Сыро и Холодно (джен)

Сырость и холод. Холод и сырость, хотя если быть точнее больше холод, чем сырость. Все естество пронизано, сковано, пропитано уже и не понятно ничего и воспоминаний нет о том, что есть и другие состояния тела и души, такое далекое в воспоминаниях ощущение тепла и уюта забылись напрочь, хоть и в минуты покоя и ясности ума вспоминая юность и детство, мелькали образы и ощущения того, чем является тепло, пусть даже и понимая лексическое значение этого слова, ощущения совсем уже стерлись из воспоминаний. Все, что осталось, это сырость и холод, холод и сырость, хотя, если быть точнее больше все же холод.

А ну да… еще и страх, нет, не так — СТРАХ. Вот так вот правильнее. Уже так долго и так давно весь этот холод и мрак сопровождает страх, уже настолько она им пропиталась, что даже особо и не ощущается то, что сковывает душу. Хоть это и ложь, обман, ДЕРЬМО МАГЛОВСКОЕ! Потому что… Потому что что? Забыла… Забыла как накладывать терминальное заклятие. Хотела выучить пару целительских заклятий… Почему же? Ммм… Почему она хотела выучить это заклятие? А ну да… Она хотела провести небольшой эксперимент… Это заклятие не лечит от последствий Круциатуса, однако.. Теоретически оно должно убирать симптомы, что продержит такую сладкую и желанную жертву, в ясном сознании.. чуточку дольше… Ха…И потому что каждый раз когда эти ТВАРИ возвращаются, все равно каждый раз, снова и снова, как в первый раз. Так страшно… и так больно... О магия… Святая Моргана… Ужас воспоминаний, заставляет ее, то изворачиваться и елозить на той единственной, небольшой и убогой шконке расположенной на полу в камере, то сворачиваться в клубок чтобы сохранить хотя бы иллюзию тепла. Никому и никогда она не признается, что у нее бывали дни и ночи, когда она проклинала себя за то, что родилась колдуньей, а не маглом. Магл же давным давно просто сдох бы в этой убогой камере, а её же собственная магия, не давала ей просто напросто умереть, или же это была магия крепости? Блеки… Она ведь Беллатриса Блек! Чистокровная ведьма… Интересно, а куда ушла Цисси в тот день, когда сбежала к своему грязнокровке эта предательница крови! Как она могла? Предать свою кровь, свою семью и ради чего? Ради пожирающего и уничтожающего саму суть магии грязнокровки! Тварь, вот бы просто убить его! Растерзать на мелкие кусочки и заставить ее смотреть! А Цисси… Цисси… У нее же сын Драко… Да.. Когда темный Лорд вернется… Она научит своего племяшку пару трюкам…Малфой конечно не особо силен… в крови у него больше политики, чем магии, но он хотя бы знатный чистокровный. Магии мало… Те крохи что она старается скопить высасывают стены… Но как? К сожалению даже одной из древнейшей и темнейшей чистокровной семье Блеков не были известны все секреты Азкабана. Её отец рассказывал ей, что в Азкабане, самые верхние камеры — это самые холодные, сырые и наиболее облюбованные дементорами камеры. Вечный шторм, дождь и ветер, который пронзит всю твою плоть и кости и скует в леденящий холод твое тело, ну и дементорам, достанется, как охлажденный десерт — твоя душа. Казалось бы — исключительный ужас, но на самом деле верхние этажи вовсе не самое ужасное место в этой тюрьме-крепости, уже на своем опыте, она поняла, что на нижних этажах, хоть и нету такого ветра, и вода по каменным стенам не так уж и много стекает, однако, когда дементоры снова возвращались… Эта тишина… Когда все вокруг кричат, ей казалось, что она давным давно оглохла и эти завывания, нытье, крики и мольбы лишь в ее голове. Иногда ей казалось… что она и сама иногда кричала, ныла и молила, кого и о чем никогда не было понятно… даже если ей это всего лишь казалось… Она бы никогда никого не стала бы ни о чем молить и естественно просить. В те минуты или часы покоя и отдыха от дементоров, она вспоминала своего господина, его утонченный и могущественный лик, очи, красные, змеиные, с вертикальной прорезью глаз, то ли рубиновые, то ли кровавые, но непреклонно обжигающие могущественным взором, заставляющий бояться и желать, преклонить голову в наклоне и никак ее не опускать, чтобы не утерять взора… Да… она никогда не забудет его взгляд, никогда не забудет, то как эта тоска и одиночество покинули ее никогда не забудет, что она является одной из… нет, САМОЙ верной слугой своего господина, который обязательно выведет мир магии на причитающееся им по праву место! Ну а она будет его дланью, что сметет и изничтожит всех и каждого, кто будет стоять у него на пути! И тогда настанет — Новый мир! Мир где они не будут, как крысы скрываться от жалких маглов, а будут править ими, смогут выйти из тени! И естественно под управлением ее Лорда, Британия объединит весь магический мир под своим правлением... О даа… Редко редко, ее рука буквально на пару секунд опускалась вниз к бедрам чтобы унять и вобрать непонятно как возникшую искорку тепла, но всякий раз именно в этот момент… дементоры… эти твари снова и снова… возвращались и она опять теряла те жалкие остатки ее разумения…

Никакая окклюменция ее не спасает за столько то лет! А ведь… возможно эта сопливая полукровка… возможно этот хлыщ и сумел бы выдержать и сохранить разум в этом месте? Он был мастером магии разума, каких поискать хоть и неприятно ей это перед собой признавать. Мало кто, мало в чем ее превосходил, кроме господина конечно, ему равных нет! Интересно, как поживает та проныра… маленькая Иви? была глупой слабовольной простушкой-толстушкой из Пуффендуя, но в итоге вышла замуж за Флинта… Эээ.. Как его звали? Хмм… Хоть и со злобой, но вспомнилось, что как раз таки, по версии пророчества нашелся “равный”. В тот день когда исчез ее господин… Она уже плохо помнит что, куда и когда она шла и что делала, помнит лишь, что ее обуяла невероятная ярость. Злоба и ненависть служили хорошим стимулом чтобы выжить в этом месте и конечно же Надежда. В тот момент, когда в зале суда ей озвучивали приговор, она успокоилась и вспомнила, что ее господин не абы кто! Он лорд Судеб! Лорд Волан де Морт! Самый сильный, самый умный, самый могущественный темный волшебник всех времен и народов! Он постиг, познал и достиг немыслимого! Он не может умереть! Он обязательно вернется…Она знает это… Она верит, он обязательно вернется… И обязательно спасет свою самую верную слугу…

Авроры редко патрулировали коридоры. Возможно раз, то ли в неделю, то ли в месяц. Просто для того чтобы убедиться, что никто из них не сдох, ну или точней, что хоть кто нибудь, но все же сдох. А то и чтобы наконец все здесь находящиеся уже сдохли, чтобы патрулировать эти самые нижние коридоры, надобность отпала. Иногда правда когда совсем скучно становилось они иногда спускались, чтобы поболтать с заключенными по крайней мере с теми у кого еще крыша не поехала. Спустя некоторое время после того, как в Азкабан прибыла ставшая известной, как одна из самых преданных и сумасшедших слуг темного лорда, его правая рука, можно было получить “определенное” удовольствие от издевательств над ней. То, как она с пеной у рта прыгала на железную решетку и хваталась за прутья с целью их выдернуть, срывая голос в отвратительнейшем крике с необьятным безумием в глазах и многоэтажным матом описывая, чьи они дети, и что она делала с их матерями и матерями их матерей, стоило лишь рассказать и всякий будущий раз упоминать о том, что ее любимый господин сдох от погремушки в руках годовалого ребенка. Через некоторое время такое времяпровождение надоело аврорам, даже тем у кого самое извращенное чувством юмора. Спустя пару дней после прибытия Беллатрисы, в соседнюю камеру бросили ее кузена Сириуса Блека за ужасающее предательство семьи Поттеров и причастности к небезызвестной группе сторонников темного лорда Пожирателей смерти. Слухи о том что Блек тоже был его правой рукой вызывали сомнения у авроров. Истерический же смех Беллатрисы был слышен весь день, в тот день и казалось даже прибытие дементоров не сможет его заглушить… первые две минуты. Иногда с периодичностью в пару дней надзиратели спускались чтобы потравить пару анекдотов с Блеком и посмеятся с дебатов о том кто все же является более “правой” правой рукой Того-кого-нельзя-называть, иногда никто из живых не спускался в эти коридоры, казалось бы много лет. Но даже спустя многие годы, когда надзиратели все же приходили с проверкой, каждый раз удивляясь и скрытно ужасаясь тому что Блек все же каким то образом сохранял целым свой разум, несмотря на годы заключения, учитывая, что его кузина не казалась настолько же разумной, насколько казался уже он сам. Впрочем вся эта информация и все эти размышления охраны стали известны уже непосредственно после того как из Азкабана сбежал Сириус Блек.

Около двух лет назад метка стала чуть ярче, еще тогда чуть не задохнулась поперхнувшись от смеха, представляя, то как все эти грязнокровные ничтожества, эти магловские выродки будут молить, в страхе о пощаде ее Лорда, когда он вернется, но метка через пару месяцев снова угасла и потеряла цвет. Уже не раз думала о том как сбежать из этой тюрьмы… И помочь ее господину вернуться. Но никак! Просто никак не накопить достаточно магии, чтобы попытаться убить магическим выбросом очередную маглокровную тварь, пытающаяся над ней потешаться! Стены этой треклятой тюрьмы высасывали ее практически досуха… у нее оставались только крохи собранной магии, чтобы поддерживать свое тело живым! Она не успела научиться мощной беспалочковой магии у ее господина. Просто не успела… Иначе бы ничто не смогло бы ее удержать, чтобы найти и вернуть своего хозяина.

Как это возможно! Как ее никчемный маглолюбец кузен сумел сбежать? Он просто исчез! Посреди ночи! Вот тварь!

Сегодня был хороший день. Спустя год, как ее никчемный братец сбежал. На душе была теплота и покой. С милой улыбкой поглаживая горящую, четкую и ясную метку на руке, она лежала и фантазировала о том… Как именно ее хозяин вернулся… Весь день улыбка не сходила с губ, глаза умиротворяюще прикрыла, сквозь сон и дрему… все думала… думала и представляла. Как именно ее хозяин вернулся? Наверное он принес в жертву целый магловский городок… точнее пастбище этих животных… Да. Не меньше сотни, а то и тысячи мужчин и женщин этих бессмысленных существ, бессмысленных до тех пор, пока МАГ не придаст их жизням смысл! Даже дементоры не могли испортить этот день, так она думала, так надеялась и о чудо! Ни одна тварь в этот день не подплывала к ее камере, ни одна… Было хорошо еще несколько дней. Она уже размышляла, как ее хозяин сорвет решетку с ее камеры, чтобы освободить ее! И тут… Все пропало. Жжение и пульсация прекратились, все ощущения связанные с меткой просто исчезли. Еще некоторое время она не двигалась, лежа во мраке. В итоге решившись, она медленно перевела взгляд на запястье. Чистое запястье. В темноте ее темницы был четко виден белый чистый след ее кожи на запястье. Метки не было. В голове была пустота. Не думать. Не размышлять, не представлять. В течении нескольких дней, спала, ела и снова спала. Без единой мысли. Лишь бы даже не допустить этой самой мысли. Этого не может быть. Просто не может. Если не может, значит не нужно даже думать. Спустя пару месяцев, в ночь полнолуния, вой и рыдания огласили стены Азкабана и не затихали несколько суток, казалось бы уже тысячи и тысячи раз очередная душа ломалась в этих стенах, но каждый раз. Как в первый раз.

В соседнюю камеру мимо прутьев решетки занесли какое то худощавое, с заросшими волосами сломленное тело очередного узника. Интересно хотя бы то, что узник был заросшим, худощавым и на вид больным, как будто уже до этого сидел в Азкабане, хоть и в этой тюрьме никого и никогда не переводят из одной камеры в другую. В принципе интерес, как и возник, так и погас в ту же секунду. Каждый день на протяжении уже года, она думала только об одном. Как сбежать из этой мордредовской тюрьмы, найти и вернуть к жизни ее хозяина и по пути сжечь дотла весь этот маглолюбский мир и на его останках построить новый, именно тот, каким его желал видеть Лорд. Его дело не будет забыто. ОН не будет забыт! Ее хозяин темный Лорд вместе с его самой верной слугой поставит этот мир на колени… Но как же сбежать? Как? Спустя, некоторое время, после того когда метка исчезла, она заметила что может собирать чуть больше магии в ядре, и с каждым днем, все больше и больше, по капельке… по капельке и так ручеёк…

Пару дней не было ни одного признака того, что в соседней камере лежит живой человек, а не труп. Однако через некоторое время после патрулирования дементоров из камеры начали доноситься стоны и всхлипы. Всхлипы мальчишки, наверное только окончивший Хогвартс. Интересно, за что на самые нижние уровни Азкабана посадили мальчишку? Спустя еще пару дней она проклинала этого чертового мальчишку и желала, чтобы он уже поскорее сдох. Дементоры стали чаще появляться, чаще патрулировать, иногда эти твари, просто напросто стояли возле ее камеры, часами, порой и днями, стоны мальчишки прекратились уже спустя пару часов, но дементоры все стояли и стояли, и так на протяжении нескольких недель, уже даже ее улучшенные навыки в окклюменции не помогали пока в один момент… дементоры исчезли и больше не появлялись. Но даже в их отсутствие Белла слышала всхлипы и рыдания доносившиеся в соседней камере. Это было странным ощущением. Она никогда не прислушивалась к чужим крикам, никогда не обращала на это внимание. Но именно сейчас, стоны именно этого мальчишки, она не могла игнорировать. Его крик будоражил ее слух. То раздражал, то вызывал непонятное чувство, похожее на раздражение, хоть и в первом случае она хотела чтобы он заткнулся, а во втором просто перестал плакать. В определенное время она ловила себя на мысли, что его плач иногда походил на истеричный смех. Сутки тишины, недели воя, месяцы безмолвия. Она с шоком заметила, что на нижние этажи уже несколько месяцев больше никто не спускался. Ни авроры, ни дементоры. Лишь миска еды и воды всегда в разное время и всегда в тот момент, когда заключенный спит, появлялась там же где и всегда перед дверью в ее темницу. Крики и вой прекратились. Все заключенные на этаже чувствовали себя все лучше и лучше, не понимая с чем связаны такие изменения. И сама Белла так же заметила, что хоть и стены Азкабана, все так же сосут из нее магию, она может собирать и аккумулировать ее все больше и больше, такими темпами она сможет все же скоро сбежать. Размышления о способе побега прервал звук открытия двери в соседней камере. Самым обычным что ни на есть образом, узник-мальчишка выходит из своей камеры потягивая и разминая поясницу и шею мыча словно после пробуждения от сладкого сна. Прислонившаяся к стене около решетки Беллатриса с открытым ртом смотрела на эту сюрреалистичную картину.

Мальчишка был с заросшими по плечи волосами, которые прикрывали на половину его лицо. Развернувшись в её сторону, он обратил на нее, цвета изумруда и весенней травы, оценивающий, а то и размышляющий внимательный взгляд.

— Чего пялишься? — резко, скорее от шока спросила Белла, едва начав размышлять о том, как убедить парня ее освободить, как он ничего не ответив на вопрос, оглянулся по сторонам и убедившись, что никто кроме соседки не заметил его выход из камеры, подойдя вплотную, присел перед решеткой. Уже вблизи, Беллатриса Лестрейндж, урожденная Блек — потомок одной из самых древних и чистокровных темных родов Британии. Самая верная слуга и самая сильная Пожирательница Смерти, правая рука самого сильнейшего и могуществейнешего из когда либо существующих темных лордов — Лорда Волан де Морта, заглянула в глаза этому странному парнишке и недавно поднятая челюсть, столь благородной дамы опять медленно, но бесповоротно опускалась. Спокойный, уверенный, нахальный и властный взгляд на ровном лице, известный даже в такой дыре, едва видимый шрам в виде молнии пересекающий лоб над правой бровью. Слегка утонченный нос и потрескавшиеся, потерявшие цвет губы и глаза… Один зеленый, цвета то ли изумруда, то ли весенней травы, другой… змеиный, вертикальный, то ли рубиновый, то ли кровавый…

В груди горит, глаза слезятся, трудно дышать, воздуха много, голова слегка кружиться.

— М-м-мой Лорд? — от шока и надежды, горло саднит, слова еле еле выговариваются.

Несколько секунд парнишка молча смотрел прямо ей в лицо, а потом нахально улыбнувшись прошептал:

— А почему бы и нет?

Было слегка сыро, но уже не холодно.