Может быть (гет)

Серый цвет облаков наконец-то сменился блеклой голубизной чистого неба. Ветер стих и больше не задувал в щели барака. Будущие солдаты запихнули варежки поглубже в карманы, расстегнули куртки и задышали полной грудью. Некоторые утирали сопливые носы рукавами в ожидании очередного приказа. В воздухе витало предчувствие чего-то хорошего и скорого возвращения на юг.

Даже солнце выглянуло, чтобы игриво блеснуть на лысине Шадиса.

— На сегодня все, — четко скомандовал инструктор, завершив утреннее построение.

Последнюю неделю кадеты только и делали, что тренировались, хотя погода как будто сама загоняла их под крышу и велела не высовываться. Злая метель кусала за щеки и носы, опрометчиво выглянувшие из-под зимней одежды. В походах каждая минута растягивалась в сплошную серую бесконечность. Воспоминания о северных тренировках еще долго будут маячить тенями во снах. Но все это будет потом.

А сейчас, стоило молодежи услышать про свободное время, как место построения вмиг опустело.

Сегодня стало ощутимо теплее. Снег идеально ложился в мозолистые ладони юнцов — лепи, что хочешь; податливый, как и сами кадеты.

Первый снежок уже залетел Конни за воротник. Бубня себе под нос, Спрингер смешно изогнулся, чтобы достать остатки снега из-под одежды, пока тот не начал таять. Жан, довольный своим броском, стоял неподалеку. Ухмылка быстро стерлась с его лица, когда в затылок прилетел снаряд от Саши. Подтягивались и другие кадеты. Битва обещала быть легендарной.

Войдя в кураж, Райнер смачно выругался, что не прошло мимо ушей Шадиса. Ругань оказалась такой отборной, что будь у последнего волосы, — все бы выпали вновь. Как результат — Райнер и Бертольд, просто стоявший рядом, с не менее выразительной бранью забирались на крышу базы, чтобы очистить ее от снега. Наказаниями даже за крошечные провинности Шадис не брезговал.

Имир, развалившись на постели прямо в верхней одежде, слушала тяжелую поступь по крыше и злорадствовала. Для полного счастья ей не хватало одной маленькой блондинки рядом.

Все разбежались кто куда…

Только Микаса чувствовала себя неприкаянной. Осталась на крыльце едва заметной тенью и наблюдала. Ребята занимались своими делами, дурачились. А умела ли она сама веселиться? Звонко смеяться, как то делал Конни? Широко улыбаться, как Саша? Мило поддерживать остальных, как Криста? Может быть.

Микаса крепко зажмурилась, практически до звездочек перед глазами, пытаясь представить себя смеющейся, улыбающейся и утешающей. Увы, не получилось.

Список навыков кадета номер один был велик. Она могла дольше всех брести по бесконечным снегам. Бить сильнее, чем Энни. Управляться с УПМ так, будто для того и была рождена. И все же эти умения имели мало общего с весельем. Может, пойти еще потренироваться, пока остальные бесполезно валяются в снегу?

Сжав плохо оструганные перила, Микаса зарылась поглубже носом в шарфик, сильно истрепавшийся за последние годы. Еще немного, и им можно будет рыбу ловить. Но пусть шарф и выглядел плохо и уже не грел вовсе, Аккерман с ним не расставалась.

Красной нитью, каждой маленькой зацепкой шарф связывал ее с прежним владельцем.

Куда снова убежал Эрен? Микасе давно пора смириться с привычкой Йегера ускользать от нее. Пора, но ничего не выходило…

— Микаса!

Она вздрогнула и тут же подняла голову, услышав свое имя. Для хулиганов с улиц Сигансины оно веяло опасностью, от однокашников звучало с завистью и желанием подражать. Но когда его произносил Эрен, в тембр его родного голоса хотелось завернуться совсем как в шарф, который он однажды подарил.

— Ты чего тут одна стоишь? — широко улыбнулся Йегер. В лучах зимнего солнца его глаза сияли зеленью травы и обещанием грядущего лета. — Пойдем, мы сейчас будем строить спицу!

Только едва заметная складка на переносице выдавала возникшее сомнение.

— Какую еще спицу?

— Ну не спицу, а эту, как же ее… А! Нитку!

— И́глу!

Из дверей базы появился Армин, снаряженный едва ли не в экспедицию. Веревка, лопаты, еще какие-то инструменты.

Правильное название для загадочного занятия нисколечко не прояснило ситуацию. Пока Микаса думала, что ответить, Йегер поднялся на крыльцо, схватил ее за запястье и потащил за собой.

— Пойдем, Армин все объяснит!

Минуту-другую спустя они втроем остановились посреди поляны с нетронутым снегом, сами по колено утопая в нем. Вытянув руку вперед, Арлерт показывал друзьям листок со схемами.

— Вот все, что я видел в дедушкиной книге. Такие дома строили люди на севере еще до появления стен!

Армин скинул свою ношу в снег и развернулся к друзьям. Обычно Эрен был главным заводилой в их маленькой компании, но иногда светлые мысли приходили в не менее светлую голову Арлерта.

— Сначала нужно расчистить площадку, все разметить, и тогда начнем вырезать блоки, — рубя ладонью воздух, жестикулировал он.

— Все, понял. Сделаем! — бодро отозвался Эрен, зараженный идеей.

Рассеянно схватившись за рукоять лопаты, на сотую долю секунды Микаса задумалась — а хочет ли она этим заниматься? Можно ведь взять и уйти. Вернуться к важным делам: перебрать походный рюкзак, например; пробежать раз десять вокруг базы — даже это было бы куда полезнее.

Через пять дней они вернутся на юг, обратно в кадетскую часть, а эта бесполезная постройка останется стоять тут. Пройдет буря, и от нее не останется ни следа. Так почему она, Микаса, с двойным усердием принялась откидывать снег в сторону?

Когда площадка под иглу была готова, Армин бросил лопату и взял две палки, связанных между собой веревкой. С усилием воткнув одну в центре, другой он начал очерчивать окружность, делая это с таким видом, будто занимался снежным строительством всю жизнь.

— И что вы хотите там делать? — тихо спросила Микаса у Эрена, стоя вместе с ним в стороне.

Он сунул руки в карманы и просто пожал плечами.

— Не знаю. Важен не результат, а процесс!

Йегер всегда стремился к чему-то завершенному, ставящему точку. Научиться управлять УПМ. Отучиться в кадетском. Поступить в Разведкорпус. Победить титанов. Как он этого добьется — дело десятое. Потому Микаса так удивилась, что Эрен радовался моменту. Может быть, и ей тогда стоит попробовать?

Под чутким руководством Арлерта дело пошло быстро. Армин подпиливал и фиксировал снежные блоки по ему одному известной технологии. А друзья едва успевали таскать новые. Микаса поглядывала на Эрена, пока, как ей казалось, тот не видел. А стоило их взглядам встретиться, тот улыбался. Улыбалась и она. Приподнятое настроение витало в воздухе, подпитываемое бледным солнцем. Если Эрену хорошо, то хорошо и Микасе. Так было всегда.

Воображение само пускалось в пляс, рисовало пастельными красками счастливое будущее. Может быть, Эрен во всем прав? Вдруг он и правда избавит мир от титанов? Тогда они смогли бы вместе вернуться домой, в Сигансину, чтобы восстановить все утраченное. Построить общий дом… Сейчас это, может, и не забава вовсе, а разминка.

Пока Армин колдовал над входом в и́глу, Эрен не мог устоять на одном месте. Глаза его бегали по округе, но не находили за что бы зацепиться на белом полотне зимы.

— Микаса, давай слепим снеговика! Кто-то же должен охранять нашу работу! — воскликнул он совершенно искренне, по-детски наивно улыбаясь.

Не часто кадет Йегер позволял себе быть просто мальчишкой, каким Микаса его помнила со времен жизни в Сигансине. Она молча кивнула и принялась катать снежный шар.

Совсем скоро снеговик был готов. Пара тоненьких сухих веток обозначала его руки, а с трудом раскопанные камушки сложились в улыбающееся лицо. Но чего-то не хватало, и творение казалось незаконченным.

— Можно? — Эрен показал пальцем на шарф Микасы. Она сжала краешек ткани в руке, а в ее глазах отразилось сомнение. — Как обратно пойдем — заберешь.

Раз уж Эрен просит…

Без лишних комментариев Аккерман отдала шарф, и тот оказался на снеговике. Тонкая игла глупой ревности к снежной фигуре вонзилась меж ребер. Ведь прежде Эрен только ей так повязывал шарфик…

Зимой в горах темнеет быстро. Снежный купол и́глу мягко светился в сумерках, выдавая присутствие жизни. Армин зажег несколько свечей, и трое друзей, поджав ноги, устроились внутри.

Их скромное убежище получилось небольшим — едва ли там смог бы поместиться еще один человек. Встать во весь рост тоже не представлялось возможным. Юные строители теснились на куске брезента и наблюдали за подрагиванием огоньков свечей.

Радость от совместного дела улеглась, исчезла вместе с последними лучами солнца. Микаса чувствовала себя невероятно глупо. Ну что она тут забыла? Осталось только в куклы начать играть, тьфу… Но ощущение плеча Эрена, прижатого к ее собственному, приглушало жалость о потраченном времени.

— От тепла образуется ледяная корка и не дает холоду проникнуть внутрь. Даже в морозы тут можно сидеть без куртки! Надо же так придумать! — не уставал восхищаться Армин.

— Тут правда так люди жили? — недоверчиво спросил Эрен, с трудом представляя быт прошлых поколений.

— Да. На самом краю мира даже летом снег не тает!

— И титанов здесь нет… Может, людям сюда переехать? Снега завались, всем хватит!

Эрен усмехнулся собственному предложению, а друг подхватил его смешок. Продлилось то недолго.

— Я схожу за чаем, — прервал возникшую паузу Армин и выполз в темноту вечера.

Микаса все всматривалась в ближайшую к ней свечу. Зачем-то обмакнула палец в растаявший воск. Он застыл на коже недолговечным отпечатком.

— Эрен… — осторожно начала она, утыкаясь в ворот куртки. Без привычного шарфа Аккерман ощущала себя неуютно, почти голой. — Ты думал, что будешь делать, если мы победим всех титанов?

Эрен сразу нахмурился, и Микасе пришлось спешно исправиться:

— Я имела в виду, когда мы уничтожим всех титанов.

Он не сразу ответил, глядя на выход из и́глу. Забавно, Эрен всегда так стремился вырваться за пределы стен, а сейчас сидел внутри возведенных собственноручно.

— Мы с Армином хотим изучить внешний мир. Он уже столько раз обещал показать мне море, что скоро я начну его видеть во снах.

Где-то в глубине души Микаса ждала именно такого ответа. Эрена не удержать на одном месте. Абсолютно бессмысленно, что и пытаться ловить ветер. Ждала такой ответ и надеялась на совсем другой.

— А ты? Можешь поехать с нами, если хочешь.

Как и в случае строительства и́глу, она жаждала совсем другого. Если Эрена не получится переубедить — у Микасы не останется выбора, кроме как последовать за ним.

— Восстановить Сигансину. Остаться там.

Самое обычное человеческое желание: вернуться туда, где было хорошо. Да, с родителями было лучше. Однако их уже не вернуть. Как и многих других. Но Гриша и Карла не позволили маленькой девочке потонуть в унынии. Лучшие годы, пусть их было немного, прошли в тени стены Мария.

— Ну а… потом? Вы же не будете путешествовать всю жизнь? Как же… семья?

Последнее слово Микаса вымолвила дрожащим голосом. Ей было страшно даже вслух его произносить. Она нервно перекатывала шарик воска между подушечек пальцев, опасаясь реакции друга — вдруг разозлится или поднимет на смех.

— Какая семья, Микаса? Мне всего четырнадцать, — улыбнулся Эрен.

Да, действительно, всего лишь четырнадцать. Глупее вопроса задать не могла?

Впереди еще целый год до выпуска из кадетского. И бесконечно долго до победы в войне, если это вообще возможно.

— Но знаешь, — чуть тише добавил он, — однажды я бы хотел найти кого-то, кто посмотрит на меня так же, как мама на папу.

Хотел. Бы. Найти.

Он ничего не видел, кроме единственной своей цели.

Хрупкое молчание нарушило сдавленное ойканье. Сначала из темноты появились три кружки, а затем и сам Армин.

Сжимая в ладонях обжигающий металл, Микаса погрузилась в размышления и почти не слышала, о чем говорили ее друзья. На темной чайной глади она ловила отражение своих глаз, радостными которые назвать было нельзя.

— Я, пожалуй, пойду. Скоро ужин. Тебе тоже надо поесть, Эрен.

Парни только кивнули.

Микаса оказалась снаружи, все еще сжимая пустую кружку. Впотьмах едва различалась фигура снеговика. Микаса потянула за шарф, чтобы вернуть принадлежавшее ей по праву. Одно неловкое движение — и голова снеговика упала с туловища, расколовшись на две части. Эрену это не понравится…

Спешно она намотала шарф на себя, ощущая прикосновение колких снежинок к коже. Микаса шла, удаляясь от светящегося купола — приближаясь к огням базы. Этого было недостаточно, чтобы развеять темноту внутри.

Под звуки скрипящего снега Микаса почему-то вспомнила рассказы господина Йегера о человеке, о работе организма. И о том, что девочки взрослеют раньше мальчиков.

Наверное, Эрен еще просто не вырос. Не победил свой юношеский максимализм, не растерял наивного света в глазах. Просто шел вперед, уверенный, что все получится.

Потому он и не глядел на других девчонок. Оттого не заметил, как со временем округлились формы Микасы, и она стала по-настоящему женственной. Эрен продолжал смотреть на нее, как на сестру.

Может быть, пройдет время, и все будет иначе. Несладкая жизнь в Разведкорпусе расставит все по своим местам. И если они переживут войну, если выживут… тогда, может быть, Эрен увидит, как Микаса смотрит на него? Преданными и любящими глазами, как когда-то смотрела Карла на Гришу. Может быть, поймет — она всегда была рядом. И обнаружит, что искал — прямо под своим носом.

Все может быть.