Вода окрасится кровью (джен)

Вы все взаперти, скованы болью. Пленники в цепях, что гремят при каждом шаге. Рвётесь сбежать, но не выходит. И не получится. Узники в четырёх грязных стенах. Вся вода в миг окрасилась кровью. Снесла старую шаткую дверь с петель, ворвалась в камеру бешеным зверем. Затопила всё вокруг, не давая ни шанса на вздох. Что ты сделаешь? Кандалы сжимают руки, те же буквально выдирают волосы на голове, путаются в космах, царапают кожу до рваных полос в попытке сдержаться, выстоять, вытерпеть и не сорваться. В глазах тенями дрожит страх. Лампочка над головой резко мигает, и в горло с рёвом продирается чудовищный монстр. Паника. Пронзает насквозь когтями-ножами, скалится безумно. В ушах звучат голоса, смешиваясь за секунду в кашицу из криков, воплей и смеха. На висках пульсирует пот, пока губы шепчут бессвязно. Тридцать восемь. Тридцать девять. Сорок…

* * *

Взгляни в глаза мне. Не отводи взгляд. Смотри и не дёргайся. Сиди спокойно. Извивайся у ног верным псом, иначе хозяин накажет. Соври, что всё в порядке, люди здесь счастливы и жить сладко. Мир же не блёклый. Яркий, красочный и разноцветный. Не чёрно-белый. И не серый. Навешай праздничной мишуры на горки углей и труху, бережно, как бесценные сокровища, с придыханием положи сверху черепа, а на стол уверенно водрузи чашу с багряным внутри, пока тонкий лёд под ногами отражает дрожащий огонь. Солги, что соль — это на самом деле сахар. Поддержи Киру открыто, восхитись им, вручи медовую ложь подношением на коленях, ведь я спаситель, ваш земной Бог, единственный и неповторимый. Вершающий правосудие взмахом руки, а точнее, росчерком пера. А вы — мои верные подданные.

Жаждал свободы и власти. Мечтал о возможности убивать без опаски. Без оглядки. Не выводить иероглифы иглой и кровью на бумаге из часов и карандашом на мятых клочках из тетради. Не стрелять глазами по углам в поисках зацепок, улик, следов. Не делать медленные вдохи-выдохи, дабы не раскрывать истину раньше времени. Не сдерживать безумство. Не прятать смех и довольные ухмылки. Не таить власть в руках, притворяясь сначала обычным лучшим школьником Японии, позже — студентом, а потом — полицейским и вторым Эл. Хотел этого и наконец добился. Все, кто мешал, убиты. Препятствий больше нет. Ни единого. Устранены.

* * *

Входная дверь натужно скрипит. По всей комнате разносится этот звук, словно лязг оружия. Иронично. Даже фоновое сопровождение у нас прекрасное. Замечательно, не правда ли? Мне нравится. Воздух искрится — вот-вот, и вспыхнет. Взорвётся бомбой, разнесёт на осколки всё вокруг. Белый ослепляет, смертоносным лучом проникает через щель. С каждым мигом дверь всё больше отклоняется. Тени демонами скользят по лицам. Испуганы, но надеетесь на победу. Мацуда, к примеру, побледнел мертвецом. Боишься. Аидзава лишь нахмурился, поджал губы недовольно, глазами молнии метает, того и гляди, зубами заскрипит. В порошок не страшишься стереть? Храбришься, тешишь эго тем, что Ниа прав, и ничего не случится. В то же время неудачно пытаешься создать вид, что готов к любому исходу событий. Эн с таким же каменным лицом наблюдает. Мне даже интересно, что ты испытываешь на самом деле? Или в действительности настолько хладнокровен и безэмоционален, уверен в победе? Хотя что это я, всё равно умрёшь, пхах. Верите, что победили.

Но я-то знаю. Всё просчитано и решено заранее. Ничего не изменить. Через сорок секунд станет понятно, что это так. Аж смешно. Еле сдерживаюсь, давлю улыбку. Пока рано. Пока ещё рано. Терпи. Время словно остановилось, сгустилось над жертвами дамокловым мечом. Но миг, и дверь открывается, являя всем Миками. Мой верный слуга.

— Сколько секунд прошло с тех пор, как ты написал первое имя? — Не позволяю себе даже улыбнуться, сохраняю серьёзность. Минутная слабость того не стоит. Если уж играть, то до конца. Пусть правда дойдёт до вас чуть позже, зато и ударит больнее. Пронзит выстрелом наповал. Осознание уже настигает.

— Ровно тридцать секунд, — выдаёт он, заворожённо смотря на часы. Глаза в восхищении — а это именно оно — раскрыты, на лице красуется безумная улыбка. Иногда мне кажется, что ты сумасшедший. Хотя если это так, то тем больше льстит, что я обуздал нрав психа, подчинив его себе. Но, думаю, тебе сносит разум победа, ведь до этого в целом не делал ничего странного, из ряда вон выходящего. В таком случае я могу понять тебя, Тэру.

— Тридцать шесть. Тридцать семь. Тридцать восемь. Тридцать девять… — преданный слуга отсчитывает время. Метнув взглядом, наконец выпускаю довольную ухмылку.

— Ниа, я победил тебя.

* * *

Уничтожены. Агенты ФБР, Наоми Мисора, Рюдзаки-Рьюго-Эл, Ниа и Мелло, Мацуда, Аидзава, Моги. Несмотря на все их попытки, несмотря на то, что и Эл, и Ниа пытались поймать… Проиграли. Рэм покарала и сама погибла. А Тэру, мой верный помощник, надо отдать ему должное, неплохо постарался, неплохо. Весьма неплохо. Наивно полагали, глупцы, что меня можно обхитрить, но это я вас обманул. Самонадеянно шли на верную смерть, на свою казнь. Поднимались на эшафот гордо, уверенно, величественно под похоронную симфонию.⁽¹⁾

Ухмылка растекается на лице при одних лишь воспоминаниях, и вырывается злобный смешок. Миками с моей подсказки обеспечил дополнительную защиту, записав имена на листке, вырванном до этого. Таким образом победа была обеспечена даже при подмене тетради.

Система проста. Здесь навесят оковы, как только узнают, скрываешь ли ты что-то…опасное. Можешь молчать и дальше или сразу с опущенной головой признаться в содеянном. Разницы нет никакой, не стоит волноваться. В любом случае нагрянет кара. Кира так этого не оставит. Ваш Бог всегда на стороне правды. Никакой закон не нужен, достаточно лишь существования Ками.⁽²⁾ Каждый преступник должен быть наказан. Каждый разбойник и изверг, грабитель и бандит. Психопатов и маньяков ждёт та же приятная участь. Никто не избегнет того, что уже предрешено. Такова судьба.

Вы все у моих ног. Я же на троне. Ваш Бог. Остальные — простые смертные, жалкие людишки. Само провидение выбрало меня, даровало способность убивать, вручило прямо в руки тетрадь. И Миками. Не зря я его выбрал для прикрытия. Довольно умный, и прекрасно понимает мотивы Киры. Настрадался в прошлом так, что боготворит своего спасителя. А значит, не бросит дело, не перейдёт на сторону врагов. Хотя, конечно, не стоит исключать вероятность. Как там говорил Эл… Она составляет один процент точно. Пха.

Что на счёт Мисы… Эта глупая девчонка принесла мне ворох проблем. Второй Кира объявился на горизонте в самый неподходящий момент. Так и не слушалась, лезла с обнимашками-поцелуйчиками. Как вспомню: «Лайти-и-ик…» Мерзость. Слишком много знала и создавала непозволительное количество неприятностей. Третий Кира, появление Рэм, арест, потеря памяти, информация о богах смерти, их глазах и тетрадях, просочившаяся в полицию, круговерть с этими «отношениями» на двух людей и другое… Всё это — результат её действий. Открыто поддерживала, навлекая больше подозрений, неприкрыто расхваливала Киру. Не смогла скрыть свои следы на письме с кассетами, хоть и пыталась безуспешно. Прекрасно, что эта проблема устранена.

* * *

Вы все взаперти, скованы болью. Пленники в цепях, что гремят при каждом шаге. Рвётесь сбежать, но не выходит. И не получится. За ошибку — смерть. За промах — наказание. За колебание — уничтожение. Воры, убийцы, насильники, мошенники… И не только вы, берегитесь. Числа стремительно уменьшаются, цифры лихорадочно сменяются одна за другой. Близок день, когда достигнут нуля. Линии на графиках летят вниз трупами с обрыва. Добро пожаловать в обитель правосудия и справедливости. Добро пожаловать в идеальный мир. Что ты сделаешь? И как справишься с болью? Ведь скоро вода вся окрасится кровью. Ничто не останется безнаказанным, пора бы уже запомнить.

* * *

Раной открытой, душой ядовитой наш мир отравляешь. Приносишь с собой никотин. Всё карманы набиваешь. Пухнут те от добра, что стащил в очередной раз. Того и гляди, порвутся, рассыпав по грязно-серому тротуару драгоценности и золото. День за днём одно и то же. Кира всё видит. Кира всё знает. Идёшь по улице спокойно, не прикрываясь, величаво, даже вальяжно, словно король. Руки в карманы. Под чёрной чёлкой скрываешь фиолетовый презрительный взгляд — линзы носишь для красоты, видимо. Убого. Волосы спадают на плечи, из общей массы выбивается вперёд окрашенная прядь. Во рту перекатываешь сигарету. Думаешь, никто не поймает?

Самооценка превышает все допустимые пределы. Ты несёшь обществу лишь вред. Очередной отброс сего мира. На устах ведь лишь псевдоним, настоящее имя и лицо никому не известны. Но прятаться не умеешь. Хоть бы слился с блёклой толпой, так нет же, красуешься на публику, тешишь самолюбие. Вот твой смертный приговор, держи. Смотри, не потеряй. И не забудь, что будешь наказан.

Я стал беспощадным. В начале пути страдал. Не мог спать по ночам — стоило уснуть, как разливалась кровь, рассыпались прахом тела, расходясь по ветру пылью, после чего трупы паранормально воскресали, протягивали трясущиеся руки, завывали протяжно. За пять дней похудел на четыре кило. Внутри всё обуяло страхом, ужасом, паникой. Как я, обычный человек, смею вершить судьбы таких же? Никто не давал этого права. Всё — ошибка. Мои мысли — ошибка. Я не должен этого делать. Лучше остановиться, пока не поздно!

Но настигло озарение. И теперь всё, что доселе клокотало внутри, можно спокойно выпустить наружу. Использовать как дополнительное оружие. Никто не уйдёт от праведного истребления. Никто.

Прощения ради за то, что был жадным, моли о пощаде. Признайся в содеянном. Хотя и это тебе не поможет. Искупить грех мало. Гнилые слои надо срезать. Злокачественные опухоли — удалять. Уничтожать. Кто воплощение праведного насилия? Я — воплощение праведного насилия. Кто — смертельная болезнь, которая заразит всех неугодных? Я — смертельная болезнь, которая заразит всех неугодных. Кто не примет твоего молчания? Я не приму твоего молчания!

* * *

Вы все взаперти, скованы болью. И вода вся в миг окрасилась кровью. Жидкий металл заменяет, бордовые водопады льются от пары букв и цифр. Почему не наслаждаешься? Это сладкое чувство страха, паники и совершенного непонимания… Стоишь на самом краю перед пропастью, вперив в глаза в пустоту. Что же застыл, ничего не делаешь? Иль надеешься, что пронесло, и мысли о суициде лишь на короткое время захватили разум? Мол, с кем не бывает в трудный период подобного, что хочется бросить всё и уйти, убежать на край света? Не пронесёт. Получи по заслугам за горы трупов.

Ветер шумит в ушах, сливая всë остальное — собственные размышления, воспоминания, жертв — в кашу. Сердце гулко стучит в висках и голове. Перед глазами муть, ничего не видишь, несмотря на прекрасное зрение. Тишину разрезает звук телефона. Торопливо вытаскиваешь из кармана, случайно делаешь шаг вперёд и летишь вниз. Вот и пробил твой час. В глазах дрожит зрачками-точками ужас. Мимо проносятся облака и воспоминания. На экране светится неопределённый номер и меркнет, затухает. Жаль, ты не знаешь, что это Кира.

* * *

Я — это люди. Скопление мыслей о несправедливости ото всех. Исполняю мечту многих, даруя счастье. Я — это шторм. Чувствуете головокружение, слабость, тошноту? Видите затянутый горизонт, падающее небо и тьму? Я — это гром. Убью. Расстреляю. Уничтожу. Уничтожу вас всех. Падаете к моим ногам, недостойные умирают. Кто здесь главный? Кто здесь правитель? Кто здесь Бог?!

Когда лес сгорает, все звери вымирают. Я же поджёг всю планету, пламя объяло не только её, но и вселенную. Секунды до вашей смерти. Тридцать восемь. Тридцать девять. Сорок…

Власть не спасёт. Деньги, бумаги, связи не помогут. И что же ты сделаешь? Сотворишь алиби из ничего? Магом не станешь, так что сдайся добровольно. Подними руки. Согласись на расстрел, хотя я бы и без твоего одобрения это устроил. Не скажешь ничего на прощанье перед смертью? Нет? Жаль. А как же все бесподобные фразы, которыми обычно щедро разбрасываются в подобных случаях? Что, промолчишь? Хорошо. Сгори в аду, тварь. Покойся с миром.

Я — это люди. Скопление мыслей о несправедливости ото всех. Исполняю мечту многих, даруя счастье. Я — это шторм. Чувствуете головокружение, слабость, тошноту? Видите затянутый горизонт, падающее небо и тьму? Я — это гром. Убью. Расстреляю. Уничтожу. Уничтожу вас всех. Падаете к моим ногам, недостойные умирают. Кто здесь главный? Кто здесь правитель? Кто здесь Бог?!

1) Симфония — большое музыкальное произведение для оркестра, состоящее обычно из трёх-четырёх частей, отличающихся друг от друга характером музыки и темпом.

Вернуться к тексту

2) В синтоизме духовная сущность, бог. Также ками могут именоваться люди, птицы, звери, поля и любая другая природа, обладающая исключительными качествами, внушающими трепет. При этом исключительность может подразумевать как положительные, так и отрицательные качества.

Вернуться к тексту