Цена жизни (джен)

В темноте плясали тени. Яростные крики сменялись на испуг и мольбы сдавшихся женщин пощадить их или хотя бы смягчить наказание. На мраморный пол падали хлипкие тела взбунтовавшихся крестьян, чьи глубокие раны окрашивали его в бордовый цвет. Стражники изо всех сил старались защитить хозяина. Никого не щадили. Убивали всех: мужчин, женщин. Даже до детей, спрятавшихся в укромных местах комнат, добрались.

Хозяин дворца, Граф, скрылся в кабинете, спрятавшись под письменным столом и закрыв уши руками. Его тело пробила мелкая дрожь. Ещё никогда не было так страшно. Он молился, умолял, чтобы этот кошмар поскорее закончился, чтобы уничтожили всех крестьян и никто не смог посягнуть на его жизнь. Хотелось жить. Сердце бешено билось в груди. Казалось, оно вот-вот выпрыгнет наружу. Граф даже приложил руку к грудной клетке, мол, так могло помочь успокоиться.

— Он там! — крикнул кто-то в коридоре.

Граф прижался к столу, затаив дыхание. В комнате воцарилась тишина. К сожалению, всего на несколько секунд. Вскоре послышался глухой треск — скорее всего бунтовщики использовали топор — о дубовые двери. По ту сторону получившейся дыры раздавались недовольные крики бунтовщиков. Они пытались проникнуть внутрь, но Граф уверял себя в том, что стража вот-вот подоспеет на помощь и убьёт мерзавцев.

«Он может сбежать!»

«Быстрее!»

«Будешь так копошиться — он улизнёт!»

Граф слышал их речи. Понимал, что по сути, они частично говорили правду: он мог сбежать. Однако куда? Шедди, как другие аристократы, с которыми уж очень сильно испортились отношения, не окажут помощи и не предоставят жильё. Все от него отвернулись. Ему просто некуда деться.

— Вот он! — ехидно улыбнувшись, произнёс бунтовщик-бородач и силой вытянул того из-под стола.

— Убей его! — кричали окружившие их бунтовщики.

Бородач, усмехнувшись, достал из-за пазухи заострённый кинжал. Граф, чьи глаза сузились от страха, умолял не убивать его, мол, можно договориться. Ведь между ними найдётся общий язык. Так ведь? Правда.? Бородач засмеялся, поднёс лезвие к его шее и провёл тонкую линию, из которой тут же полились тонкие ручьи крови. Граф закашлял, хватаясь за горло. Тяжело поднималась грудная клетка, сам он старался поглубже вдохнуть, однако всё оказалось бессильно. Через несколько мгновений уже мёртвое тело упало на пол. Бунтовщики, перешёптываясь, ушли прочь из замка.

* * *

С серого неба падали пушистые хлопья белоснежного цвета. Приближаясь к земле, их тут же подхватывал ледяной ветер, и они летели в другое место. Недалеко от входа во дворец доносился глухой скрип старых деревьев, чьи ветви покрылись тонкой корочкой инея. Вороны, сидевшие на одном из таких сучков, громко каркнули и улетели куда-то на Север. По крайней мере так подумала Шедди. Однако увы и ах, она не успела их посчитать.

Рядом стоял Оливер, всё глубже укутываясь в только что купленную шинель. Он с недовольством бурчал под порозовевший от мороза нос, иногда бросал взгляд на Шедди. Она молчала и, кажется, даже не задумывалась об его дискомфорте. Ей не холодно. Уже давно. Наверное, лет так тридцать не чувствовала ни стужи, ни жары. Ведь это тело — ненастоящее, полностью сделанное из металла. А где настоящее она не знала. Может быть уже гниет в земле.

— Неужели вы так и продолжите стоять на морозе? — с тем же недовольством спросил Оливер.

— А твоя недавно купленная шинель уже не спасает от холода? — с ноткой иронией произнесла Шедди, улыбнувшись той самой улыбкой, с которой она всегда ходила.

Оливер замолчал, прищурившись. И нет, не от того, что Шедди, по сути, права — шинель не стоило носить в такой двадцати пяти градусный мороз — он не хотел тратить силы, которые смогли бы его согреть. На самом деле Оливер был очень рад этой прогулке. Представить только! На мёртвых телах можно экспериментировать заклинание реинкарнации. Правда с несколькими побочными эффектами, которые, возможно, станут сильной помехой для ожившего существа, но Оливер не думал об этом. Ему хотелось поскорее зайти во дворец и начать «лабораторные опыты».

Шедди же наоборот, не спешила с экспериментами. Она вспоминала прошлые разы, когда использовала заклинание реинкарнации. И, признаться, результаты никогда не удовлетворяли её. Трупы людей приобретали облики, чаще всего сильно изуродованных существ. У многих оголялся череп, на котором могли вырастить рога разной длины. Некоторые «подопытные» имели перья, чешую. Но их глаза оставались всё теми же, никак не менялись даже после смерти — белок чёрного цвета с маленькой белой точкой в центре смотрели прямо на Шедди. Она никак не реагировала на них, смотрела лишь с глубоким разочарованием, понимая, что у неё снова не получилось использовать заклинание как надо.

— Что же, нам пора, — сказала Шедди, приосанившись.

Оливер кивнул. Шедди, увидев в его тёмно-голубых глазах, плохо сочетающихся с чёрным белком, не скрываемую радость, беззлобно ухмыльнулась и направилась в сторону приоткрытой двери.

Зайдя внутрь, Оливер сразу же закрыл нос, с ужасом бросая взгляды на окружающий его мир. В воздухе стояла омерзительная вонь, исходящая из уже разлагавшихся тел. На полу валялись чьи-то оторванные части тела, включая глаза, уши и зубы, ошмётки; изредка Оливер наступал на кость с оставшимися кусками плоти — видимо кто-то из животных пробрался во дворец и решил полакомиться «едой», дабы не голодовать.

— Агрх, почему здесь так воняет?! — возмутился Оливер, прячась под воротником шинели.

— Просто ты, изнеженный аристократишка, впервые услышал запах трупов, — сказала Шедди, всё не убирая с лица сардоническую улыбку и сверкнув двумя танзанитами. — Впрочем, пора бы нам приняться за дело.

Шедди старалась выбрать более-менее уцелевший труп, ибо понимала, что заклинание реинкарнации не сработает из-за наполовину разорванного тела. А потому она брела по просторным коридорам в поисках «подопытного кролика». Однако ничего не находила: то встретилась женщина, висевшая на настенном канделябре с размозжённым черепом, то под ногами хрустнула кость одного мужчины, чьи открытые глаза устремились прямо в пол; на лестнице встретился ребёнок без челюсти, а также с его глазницы на тонкой ниточке свисал один глаз. Шедди с разочарованием вздохнула. Неужели в таком огромном дворце не нашлось уцелевшего трупа? В таком случае эксперимент провален!

— О, нет! — прокричал писклявый голосок позади Шедди. — М-Моё тело…

Она обернулась. Перед ней стояло бесформенное существо, больше напоминающее некое скопление звёзд, и пялило ярко выраженными белыми точками то на неё, то на рядом лежащее тело одиннадцатилетней на вид девочки. Шедди с лёгкостью поняла, кто это. Обычно этих существ она называла призраками — или по-обычному душами мёртвых людей. Они не могли причинить вред живым. Беспомощные и жалкие. Однако по щекам девочки стали катиться белые слёзы. Тихое хныканье переросло в громкий плач, отдающий эхом в пустом коридоре. По спине Оливера пробежалась стая мурашек, а тёмно-синие локоны, аккуратно завязанные в хвост, встали дыбом.

— Похоже, подопытная сама нашла нас! — с неким удивлением произнесла Шедди, поправляя полуободковые очки.

Оливер с изумлением бросил на неё взгляд. Порой ему настолько сильно не нравился её юмор — если в этой ситуации можно так выразится, — что у него появлялось огромное желание сделать замечание, одёрнуть. Иногда у него получалось это сделать. И тогда Шедди, ехидно улыбаясь, принимала его слова. Однако через некоторое время она вновь продолжала неподобающе шутить.

— Пожалуйста, верните мне моё тело! — заверещала девочка, заключив маленькие ручки в замок.

Шедди, прищурив глаза, слегка наклонила голову вбок. Невольно появлялись вопросы, на которые она вряд ли дала бы ответы. Было неизвестно, выживет ли ребёнок при использовании заклинания, ибо даже взрослые души не всегда выбирались из загробного пространства. И потерять единственного выжившего «человека» среди горы трупов — жаль будет и ей, и Первому Лорду, терпение которого не бесконечно. Шедди имитировала взволнованный вздох и, бросив усталый взгляд на Оливера, сказала:

— Если так важна жизнь, приготовься к тому, что твоё тело сильно изуродуется.

— Н-Но почему…? — дрожащим голоском спросила у неё девочка.

— Потому что у всего есть цена, — вмешался Оливер, открывая астрологический гримуар.

Астрологический гримуар — достаточно объёмная книга в бархатном переплёте — подарила ему Шедди в день посвящения в волшебники. Увидев в нём потрясающие способности к магии, она решила взять его в ученики. После долгих лет обучения Оливер вполне мог зваться владельцем звёзд, плеяд и многих вещей, касающихся «лженауки». Он даже заработал зигзагообразный шрам багрового цвета на одном из занятий, когда не удержал в руках неоновую сферу, и она, сделав круг по комнате, тотчас обезобразила его лицо. Матушка долго волновалась за его здоровье, готова была поссориться с Шедди, однако Оливер махнул рукой, мол, незачем время тратить.

Шедди подошла со спины к нему, пока тот судорожно искал нужное заклинание. Перед её глазами быстро мелькали страницы — на некоторых в углу можно вскользь заметить толком неразборчивые примечания к некоторым словам или чудищ, нарисованных чёрными чернилами. Наконец она заметила нужную страницу и остановила его, указав пальцем на заклинание, состоящее из прыгающих красных букв. Видимо, писала в спешке. Оливер, удивлённо бросив на неё взгляд — нервы начали по-немногу сдавать из-за волнения, — в ту же секунду выдохнул и, вытянув руку вперёд, со спокойствием прочитал:

— A negotio perambulante in tenebris. De incendio carbonum a vento.' La morte arriva la vita⁽¹⁾!

Поднялся ветер, появился подозрительный свист в коридорах. Тусклый свет факелов, имеющий красно-оранжевый цвет, сменился на ярко-голубой. Под мёртвым телом появился сигил — магическая метка, созданная как символ могущества. Шедди со спокойствием смотрела на происходящее, когда Оливер моментами бросал на неё взгляды, полные страха. Всё-таки у него это случалось впервые, и он не знал, как правильно реагировать.

— Dominus Tenebrarum, revertatur anima haec ad corpus tuum!⁽²⁾ — произнесла Шедди на латыни, и заклинание начало тут же действовать.

Призрак девочки пропал. Труп зашевелился, из его уст были слышны приглушённые хрипы, тихие мольбы поскорее закончить эти мучения и кратковременные попытки выкашлять кровь. Тело деформировалось: рыжие волосы клоками выпадали вместе с плотью, оголяя череп, на котором каким-то образом возникли две длинные багровые кисточки; на шее появился пух тёмного цвета, где существо могло спрятать появившейся на месте носа клюв, если замёрзнет; на спине выросли достаточно объёмные крылья, имеющие красно-коричневый оттенок.

Действие заклинания закончилось: сигил исчез, пламя факелов вновь приобрели красно-оранжевый цвет, ветер затих. Девочка — а точнее преобразившееся существо, больше напоминающее птицу, — с трудом встала на ноги и, распахнув крылья, с интересом начала осматривать себя. В её глазах Шедди то и дело читала бурю эмоций, постоянно сменяющих друг друга.

— Неужели у нас получилось? — то ли с удивлением, то ли с облегчением спросил Оливер, бросив взгляд на Шедди.

— Видно, ты лишился зрения, раз не можешь признать очевидного! — воскликнула Шедди, сверкнув двумя танзанитами.

Однако в глубине души она очень довольствовалась полученным результатом. А как же! Это первый раз, когда из уцелевшего куска плоти получилось что-то достойное. Даже её собственное человеческое тело, разорванное в некоторых местах из-за кристаллов, не смогло измениться до такой степени, чтобы она могла его использовать вновь, а потому Первый Лорд — по его же просьбе — что-то с ним сделал, а ей не сказал.

— Спасибо большое! — произнесла девочка, неуклюже подбежав к ним. — Я-Я даже не знаю, как отблагодарить вас.

— Будет хорошо, если ты просто не будешь попадать в неприятности, — с улыбкой произнёс Оливер, на что получил взгляд, полный возмущения, от Шедди.

Девочка с благодарностью посмотрела на него, подбежала и приобняла крыльями. Шедди, невольно смотря на подобную сцену, устало закатила глаза. Вся эта искренность казалась ей не более, чем слащавостью, фальшью. То ли такому мышлению способствовали издёвки со стороны одноклассников в прошлой жизни, то ли у неё просто такое восприятие. В любом случае, она старалась скрыть неприязнь от чрезмерной «сопливости», отвернув голову в сторону.

Когда Оливер отстранился от неё, рассказал, куда идти, чтобы добрые, понимающие люди помогли с приобретёнными трудностями. Девочка его ещё раз поблагодарила, после чего подбежала к Шедди, поклонилась в знак признательности и уважения. Она ничего не ответила, только оглядела с ног до головы, скрестив руки на груди. Между ними повисло молчание. В атмосфере стало расти напряжение. Так продолжалось бы вечность, если бы Шедди не сдалась — устало потёрла переносицу, после чего произнесла:

— Надеюсь, мы никогда больше не столкнёмся. А то у меня нет желания вытаскивать тебя с того света ещё раз.

Девочка, с некой грустью в глазах, кивнула. Оливер, пряча гримуар за пазуху, с пониманием отнёсся к ситуации с обеих сторон. Девочка явно не ожидала такого ответа от правительницы, но и Шедди не особо-то виновата — характер такой. Все знали, что она не мастер говорить утешающие слова. А если и пыталась, то выходило как-то так. В любом случае, девочка попрощалась и, сложив крылья за спиной, убежала во тьму. Они провожали её взглядами. Стояли в тишине, не хотели нарушать её. Через несколько минут после её ухода, Оливер осмелился подойти к Шедди и произнёс:

— Ты молодец, что хотя бы попыталась что-то сказать.

— Ох, Оливер де Кили, для меня так важно твоё мнение! — с досадой воскликнула Шедди. — Ты дал ей уйти! А если Первый Лорд потребует привести её к нему как подтверждение моих слов, когда я буду писать ему отчёт?!

— Но она же не собирается покидать государство, — со спокойствием ответил Оливер, не понимая всей беды.

— О, видно, ты даже не представляешь размеров государства, которым я управляю! — вспылила Шедди, но заставила себя заткнуться, ибо знала, что до добра этот спор не приведёт. А потому, приосанившись, холодно проговорила: — Мы здесь явно задержались. Уходим.

Оливер пожал плечами, но послушался, идя за ней.

Небо — а точнее облака — оставались таким же серыми, какими были зимой. Маленькие снежинки падали на землю, иногда их подхватывал ветер, частенько гулявший среди тёмных стволов хвойных деревьев, и нёс куда-то в сторону. Шедди с головой окунулась в собственные мысли, перестав слушать причитания порой сильно занудствующего Оливера. В душе снова холодно. Снова одиноко. Но она не могла ничего с этим поделать. Впрочем, как и всегда.

Примечания:

Полученный результат отличается от задуманного, но надеюсь, что вам понравится. Своё мнение пишите в комментариях, с удовольствием почитаю!

1) Из тьмы — свет. Из пепла — огонь. Из смерти — жизнь. (с лат.)

Вернуться к тексту

2) Владыка Тьмы, позволь этой душе вернуться в своё тело! (с лат.)

Вернуться к тексту