По ту сторону фантазий (джен)

Всю жизнь Володя был фантазёром, так утверждал отец и очень не любил, когда тот рассказывал о странных существах. Особенно о тех, что живут в воде и лесу. Даже когда Володя готов был поклясться, что правда видел кого-то из них, ответ отца был одинаковым. «Ты просто это придумал». Исключением был Тишка — местный домовой, в него отец верил и будто бы даже мог его видеть. Володе нравилось думать, что раньше отец, как и он сам, видел не только домового, но и тех существ, которые предпочитали прятаться от людей.

Всю жизнь Володе нравилась вода, это прекрасно знала Валя. Читая ему на ночь, она всегда отдавала предпочтение сказкам про путешественников и пиратов, а летом пыталась уговорить его отца отдохнуть у реки или пруда. Отец не согласился ни разу, повторяя, что Володе нельзя приближаться к местным водоёмам. Ни в компании, ни тем более одному. Никогда. Он тоже знал про интерес сына к воде, но сам будто её боялся. Так казалось Володе.

К шести годам Володя и сам был уверен, что существа ему только кажутся, поэтому о них нужно молчать. Разговоры о речке он тоже старался не заводить, всё равно с собой плавать никто не звал. И уже не позовёт. Не тут.

Приближался последний Новый год в этом доме. Потом, как говорил отец, они уедут далеко, ближе к столице. Сидя на подоконнике, Володя наблюдал за суетящейся с предновогодними приготовлениями Валей, иногда поглядывая во двор. Отец обещал принести пушистую сосенку; что ставят обычно сосну, а не ёлку, Валя рассказала давно. Она как-то умела понимать по иголкам, но для Володи отличие оставалось загадкой — вокруг были только сосенки и берёзки, а живую ёлку он никогда не видел. Засмотревшись в окно, он вздрогнул от оклика Вали:

— Не сиди без дела, иди лучше пока гирлянду распутай.

Володя коротко кивнул и унёсся в комнату Вали и отца. Гирлянда, как и ёлочные игрушки, лежала в коробке в шкафу. Игрушки лишний раз он старался не трогать — уж слишком хрупкими они казались. Достав из коробки комок, больше напоминающий гнездо, Володя принялся искать конец или начало гирлянды, очень надеясь не потеряться в нём до следующего Нового года. Конец искался очень медленно, но вскоре показалась «вилка», и дело пошло немного легче.

Где-то на середине процесса из «гнезда» выпал небольшой игрушечный домик внутри шара. Покрутив его в руках, Володя присмотрелся к домику, словно вырезанному из цельного куска металла, который мог оказаться и сталью, и серебром. Володя же больше склонялся к алюминию. Слишком уж цвет напоминал кастрюлю. От этой мысли захотелось проверить, что Валя готовила на кухне.

Послышались шаги отца в коридоре. Володя вышел не сразу, а дождался, пока он поставит сосну в соседней комнате. Путаясь под ногами, можно было отхватить даже от более уравновешенной Вали. Притащив к отцу коробку с игрушками и наполовину распутанную гирлянду, Володя сел рядом с деревом, вдыхая хвойный аромат и высматривая на стволе смолу. Что «залип» слишком надолго, он понял только тогда, когда перед его носом загорелся красный огонёк. Володя протянул отцу шарик, широко улыбаясь. Отец изобразил улыбку, как обычно избегая смотреть в глаза.

Как только кукушка сообщила о полуночи, Володю разбудил лёгкий звон, будто по стеклу стукнули ножом или спицей. Источник звука нашёлся быстро. Звенело внутри шарика с домиком. Разве он не висел на сосне? Володя тряхнул головой и замер — по ту сторону стекла стоял человечек или кто-то очень похожий на него, но отчего-то меховой и с хвостиком. Он бил по стенке шарика блестящим копытцем.

— Ты не родственник того козлика? — взяв игрушку в руки и покрутив, Володя, уже решивший, что всё это ему снится, глянул в сторону сосенки.

Отчего-то огни гирлянды замерли, хотя ещё пару мгновений назад быстро сменяли друг друга. Володя нахмурился и потёр лоб костяшками пальцев. Что-то не сходилось. Он прислушался к дыханию отца и Вали за стенкой. Уж чего-чего, а людей в его снах никогда не было, даже следов их присутствия. Володя поднёс к уху шарик и встряхнул. Оттуда тотчас послышались ругательства. Нет, казаться или сниться точно не могло. Он и слов-то таких не знал!

— Кто ты? — спросил Володя почти шёпотом. — Это… чудо? Как в сказке?

Человечек закивал и указал куда-то за спину Володи, оглянувшись и ничего там не найдя, тот вопросительно уставился на человечка.

— Ты… хочешь наружу?

Снова кивок.

— Я не знаю, как тебя выпустить, — совсем тихо шепнул Володя, — отец будет ругаться.

В этом он был уверен.

«Не будет», — прозвучало будто внутри головы, но голос был незнакомым. Чужим.

Володя снова тряхнул головой.

— Нельзя.

«Разве ты не хочешь разделить чудо с ними?»

Чудо? Они не верят в чудеса. Особенно отец. Вслух Володя ничего не сказал, но человечек, словно уловив ход его мыслей, хохотнул.

«Они просто не видели. Не знают, что так бывает. Но им понравится, как и тебе. Просто выпусти меня погулять. Лишь до боя часов».

Володя бросил короткий взгляд в сторону их комнаты.

— Что мне сделать? Выходи, — он потряс шарик, в мгновение нагревшийся, словно наполнившийся кипятком. В этот момент Володя рефлекторно откинул его в стену.

Услышав звук разбившегося стекла, он почувствовал, как сердце словно пропустило пару ударов. В памяти всплыло, как отец орал на Валю, когда та, не спросив, решила прогуляться с Володей по берегу речки, и на него самого за попытку увязаться за мальчишками купаться. В последнем случае даже прошёлся ремнём, хоть и извинился в тот же день. Вжавшись в стену, Володя замотал головой. Отчего-то Володя был уверен, что отец будет злиться куда сильнее, если узнает о человечке.

Человечек между тем увеличился до размера белки и прыгнул на сосну. Снова послышался звон бьющегося стекла. Володя обернулся на него и едва не вскрикнул. Все игрушки с ёлки валялись на полу, но различить в груде осколков хоть одну из них уже было невозможно. Нет. Орать отец не будет. Молча убьёт.

Володя кинулся к дереву и потянул человечка за хвост, запоздало осознав ошибку. Теперь среди стекляшек лежала и сосна, чуть не упавшая на него. Нет, отец точно убьёт. Лучше бы пришибло сейчас.

Вильнув хвостом и выдернув его у Володи из рук, человечек побежал к двери и, рассмеявшись, прошёл сквозь неё. Володя кинулся следом и выскочил во двор, оставив дверь распахнутой. Видно никого не было, но по кудахтанью в курятнике стало ясно, что человечек там. Выдохнув облако пара, Володя шагнул в снег и чуть не провалился. В глаза же бросилось то, что следов копыт совсем не было, словно человечек оказался в курятнике, миновав весь двор. Выбравшись на тропинку и оглянувшись, Володя замер — перед ним стоял человечек, выросший ему до пояса. Стоял и почему-то скалился. Стало совсем невесело.

— Т-ты чего? — от холода зубы еле заметно стучали.

«Чудеса делаются не так скоро», — хохотнул в его голове человечек.

Володя покосился в сторону дома, нервно сжав подвеску-оберег. Чудо увидеть уже не особо и хотелось. Человечек уставился на него, широко улыбаясь. Начиналась метель, но звуков ветра не было слышно. Володя озирался по сторонам, прикидывая, как лучше попытаться сбежать, но не успел и шагу сделать. Человечек дёрнул его за руку, которая сжимала оберег, и щёлкнул хвостом.

Холод усилился так же резко, как и вернулись звуки. Володя стоял посреди замёрзшей реки, а в проруби виднелась подвеска. Нащупать её на шее он не смог и, обернувшись к человечку, выросшему ещё, коснулся воды, от которой тут же полилось тепло.

«Для чуда нужен ключ, — пояснил человечек, кивнув на подвеску внизу. — И имя».

— Моё? — Володя продолжал смотреть в воду и греться. — Зачем?

«Не моё же. Его я знаю».

Володя задумался и мотнул головой:

— Не скажу.

Человечек щёлкнул хвостом снова, и они оказались в лесу. Рядом с большой елью прыгали такие же чёрные человечки с копытами и хвостами. Володя ещё раз попытался нащупать оберег, наблюдая за тем, как человечки — хотя теперь так уверен в этом он не был — наряжали ель и весело хохотали. Знакомый человечек, притянул его ближе и вручил большую игрушку, напоминающую яблоко. Володя растерянно посмотрел на него, как вдруг слух выцепил из смеха и криков знакомое слово.

Кровь.

Замотав головой, Володя попятился назад и наткнулся спиной на человечка, тотчас же оказавшегося за ней. Нет.

— Пусти, — пробормотал он, когда руки существа, которое назвать человечком уже не поворачивался язык, легли на его плечи. — Я хочу домой…

Существо, бывшее сейчас выше даже отца, оскалилось, наклонившись к нему, и выдохнуло в лицо обжигающий дым.

— Оставайся, — голос существа звучал совсем не так, как в мыслях. Вместо звонкого и насмешливого, он был хриплым и грубым, будто прокуренным насквозь. И отчего-то смутно знакомым. — Ты ведь хотел чудес.

Володя замотал головой. Таких чудес ему хватило и дома в первые пару лет жизни. Сейчас хотелось только домой. Выслушать оры отца с причитаниями Вали и лечь спать.

Существо наклонилось ближе к нему:

— А если не просто так? За что-то ценное.

— Не нужны игрушки, — буркнул Володя, вырвавшись из хватки существа и теперь вжимаясь в ёлку спиной. — И ничего не нужно.

«Кровь. Кровь. Живая кровь. Мёртвая кровь», — снова послышалось со всех сторон.

Существо низко рассмеялось, жестом указав всем быть тише.

— А почему ценной может быть только вещь? — оно принюхалось к его шее и шумно выдохнуло, щёлкнув хвостом. — Встреть с нами праздник, и мы подарим тебе вечность. Да ведь? — громко и почти торжественно выкрикнуло оно.

«Вечность!» — заголосили одни.

«С нами!» — подхватили другие.

— Нет. Мне… нужно домой, — Володя нервно огляделся.

— А ты там нужен? — существо качнуло головой. — Бедный наивный ребёнок. Твой дом здесь! Здесь, где есть вечность. Где есть место не людям.

— Я человек. И мне нужно домой.

— Человек? — загоготало оно. — Наи-и-ивный… Ну и пусть. А казалось, ты хочешь, чтобы они были счастливы.

Володя вскинул голову и уставился на существо.

— Что смотришь? Ты никогда не был там нужен. Не помнишь, сколько принёс проблем? Оставайся. Получишь вечность. Мы научим многому. Что там, что тут любви не дождёшься. Но мы не будем врать.

Оно подвело его к в один миг разгоревшемуся костру и протянул ему оберег.

— Кидай. Позволь им быть счастливыми.

Володя посмотрел на огонь и перевёл взгляд на существо. С ним у отца и правда стало больше проблем. Гораздо больше. Володя и сам знал, что только нервирует отца и Валю. Пользы никакой, одни расстройства. «Не был нужен». Да, не был. Но хотелось верить, что дома всё же любили. Как умели, но любили.

Тело начало холодеть, и существо подтолкнуло его к огню.

— Не тяни.

Володя взял оберег и, глянув на костёр, сиганул в лес. Что-то в существах казалось неправильным. Он не знал, опасны они или нет, но больше видеть их не хотелось. Даже если дома он никому не нужен, то там хотя бы спокойно.

Накинув на шею подвеску, Володя побежал быстрее, как вдруг всё вокруг исчезло.

Очнулся он дома на печке. Отец лежал рядом и шептал что-то неразборчивое, прижимая его к себе, но остановился, заметив, что на него смотрят. Володя отвёл взгляд, но придвинулся ближе. Холоду печь не мешала, но помогало человеческое тепло. Отец, похоже, это прекрасно понимал.

— Живой… — пробормотал он. — Как ты попал под лёд?

— Ты всё равно в них не веришь, — Володя сжал оберег. — Я был в лесу, а там хвостатые какие-то. Они кричали… — он замялся и посмотрел отцу в глаза. К его удивлению, тот не отвернулся. — Говорили… Про кровь что-то… И что я не человек. Почему?

Отец вздрогнул и обнял его крепче.

— Ты человек. Настолько, насколько это возможно. Всё хорошо. Не бери в голову. Летом пойдёшь на рыбалку со мной? Уже на новом месте?

Володя медленно кивнул, но продолжал смотреть в глаза. Отец медленно выдохнул.

— Ты ведь помнишь, что Валя тебе не мать, да?

Володя кивнул.

— Те создания… про которых ты обычно говорил… они есть. И правда есть. Лешие, домовые… русалки… — последнее слово он сказал совсем тихо, будто его кто-то мог подслушать. — С последней я знаком… — отец замялся. — Знаком ближе, чем хотелось бы.

— Она… — договаривать не пришлось. Отец кивнул и так. Ясно.

— Но это не важно. Она была и исчезла. А ты мой, — он попытался улыбнуться, но снова вздрогнул, теперь уже от кукушки, после чего рассмеялся. — С Новым годом, сына.