Посланник (гет)

— У тебя был раньше опыт работы в подобных заведениях?

Генри спрашивал не просто так, в "Ред Пони" большую часть времени царила атмосфера спокойствия. Но как скучно жить, если хоть раз не покуролесить, не намять бока собутыльнику. Обычное дело, с которым он предпочитал справляться сам, без посторонней помощи. Уолт шутил, Генри заклинатель, у него к любому найдётся свой подход. Хозяин бара скептически улыбался другу, протирая очередной бокал.

Люди не похожи на животных. Лишь отчасти. Его дед говорил: суть каждого живого существа на планете заключена в душе. Стоящий Медведь пытался увидеть ту самую искру, порой не понимая, отчего окружающие часто поддаются агрессии, разным порокам, почему не могут жить в мире и согласии с природой.

— У меня был собственный бар.

Пепелище которое трудно назвать собственностью. Для Рони бар был детищем, что она холила и лелеяла, мечтой, что смогла воплотить в реальность. Доход честно говоря по меркам Сиэтла чаще уходил в минус. Разве это главное? Стоун любила свой бар, замечая, он как дом, в котором не просто четыре стены и крыша, а нечто большее.

Женщина чувствовала, у Генри на языке вертится вопрос: почему она здесь, в Вайоминге? Рони избегала разговоров об этом. Признаться, что банально струсила, не позволяла гордость. Сделать виновной Викторию Белфри казалось лучшим выходом. Да, компания Белфри насильно выжила её из Геперион-Хайтс, да, постоянно мешала нормально жить, да, поджог бара произошёл с подачи Белфри. Но опустить руки, сказать: "я ухожу", Рони никто не заставлял. Сколько осталось от той, прежней Рони сейчас?

— Значит тебе будет легче освоиться. — Стоун чуть не рассмеялась. Легче уже не станет, никогда. — Пока не определишься с жильём, не устроишься в городе, на втором этаже есть комната, она конечно не бог весть что, — он почему-то тянул, ведь хотел помочь Рони. Вопрос состоял в другом: хочет ли этой помощи сама Стоун.

— Генри, — он был не намного старше неё: уравновешенный, спокойный, обходительный, понимающий. Рони мало знала о культуре шайеннов, тем не менее Стоящий Медведь сразу вызвал у неё доверие. Мужчина мог отказать, слишком тёмная история стояла за её приездом сюда, она сама не подарок — с ней трудно. — Я благодарна тебе за всё, — не так она начала.

— Всем нам в определённые моменты нашего пути, нужна помощь, — он накрыл её ладонь своей. — Главное не сдаваться, Рони. Вот, возьми, — мужчина протянул ей ключ. Вчера утром, полагаясь на своё шестое чувство, после генеральной уборки, он оставил ключ от комнаты в кармане. — В ней давно никто не жил, но она уютная. У тебя есть автомобиль?

— Только права, — её "седан" попал в аварию и не подлежал восстановлению.

— Если хочешь, пользуйся моим пикапом, — откуда столько привилегий разом, они знакомы несколько часов. Соплеменники не поймут его, друзья... Уолт, он обязательно переговорит с ним. — Только не забудь предупредить. Завтра твоя смена с утра. В округе Абсарока не так много ресторанов и пиццерий, — Генри очень любил готовить, получалось сносно. Он часто думал, может стоит включить его блюда в меню "Ред Пони"?

— Это заметно. Человек ко всему привыкает, так что... — забиться в свою нору, не выходить оттуда. — Всё будет в порядке.

* * *

Первый же день принёс Рони много нового. Знакомство с местной полицией состоялось не выходя из "Ред Пони". Шериф округа Уолт Лонгмайр показался ей хорошим парнем. К тому же, бонусом шла его давняя дружба с Генри. Стоящий Медведь похоже упоминал в разговоре её имя. Стоун не боялась, шериф не станет интересоваться такой как она. Её прошлое ненужный хлам, в нём нет ничего интересного.

Наливая выпивку очередному клиенту, Рони часто смотрела на дверь входа. Как не старайся, прошлое тебя не отпустит. Стоун давно не наивная девочка, наоборот — наученная горьким опытом женщина. Не думает же она, что Уивер бросится искать её? Детективу нет дела до её скоропалительного отъезда. Деньги и власть сильнее личной симпатии. К тому же, Белфри не спустит своего любимого цепного пса с поводка.

— Один стакан пива, пожалуйста.

Рони Стоун — новое лицо в городе. Он обязан знать всех наперечёт. Вик говорит, не стоит лично знакомиться с каждым, достаточно заглянуть в компьютер. Шериф морщится, у него дома нет интернета, он до сих пор не купил мобильный. Лонгмайр не доверяет всем этим новомодным штучкам. Было время, дочь Кэди пыталась помочь отцу с его фобией, не вышло. Уолт наотрез отказался покупать телефон, исключение — стационарный в доме. Сражаться с ветряными мельницами бесполезно, Кэди сдалась. Уолт вздохнул, он уверен ненадолго.

Кареглазая брюнетка. Такой была Марта. Или он что-то путает? Шериф снимает шляпу, кладёт её на стойку. Интересно, когда начнут трястись руки? Он не пьёт, только пиво. После смерти Марты прошло мало времени, знающие люди говорят — недостаточно принять очевидное, следует отпустить свою боль.

Прах жены в жестяной коробке из под чая говорит об обратном. Марта никуда не ушла, она рядом. Даже запах её любимых духов приносит Уолту наравне с воспоминаниями, невыразимые страдания. Шериф старается не смотреть на Рони, взгляд поверх головы, куда-то на ряд бутылок с пёстрыми этикетками. Удручает одно, такие приёмы с ним не работают.

— За счёт заведения, — Рони указывает в сторону Генри.

— Так недолго разориться, — не смотря на протест Рони, Уолт вкладывает ей в ладонь купюру. — Не люблю ходить в должниках, — снова эта боязнь прикосновений.

От последних слов Стоун вздрагивает. Началось. Любимая фраза Уивера. Многие используют её, зачем так бурно реагировать? Рони сознательно выстраивает стену между собой и детективом. Майк ничего не значит для неё. Несколько ночей проведённых вместе, постоянные встречи в баре, не повод вписывать мужчину в свою жизнь.

Рони отходит чтобы убрать пустые бутылки, спиной чувствуя чей-то взгляд. Генри. Вести себя аккуратнее, иначе придётся искать другую работу. После смены деваться некуда, им лучше поговорить. Стоун оборачивается, так некстати натыкаясь на потерянный, беспокойный взгляд шерифа. Поднос с бутылками падает на пол.

— Всё нормально, — Стоящий Медведь спешит помочь женщине. — Со всеми бывает.

Он мог догадаться. Его вина, забыть лицо человека, которого знал почти двадцать с лишним лет. Марта. Всё становится яснее ясного. Следует найти выход. Уволить Рони не выход, запретить Уолту приходить в "Ред Пони" тоже. Мужчина выбрасывает разбитые бутылки в мусорное ведро. Окупить потерю не сложно. Как помочь другу? Не лучше ли рассказать Рони правду? К величайшему облегчению Генри, Уолт допив своё пиво, коротко простившись с ним и Рони, уходит.

— Прости, Генри, я не хотела, я оплачу недостачу, — ей ли не знать, как трудно достаётся каждый доллар в этом бизнесе.

— Не стоит, пустяки, — они поговорят, вечером.

* * *

— Мы закрыты, — Генри предупреждал, в Абсароке есть нетерпеливые посетители.

— Знаю, — почти десятый час вечера, ему пора домой.

До дома путь неблизкий, если что, заедет в участок, кресло за столом в кабинете не такое мягкое, зато он проведёт эту ночь спокойно. Кого он обманывает? Хотел бы спокойствия, не вернулся бы в "Ред Пони". Мысли путаются, во рту пересыхает, его взгляд мечется по залу, лишь бы не смотреть в глаза Рони. Чего он хочет от неё? Сердце того гляди сломает рёбра, выскочит наружу. Трус и дурак. Лучше быть на очередном месте преступления, чем видеть её.

— Генри уехал, вернётся только завтра днём.

На ней бар. Доверие Генри много значит для Рони. Перед отъездом Стоун показалось, Стоящий Медведь хотел о чём-то поговорить с ней. Вероятная причина стоит сейчас в зале. Рони облизывает пересохшие губы. Их с Уолтом что-то гложет, с той самой минуты, как они встретились. Они мало знают друг о друге. Обычно следует понимать, кто перед тобой. Сильные и слабые стороны. Она мыслит как Уивер. С кем поведёшься.

— Хотите чего-нибудь?

Чёрт побери. Поздний вечер, шериф округа появляется в баре после закрытия. Предложить ему выпивку самый глупый ход из всех.

— Нет, благодарю, — Уолт по привычке снимает шляпу. — Хотел с вами поговорить, Рони.

Он жив, не умер. Произнёс её имя. Мужчина берёт стул, садится. В ногах правды нет. Что будет, если Рони снова подойдёт к нему?

— Насчёт той драки сегодня днём? Понимаю, не должна была вмешиваться. Это привычка, — она запнулась. — Когда мне явиться в офис шерифа?

В Гиперион-Хайтс все знали, не суйся в бар "У Рони" пьяным, бузотёрам тут не место. Ей приходилось не раз разнимать драчунов, иногда используя биту как аргумент. Соседство полицейского участка не гарантировало особого отношения. Уивер и Роджерс снисходительно относились к её проделкам. Рони не получала даже штрафов или повесток в суд. Отличное прикрытие, когда твой близкий друг коп.

— Нет-нет, вы не так поняли.

Ему уже далеко за пятьдесят, он вышел из того возраста, когда застенчиво краснеют перед представительницами женского пола. Что скрывать, даже отец Бранча заметил, порой Лонгмайр нерешителен, придерживается старых взглядов.

— Хочу узнать вас поближе.

Вырвалось само собой. Он ничего не имел ввиду пошлого. Тогда, зачем в такое время приходить сюда? Объяснения, ему требуются логические объяснения. Его интересует личность Рони Стоун. Кто она, откуда приехала, почему именно сейчас?

— Правда? — она всё поняла. Похоже на местное гостеприимство. — Минутку, — дойти до двери, закрыть на ключ. Теперь всё. — О чём вы хотели узнать, Уолт?

Рони садится так, чтобы оказаться напротив шерифа. Стол разделяет их, достаточная дистанция. Сейчас Стоун удаётся рассмотреть его измождённое лицо, тот самый печальный взгляд никуда не делся. Шериф собирается с мыслями. Морщинка на переносице, несколько морщинок на лбу, каштановые пряди с лёгкой проседью спадают на лицо. В подсознании приливной волной смывает образы прошлого. Оставляя одно лицо — Майкл Самуэль Уивер. По чьей-то прихоти, лица Уивера и Лонгмайра становятся единым целым.

— Просто поговорите со мной, Рони... — Уолт первым нарушает границы, дотрагиваясь пальцами до её руки. — Расскажи о себе... — исправлять поздно, он пропал.

— С чего начать? — Рони не сопротивляется.

Тепло его рук словно убаюкивая все страхи, облегчает поднявшуюся боль.

— С самого начала, Рони... — мягким шёпотом произносит Уолт.