Почему Джек в конце "Ночного рейса" пытается убить Лиз? (гет)

В начале нам прямо говорят: Джек — не убийца и даже не киллер. Он — организатор убийств, обычный менеджер, такой же, как и Лиз. Позже это подтверждается его поведением: брючный костюм, совсем неудобный для погонь или драк; обычный телефон, чтобы просто отправить SMS или позвонить; а в стычках с Лиз он пытается уничтожить её психологически, но не физически. Пара трюков вроде удара головой — скорее базовая самооборона, чем подготовка бойца. А в третьем акте, когда начинается игра в «кошки-мышки», хрупкая на первый взгляд девушка легко даёт ему отпор.

Джек — не машина для убийств. Его задача — чтобы политик по имени Киф был убит. Задача Лиз — чтобы он выжил. Но так ли это на самом деле?

И почему, после того как план Джека и его сообщников срывает обычная девушка, он не уходит в подполье, не скрывается, а решает добить жертву, которая изначально просто должна была переселить цель в другой номер?

В начале фильма нам показывают, как Джек знакомится с Лиз в очереди на рейс и пытается завоевать её доверие, используя неуравновешенного чудака, стоящего впереди. Тот возмущается: «Почему всех обслуживают лучше, чем меня? Ну и что, что я с ними в одном положении?» Это злит Лиз, ведь она — такой же менеджер, как и женщина в аэропорту, на которую срывается этот человек. Та просто пытается рассадить всех пассажиров по самолётам во время задержки рейсов — так же, как и Лиз, которая буквально за несколько минут до этого в такси пыталась по телефону, через Синтию, замещающую её на работе, уладить конфликт с возмущёнными клиентами.

Казалось бы, идеальный момент проявить галантность и поддержать ту, с кем предстоит провести весь полёт (а Джек заранее знает, что они сядут вместе), и которой потом будет угрожать убийством её отца. Но это — лишь на первый взгляд. Джек вовсе не джентльмен: позже он тащит Лиз за волосы, швыряет её о стены, морщится от просьбы неуклюжей блондинки помочь ей с багажом, и сбивает с пути стюардессу. Всё это показывает его истинное лицо — не словами, а действиями.

Ситуация в очереди — не заранее выстроенная стратегия. Джек интуитивно вписывается в конфликт с грубым мужчиной, потому что понимает Лиз. И ту бедную женщину-менеджера — ведь он сам такой же менеджер. И тоже постоянно сталкивается с клиентами «с особыми запросами».

В самолёте он мастерски переходит от вежливой заботы к прямому, даже беззаботному и совершенно безэмоциональному шантажу: «Сделай это — или твой папа умрёт». Видно, что эту речь он репетировал — либо перед зеркалом, либо с другими такими же «жертвами». Джек — хороший психолог, хоть и сексист: спокойно объясняет Лиз, почему ею сейчас управляют эмоции и как важно подключить «мужскую логику». Будь Лиз ещё и темнокожей, он, не стесняясь, добавил бы что-то вроде: «Вашей расе простительно ошибаться, а вот моей…». Хотя фильм снят в 2005 году, и тогда такие высказывания ещё считались допустимыми, несмотря на появление феминистской повестки.

Но почему «неизвестно-какая, но точно опасная контора», в которой работает Джек, посылает именно его — внешне обычного клерка с неприметной внешностью? (Замечу, что лично считаю Киллиана Мёрфи симпатичным и харизматичным, но в 2000-х в моде были яркие Брэды Питты и жгучие Джонни Деппы. Внешность Мёрфи — интеллигентная, холодная, временами суровая. Популярность к нему пришла позже.) Его телосложение говорит скорее о том, что он заскочит в бар выпить «морской бриз»… хотя нет, скорее чистый виски. Почему не выбрали какого-нибудь обаятельного качка с ангельским голосом?

Всё дело в самой Лиз.

А что мы о ней знаем?

Лиз — как уже было сказано — совершенно обычная девушка. Администратор отеля, которому доверяет большая шишка. Вряд ли у них близкие отношения, но по какой-то причине политик ей доверяет. Настолько, что без лишних вопросов заселяется в другой номер. А ведь он — заместитель секретаря национальной безопасности. Она что, любовниц ему через черный ход проводит? Или знает, где достать сигары и шампанское? Лиз буквально готова пожертвовать жизнью отца ради какого-то политика. Которого завтра могут ударить кирпичом по голове за сломанную штукатурку, и на его место заселится кто-то другой. А кому вы первым делом позвоните после полёта, которых панически боитесь, и встречи с психопатом? Отцу? Или клиенту?

При этом у Лиз — жуткое прошлое. В середине нулевых женщины только начинали строить карьеру и говорить о насилии. Тогда о таком стыдно было говорить. Сейчас — тоже, но меньше. Мы не знаем, что Лиз чувствовала тогда. Но точно знаем: она больше не позволит повторить это.

Как же не повезло Джеку, что умерла бабушка не у миловидной и медлительной Синтии (которую он, вероятно, задушил бы ещё в туалете), а у бойкой и решительной Лиз.

Джек наблюдает за ней восемь месяцев до их встречи. За это время он узнаёт, что она пьёт в кафе, какие фильмы смотрит, чем занимается по утрам. Он знает, что она одиночка, помешанная на работе. Такая же, как он сам. Возможно, её изучили ещё до того, как выбрали исполнителя. И решились на риск: сможет ли один трудоголик переиграть другого?

Думаете, речь сейчас о Джеке? А если — о Лиз?

Весь полёт она пытается спасти Кифа, будто это даст ей шанс перейти в Госдепартамент. А может, она уже работает на него и пытается завербовать Джексона? Но это уже теория заговора.

Вернёмся к личному отношению Джека к Лиз.

Почему он? Почему она?

О Лиз Райсерт мы знаем достаточно. А вот о Джексоне Риппнере — почти ничего. Кто он? Откуда? Почему выбрал такую профессию? Действительно ли убил своих родителей? Возможно. Он не лжёт. А потом стал «менеджером по работе с проблемными клиентами»?

Если кратко: он — террорист. Профессионал. Работает без эмоций и личных привязанностей. Ему плевать на Кифа, его жену и детей. Его, скорее всего, даже не интересует политика. Тогда что?

Для лучшего понимания вспомним фильм «Малыш на драйве». Парень, который не убивает, не носит оружие, но помогает грабителям — и всё равно преступник. Его судят как соучастника. Виноват? Да. С его помощью были убиты люди. Он, правда, в долгу перед главарём банды. Никто не говорит, что бедняга Джек — тоже жертва. Но есть ли у него шанс выйти из этого мира? Ведь, как говорит герой «Малыша», отсюда уходят только ногами вперёд.

Уэс Крэйвен, режиссёр фильма «Ночной рейс», несколько раз упоминает в интервью термин «продать душу», описывая отношения двух главных героев — Джека и Лиз. Девушка «продаёт душу», когда выбирает своего отца вместо клиента и переселяет того в номер, подготовленный для удара. Парень «продал душу» уже давно — и навсегда, прекрасно осознавая, что с такой девушкой, как Лиз, ему быть не светит.

Да, Джексон Риппнер одержим своей жертвой — Лиз Райсерт. И это главная причина, почему его выбрали на роль переговорщика с администратором отеля. Почему он, узнав, что план провалился, погнался за девушкой с самолёта и преследовал её даже в собственном доме. Хотя изначально он этого не осознаёт: воспринимает Лиз как очередную «хорошенькую девушку, с которой случилась плохая история» — как элемент идеально выстроенного пазла. До момента, когда, казалось бы, остаётся лишь повесить картину на стену. Или — перестать её бояться? Или восхищаться?

Кого теперь можно расставить по ролям в этом знаменитом диалоге:

— Я буду рядом, пока этот кошмар не закончится.

— Да из-за тебя вся эта фигня и происходит!

Пересмотрите ту легендарную сцену в туалете. А точнее — чем она заканчивается. Риппнер видит шрам на груди Лиз и всё понимает. Казалось бы, идеальная возможность сломать её, запугать сексуальным подтекстом настолько, что она не только переведёт политика в другой номер, но и сама прикончит Риппнера. Но Джексон этого не делает: он вновь проявляет агрессию только потому, что она снова ему врёт.

«Болезнью шутит тот, кто ран не ведал».

«Я три дня гналась за вами, чтобы сказать, как вы мне безразличны».

Осознание того, что Лиз не даёт ему изменить свою жизнь — не протягивает руку, чтобы вытащить из болота, — и одновременно рушит эту жизнь, выводит Риппнера из себя. Джексон, рационал по природе, приверженец стоицизма, теряет контроль, когда дело касается личного. Лиз, которая должна его понимать, должна сотрудничать — мы оба с тобой профессионалы, дорогуша, да и сидим в одной лодке — самолёте — врёт. Даже ещё не зная, кто он на самом деле. Добрый, пригласивший выпить, тоже страдающий от несправедливости парень — вот кем он себя показывает. Но его эго, хоть и устойчивое, задето.

Может, Джек и правда думал:

«Когда всё это закончится, возьму тебя к себе на работу?»

Просто задумайтесь: какая бы из них вышла пара? Мистер и Миссис Смит: Риппнер, версия 2.0.

Но Лиз бьёт первой. Эмоционально. А потом — и физически. Воткнутый каблук в ногу — как удар по патриархальным устоям, с которыми девушка больше не готова мириться. И контроль над эмоциями, который она в итоге обретает, в то время как Джексон проигрывает — по всем фронтам.

Джек и Лиз — одновременно похожие и разные личности, идущие по собственному пути. Свет и тень друг для друга, они меняются местами к финалу. В обычной жизни, возможно, смогли бы стать крепкой парой (в реальности — только если бы Лиз поддалась «стокгольмскому синдрому»). Старший брат и старшая сестра — единственные нормальные в ненормальной семье, поодиночке решающие взрослые проблемы. С одной лишь разницей: Джек, в отличие от Лиз, понимает, как устроен мир.

Что твоё начальство, как и твои клиенты, не спасут тебя. А убьют — первыми.

Вспомните, что говорит спасённый Клифф, когда встречается с Лиз:

— Спасибо, но мне пора идти.

Спасённый — между прочим — ею! Какой другой менеджер, в другом отеле… да та же Синтия! — спас бы клиента под угрозой не только чужой жизни, но и собственной? И при этом остался бы абсолютно нормальным. Но не Лиз.

«Спасение утопающих — дело рук самих утопающих».

Когда мы спасаем других, это прежде всего говорит о том, что когда-то не спасли нас. И Лиз, что сидя в замкнутом пространстве рядом с убийцей, что встречаясь с человеком, ради которого пошла на всё, осознаёт это. Долго идёт к пониманию — но доходит. Крадёт вещи. Врёт. Пытается привлечь внимание. Приходит в себя. Снова врёт. Бьёт в шею. Угоняет машину...

Как-то не похоже на ответственного и играющего по правилам человека, правда?

Глядя на лежащего с пулей в груди Джека, она думает:

А ведь мы могли прикончить этого сраного Кифа вместе.

Что бы изменилось в фильме, если бы сценаристы пошли не по пути пугающего триллера со скримерами, а в сторону психологического боевика?

Мне нравится идея, что Джек в конце погиб. Такая тёмная версия Джека из Титаника — умер ради свободы любимой девушки. А Лиз… я надеюсь, уволилась, приобрела дома оружие и до конца жизни пила виски — в память о человеке, который открыл ей глаза. И которому она — буквально и метафорически — закрыла рот. Вышло весьма символично.

Хотя… я бы не отказалась и от альтернативного финала. Где выясняется, что отец Лиз и есть тот самый лидер террористической организации, на которую работает Джексон. И уже он, промыв мозги дочери страхом, протягивает ей оружие:

— Убей Кифа. И Джека заодно — слился, падла. Да и лапал тебя в самолёте!

А Лиз берёт — и стреляет в собственного отца. За жизнь которого, между прочим, боролась весь этот чёртов Ночной рейс.

И уходит. Не забыв подлатать раненого Джека — и вместе с ним исчезнуть. Подальше от заказов, разборок и дешёвых коктейлей.

Потому что не бывает хороших и плохих начальников. Как и менеджеров.

Да и людей — в конце концов — тоже.