаталась девица — Старк, опознала она длинное худое лицо.

— Извините, сир, — хмуро проговорила Старк и посмотрела на потасовку.

Вот, пекло, подумала Серсея. Придется с этим разбираться, чтобы не навредить драгоценной рыцарской репутации Джейме. Лианна Старк только успела сделать возмущенный вдох, и Серсея, положив руку ей на плечо, чтобы не вмешивалась, крикнула:

— Эй, девчата! Это что за дедовщина?

— Ой, иди лесом, а? — сказал один из оруженосцев.

Второй, с нашивкой с двумя башнями Фреев на рукаве, явно забеспокоился, но было поздно. Серсея хохотнула, сняла с пояса ножны, всучила их Лианне Старк и пошла бить морды.

* * *

Эртур Дейн, который все никак не мог поймать своего «подопечного», как его обозвал сир Герольд после того, как Эртур посвятил Джейме Ланнистера в рыцари после боя в Королевском лесу, пошел на звуки драки и обнаружил занятную картину. Искомый Ланнистер и дочка лорда Старка на пару били троих оруженосцев — Ланнистер обходился кулаками, а Старк охаживала их ножнами от меча. Чуть поодаль подпрыгивал и подбадривающе что-то кричал побитый пацан — северянин, с виду.

— Кхм, — нарочито откашлялся Эртур.

Драка остановилась, и все участники воззрились на него — только девица Старк пнула оруженосца какого-то Фрея еще раз.

— И что это такое? — чувствуя себя замковым септоном, поинтересовался Эртур.

Джейме Ланнистер нарочито посмотрел в сторону, оруженосцы что-то невнятно бубнили. Леди Лианна молча сунула Джейме его меч. Голос подал побитый северянин:

— Эти трое меня били, но на нас наткнулись леди Лианна и сир Джейме и начали бить их.

— Чудесно, — протянул Эртур, и по его голосу было хорошо слышно, что ничего чудесного он в ситуации не находил. — По палаткам разошлись, — по-командирски выделяя слоги, приказал он, но когда Ланнистер развернулся, Эртур добавил: — Кроме тебя, Джейме.

Джейме отчетливо выругался себе под нос и пошел за Эртуром, явно воображая себя жертвенным барашком.

— Тебя, — поделился Эртур, когда Джейме с ним поравнялся, — король ищет уже полдня.

— Меня? А зачем? — встрепенулся Джейме, посылая Эртуру острый взгляд.

Не в настроении он был, что ли? Теперь, когда Джейме смотрел на него с отчетливым подозрением, Эртур понял, что обычно ловил в его взгляде восхищение, и эта перемена ему, если быть честным, не нравилась.

— Планы у него на тебя были, — пожал плечами Эртур. — Теперь ты рыцарь. Можешь служить, например, в городской страже.

— Как наследник Бобрового Утеса — категорически не могу, — ответил Джейме. — Мне домой надо, иначе дядя Киван мне плешь проест.

— Ну да, тебе же еще надо учиться управлять имением и считать налоги, — хмыкнул Эртур.

— Завидуйте молча, сир Эртур, — пропел Джейме.

Вот. Это тоже было странно. Обнаглел он, что ли, за месяц в Бобровом Утесе? И Эртур выписал ему терапевтический подзатыльник.

— Ай!

— Наглеть не надо, — наставительно сказал Эртур и, помолчав, мрачно добавил: — Будь осторожнее, от некоторых просьб короля… не отказываются. А Эйрис-батюшка в последнее время бывает вспыльчив.

— Спасибо, сир Эртур, — серьезно сказал Джейме. — Я учту.

Чуть позже, когда сир Герольд застегивал на Джейме белый плащ, Эртур прочел во взгляде парня все известные ругательства.

С одной стороны, Эртуру было жаль, что Джейме так быстро растерял наивность и идеализм, раз понимал, что белый плащ в его случае — это не дань его благородству и доблести, а плевок в лицо его отцу. С другой, Эртур почувствовал облегчение. Если парень уже все понял, ему легче будет лавировать при дворе Эйриса.

И Эртуру не придется смотреть, как восхищение в его глазах медленно и болезненно сменяется разочарованием.

* * *

ПАРАД ЧЛЕНОВ ПАРАД ЧЛЕНОВ ПАРАД ЧЛЕНОВ

Серсея понимала, что от предложения короля Эйриса нельзя было отказаться. Она знала, что в последний раз поменяться местами с Джейме она не сможет: король сразу же отправил ее в Королевскую Гавань, охранять королеву, а отец так разозлился, что тут же приказал слугам собирать вещи и уехал в Бобровый Утес, оставив Эйрису знак Десницы. И, естественно, увез с собой Джейме, который все еще изображал ее. Она ничего не могла сделать — только приспособиться к ситуации и придумать что-нибудь на месте.

Башня Белого, мать его, Меча. Чисто мужской, мать его, коллектив. Серсея подозревала, что скоро изрядно пополнит свой запас идиоматической обсценной лексики.

В первый же вечер, как двор вернулся из Харренхолла, Серсея узнала, с какого угла крепостной стены предпочитает мочиться лорд-командующий. Она хотела плакать, но она держалась.

Чуть позже принц Ливен, содержавший где-то в городе любовницу, приобнял Серсею за плечи и спросил, знает ли она, что такое куннилингус, но сир Освелл прервал его вопросом, не рассказать ли лучше дорогому «маленькому белому братцу» про минеты. Или еще что-нибудь — ты, малыш Джейме, спрашивай, не стесняйся!

Сир Джонотор, оказалось, по утрам бегал во двор закаляться — голышом.

Когда Серсея с непривычки перепутала дверь и случайно ввалилась в комнату к сиру Барристану, то застукала его за рукоблудием на портрет леди Эшары Дейн.

А сир Эртур, любимчик и идол ее брата, писал эротические миниатюры на досуге. На вопросительный взгляд Серсеи сир Эртур пожал плечами и сказал, что все эротические романы, которые можно было найти в столице, он уже купил, зачитал до дыр, и ему нужен новый материал для самоудовлетворения.

Итого: когда к концу недели мужики позвали ее выпить эля в общественной бане, у Серсеи уже была железная отмазка, чтобы не снимать нижние одежды.

Перед ней был парад членов. На Серсее была плотная нижняя рубашка и исподнее.

— Идите в пекло, старые извращенцы, — проворчала Серсея, усаживаясь на каменную скамью с кружкой эля. — Я подозреваю, что если я вдруг здесь разденусь и наклонюсь за упавшим мылом, со мной произойдет нечто противоестественное. Спасибо, что-то не хочется.

— А ты знал!.. — радостно начал сир Освелл.

— Не хочу знать, — отрезала Серсея.

Сир Эртур, хихикая, протянул руку и похлопал ее по плечу.

— Посмотрим, как ты через пару лет запоешь. Белый плащ — это навсегда…

— Начну пить северный бренди и стану импотентом, — ответила Серсея.

Кажется, Белым Братьям она нравилась: они смеялись, подливали ей эль и поднимали тосты за здоровье короля, обнимая ее за плечи. Это было не взаимно. Она уже видела их голыми и хотела бы, но не могла это забыть.

* * *

Принц Рейгар наигрывал на своей арфе что-то пронзительно печальное. Серсея стояла на страже и бросала на него взгляды — наверное, так сир Герольд смотрел на окорок с голодухи.

Принцесса Элия должна была разродиться со дня на день, и прогнозы мейстеров были неутешительные: многие думали, что роды она не переживет. С одной стороны, с чего бы Серсее было жалеть эту дорнийскую замарашку, ведь если она умрет, то принц снова будет свободен! Но она не могла не вспоминать свою мать, погибшую на родильном ложе, и ей невольно хотелось пожелать принцессе удачи. Погибать из-за ребенка, в муках, было так несправедливо…

Арфа трагично тренькнула и замолкла. Принц поймал взгляд Серсеи и печально вздохнул, словно что-то обдумывая, а затем сказал:

— Вот ты, Джейме, такой хороший, вежливый парень, — проговорил Рейгар. Серсея сказала бы, что вся Королевская Гвардия с ним не согласится, но промолчала. — Не понимаю. Вы же близнецы. Почему твоя сестра — такая сука?

— Простите? — опешила Серсея.

Она ведь всегда была с Рейгаром исключительно мила!

— Нет, я все понимаю, это было не совсем подобающе, я женат, но можно же было отшить меня понежнее?

Серсея еле сдержала гневный крик.

ДЖЕЙМЕ

Стоп, думай, Серсея, думай. Принц подкатил к Джейме, думая, что это ты. У тебя есть шанс. Спо-кой-стви-е.

— Мой принц, если позволите? — севшим голосом начала Серсея.

— М?

— Вы давно ей нравитесь… — Принц, услышав это, встрепенулся. — Но она не может отвечать взаимностью женатому мужчине, особенно на публике. Если она считала, что вас могли услышать… У нее не было выбора.

Рейгар закинул ноги на подлокотник кресла и снова взялся за арфу.

— Ненавижу, когда вы, Белые Братья, говорите разумно. У вас же целибат, почему вы так хорошо разбираетесь в отношениях?

— Мастера над оружием учат, но в турнирах не участвуют, — пожала плечами Серсея, мысленно обещая себе оттаскать братца за волосы при первом же удобном случае.

* * *

Мерзкий час перед рассветом, когда любому вменяемому человеку хотелось только обнять подушку и сладко спать. Но это было то самое безопасное время, когда Серсея могла пойти в купальню и спокойно помыться, а не все это баловство с тазиком у себя в комнате.

Она вылезла из воды, сладко потянулась, намотала на волосы полотенце…

— Э…

Серсея развернулась, чуть не поскользнувшись на мокрых камнях. У входа в купальню стоял сир Эртур с нехарактерно глупым выражением лица. Запоздало раскрутив полотенце и прикрывшись, Серсея начала готовиться к худшему. Ей очень хотелось зажмуриться.

— Доброй ночи, сир Эртур, — проблеяла она тем самым низким регистром, который всегда использовала, изображая брата.

Сир Эртур поднял руку, и Серсея застыла молчаливой статуей. На нее он старательно не смотрел.

— Так. И кого я посвятил в рыцари в Королевском лесу?

— Джейме, — покладисто ответила Серсея.

— А в Харренхолле…

— Джейме бился на мечах, я на копьях. Мы не успели поменяться, когда мне плащ выдали. — Серсея поежилась — становилось прохладно. — Не выдавайте, пожалуйста, сир, или моей репутации конец.

Сир Эртур, казалось, вспомнил, что у них каждый день происходило в Башне Белого Меча, и у него вытянулось лицо.

— О, боги… — Он в ужасе посмотрел на Серсею. — Мы водили тебя в баню…

— Я была одета, — мрачно напомнила Серсея.

— Ливен рассказывал тебе про куннилингус!..

— Наверное, пригодится, если выйду замуж.

— Я зачитывал тебе вслух свою эротику!

— Ну…

— ДЖОНОТОР!

— Без этого ежедневного зрелища я бы и правда обошлась.

Сир Эртур опустился перед ней на колени и сложил руки в молитвенном жесте.

— От имени всей Королевской Гвардии приношу глубочайшие извинения за наше недостойное поведение, леди Серсея.

Это могло стать катастрофой, но… Кажется, у Серсеи появился союзник. Это можно было использовать.

* * *

Эртур долго отговаривал Рейгара брать за шкирку септона, проплачивать развод с принцессой Элией и тащиться за «прекрасной леди Серсеей» в Бобровый Утес. Он говорил, что внезапное бракосочетание вдали от двора — это плохая идея. Но разве Рейгара переубедишь?

Единственное, что он мог сделать, — это отказаться в этом участвовать.

Рейгар немного обиделся, но в итоге взял Освелла и Джонотора (Эртур невольно поблагодарил богов: леди Серсее хотя бы какое-то время не придется видеть утренний срамной променад Дарри) и двинулся в сторону Бобрового Утеса.

Эйрис, услышав, что принц уехал в неизвестные дали, впал в форменное бешенство и, как это часто бывало, выместил все на королеве.

* * *

Сир Джейме с подачи сира Эртура сопровождал королеву Рейлу в купальни и понимающе подливал ей крепленое арборское, которое от бренди недалеко ушло. Королева с каждым днем все больше напоминала себе жену пирата, который поколачивает ее каждый раз, как приходит из плавания, а не первую из благородных дам Семи Королевств.

Наверное, обрабатывать «следы любви» в купальне голышом, в присутствии гвардейца, было не особо прилично, но сир Джейме ей в сыновья годился: Рейла еще с его любезной матушкой когда-то дружила. К тому же, звать служанок по такому болезненному поводу ей совершенно не хотелось.

Кубок снова наполнился, забренчали доспехи — сир Джейме осматривался. И когда Рейла пригубила вино, он опустился рядом с ней на колени и тихо проговорил ей на ухо:

— Моя королева. Вы никогда не думали… убить его?

Рейла ошеломленно обернулась. Зеленые глаза хищно сверкали в темноте.

— Поверить не могу, — медленно сказала королева. — Среди гвардейцев короля нашелся хотя бы один порядочный человек?

— Вы мне льстите, ваша милость, — покаялся сир Джейме. — Но у меня есть план.

Королева невольно расплылась в улыбке.

— Я тебя слушаю.

— Вы слышали, что король созвал в столицу пиромантов?

* * *

— Серсейка! — пропела Дженна Фрей, без стука заходя в комнату племянницы. — Пляши, принц развелся со своей мымрой… — Она встретилась взглядом с круглыми глазами полуголого Джейме, который подтягивался, ухватившись за раму для балдахина. — …и приехал… к тебе… свататься. — Дженна помотала головой, отчаянно надеясь, что где-то ударилась, ночью не доспала, и вообще ей показалось. — Что…

Джейме спрыгнул на пол, молнией пронесся мимо тетушки и захлопнул дверь.

— Тетя… только не кричи, — тихо попросил Джейме высоким голосом, который использовал, когда влезал в платья Серсеи.

— Что ты вообще здесь делаешь? — прошипела Дженна. — Ты сбежал из Королевской Гавани?

Джейме всплеснул руками и потянулся за нательной рубашкой Серсеи, чтобы прикрыть срам.

— Меня там вообще не было. Мы с Серсеей не успели поменяться местами, когда король отправил ее в столицу, — протараторил он, с быстротой, которая могла вырасти только из ежедневной привычки, влезая в одежду сестры.

Дженна только на чистой силе воли не сползла на пол там же, где стояла. То есть, эти два неразумных ребенка менялись одеждой и всех дурачили, все это время?..

— Так. Так. И кого мы за принца выдавать будем? Тебя, что ли? А Серсея… Боги, она что, уже полгода живет там одна с шестью мужиками?!

Пока Джейме молчал, поскольку на выдохе выверенными движениями затягивал корсет задом наперед, Дженна, обтекая холодным потом от ужаса, воображала себе разнузданные оргии с участием своей дурной племянницы.

— Да чего ты беспокоишься? — сказал наконец Джейме. — Это Королевская Гвардия, у них целибат! Даже если ее спалят, в чем я сильно сомневаюсь, ее девичьей чести ничего не угрожает. Сомневаться в чести Серсеи даже после полугода в Башне Белого Меча — это значит сомневаться в обетах рыцарской элиты Семи Королевств.

Дженна посмотрела на племянника с отчетливой жалостью, как на разумом скорбного. Коим Джейме и был, по мнению своего лорда-отца, потому что до сих пор путал буквы при письме, и на грамотно составленную краткую записку без ошибок ему требовалось не менее получаса.

— Ты иногда такой наивный, просто держите меня Семеро, — процедила Дженна, и когда Джейме влез в платье, потащила его за локоть в кабинет лорда Бобрового Утеса.

* * *

Лорд Тайвин лучился довольством. Леди Дженна, уже несколько лет исполнявшая роль матриарха Ланнистеров из Бобрового Утеса, наблюдала за сценой от двери с престранным выражением лица. Освелл и Джонотор делали вид, что они — часть интерьера.

А Рейгар держал за руку чудесную леди Серсею. Она краснела, бледнела и, казалось, готова была хлопнуться в обморок, хотя Рейгар знал, что она была девицей сильной и могла за себя постоять. Даже если бы он не видел в Харренхолле, как она менялась одеждой с братом после того, как выбила нескольких опытных рыцарей из седла… Рейгар чувствовал под пальцами сильную ладонь с мозолями от меча и знал, знал…

— Мой принц, я не могу за вас выйти, — пискнула леди Серсея.

— Но я развелся с Элией… — несчастно сказал Рейгар.

Теперь-то в чем дело было? Сир Джейме ведь говорил, что его чувства к леди Серсее взаимны… неужели он ошибался? Или леди Серсея полюбила другого?!

— Дочь, да ты охренела, — возмутился лорд Тайвин. — Либо ты выходишь за его высочество, либо отправляешься в Молчаливые…

— Да бля, — вдруг ругнулась Серсея подозрительно низким, как у брата, голосом. — В том-то и дело, что я не дочь!

Рейгар тут же выпустил мозолистую ладонь и отошел на шаг от…

— Сир Джейме? — недоверчиво уточнил он.

— Нефиговые у тебя приколы, маленький братец, — фыркнул Освелл. — Ты как нас по дороге от столицы обогнал?

Сир Джейме, очень явно отступив от своего лорда-отца подальше, словно опасаясь оплеухи, вздохнул и сознался:

— Я в последний раз был в Королевской Гавани, когда меня сир Эртур в рыцари посвятил. Мы с Серсеей не успели поменяться местами, когда король ее в столицу с турнира отослал.

Теперь к обмороку был близок уже не сир Джейме, а сам Рейгар. То есть, леди Серсея уже полгода носила белый плащ, охраняла его и, изображая собственного брата, буквально призналась ему в любви. Стало понятно, почему Эртур так дергался, когда вместе со мнимым сиром Джейме сопровождал Рейгара до королевских купален, и почему отговаривал его ехать в Бобровый Утес с септоном — тоже мне, друг, называется.

Освелл и Джонотор, переглянувшись, с идентичным выражением ужаса на лицах длинно и цветисто выругались.

— С тобой я позже разберусь, — пригрозил сыну лорд Тайвин, а затем пригвоздил взглядом к месту двух гвардейцев. — Вы. Сознавайтесь, что вы сделали с моей дочерью?

— Она видела меня голым, — сознался Рейгар, пряча лицо в ладонях.

— Нас тоже, — мрачно сказал Освелл.

— Меня чаще, — покаялся Джонотор. — Но я хотя бы не рассказывал ей про минеты…

— Спасибо, брат, — ядовито сказал Освелл. — Эртур вообще ей свою порнуху читал.

— Благородный рыцарский орден, ничего ей там не сделают, да, Джейме? — прокомментировала леди Дженна, глядя на племянника, который смотрел на рыцарей в белом с отчетливым ужасом ребенка, впервые осознавшего, что именно делали его родители, чтобы он появился на свет.

Рейгар клятвенно пообещал себе, что до конца жизни каждый раз будет проверять, не виднеется ли у леди Серсеи кадык.

* * *

Король снова посещал королеву, и Эртур предчувствовал еще один вечер боли и стыда. Мало ему было сделок с совестью, но нет, еще и благородная леди становилась свидетелем этого позора. А леди Серсея даже не удивлялась, словно это было нормой, пусть и мерзкой.

Иногда Эртур смотрел на юную леди Серсею и чувствовал себя наивным, идеалистичным дураком. Скорее бы Рейгар сговорился с лордами и отправил своего отца отдыхать в сумасшедший дом «по состоянию здоровья».

Король за дверью что-то зловеще шипел.

Вдруг выражение лица леди Серсеи стало болезненным, и она ссутулилась, обнимая себя руками. У Эртура было две младших сестры, он знал, что это значит.

— Совсем плохо, да? — сочувственно шепнул он.

— Сейчас помру, — едва слышно сказала леди Серсея. — Можете мех с горячей водой принести? Мне кажется, я так никуда не дойду.

Эртур с сомнением посмотрел на дверь в покои королевы. Эйрис еще не начал свои нездоровые развлечения, так что это было надолго…

— Ладно, дай мне пять минут, — сказал Эртур и тихо потрусил в сторону кухонных помещений.

* * *

Эйгон плохо спал, так что принцесса Элия уже не первую ночь качала его на руках у окна и считала созвездия, чтобы не сойти с ума.

Рейгар перед тем, как уехать неизвестно куда, обсудил с ней неутешительные прогнозы мейстеров, которые предрекали, что следующая беременность обязательно Элию убьет, и оформил развод «ради ее же здоровья».

Элия могла бы нажаловаться на нерадивого муженька братьям и дяде, могла бы словесно изничтожить Рейгара, потому что прекрасно знала, что он женился на ней не по любви, а теперь явно кого-то особенного на стороне нашел. Но не стала. Потому что жить ей хотелось больше.

За окном послышался гневный вопль, оборвавшийся глухим стуком.

Элия выглянула из окна. Под стеной башни лежало немытое, покрытое струпьями тело короля. Из окна спальни королевы высунулась рука с опознаваемым белым наручем Королевской Гвардии, державшая в пальцах какой-то горшок, и бледная, покрытая синяками рука королевы, державшая факел.

Пальцы разжались, горшок и факел полетели вниз. Спустя два бесконечно долгих удара сердца башню тряхнуло взрывом, и тело короля скрылось в ядовито-зеленом огне. Элия закрыла окно и проворковала маленькому Эйгону:

— Знаешь, что, мой сладкий? Мы ничего с тобой не видели.

Королева часто выходила в свет в тяжелом театральном гриме, и Элия знала, что скрывалось под краской. Она не собиралась выдавать свою свекровь.

К тому же…

«Фу, твоя дочь воняет Дорном…»

Выкуси, Эйрис, кто бы вообще говорил про вонь, неряха венценосный.

* * *

Эртур уже возвращался на пост с искомым мехом, когда даже не услышал, а скорее почувствовал взрыв. Он тут же перешел на бег, и, оказалось, не зря.

Дверь в спальню королевы была открыта нараспашку. Посреди комнаты стояли королева с леди Серсеей. Королева рыдала в белую нагрудную пластину; Серсея кутала ее в свой белый плащ — ее милость была неодета.

— Что здесь произошло? — нахмурился Эртур. — Вы в порядке, моя королева?

Королева Рейла зарыдала пуще прежнего, и леди Серсея, слегка морщась, пояснила вместо нее:

— Вы же видели, что его милость в последнее время увлекся диким огнем? Он принес горшок сюда. Сказал, что сгорит и восстанет из пепла драконом.

— Если бы не сир Джейме, — всхлипнула королева, — он бы забрал меня с собой!

Первой (крамольной) мыслью Эртура было: вот же повезло Рейгару, переворот больше не нужно организовывать. Он встретился глазами с леди Серсеей и вопросительно кивнул на открытое окно. Серсея в ответ дернула головой, подтверждая догадку, и Эртур подошел к окну.

Внизу пылало ярко-зеленое море.

— Король умер, да здравствует король Рейгар, первый своего имени, — негромко пробормотал Эртур.

— Да правит он долго, — нестройно поддержали его королева Рейла и леди Серсея.

* * *

Церемония едва началась, но Джейме опять потянулся, чтобы почесать свежевыбритую макушку, за что получил от сира Эртура по руке.

— Стой смирно, мы на службе, — чуть слышно прошипел сир Эртур.

— Простите, — шепнул Джейме.

Серсея в красном с черной каймой платье выглядела цветуще и откровенно счастливо. Его милость, король Рейгар, первый своего имени, торжественно подарил своей невесте на свадьбу копию доспеха королевы Висеньи и официально одобрил участие благородных леди в турнирах, если они того желали. Некоторые желали.

Принцесса Элия получила титул «миледи мать наследного принца». Она сидела рядом со вдовствующей королевой Рейлой в первом ряду и благостно улыбалась. Джейме сначала не очень понимал, чему она радовалась, ведь Серсея могла в любой момент заказать принца Эйгона, чтобы Железный трон наследовали ее будущие дети… Но оказалось, что принцесса Элия не лыком шита, и у нее на Серсею был какой-то убойный компромат.

Белый плащ Джейме надевал в первый и последний раз: никаких клятв он на самом деле не давал, и Рейгар должен был публично объявить о том, кто на самом деле получил плащ в Харренхолле, во время праздничного турнира. Лорд Тайвин был счастлив, а сам Джейме сожалел, что ему не довелось работать и тренироваться вместе с лучшими рыцарями Семи Королевств.

Серсея, правда, его сожаления обсмеяла и обозвала рыцарей Королевской Гвардии «кучкой старых извращенцев».

Джейме скосил взгляд на сира Эртура, который лично побрил ему голову перед тем, как королевский двор выдвинулся к септе Бейлора, — чтобы они с Серсеей никого больше не путали, гаденыши.

— Сир Эртур, — шепнул Джейме.

— Чего? — едва размыкая губы, сказал сир Эртур.

— Вы правда моей сестре эротику читали? — чуть не задыхаясь от собственной наглости, спросил Джейме.

— Я принес ей свои извинения, — зажмурившись, ответил сир Эртур.

Джейме снова поднял руку, чтобы почесать свой безволосый затылок, но сир Эртур был занят тем, что сгорал со стыда, и не стал бить его по пальцам.

— А я считал, что в Гвардии служат только идеальные рыцари, безгрешные боги, — хмыкнул Джейме.

— Мы пытаемся, — оправдался сир Эртур, — но мы тоже живые люди. У сира Дункана, мир его праху, вообще был роман с принцессой…

Сир Эртур неудержимо залился краской, и Джейме решил его больше не мучить.

— Расслабьтесь, сир Эртур. Я вообще месяцами в платьях щеголял. — Джейме помедлил. — А мне почитаете?

Он видел, как у сира Эртура дернулись пальцы — может, лицо ладонью закрыть хотел, или Джейме подзатыльник отвесить.

— Вот выбьешь меня из седла на турнире — тогда посмотрим.

* * *

Соревнование среди копейщиков на турнире в Королевской Гавани, которым завершились празднования по поводу коронации Рейгара и его свадьбы с Серсеей Ланнистер, ко всеобщему удивлению, выиграла леди Лианна Старк.

Она возложила венок из белых роз Хайгардена на голову Джейме Ланнистера: леди Лианна считала, что именно он помог ей разобраться с обидчиками Хоуленда Рида в Харренхолле.

Тайвин Ланнистер, желавший женить чрезмерно часто таскавшего платья сына как можно скорее, был счастлив. Роберт Баратеон, не ожидавший от своей нареченной такой подставы, как предлагал его семейный девиз, гневался.

Но это уже совсем другая история.

EL FIN!