Любовь в тысячу лошадей (гет)

Эндрю не мог сдержать радости, когда на горизонте увидел стены Феллурии — столицы Ливеноры. Долгие месяцы путешествия под открытым голубым небом, палящим солнцем, от которого не спасали таёжные леса или любая другая тень, были тяжким испытанием. Измученные путники, как и он, бродили по широким степям, нередко бросали благоговейные взгляды на высокие горы, окутываемые холодом и снегом.

Обсидиан тоже устал. Не переставал фыркать, капризничал, пытался сбросить с себя навалившейся груз, однако ничего не получалось. Нередко втаптывал пыль в землю. Эндрю приходилось не раз собираться по полчаса или час после отдыха, чтобы попытаться сначала провести переговоры с упрямым жеребцом, а потом, если они с треском провалились, несильно дёргать за поводья.

Когда Эндрю приблизился к городским стенам, то сразу заметил стадо лошадей, породистых и не очень, хлипких и крепких, сильных и слабых. Он никогда не видел такого огромного количества животных, даже на экранах телевизора, когда не попал в кому. Казалось, здесь собрали лошадей со всего света. Быть может, здесь их сотня, тысяча. А может и больше. Вокруг взрослых особей бегали жеребята, лавируя между ними и спотыкаясь о ноги.

В городе шумно. Люди сновали из стороны в сторону, спеша по своим делам. Плакали дети, стараясь выпросить у старших какую-нибудь сладость; торговцы пытались привлечь покупателей. Собаки лаяли, бегали, мешались под ногами. Некоторые мужчины, стоя поодаль ото всех, запрягали повозки, женщины стояли рядом и помогали им. Недалеко от ворот расположили товар с захваченных земель — рабов, закованных в кандалы и цепи. Все они выглядели ужасно: с тел свисало тряпье, некогда бывшая одежда, царапины и неглубокие раны кровоточили, пыль и грязь скапливалась вокруг них. И умоляющий взгляд, который будет сниться всякому в кошмарах.

Эндрю искал глазами вывеску постоялого двора. Сейчас он надеялся на мягкую постель, воду и вкусную еду. Отдых — вот единственная мечта на данный момент. Обсидиан устало фыркнул, мотнув головой. Ему тоже необходим отдых. А после него можно уже и во дворец идти. Эндрю вздохнул, поправил очки на переносице.

— Эндрю! — прозвучал сзади женский голос.

Эндрю узнает его среди тысяч. Он повернулся, на лице его сразу появилась улыбка. Его догнала Анандэ, ханская дочка и по различным обстоятельствам — подруга. Она рассмеялась и подбежала ближе, положив ладонь на пушистый бок Обсидиана, провела пару раз. Тот повернул голову и ткнул её в плечо.

— Вижу, вы сдружились, — сказала Анандэ, рассмеявшись.

— Ага, да так, что он меня из седла хочет выкинуть, — буркнул Эндрю.

— Пошли, тебе слуги место освободили в конюшне, — проговорила Анандэ.

Эндрю спустился на землю и шёл рядом с ней, держа Обсидиана за поводья. Анандэ выглядела потрясающе. Её груди касалось наншаг — височное украшение, сделанное из бирюзы. Халат тёмно-красного цвета с золотистой вышивкой с различными значениями резко выделялся на фоне кафтана морского оттенка. На штанах, заправленных в кожаные сапоги, тоже красовались орнаменты. Анандэ заметила любопытный взгляд, усмехнулась и, пока тот с увлечением рассматривал её наряд, ткнула его прямо в нос.

— Ты чего? — спросил Эндрю с недоумением.

— А чего ты так внимательно меня рассматриваешь? — рассмеявшись, поинтересовалась Анандэ.

— Ничего… — Эндрю буркнул под нос. — Красивая ты, вот что.

— Какой ты прямолинейный! — воскликнула она.

— А чего скрывать? — спросил Эндрю.

Оставшуюся дорогу до дворца они шли молча. Анандэ поглядывала на дома, на их чешуйчатые зелёные крыши, словно видела их в первый раз, или же с особой тщательностью рассматривала ногти. Эндрю изредка бросал на неё взгляды. Смущённой она не выглядела. Скорее… задумчивой. Что-то её тревожило. Видно сразу. Эндрю подошёл к ней и, смотря на гриву Обсидиана, как бы невзначай спросил:

— Ты говорила, что по приезде меня ждёт сюрприз. Где же он?

Былая задумчивость сразу исчезла. Анандэ широко улыбнулась, хлопнула в ладоши, подпрыгнула и встала перед ним. В тёмных глазах Эндрю заметил блеск, какой обычно бывает у воинов, ждущих начало соревнований, чтобы потом оказаться перед Неллит на вручение награды. Положив руки ему на плечи, она выпрямилась и с некой гордостью вот-вот собиралась произнести слова.

— Сегодня ты увидишь такое грандиозное представление, какое не видел ещё никогда! — воскликнула Анандэ. — Папенька хоть и пытался уговорить меня поддаться, но не бывать этому! Пусть эти женихи будут благодарны, что я ещё смотрю на них.

Анандэ не смогла сдержать смеха, и Эндрю тоже. Он уже понимал, о чём идёт речь. Её родители не могли найти ей подходящую партию уже давно, а упрямство дочери выводило из себя. Хотя по сравнению с покойной матерью, отец являлся человеком достаточно милым и добрым. Жаль только, что болезнь совсем испортила его. Он не мог встать с постели, не говоря уже о государственных делах.

Народ собрался у стен дворца, ближе к тренировочной площадке, где воины могли упражняться в тех или иных моментах: или из лука стреляли, или саблями махались, а бывало и испытывали себя в осаде тренировочной крепости, чтобы доказать командирам, что они достойны больших наград. Великий Хан сидел на троне, сделанном из слоновой кости и украшенным золотом, а также драгоценными камнями. Подолы одежд, сотканных из дорогих тканей, скапливалась у его ног.

Эндрю бросил на него взгляд. Хоть Шедди и сдержала обещание, а именно присылала лучших лекарей, но болезнь всё прогрессировала. Великий Хан выглядел теперь бледнее обычного, часто кашлял и откидывал голову на спинку трона. Теперь стоило понимать, почему он так спешил с замужеством... Если его настигнет Смерть, тогда трон займёт младший брат, а Анандэ, хоть и являлась безупречным воином, останется без власти.

— А вот и первый жених, — проговорил Эндрю, бросив взгляд на площадку.

На тренировочную площадку вышел высокий мужчина лет двадцати пяти. Воин. Суровый взгляд, говоривший о том, что он прошёл множество битв, сражений, длинный шрам, украшавший его лицо и хромота на одну ногу. Чёрные волосы касались его поясницы. Его приветствовал народ. Значит, какой-то важный человек. Возможно командующий воинской части.

— Принцесса станет моей супругой, а потому я дарю Великому Хану сто сильных жеребцов, — проговорил он.

— Ты станешь моим мужем, если победишь меня в борьбе, — сказала Анандэ, выйдя на тренировочную площадку.

Она огляделась по сторонам. Отец, нахмурившись, сидел на троне, Эндрю, наблюдавший из толпы. Мама, следящая за ней с загробного мира. И вот мужчина перед ней, претендующий на место её супруга. Сотни пар глаз следили за ними. Анандэ приготовилась к состязаниям. Она не хотела становиться чьей-то женой.

Первое испытание — стрельба из лука. Они прошли к предметам, которые нужно сбить. Перед ними стояло два глиняных кувшина. Мужчина достал из колчана стрелу, натянул тетиву и прицелился. Прошла секунда, прежде чем он выстрелил в посуду. Она разбилась на осколки. Последовали радостные возгласы половины присутствующих на тренировочной площадке. Анандэ последовала его примеру и с точностью выстрелила в кувшин.

Всё проходило успешно до самой последней цели. Теперь на пеньке лежало два яблока. Маленькие и зелёного цвета с красными пятнышками на боках. Анандэ прицелилась, ждала несколько секунд. Стрела угодила прямо в центр яблока. Мужчина натянул тетиву. Рука у него дрожала. Прошла секунда, две, три — а он всё равно не мог сделать лишнего движения. Народ не смел произнести ни малейшего звука. Все смотрели на него с ожиданием. Наконец, тело содрогнулось, и мужчина выпустил стрелу. Он промахнулся.

Он проиграл. Люди, с недовольством кричавшие на него, нахмурившиеся от досады, не хотели больше наблюдать за ним в других испытаниях. Для народа важно, чтобы достойный супруг ханской дочери в превосходстве владел всеми видами оружия. А этот мужчина не оправдал этого уже в первом испытании.

Последующие претенденты оказались ничуть не лучше самого первого. Приходя на тренировочную площадку, они дарили лошадей (кто-то приезжал с сотней жеребцов, десятком, а один даже прибыл с тысячей), свято верили, что Анандэ поддастся им, однако этого не происходило. Она ясно давала понять, что не собиралась этого делать. Быть чьей-то женой, зависимой от кого-то не входило в её планы. И после двух-трёх испытаний претенденты уходили, оставаясь ни с чем.

* * *

Даже вечером царила духота. Яркие жёлтые и оранжевые языки пламени тянулись к тёмному небу, усыпанному бледными звёздами, хворост то глухо, то громко потрескивал в тишине. Эндрю лежал на земле, закинув одну ногу на другую, и смотрел, как дым от костра поднимался наверх, рассеиваясь в воздухе. Обсидиан стоял где-то неподалеку, жевал траву и отдыхал. Анандэ подъехала к нему, её кобыла остановилась в нескольких шагах от него.

— Ты уже собираешься уехать? — спросила Анандэ, спускаясь на землю.

— Я и так пробыл здесь два дня, — ответил Эндрю, бросив на неё взгляд. — Нужно вернуться в Теранору, Неллит просила с чем-то помочь.

— Тогда, может, устроим прощальный бой? — спросила Анандэ, улыбнувшись.

— Говоришь так, словно мы навсегда прощаемся, — ответил, улыбнувшись, Эндрю.

Он встал с земли, отряхнулся и взял в руки меч. На лице его появилась улыбка, хитрая и одновременно озорная. Обсидиан поднял голову, с интересом смотря на разворачивающуюся сцену. Анандэ замахнулась, Эндрю отразил атаку. Клинки звенели в природной тишине, смех оставался в воздухе призрачным напоминанием, треск костра едва ли заглушал песни цикад.

— А ты сражаешься намного лучше, чем другие воины, — сказала Анандэ, уворачиваясь.

— Много месяцев сноровки и обучения говорят о своём, — прокомментировал Эндрю.

Эндрю сделал выпад, Анандэ отстранилась. Кружилась, парировала его атаки, с необыкновенной грацией защищалась. Делала несколько шагов назад, заставляя бегать за ней. Эндрю ничего не говорил, только улыбался, следовал за ней по пятам. Лошади наблюдали за их шуточным боем, однако со скукой в глазах отворачивались и продолжали жевать траву.

Анандэ в очередной раз увернулась от выпада. Она появилась за спиной, с нежностью положила ладонь ему на плечо и прильнула губами к его щеке. Эндрю оцепенел, случайно уронил на землю меч. По телу прошлись мурашки. К лицу предательски прилип багровый румянец. Он пару раз проморгал, а потом повернулся и спросил:

— Ты чего?

— Люблю я тебя, дурачок, — ответила Анандэ, ласково улыбнувшись. — Специально ж позвала на это дурацкое мероприятие, чтобы приревновал.

— Правда? — ошарашенно проговорил Эндрю.

— Правда, — сказала Анандэ, уткнувшись носом ему в плечо.

Наступила тишина. Языки пламени то тянулись к небу, то прижимались к земле, цикады не переставали петь песни, лошади спокойно жевали траву. В степи полная тишина. И только два влюблённых подростка, взявшись за руки, смотрели на звёзды, на луну, которую иногда закрывали тёмные облака.